Когда Black Sabbath встречается с Иоанном Лествичником
Ego Eimi - "Отрешенность"
#progmetal #doommetal #gothicmetal #ambientmusic #christianmusic #atmosphericmetalКомпозиция Ego Eimi "Отрешенность" с альбома "Дверь сердца" (2004)Александр...
goo.su
Тогда получается что-то типа вот такой песни Ego Eimi.
Здесь образовалось сочетание культур, которого я пока больше ни у кого не видел: святые отца + тяжелая музыка.
Та христианская музыка, которую сегодня можно найти, рок-наследие либо с негодованием отвергает, либо, если и принимает, звучит зачастую легковесно и попсово.
Между тем, рок-культура имеет давние традиции, восходящие к одноименной композиции Black Sabbath. Традиции, получившие развитие в готик-роке, а позднее в дум-метал и последующих вариациях «обреченного стиля». Все это давно отдали на откуп разнообразным духовно-несознательным элементам. А ведь именно здесь - в музыке Anathema, My Dying Bride, Monumentum, Moonspell, Orphanage - выражены те вопрошания, которые разрешаются лишь во Христе.
«Если по утрам очень скучно, то по вечерам очень страшно» - что это и почему? Этими вопросами смутно задаешься. Особенно в молодости, в том числе, во внешне благополучной христианской среде.
А дело в том, что без Голгофы нет и Воскресения. И это так не только для Богочеловека, но и для человека самого обыкновенного. Об этом «Закон и пророки» и святые отцы, включая Лествичника, которого мы только что праздновали.
Хуан де ла Крус определил для христианина время, обозначенное как «темная ночь души», а в житиях наших святых - прп. Антония Великого, Серафима Саровского, Силуана Афонского - это время наглядно проиллюстрировано.
Войти «во мрак, где Бог» - и в смысле непознаваемости, и в смысле, что надо и потерпеть. Но это окупается. Необязательно внешне, скорее, как у Раскольникова или Мити Карамазова.
Ровно четверть века назад я сочинил эту песню, когда, находясь по учебе в Голландии, проводил лучший свой Великий пост. Русская церковь в Роттердаме, чтение святых отцов и тяжелая музыка. Пребываешь вроде бы в угрюмых смыслах, а на душе светло, по-великопостному.