Критические ошибки РФ-2.
.
Разумеется, экономические бредни Глазьева нельзя пока считать ошибкой РФ, ибо РФ находится сегодня в либеральном поле. Скорее - это потенциальна ошибка, которая станет критической, если вдруг идеи Глазьева "завоюют российский мир". Тем не менее, о них стоит поговорит, но одновременно с ошибками "плановщиков", заблуждения которых замечательно проявились в сопутствующих бреднях и мечтания Анатолия Вассермана, бредни которого типичны для программистов, обитающих в мире компьютерной лингвистики. Общее для этих двух достаточно разных групп - категорическое непонимание роли в экономике фактора времени.
Начну, однако с Глазьева, предлагающего резкое наращивание инвестиций в инфраструктурные проекты. Казалось бы, все "правильно" - зачем держать деньги в кубышке, когда можно начать строить дороги, проводить телефоны и т.д.? Проблема однако в том, что инвестиции хоть и стимулируют в перспективе экономику, но только после достаточного долго цикла: сперва построить дороги, потом подтянутся строители предприятий и только потом, когда предприятия заработают можно ожидать увеличения предложения произведенных ими товаров. Иными словами - инфраструктурные проекты не то что окупаются. Между созданием инфраструктуы и реакцией экономики на ее появление проходит немалое время. Нетрудно оценить это время - это годы. Между тем, деньги до строителей инфраструктуры доходят практически мгновенно и тут же выходят на рынок потребительских товаров, ибо непосредственно инфраструктура не является объектом потребления. То есть даже если путем плановых назначений после строительства инфраструктуры начнется строительство объектов потребительской индустрии, это произойдет намного позже, чем выплаты будут произведены. То есть объем предложения быстро не изменится, а деньги - поступят. Результат очевиден - это прямая инфляция, если придерживаться рыночных установок или "удушенная инфляция"= дефицит, если цены удерживать на низком уровне директивными методами.
Можно ли этого избежать? - Теоретически - да. Для этого строительство инфраструктуры должно вестись за счет переброски рабочей силы с чего-то другого так, чтобы общие выплаты в стране оставались постоянными. Но это делает невозможным в принципе "мгновенное включение"строительства инфраструктуры, так оно оно должно осуществляться только силами работников, высвобождающихся с других направлений. А это возможно либо за счет повышения производительности труда, либо за счет закрытия "ненужных" производств, если таковые имеются. Но что сегодня в России можно безболезненно закрыть? - НИЧЕГО. Итак уже закрыто все, что можно и то, что нельзя. А повышение производительности труда - само по себе процесс медленный.
В СССР эта проблема отчасти, но далеко не полностью, решалась созданием двухконтурного денежного обращения: безналичные деньги не перемешивались с наличными, что позволяло отчасти регулировать объем наличности и, попутно, сокращало коррупционную составляющую. Покупая станок, директор завода не мог конвертировать безналичные деньги, за которые он его покупал в карманный кеш, в отличие от сегодняшнего дня, когда деньги за станок могут быть без больших проблем обналичены.
Однако даже в СССР проблема была существенной и вместе с удерживанием цен, привела в конечном итоге к дефициту многих товаров.
На западе же, роль буферного контура "хеджирующего" риски производства играет фондовый рынок. В России же пока оборот фондового рынка пренебрежимо мал и не может играть подобной роли. Хотя и это не панацея, в чем Запад могу убедиться не раз.
Сходную ошибку допускает Вассерман.
Директивное планирование подразумевает возможность прогнозировать спрос как минимум на глубину производственного цикла, которая совсем не мала: от добычи руды, угля и нефти до производства что тракторов, что шмоток проходит не один МЕСЯЦ. Кроме того, в дело вмешиваются случайные факторы - погода, например. В результате сколько-нибудь точный прогноз на практически нужные периоды просто невозможен, как невозможно предсказать сегодня, будет ли дождь 30 июня 2019 года. В нормальной экономке эти неопределенности компенсируются созданием запасов, которые уменьшаются или увеличиваются сиюминутно в зависимости от мгновенной конъюнктуры. Но тогда необходимость в директивном планировании в значительной мере отпадает: надлежащий "безрисковый" объем запасов, "хеджирующий" производственные риски значительно эффективнее устанавливается эмпирически - опять-таки, благодаря конечной протяженности производственного цикла.
Иными словами, и предложения Глазьева, и экзерсисы Вассермана (как в советские еще годы - акад. Глушкова) основаны на крайне упрощенном понимании экономки и экономических процессов.
О разумном соотношении рынка и плана я писал неоднократно, например, здесь.
Разумеется, экономические бредни Глазьева нельзя пока считать ошибкой РФ, ибо РФ находится сегодня в либеральном поле. Скорее - это потенциальна ошибка, которая станет критической, если вдруг идеи Глазьева "завоюют российский мир". Тем не менее, о них стоит поговорит, но одновременно с ошибками "плановщиков", заблуждения которых замечательно проявились в сопутствующих бреднях и мечтания Анатолия Вассермана, бредни которого типичны для программистов, обитающих в мире компьютерной лингвистики. Общее для этих двух достаточно разных групп - категорическое непонимание роли в экономике фактора времени.
Начну, однако с Глазьева, предлагающего резкое наращивание инвестиций в инфраструктурные проекты. Казалось бы, все "правильно" - зачем держать деньги в кубышке, когда можно начать строить дороги, проводить телефоны и т.д.? Проблема однако в том, что инвестиции хоть и стимулируют в перспективе экономику, но только после достаточного долго цикла: сперва построить дороги, потом подтянутся строители предприятий и только потом, когда предприятия заработают можно ожидать увеличения предложения произведенных ими товаров. Иными словами - инфраструктурные проекты не то что окупаются. Между созданием инфраструктуы и реакцией экономики на ее появление проходит немалое время. Нетрудно оценить это время - это годы. Между тем, деньги до строителей инфраструктуры доходят практически мгновенно и тут же выходят на рынок потребительских товаров, ибо непосредственно инфраструктура не является объектом потребления. То есть даже если путем плановых назначений после строительства инфраструктуры начнется строительство объектов потребительской индустрии, это произойдет намного позже, чем выплаты будут произведены. То есть объем предложения быстро не изменится, а деньги - поступят. Результат очевиден - это прямая инфляция, если придерживаться рыночных установок или "удушенная инфляция"= дефицит, если цены удерживать на низком уровне директивными методами.
Можно ли этого избежать? - Теоретически - да. Для этого строительство инфраструктуры должно вестись за счет переброски рабочей силы с чего-то другого так, чтобы общие выплаты в стране оставались постоянными. Но это делает невозможным в принципе "мгновенное включение"строительства инфраструктуры, так оно оно должно осуществляться только силами работников, высвобождающихся с других направлений. А это возможно либо за счет повышения производительности труда, либо за счет закрытия "ненужных" производств, если таковые имеются. Но что сегодня в России можно безболезненно закрыть? - НИЧЕГО. Итак уже закрыто все, что можно и то, что нельзя. А повышение производительности труда - само по себе процесс медленный.
В СССР эта проблема отчасти, но далеко не полностью, решалась созданием двухконтурного денежного обращения: безналичные деньги не перемешивались с наличными, что позволяло отчасти регулировать объем наличности и, попутно, сокращало коррупционную составляющую. Покупая станок, директор завода не мог конвертировать безналичные деньги, за которые он его покупал в карманный кеш, в отличие от сегодняшнего дня, когда деньги за станок могут быть без больших проблем обналичены.
Однако даже в СССР проблема была существенной и вместе с удерживанием цен, привела в конечном итоге к дефициту многих товаров.
На западе же, роль буферного контура "хеджирующего" риски производства играет фондовый рынок. В России же пока оборот фондового рынка пренебрежимо мал и не может играть подобной роли. Хотя и это не панацея, в чем Запад могу убедиться не раз.
Сходную ошибку допускает Вассерман.
Директивное планирование подразумевает возможность прогнозировать спрос как минимум на глубину производственного цикла, которая совсем не мала: от добычи руды, угля и нефти до производства что тракторов, что шмоток проходит не один МЕСЯЦ. Кроме того, в дело вмешиваются случайные факторы - погода, например. В результате сколько-нибудь точный прогноз на практически нужные периоды просто невозможен, как невозможно предсказать сегодня, будет ли дождь 30 июня 2019 года. В нормальной экономке эти неопределенности компенсируются созданием запасов, которые уменьшаются или увеличиваются сиюминутно в зависимости от мгновенной конъюнктуры. Но тогда необходимость в директивном планировании в значительной мере отпадает: надлежащий "безрисковый" объем запасов, "хеджирующий" производственные риски значительно эффективнее устанавливается эмпирически - опять-таки, благодаря конечной протяженности производственного цикла.
Иными словами, и предложения Глазьева, и экзерсисы Вассермана (как в советские еще годы - акад. Глушкова) основаны на крайне упрощенном понимании экономки и экономических процессов.
О разумном соотношении рынка и плана я писал неоднократно, например, здесь.