Г. Дельбрюк. Кто такие хунны-гунны.
Ганс Дельбрюк очень много писал про хуннов и всегда утверждал, что они чистые европейцы, предводители европейских племён, и под управлением хуннов действительно была когда-то вся Европа. Пока никаких предположений и комментариев делать не буду, просто приведу текст из книги Ганса Дельбрюка, разбивки делать не стал, просто скомпоновал в удобочитаемый вариант, чтобы потом меньше комментировать:
"ГЕРМАНЦЫ
...Деревни небольшого размера обладали тем преимуществом, что в них легче было добыть пропитание. Однако, большие деревни, хотя и вызывали необходимость более частой перемены места поселения, были все же наиболее удобны для германцев при тех постоянных опасностях, среди которых они жили. Они давали возможность противопоставить угрозе со стороны диких зверей или еще более диких людей сильный отряд воинов, всегда готовых встретить опасность лицом к лицу. Если мы у других варварских народов, - например, у славян, - находим небольшие деревни, то это обстоятельство не может ослабить значения приведенных нами выше свидетельств и аргументов. Шмитд признает также и то положение, что деревня и род тождественны, и небольшие размеры родов (деревень), состоявших из 10-20 семей, а то, что германские деревни достигали довольно значительных размеров происходило из-за разбросанности построек, германские деревни со своими 10-20 избами могли показаться современникам "необычайно обширными". Позднее, - в связи с ростом населения и большей интенсивностью обработки почвы, когда германцы уже перестали менять места своих поселений, - распалась на группы маленьких деревень.
Германцы не знали политического единства. Они распадались на племена, из которых каждое занимало в среднем область с площадью, равной приблизительно 100 кв. милям. Пограничные части области не были населены из опасения неприятельского нашествия. Поэтому можно было даже из самых отдаленных поселков достигнуть расположенного в центре области места народного собрания в течение однодневного перехода. Так как очень большая часть страны была покрыта лесами и болотами и поэтому жители ее лишь в очень незначительной степени занимались земледелием, питаясь главным образом молоком, сыром и мясом. Таким образом, племя насчитывало приблизительно столько, сколько может охватить человеческий голос и сколько может образовать целостное и способное обсуждать вопросы народное собрание. Это всеобщее народное собрание обладало высшей суверенной (верховной государственной) властью.
Племена распадались на роды, или сотни. Эти объединения называются родами, так как они были образованы не произвольно, а объединяли людей по естественному признаку кровной связи и единства происхождения. Городов, в которые могла бы отливать часть прироста населения, образовывая там новые связи, еще не было. Каждый оставался в том союзе, внутри которого он родился. Роды назывались также сотнями, ибо в каждом из них насчитывалось около 100 человек. Цифровое, количественное наименование сохранялось наряду с патриархальным, так как фактическое родство между членами рода было очень далеким. Роды не могли возникнуть в результате того, что первоначально жившие по соседству семьи в течение столетий образовали крупные роды. Скорее следует считать, что слишком разросшиеся роды должны были разделиться на несколько частей для того, чтобы прокормиться на том месте, где они жили. Таким образом, определенный размер, определенная величина, определенное количество, равное приблизительно 100, являлись образующим элементом объединения наряду с происхождением. И то и другое давало свое название этому союзу. Род и сотня тождественны.
Род (или сотня), владел округом площадью, равной одной или нескольким кв. милям, и населял деревню. Германцы строили свои хижины не стена к стене, не фасадом к фасаду, а так, как они это находили удобным, в зависимости от места расположения леса или ручья. Но в то же время это не были и отдельные хутора, подобно тем, которые теперь преобладают во многих частях. Вестфалии. Это были скорее общие поселки с отдельно стоящими и широко разбросанными постройками. Земледелие, которым главным образом занимались женщины и те из мужчин, которые не годились для охоты и для войны, имело очень незначительное распространение. Чтобы иметь возможность обрабатывать нетронутую и плодородную почву, германцы часто переносили свои поселки с одного места на другое внутри своего округа. Даже в более поздние времена германское право относило дом не к недвижимости, а к движимому имуществу. На одну деревню приходилось приблизительно 3 кв. мили (~ 50 кв.км), тем не менее не было никакой возможности использовать очень много пахотной земли иначе, как посредством этих переносов. Германцы не были кочевниками, но все же они были очень слабо связаны с землей и с почвой.
Члены рода, являвшиеся в то же время соседями по деревне, образовывали во время войны одну общую группу, одну орду. Поэтому еще теперь на севере называют военный корпус "thorp", а в Швейцарии говорят "деревня" - вместо "отряд", "dorfen" - вместо "созывать собрание", да и теперешнее немецкое слово "войско", "отряд" (Truppe) происходит от этого же самого корня. Перенесенное франками к романским народам, а от них вернувшееся в Германию, оно до сих пор хранит воспоминание об общественном строе наших предков, уходящем в такие древние времена, о которых не свидетельствует ни один письменный источник. Орда, которая шла вместе на войну и которая вместе селилась, была одной и той же ордой. Поэтому из одного и того же слова образовались названия поселения, деревни и солдат, войсковой части."
(Возможно кто-то в курсе того что орда - это европейское название и в форме "ордунг" или "орден" по сути она известна каждому, просто в официальной истории нас изначально приучили что "орда" - это обязательно желтокожие косоглазые кочевники с востока, а уж если "орден" то это должны быть непременно носатые, голубоглазые истинные арийцы, члены НСДАП с какого-то года, рабоче-крестьянского происхождения, ну, максимум, разночинцы, но не более...в общем читаем дальше)
"Таким образом, древнегерманская община является: деревней - по типу поселения, округом - по месту расселения, сотней - по своим размерам и родом - по своим внутренним связям. Земля и недра не составляют частной собственности, а принадлежат совокупности этой строго замкнутой общины. Согласно более позднему выражению, она образует областное товарищество (Markgenossenschaft).
Во главе каждой общины стоял избираемый чиновник, который носил название "альдерман" (старейшина), "хуйне" или "хунно", подобно тому как община называлась либо "родом", либо "сотней". Ульфила называет евангельского сотника (центуриона) "хундафат". У англо-саксов мы встречаем аналогичный термин "эльдермен", а в Норвегии - "Herredsцnige", "Hersen". В Германии слово "хунно" сохранялось в течение всех Средних веков в названиях "хунне", "хун", "хундт", обозначающих сельского старосту. Это слово существует еще и поныне в Семиградье в своей современной форме "хон".
(То есть из всего вышеперечисленного сам собой напрашивается что за альдермання творится и почему об этой альдерманне не написано в учебниках, и при чём тут гунны, хотя тот кто читал так называемые "источники" рассказывающие нам про так называемых "гуннов", как я, наверное уже заметили нехорошую тенденцию схожести занятий и образа жизни "древних германцев" с "древними гуннами", сейчас ещё подолью маслица в этот тлеющий пока огонь...)
"Альдерманы, или хунни, являются начальниками и руководителями общин во время мира и предводителями мужчин во время войны. Но они живут с народом и в народе. В социальном отношении они такие же свободные члены общины, как и все другие. Их авторитет не настолько высок, чтобы сохранить мир при крупных распрях или тяжелых преступлениях. Их положение не настолько высоко, а их кругозор не настолько широк, чтобы руководить политикой. В каждом племени были один или несколько благородных родов, стоявших высоко над свободными членами общины, которые, возвышаясь над массой населения, образовывали особое сословие и вели свое происхождение от богов. Из их среды общее народное собрание выбирало нескольких "князей", "первейших", "principes", которые должны были ездить по округам ("по деревням и селам"), чтобы творить суд, вести переговоры с иноземными государствами, совместно обсуждать общественные дела, привлекая к этому обсуждению также и хунни, для того чтобы затем вносить свои предложения на народных собраниях. Во время войны один из этих князей в качестве герцога облекался верховным командованием.
В княжеских родах, - благодаря их участию в военной добыче, дани, подаркам, военнопленным, которые им отбывали барщину, и выгодным бракам с богатыми семьями, - сосредоточились крупные, с точки зрения германцев, богатства. Эти богатства дали возможность князьям окружить себя свитой, состоящей из свободных людей, храбрейших воинов, которые поклялись в верности своему господину на жизнь и на смерть и которые жили вместе с ним в качестве его сотрапезников, обеспечивая ему "во время мира пышность, а во время войны защиту". И там, где выступал князь, там его свита усиливала авторитетность и значение его слов."
(Прошу обратить внимание на то, что князей было несколько, и они как-бы не руководили государством из нескольких родов, а были всего лишь депутатами от родов племени...а вот на время войны из князей выбирали императора-герцога...Если кто-то знаком с официальной трактовкой истории от Соловьёва-Карамзина (вернее Соловьёвых, их была целая плеяда великолепнейших ораторов по сути создавших нынешнюю официальную историю России в современном виде) герцог как-бы считался несколько ниже по званию чем князь, здесь смысл в том, что занявший вершину пищевой цепочки какой либо род ставил своих сородичей-князей выше общеплеменных герцогов (ну, чтобы понятнее было, члены семьи всего лишь занюханного секретаря Ио. Сталина ценились выше чем всесоюзный староста Калинин), читаем дальше и не забываем про хуннов-гуннов...)
"Конечно, не было такого закона, который категорически и положительно требовал бы, чтобы в князья выбирался лишь отпрыск одного из благородных семейств. Но фактически эти семьи настолько отдалились от массы населения, что не так-то легко было человеку из народа перешагнуть эту черту и вступить в круг благородных семейств. И с какой стати община выбрала бы в князья человека из толпы, который ничем не возвышался бы над всяким другим? Все же нередко случалось, что те хунни, в семьях которых в течение нескольких поколений эта должность сохранялась и которые благодаря этому достигли особого почета, а также и благосостояния, вступали в круг князей. Именно так шел процесс образования княжеских семейств. И то естественное преимущество, которое имели при выборах чиновников сыновья отличившихся отцов, постепенно создало привычку выбирать на место умершего - при условии соответствующей квалификации - его сына. А преимущества, связанные с положением, настолько возвышали такую семью над общим уровнем массы, что остальным становилось все труднее и труднее с нею конкурировать. Нет никакого сомнения в том, что в древней Германии и из первоначально выбираемого чиновничества постепенно образовалось наследственное сословие. Хотя княжеское сословие уже отделилось от массы населения, образовав класс, хунни все еще принадлежат к массе населения и вообще на континенте не обособились еще в качестве отдельного сословия."
(Если кто-то помнит, гунны-хунны предводительствовали над народами, но сами были лошьё-лошьём, жрали всякую гадость, да и вообще вели себя не прилично, собственно ещё на начало ХХ века деревенские старосты и их потомки вызывали пренебрежительные насмешки среди просвещённой знати, но управлять без них селянами господа просто не могли и не умели, поэтому да, подшучивали, но терпели и потакали деревенщине-старостам...)
"Связь между округом-общиной и государством была довольно свободной. Могло случиться, что округ, меняя место своего поселения и перемещаясь все дальше и дальше, мог постепенно отделиться от того государства, к которому он ранее принадлежал. Посещение общих народных собраний становилось все более и более затруднительным и редким. Интересы уже изменились. Округ находился лишь в своего рода союзных отношениях с государством и образовал со временем, когда род количественно возрастал, свое особое государство. Прежняя семья хунно превращалась в княжескую семью. Или же случалось так, что при распределении между различными князьями судебных округов князья организовывали свои округа в качестве отдельных единиц, которые они крепко держали в своих руках, постепенно образуя королевство, и затем отделялись от государства."
(А теперь перечитайте всё это ещё раз, а сразу после этого перечитайте сочинения Карамзиных и Соловьёвых, лёгшие в основание школьных учебников по истории, про "княжения", "столы", "удельные княжества" и феодальная лестница в нынешнем застывшем виде уже не покажется вам такой незыблемой. В принципе сложного-то ничего нет, просто немного пошевелить мозгами и подумать, смотрите сами, здесь же всё просто, ну например, есть "князь" который находится "у дел" (то есть занят делом), следовательно это "княжество" - "удельное"...в общем когда читаете, ну хотя бы иногда пытайтесь думать собственной головой, а не просто различать установленные на данный момент значения слов...)
"На это нет прямых указаний в источниках, но это отражается в неопределенности сохранившейся терминологии. "Округа" Средних веков приблизительно соответствовали древним племенам. Максимальной величиной, которую можно принять для древнегерманских округов, является тысяча. О ней можно говорить до тех пор, пока нет точных представлений о численности и плотности населения германского племени. Мы уже видели, предводителем какого отряда являлся хунно, бывший чиновником, который всегда выступал в этой роли и который, очевидно, был искони существовавшим и собственно предназначенным для этой цели предводителем этой маленькой части. Как могло бы это быть, если бы он стоял во главе менявшегося обычно персонального объединения, если бы сотня не была как раз чрезвычайно прочным и длительным союзом и если бы в этом союзе собственно корпоративная жизнь не пульсировала в нем самом, а пульсировала бы лишь в его подразделениях, в родах? Даже еще в более поздние времена деревни в источниках называются "родословиями"; "триба" в древнем верхненемецком переводится через "хунни", а "принадлежащие к одной трибе члены трибы" - словом "хунилунга", что означает "родственники", "члены рода", "родичи". У англо-саксов слово "мегд" (род) имеет значение территории, провинции, родины. Таким образом, род и деревня были тождественны, причем не исключается возможность того, что подчас многие из них состояли из довольно далеко отстоящих друг от друга поселений.
(Тот кто более-менее знаком с эпосами про гуннов (а не с поздними исследованиями второй половины Х1Х-н. ХХ века построенными на их основании) наверное помнит что там через одного были "-лунгами" (ну самое навязшее на зубах это конечно растиражированные нацистами "нибелунги...))
"Союз должен был иметь для своего хозяйственного управления начальника, который был значительной и авторитетной личностью, так как общинная пашня, луга, лес, выгон и охрана стад, посев и жатва, пожарная опасность и взаимная помощь, будучи объектами его деятельности, непрерывно требовали ее проявления. Ничем и нигде не доказано, что существовал чиновник, подчиненный хунно. Военачальник, имевший под своим начальством несколько деревень или родов, мог существовать, но власть хунно, которая в качестве общегерманского установления утвердила себя на протяжении многих столетий и которая постоянно снова появлялась, была далеко не временным явлением и должна была стоять в тесной зависимости от очень прочной корпорации. Поэтому хунно ни в коем случае не мог стоять наряду с начальником деревни или старейшиной рода, имевшим в своих руках хозяйственное руководство союзом, а как раз им-то и являлся. Тождество должностных лиц указывает на тождество корпораций: род совпадает с деревней, а деревня с сотней. Каждая деревня должна была обязательно иметь старосту. Общее владение пахотной землей, общие выгон и охрана стад, частая угроза неприятельских нашествий и опасность со стороны диких зверей - все это непременно требовало наличия носителя местной власти. Нельзя ждать прибытия вождя из другого места, когда требуется немедленно организовать защиту от стаи волков или охоту на волков, когда бывает нужно отразить неприятельское нападение и укрыть от врага семьи и скот или же оградить плотиной разлившуюся речку, или потушить пожар, разобрать споры и мелкие тяжбы, объявить о начале пахоты и жатвы, что при общинном землевладении происходило одновременно. Если все это происходит так, как следует, и если, следовательно, деревня имела своего старосту, то этот староста, - так как деревня была в то же время и родом, - являлся родовладыкой, старейшиной рода. А этот в свою очередь, как мы уже видели выше, совпадал с хунно."
(Тот кто внимательно читает текст наверное заметил, что хунны-гунны перестают быть для него "косоглазыми исчадиями ада" и "бичём божьим", обычные люди занимающиеся делом, НО! Если на их дела посмотреть под другим углом и выпятить некоторые особенности, они начинают терять человеческий лик и превращаться в звероподобных "потрясателей вселенной"...)
"У древних германцев не было мелкого дворянства. Дворянство (nobilitas), о котором постоянно идет речь, было княжеским дворянством. Эти семьи возводили свой род к богам, а "царей из дворянства брали". Такая резкая дифференциация между дворянскими родами и народом была бы невозможной, если бы на каждую сотню приходился дворянский род. Для объяснения этого факта, однако, недостаточно признать, что среди этих многочисленных семей вождей некоторые достигли особого почета. Если бы все дело сводилось лишь к такому различию в ранге, то на место вымерших семей, несомненно, выдвинулись бы другие семьи. И тогда название "королевский род" присваивалось бы не только немногим родам, а, наоборот, число их было бы уже не столь малым. Конечно, различие не было абсолютным, и здесь не было непроходимой пропасти. Старая хунно-семья могла порой проникнуть в среду князей. Но все же это различие было не только ранговое, но и чисто специфическое: княжеские семьи образовывали дворянство, в котором значение должности сильно отступало на задний план, а хунни принадлежали к свободным членам общины, причем их звание в значительной степени зависело от должности, которая все же могла приобретать в некоторой степени наследственный характер.
(Вот здесь я немного не согласен, дело в том, что "нобилитет" это "городское" понятие, а "княжество", это деревенское понятие, традиции заложенные ещё в 1848 году не позволяли исследователям истории рубежа веков сопоставлять параллельность существования "княжеско-родовой" сельской структуры и "нобилитарно-полисной" городской...)
"К тому же заключению приводит изучение хозяйственной жизни. В каждой деревне обязательно должен был быть свой собственный староста. Это вызывалось потребностями аграрного коммунизма и теми многообразными мероприятиями, которые были необходимы для выгона и охраны стад. Общественная жизнь деревни каждое мгновение требовала наличия распорядителя и не могла ждать прибытия и приказов князя, жившего на расстоянии нескольких миль. Хотя мы должны признать, что деревни были довольно обширными, все же деревенские старосты были очень незначительными должностными лицами. Семьи, происхождение которых считалось королевским, должны были обладать более значительным авторитетом, причем число этих семей гораздо меньше. Таким образом, князья и деревенские старосты являются существенно различными должностными лицами."
(Обратите внимание, хунне-старосты - это постоянная местная власть, перманентно управляющая хозяйственной деятельностью некоего округа, княжеская же власть - это переменная величина находящаяся в отрыве от управляемых единиц и это видно даже из официальных источников, но там на этом не заостряется внимание, упоминается вскользь...)
"Граф обладает основными функциями древнего князя. Разница лишь в том, что он выполнял эти функции, не исходя из правовых представлений древнего времени, но в качестве чиновника, действовавшего во имя и по поручению недавно появившегося великого короля. Этот великий король впитал в себя древний принципат. Он один лишь остался из среды прежних князей. Постепенно все большее и большее количество племен подчинилось его власти. И эти племена управлялись им посредством назначенных им графов. Но хунни, эти древние старейшины общин, сохранялись и существовали в течение многих поколений, так же повинуясь графам, как до того они повиновались князьям, являясь народными должностными лицами. В романских областях, где не существовало замкнутых германских племенных общин, сотник (centenarius) с самого начала, под именем "наместника", "викария" (vicarius), являлся должностным лицом, подчиненным графу, т.е. тем, чем сотник на германской почве."