Николай Звягинцев (zvyagintsev)
* * *
Подземный ход сторожит гармоника,
Моя голова главнее плеча.
Приходит некто во град Хамовники,
Его пустой поджидает чай.
О, сладкий миг пребыванья яблока
Меж двух свистков на платформе Рвы,
Соленый всадник, бегущий наволокой,
Когда приснятся глаза совы.
Но автор лика гулял с кареткою,
Она желала масличный жом,
Открывший сумеркам небо редкое,
Куда ступил ее сапожок.
Там без привычного треугольника
Следы резиновых кораблей,
Словно подружки ключа вагонного,
Где на подножке лиса и лев.
* * *
На лавочке написано: Люба или Катя,
Внизу пересекаются Волга и Ока,
Холодеет радужка сентябрьского заката,
Стягивает голову бегущая строка.
Сколько бы ни снились мне корни или кроны,
Ставшие озерами парные следы,
Наша авиация - железная дорога:
То же снисхождение к поверхности воды.
Все мои знакомцы со смычками наготове,
Будущие хлопальщики, если попаду,
Впрямь ли вы уходите, как таксомоторы,
Если вас услышали в наветренном ряду.
Когда на вас оглянется половина зала,
Шелохнется музыка на глиняных ногах -
Это ваша спутница с блестящими глазами,
Злей виолончели шоколадная фольга.
* * *
Ты мне снишься на вокзале Варшавском.
Мне там холодно во сне одному,
Как царевичу с опущенной шашкой
В юго-западном осеннем дыму.
Мы все путаемся в собственных ценах,
Носим все еще распахнутый мех,
Где походкой субалтерн-офицера
Приближаются трамваи к зиме.
А седьмого сентября по подъему
Видел мальчик, не попавший в рукав,
Все подъезды городского района,
На веревке золотого жука.
* * *
Вчера у девочки в кошелке
Сидел игрушечный барсук.
Хозяйка серым лягушонком
Плыла в игрушечном лесу.
Как ходят люди-прихожане,
Как небо близко к голове.
Как будто плюшевое жало
Покажет плюшевый медведь,
У зайца дернется затылок,
Посмотрит белка на лису.
У мамы в сумке нет бутылок,
В кошелке девочки барсук.
Страна от горлышка до днища
Бывала пивом, молоком.
Когда не молятся, не ищут,
Они играют с барсуком.
Бывает снег в житейских гнездах,
Чужих игрушек этажи.
Барсук сидит и видит воздух,
Как верхней полки пассажир.
Хозяйке снится - он летает,
Что крылья есть у барсука,
Что жизнь, монетка золотая,
Являет солнышку бока.
Он небо пробует усами.
Как хорошо над потолком
Летится с дикими гусями,
Летится с добрым барсуком.
Как долго носятся колготы,
Как маме хочется уснуть.
Как дети пробуют погоду,
Как дворник дергает весну.
Лети, барсук, веселой свечкой,
Мне тоже будет восемь лет,
Поскольку нет на небе встречной
И разделительной там нет.
"ЦАРИЦЫНО". Выход к радиорынку.
Grishà, купите мне мобильник,
Их столько много продают.
Мне нужен утренний цирюльник,
Еще вечерний умывальник,
И руку чувствовать твою.
Еще что я в тебе проснулась,
Что сквозь горячее плечо
Я сытой кошкой улыбнулась,
Нога дорожки не коснулась,
Мощеной красным кирпичом.
Как через зеркало, прохожий
Сквозь Катерину пробежал
Такой высокий и пригожий,
Что хочет кровь и хочет кожа
Смотреться в лезвие ножа.
Когда стрелок забыл о цели
И только палец на крючке,
Как снег на форме офицера,
Язык горячий офицера,
Как лед взорвался на реке.
Правила поведения под зонтом
В начале сентября никто не приклеен,
Выше сапоги и длинней голова.
Барышням всегда под зонтом тяжелее,
Разве я не прав, дорогие това...
Рищи, рыщи, риск - зато её недруг
Никого не видит у себя на хвосте.
У него ведь тоже бывшее небо
Раскололось ровно на восемь частей.
Даже не почувствует лёгкое следом
Чувство снисхождения чистых кровей.
Вот и для неё после длинного лета
Стала незнакомой рука в рукаве.
Но что же придумать, кроме как мелких
Глупых пожеланий пустой голове,
Ради этой сучки, минутной стрелки,
Ради их броска на зеленый свет.
* * *
Ты меня первая насмешила.
Теперь я знаю бездымный порох,
Что бывают на свете машины,
Улетающие от шоферов.
Не начинай без меня охоту.
Когда глядишь на своих случайных,
Вещи выходят из обихода,
Дразнят нервные окончанья.
Это сна твоего разводного
Трава зеленая и голубая,
Лучший в мире сироп вишневый
Дружит с пальцами и губами.
* * *
В саду, где оккупация повисла,
Где пристальные взгляды у растений,
Беседуем с хозяйкой, у которой
Хватило слов на всех её былых
Нечаянных и вежливых соседей
Из пепельного воздуха вокруг.
Она как будто в лодочке плыла
Сквозь всю свою Галицию стальную,
Каштановую, серую на сгибах,
Слегка солоноватую на вкус,
Где вслед за поворотом головы
Меняются деревья и фигуры,
Не двигается улица сама.
Там яблочная плещется брусчатка
И кажется, что рыжая вода
Достигла барабанных перепонок
И мой трамвай уходит без меня.