Точка
Летели раз по небу белые лимузины, светом вселенским обуянные, разбрасывали шары во все стороны, и шары те салютом новостей и всякого прогресса взрывались.
А один не взорвался и упал к земле. Падал-падал, по дороге ключицу человеку сломал.
Вышел тот человек из больницы, пришел домой, взял шара-обидчика в руку. Тяжелый шар, по виду и полировке - стальной будто, как бы из подшипника для большого экскаватора.
Взвесил человек шара того в руке, потер рукавом, вгляделся к выпученное на полированной поверхности изображение мира, и понял, что это есть точка, в руку человеческую попавшаяся.
Взял тогда человек ларец можжевеловый, вложил в него учебник истории за 7-й класс, а на него поставил шар-точку.
История, хопа, и прекратилась.
Закрыл тогда человек ларец, замотал в драный старый плед, положил в бабушкин сундук, светлой ночью снес в вишневый сад, желтым салом лунным политый, да и закопал под ветреным дубом.
Вернулся человек домой, чаю выпил. Сидит, глядит: нормально. Не идет никуда никакая мировая и локальная даже история. Хорошо, спокойно стало у человека на сердце, и грудь перестала болеть, в которой починенная ключица располагается.
Хорошо-то, хорошо, только звон какой-то в воздухе стал нарастать, переходящий в шебуршение. Чу, является пред человеком Наполеон, а позади него дикие строгие небитые маршалы с пушками и кавалерией. Снял Наполеон шапку, пригладил Наполеон полулысую свою голову, похожую на пушечное ядро, да и говорит.
- Человек, а человек, как же это понимать? Из-за твоего неверного позиционирования остановлен весь ход мировой истории! Мне… то бишь огромным массам прогрессоров и гуманитариев теперь ни Ватерлоо не выиграть, ни в экстрим-прогулку в дикую медвежью страну не сходить?! А ну-ка, давай-ка, убирай точку с мировой истории!
Посмотрел человек на Наполеона. Маленький, надутый, на белом засаленном лацкане мундира кровища засохшая, за спиной прекрасно сплоченная команда убийц. Волосы на голове человека встали дыбом от ужаса, сунул он дрожащий палец Наполеону в глаз - тот и пропал с глаз долой вместе с пороховым сытным запахом.
Снова пахнуло сквозняком - вошел к человеку в комнату Пушкин. В руке у Александра Сергеевича трость с золотым набалдашником. Обошел он вокруг человека, того пристально разглядывая, трость в руке так и играет, так и плещет. Взыграло у Пушкина ретивое, замахнулся он тростью на человека.
А ударить не смог - убить побоялся. Серы стали абиссинские тонкие губы от волнения. То ли развел руками, то ли махнул - и ушел.
И дальше, дальше, дальше.
Тесла шлет человеку огненные телеграммы и требования с места падения Тунгусского метеорита с требованием вернуть ход мировой истории. Эйнштейн босоногий на манер Толстого через американское солидное правительство убедительно передает относительность и неверность принятого человеком решения.
Унтерофицерская вдова пытается прямо в душу человека заглянуть неудовлетворенным бдсм-взором. Дети Африки не понимают, закончатся их голодные мучения смертью, или что. Якир с Блюхером пытаются передать от товарища Троцкого телеграмму с кровавыми бухарчиками. Герасим хватается за поясницу, утомившись держать животное над водной гладью. Битлы хрипло поют на саксофоне про Луи Армстронга.
В дикую вибрацию приводит вся эта вакханалия человека, только ни капли желания убрать точку с истории не вызывает.
И все зависает, практически останавливается во всех сферах, даже в сфере коммерческих рисковых операций.
Самый воздух становится плотен так, что движение сквозь него напоминает заплыв в тяжелой воде. Сами белые лимузины, осиянные недавним буйством салюта и полета, притормаживают в горних сферах, а почему - понять не могут. И беззащитность проявляется в обводах их кузовов.
Но человек тверд в своем решении - Нет.
И солнце встает над горизонтом совершенно непроснувшееся. И птицы поют удивленные, поскольку непонятно, что с планами на птенцов и яйца. И змеи смотрят зубами в шеи людей, а об укусах забывают.
…
Прибегает на неверных еще ножках к человеку сынишка - недавно ходить научился. С ним запах. Проверяет человек - ага, обделалось чадо, тепло и мокро в колготах сзади отвисает.
Что ж делать?
Пошел. Выкопал быстрее сундук. Распеленал ларец. Снял точку с истории.
А иначе как? Ни попу сыну подмыть, ни колготы застирать.
А один не взорвался и упал к земле. Падал-падал, по дороге ключицу человеку сломал.
Вышел тот человек из больницы, пришел домой, взял шара-обидчика в руку. Тяжелый шар, по виду и полировке - стальной будто, как бы из подшипника для большого экскаватора.
Взвесил человек шара того в руке, потер рукавом, вгляделся к выпученное на полированной поверхности изображение мира, и понял, что это есть точка, в руку человеческую попавшаяся.
Взял тогда человек ларец можжевеловый, вложил в него учебник истории за 7-й класс, а на него поставил шар-точку.
История, хопа, и прекратилась.
Закрыл тогда человек ларец, замотал в драный старый плед, положил в бабушкин сундук, светлой ночью снес в вишневый сад, желтым салом лунным политый, да и закопал под ветреным дубом.
Вернулся человек домой, чаю выпил. Сидит, глядит: нормально. Не идет никуда никакая мировая и локальная даже история. Хорошо, спокойно стало у человека на сердце, и грудь перестала болеть, в которой починенная ключица располагается.
Хорошо-то, хорошо, только звон какой-то в воздухе стал нарастать, переходящий в шебуршение. Чу, является пред человеком Наполеон, а позади него дикие строгие небитые маршалы с пушками и кавалерией. Снял Наполеон шапку, пригладил Наполеон полулысую свою голову, похожую на пушечное ядро, да и говорит.
- Человек, а человек, как же это понимать? Из-за твоего неверного позиционирования остановлен весь ход мировой истории! Мне… то бишь огромным массам прогрессоров и гуманитариев теперь ни Ватерлоо не выиграть, ни в экстрим-прогулку в дикую медвежью страну не сходить?! А ну-ка, давай-ка, убирай точку с мировой истории!
Посмотрел человек на Наполеона. Маленький, надутый, на белом засаленном лацкане мундира кровища засохшая, за спиной прекрасно сплоченная команда убийц. Волосы на голове человека встали дыбом от ужаса, сунул он дрожащий палец Наполеону в глаз - тот и пропал с глаз долой вместе с пороховым сытным запахом.
Снова пахнуло сквозняком - вошел к человеку в комнату Пушкин. В руке у Александра Сергеевича трость с золотым набалдашником. Обошел он вокруг человека, того пристально разглядывая, трость в руке так и играет, так и плещет. Взыграло у Пушкина ретивое, замахнулся он тростью на человека.
А ударить не смог - убить побоялся. Серы стали абиссинские тонкие губы от волнения. То ли развел руками, то ли махнул - и ушел.
И дальше, дальше, дальше.
Тесла шлет человеку огненные телеграммы и требования с места падения Тунгусского метеорита с требованием вернуть ход мировой истории. Эйнштейн босоногий на манер Толстого через американское солидное правительство убедительно передает относительность и неверность принятого человеком решения.
Унтерофицерская вдова пытается прямо в душу человека заглянуть неудовлетворенным бдсм-взором. Дети Африки не понимают, закончатся их голодные мучения смертью, или что. Якир с Блюхером пытаются передать от товарища Троцкого телеграмму с кровавыми бухарчиками. Герасим хватается за поясницу, утомившись держать животное над водной гладью. Битлы хрипло поют на саксофоне про Луи Армстронга.
В дикую вибрацию приводит вся эта вакханалия человека, только ни капли желания убрать точку с истории не вызывает.
И все зависает, практически останавливается во всех сферах, даже в сфере коммерческих рисковых операций.
Самый воздух становится плотен так, что движение сквозь него напоминает заплыв в тяжелой воде. Сами белые лимузины, осиянные недавним буйством салюта и полета, притормаживают в горних сферах, а почему - понять не могут. И беззащитность проявляется в обводах их кузовов.
Но человек тверд в своем решении - Нет.
И солнце встает над горизонтом совершенно непроснувшееся. И птицы поют удивленные, поскольку непонятно, что с планами на птенцов и яйца. И змеи смотрят зубами в шеи людей, а об укусах забывают.
…
Прибегает на неверных еще ножках к человеку сынишка - недавно ходить научился. С ним запах. Проверяет человек - ага, обделалось чадо, тепло и мокро в колготах сзади отвисает.
Что ж делать?
Пошел. Выкопал быстрее сундук. Распеленал ларец. Снял точку с истории.
А иначе как? Ни попу сыну подмыть, ни колготы застирать.