О ментальной войне с Западом
Война войной, но надо думать и о будущем. а поскольку информационные процессы - не только касаются новостей, образования, технологий, но и безопасности, об этом думают и силовики, понимая, что помимо чисто военных действий есть ещё ценностный уровень безопасности, где идет ментальная война.
26 мая 2022 года Советник министра обороны по информационной политике Андрей Ильницкий выступил в Совете Федерации. Темой «круглого стола» была заявлена «Роль информации в большом противостоянии с Западом: будущее интернет-платформ в новой реальности». Прилагаю полный текст этого выступления. Ссылка на видео приведена в "использованных источниках".
- Слово Андрею Михайловичу Ильницкому советнику министра обороны Российской Федерации. Пожалуйста!
- Спасибо, Алексей Константинович! Добрый день, коллеги! Очень важно, та рамка, которую вы сейчас обозначили, Алексей Константинович, потому что я буду говорить, понимаю, что коллеги Ашманов и Моисеев, наверное, больше сконцентрируются, как раз, в сетевых вопросах, и я не буду заведомо входить в их область, компетенцию, но то, о чем говорили вы, я хотел бы тоже развить эту тему, тем более, что вы употребили и слово «идеология» и слово «размежевание» и слово «русский язык», да, собственно, примерно об этом хочу говорить в контексте понятия, в том числе понятия «война». Это не теоретические рассуждения, это наши эксперты, в том числе это наше отраслевое такое сейчас, одна из основных тем, переосмысление понятия «война». Имеет не только военно-теоретический характер, но, вообще говоря, геополитический характер, и совершенно практический характер, из которого просто вытекают основы политики - не только западной, но и российской.
В начале несколько слов, все-таки, о… Я подготовил небольшую презентацию, поэтому буду держаться ее. Прошу коллег-сенаторов обращать внимание на слайды.
Мы полагаем, что… Ну, собственно, это то, что вот Алексей Константинович сейчас и говорил, что на территории бывшей УССР имеет место быть конфликт, прокси-столкновение глобального конфликта Запада с Россией. Не только Запада с Россией, но и той части мира, которая, в общем, не приемлет гегемонию США и сателлитов. Мы полагаем (я полагаю), что Запад поставил задачу уничтожить Русский Мир, нашу цивилизацию, в основе которой суверенное сильное государство Россия и для этого мобилизованы все средства и ресурсы от экономических и финансовых до дипломатических и информационно-психологических. Противостояние России и Запада, оно все больше (по крайней мере, так это видится нам) все больше напоминает нам противостояние Добра со Злом, такую сакральную, если хотите, войну империи Правды с империей Лжи. (2:33)
Вот тут, как раз, несколько соображений по понятию «война». Война всегда есть и будет продолжением политики насильственными средствами. Тут Клаузевиц сказал вечное, да. Но насильственные средства меняются и сегодня вектор их применения все более направлен непосредственно на сознание человека. Радикально меняется противостояние и то противостояние с Западом, о котором мы говорим, о котором Алексей Константинович, в том числе, говорил, оно все больше напоминает войну не снаружи традиционную изнутри, как это вело внутрь, а, в том числе и изнутри. И война эта идет за умы, не столько за территорию, сколько за ум, знания, волю, мировоззрения как отдельных граждан, так и всего общества. Вот здесь, кстати, очень точно упомянут вами язык, это, в общем, абсолютно точно поле сражения вот той войны о которой буду говорить дальше. Это война вокруг ментальной сферы. Ментальная сфера это информационная среда, которая сегодня вынесена в фокус нашей дискуссии, образование, воспитание, духовные основы, язык и история, культура народа. Все это является стратегической средой, защиту суверенитета и целостности которой государство должно обеспечивать и это, кстати, прописано в той самой стратегии национальной безопасности, которая принята и подписана Президентом в июле прошлого года. (4:00)
Атаки на эту сферу носят тотальный характер и по масштабу, продолжительности, а также по поражающему фактору носят характер ментальной войны. Что мы понимаем под ментальной войной? Она включает, как технология… Я несколько слов об этом скажу, поскольку дальше попробую обозначить как нам в этом всем победить, понимаете? А мы обречены на достижение победы не только на полях сражений, мы обязаны выиграть не только войну, но и мир. Это наша главная задача.
Так вот, как технология, ментальная война включает информационную составляющую и в рамках этой составляющей идет перезагрузка и коррекция информационной среды, новостного поля, поля знаний, фактов и так далее. Эта нам ситуация очень знакома. Но также и прежде всего, это не менее, а, может быть, даже и более опасная это психоэмоциональная составляющая, когнитивная, как сейчас принято говорить… Извините, Алексей Константинович…
- Некоторые термины мы, да, принимаем…
…противником навязываются нужные настроения, оценки, мнения о чем-либо и это воспринимается людьми неосознанно, как данность, без понимания сути. Технологии… Элементы, по крайней мере, технологии искусственного интеллекта используются здесь полностью. Я думаю, Игорь Ашманов здесь скажет об этом подробнее. Так вот, ментальная война, (5:13) она, если говорить таким военным языком, она имеет три уровня по масштабам и продолжительности.
Первый - вот тот, традиционный, который на самом деле уже можно рассматривать как «война прошлого», это информационная война. Тактический уровень. Дни, недели, месяцы, вот мы сейчас все в этом, да.
Но, на самом деле, мы находимся в более широком контексте, в оперативном контексте ведущихся против нас когнитивных операций, которые длятся месяцы и годы.
Ну, и в стратегическом это годы и десятилетия - это именно ментальная война, последствия которой зачастую, масштаб которой носит поколенческий, по времени, характер, а последствия которой, зачастую, необратимы - вспомним территорию бывшей Украинской ССР. (5:52)
Так вот, против нас развязана не только информационная война, но если вот говорить только строго о ней, то мы сразу же должны, определяя, как нам действовать, признать, что Запад здесь обладает тотально превосходящими нас ресурсами и, если мы хотим победить в информационном противоборстве (а мы этого хотим) а в итоге ментальной войны с Западом, нам необходимо «играть на своем поле». И вот дальше я порассуждаю, как играть и вот что это за поле. Это не теоретические рассуждения, это частью уже делается, между прочим.
Так вот, как играть, ну, конечно же, в рамках имеющихся возможностей, и работать на опережение, работать в проактивном, наступательном характере. Даже, в сегодняшних наших информационных ресурсах. Ставить в основу не информационные, а именно когнитивные технологии и операции, это очень важно. Переводить информационно… в суть, коллеги. Переводить информационное противоборство в борьбу смыслов и ценностей, понимаете? Войны ментальные в обороне не выигрываются, а наше поле - это поле ценностей (7:00)
Так вот, что такое наше поле и что такое поле противника. Все-таки, где мы должны выигрывать на своем поле и куда мы должны переводить основную войну, противостояние, скажем, так аккуратнее. Поле противника это именно информация, коммуникации те самые, обеспеченные глобальными материальными ресурсами. Только в первые дни специальной военной операции закачивалось по миллиону долларов в фейсбук. Это так я забегаю чуть вперед. Здесь мы, в этом поле всегда будем играть вторым номером и всегда будем менее ресурсно обеспечены, как бы там ни было. И технологически тоже, в общем, здесь у нас не самая выигрышная начальная ситуация.
Наше поле - это поле правды, смыслов и ценностей. Звучит это как некое теоретизирование, но, на самом деле, в этом и есть смысл и здесь мы и победим. Ментально вот это поле (8:00) это наше, вот если хотите, я вот это так называю, гипероружие в информационном противодействии с Западом. По аналогии, может, это не самая удачная аналогия, это примерно то, что мы сделали в сфере вооружений, когда наше гипероружие, в общем, относительно недорогое, ну просто деклассифи… тьфу, в общем, сделало бесполезным все эти бесконечно мощные и дорогостоящие западные системы, в том числе и авианосные системы и вот в этом смысле, я перехожу, чтобы победить в информационной войне мы должны вести именно войну смыслов, чтобы в стратегической перспективе победить именно в войне ментальной. В противном случае - я здесь перечислю - мы можем проиграть, поскольку обладаем гораздо меньшими информационно-коммуникационными ресурсами и само это противоборство… кстати, коллеги, прошу обратить внимание сенаторов, у нас, например, слово «противоборство» является ключевым и юридически подтверждено - нет слова «противодействие» - то есть мы… нет слова «противобор… боремся», мы уже работаем вторым номером просто де-юре, а это уже путь к поражению и мы уподобляемся в этом смысле тем генералам, которые готовятся к прошедшей войне.
А как воюют с нами? Вот Алексей Константинович об этом, отчасти, и говорил. (9:05)
На самом деле мы имеем дело и это не только с размежеванием и со столкновением двух принципиально разных этических систем. Запад работает с нами информационно в том числе в поле, где можно все. И факты и заключения где не имеют никакого значения. Ну, можно здесь опереться, например, на фразу Питирима Сорокина, который очень хорошо (русский философ) это предсказал, но я обращаю внимание, например, на совершенно циничное высказывание одного из главных идеологов XX века, неоконов [прим. Лео Штрауса], а сейчас эта политика, отчасти, является мэйнстримом США, как бы там ни было, то есть, продвижение своих интересов в опоре на военную и силовую составляющую, так вот он считал и писал об этом, что обществом и миром следует править с помощью «благородной», ну, то есть, целесообразной лжи и конструктивного хаоса. Так вот, (10:17)
Что по СВО, по информационному полю вокруг него.
Ну, против нас украинцы, руководимые - они, собственно, являются лишь операторами, кнопки нажимающими, и все эти Арестовичи являются агентами британской, в том числе, или выучились там, британской разведки и американской разведки - так вот, все свои военные операции, в том числе, и политические действия они реализуют, просчитывая, прежде всего, медиа-эффект.
Мы, мы - ровно наоборот, я потом объясню - почему. Мы побеждаем на земле и информационно мы лишь обрамляем военные действия. Очень дозированно и бережно. Это наша осознанная позиция. Мы считаем, что важно не сваливаться, вот если говорить об информационном противодействии, не сваливаться в навязанные противником информационно-психологические провокации и когнитивные ловушки, что расставляют нам. А мы это наблюдаем особенно в первый месяц операции, наблюдали сплошь и рядом, когда, в том числе и мне звонили с федерального канала и говорили "Ну как же, ну где же, ну дайте нам новости! Ну мы ж… Где продвижение вот это все?" Ну это примерно как Левитан звонил бы Жукову говорил «Слушай, ты там под Ельней поднажми, а то мне что-то говорить нечего». Вот сегодня на первую линию выходят такие, казалось бы общие (я сейчас заканчиваю) - терпение…
- Не про это…
- Общие…
- Про Левитана
- А, да, хорошо. Как терпение, концентрация, собранность и мужество. Вот, на самом деле, опять все эти, вроде, общие слова, но вот точно совершенно, мы должны в информационном поле набираться вот этих качеств. И… поскольку мы - люди правды, люди длинной воли - это, между прочим, коллеги (я уже ближе к окончанию) дает свой результат.
Я вам приведу социологию вот недавнюю совершенно ВЦИОМ’овскую - они ее не всю публиковали - я поэтому просто попрошу принять это к сведению, так вот: 90 процентов, Алексей Константинович, опрошенных россиян (ВЦИОМ’ом) считают, что против России ведется информационная война. Поэтому наша повестка - это не теоретизирование, это то, в чем мы находимся и что россияне все видят. Так вот, эти же россияне на те же почти 90 процентов считают, что на Украине есть нацистские организации, то есть, наши люди - не жертвы пропаганды, они просто трезвомыслящие и понимающие, следящие за повесткой люди. Они видят, что это представляет угрозу (вот в первом ряду, вот средне, с красным[прим. Это о слайде]) угрозу для России. Нацизм ползучий, вот это вот то, что проходит через вот эти коммуникации, вот эти ценности, они, в общем, представляют угрозу для России. На кого опираются и кому доверяют наши люди? Президенту, видите, они поддерживают СВО (Специальную Военную Операцию) - 78 поддерживает Президента и 89 доверяют армии, это вот буквально.
Коллеги, мы не только (слава Богу) в Росси… и пока… Ну слово «пока», я думаю, «В чем сила, брат?» Сила - в силе, а сила - в правде, мы побеждаем. Но вот мы три недели тому проводили в Совете Федерации, благодаря, в том числе, сенатору Павловой, круглый стол в комитете по обороне. Он не прошел незамеченным, Алексей Константинович, на Западе и на Украине. Вот посмотрите следующий слайд. (13:27)
Это вот арестовические такие аналитики, вот что они увидели? Они, во-первых, увидели этот круглый стол, видите? Вот оттуда просто этот скрин. У меня не читалось, я просто оттуда взял этот скрин, да? Они видят угрозу в «классическом поле боя Москва терпит все более очевидное поражение» - ну это, как бы, оставим на совести украинских аналитиков, а вот в ментальном противостоянии опасность нарастает. И что они предлагают? Создать срочно новую концепцию гуманитарной политики исходя из вызовов ментальной войны, разработать на основе этой концепции собственные контрнарративы к «российской мифологеме», то есть , они боятся наших ценностей и понимают, что наша правда имеет, ну, в общем, формирующее, победоносное значение. Для нас это кажется, в какой-то степени очевидным, а наши враги ментальные, и наши оппоненты на Украине видят в этом большую опасность. Я бы мог сюда привести разработки RAND’а и ЧаттэмХауза, которые ровно так же, полгода назад публиковали, что русские перешли в консервативное наступление. Опираясь, вот, на нашу новую стратегию и видя в этом большущую угрозу для Запада, в том числе…
- Андрей, может быть, ты все-таки неправильно трактуешь их мотивы? Смотри, у тебя есть третий пункт: учредить отдельный грантовый фонд для реального продвижения…
- Ну а как они без этого? Но государственная стратегия регионального развития должна содержать отдельную весомую часть воплощения данности всех вышеназванных нарративов. А что делать нам? Последние крайние два слайда. Но, так или иначе это одна площадка к Совету Федерации звучала, так или иначе это сейчас разрабатывается, но пока не обрело, к сожалению, структурного воплощения, но, что необходимо.
Необходимо, конечно, да, координация военных, политических, экономических, дипломатических усилий. Координация государства и общества на едином идеологическом и смысловом понимании сегодняшнего дня и дня завтрашнего. На самом деле, ответ, конечно, «Что делать на Украине?» лежит здесь, в ответе на вопрос - «Кто мы?» и «Зачем мы?». «Куда мы?», да? Вот и все. И тогда нам есть о чем разговаривать с ними. И формирование (вот здесь я должен подчеркнуть) единого информационного пространства - это такой, как бы, общий лозунг - но, на самом деле, единое информационное пространство это совсем не цифровизация, о которой много-много любили говорить еще недавно. Это, в общем, то, что обеспечит мобилизацию ценностную страны и общества.
Выводы. Необходимо создавать государственную систему безопасности, всю текущую ситуацию и она бы могла, например, работать как «информационная Ставка». По-видиму, под эгидой Совета Безопасности, которая обеспечивала бы (16:18) анализ и прогнозирование, разработку и координацию действий на межведомственном национальном уровне. Этого сейчас нет, я вас уверяю.
Развитие системы прогнозирования и мониторинга, выявления и предупреждения. Для того, чтобы работать «первым номером» надо, вообще говоря, видеть возникающие опасности вот самое только, как где они.
Определение источников угроз и обладание технологиями их блокировки и ликвидации.
Повышение защищенности вот той самой ментальной сферы, того самого языка, о котором вы говорили, Алексей Константинович, а также информационной инфраструктуры. По инфраструктуре информационной вот здесь на прошлой неделе Президент проводил специальное заседание Правительства и меры принимаются, это очень правильно.
Защиту духовных, нравственных и культурных ценностей. И здесь я должен сказать, что стратегия-то у нас есть, Президентом подписанная, а вот практической политики пока… Законопроект, по-моему, остановлен, насколько я помню. А вот практической политики по этому поводу я… Ну, вот, может быть, я ошибаюсь, может, я что не замечаю, но я пока не вижу. А хотя у нас основополагающий документ.
Предотвращение фальсификации истории и так далее, это здесь обсуждалось.
Ну и развитие, конечно же, средств и сил информационного противодействия, о чем, я думаю, будут говорить мои более технически более грамотные коллеги.
Спасибо, Алексей Константинович.
https://aftershock.news/?q=node/1114061