Назад в будущее
«НИЯ»
Режиссёр-хореограф АбУ ЛаграА, танцевальная компания «La Baraka», Алжир - Франция
Из многочисленных проспектов и афишек «Территории» толком было непонятно, по какому принципу в программу фестиваля-школы были отобраны эти, а не другие спектакли, и что их объединяет. Реплики именитых арт-директоров фестиваля ясности не прибавляли и, вообще, смахивали на формальные отговорки: чувствовалось, что деньги уже дали и нет необходимости их оправдывать. Про диптих Абу Лаграа так же, как про остальные спектакли, в аннотациях не было сказано ни единого тёплого конкретного слова: сухая биографическая справка и пиар, возведённый в степень исторического факта. Пришлось проверять на себе.
Неискушённая в авиньонских палестинах, благодарная московская публика приняла Абу Лаграа на ура. Хотя, казалось бы, что здесь такого? Ни выдающейся хореографии, ни драматургии, ни собственно постановки (ни какой-то специально придуманной, изощрённой сценографии, ни мизансцен - танцовщики сменяются по эстафетному принципу, чередуя сольные и групповые номера), ни актёрской игры, само понятие которой здесь кажется неуместным. Какие-то рудименты образов, на секунду вызывающие в памяти ассоциации с дворовыми играми, и снова механика, снова тела ломаются, искривляются, гнутся, тянутся и восстанавливаются наконец в своей первозданной крепости и гибкости. Ну, был среди них один артистичный, ртутный афроамериканец с собранными в хвостик дредами, на которого смотреть хотелось непрерывно, что бы он ни делал, - верный признак хорошего актёра. Казалось, он всё время в образе; какими бы чёткими ни были движения остальных, его движения были ещё более отточенными, ещё более интенсивными, выделяясь своей экспрессией на общем фоне. Но в этой постановке актёры - ненужная роскошь, есть танцовщики. Время от времени возникал вопрос: какое отношение всё это имеет к театру? Программа «Территории» в этом году почти сплошь состояла из подобного рода хореографических экспериментов. Но вспомнив, как невмоготу было намедни смотреть хвалёного Марчелли, я пришпорила своё воображение, волевым решением допустив, что фестиваль-школа «Территория» Абу Лаграа имеет таки отношение к поискам современного театра; и стала думать, какое именно.
«Ния» в переводе с арабского - что-то вроде базового доверия ко вселенной.
Никакого сюжета - безОбразная, спортивная хореография, моментами граничащая с акробатикой. Если в «Смертельном двигателе» ГидеОна ОбарзАнека была, парная преимущественно, гимнастика на фоне видеопроекций, а затем уже одни только видеопроекции - без человека на сцене, то в «Ния» это облагороженный хип-хоп на мотив «Болеро» Равеля в первом действии и в сопровождении арабских песен алжирской певицы Урии Аичи во втором. Никакой драматургии, никакой попытки рассказать историю, выразить нечто или высечь эмоцию - холодные абстрактные движения, положенные на музыку или даже вовсе в тишине. Движения, пластика, танец… Ритм! Ритм - вот что завораживает жителя современного мегаполиса, уставшего от натиска рекламы и вынужденного изо дня в день ориентироваться в гуще информационных потоков, отсеивая ненужную информацию. В пластике алжирских танцоров нет никакого послания, никаких знаков, которые нужно было бы расшифровывать; никакой драмы, никаких отношений, за развитием которых нужно было бы следить. И, кажется, именно эта нетребовательность легла на душу зрителю: наконец-то, можно отдаться ритму, поймать волну и не думать о том, куда она тебя несёт. Не это ли чувство дало название спектаклю? Это прежде театр был временем и местом сгущения смыслов; сегодня человек и без театра утопает в информации, так что отсутствие сигнала - при наличии изображения! - воспринимается им с благодарностью, как передышка, минутка отдыха. Это как уткнуться невидящими глазами в телевизор: есть ритм и движение в кадре, а мозг отдыхает. Мой мозг, видимо, не так уж сильно утомлён, потому что на протяжении всего второго действия я в промежутках между выходами афроамериканца то и дело, минуя взглядом танцовщиков, вглядывалась в узкое панно в глубине сцены, где коричневым по бирюзовому и белому полю был «выткан» затейливый, изысканный орнамент в ориентальном стиле.
Дело даже не в том, о чём именно думал Абу Лаграа, ставя свои вариации хип-хопа, а о том, почему именно они пришлись сегодня ко двору, оказавшись гвоздём программы театрального фестиваля? Если не все, то половину спектаклей «Территории»-2012 объединяет пронизывающая их усталость от разного рода историй, от гнёта культуры, от разгадывания смыслов, завещанных драматургами прошлых столетий. И - противопоставляемая этой усталости попытка сбросить Пушкина с корабля современности непосильное бремя, стряхнуть со своих плеч тяжесть вековых традиций, как следует проветрить мозги, забыть, оторваться. Это логика модерна: разъять искусство на составные, первичные элементы, порвать устоявшиеся связи между ними; отбросить всё, что может быть отброшено; припасть к истокам, ощутить вкус простых вещей; дойти до нуля, чтобы начать всё сначала (замечу, однако, в скобках, что музыка при этом была использована классическая). Можно сказать, что в этом году фестиваль «Территория» проходил под знаком upgrade. На этот раз помимо слова попробовали отбросить и актёрскую игру. Положим, я не верю в театр без актёров и драматургии. Но искусство - пространство риска, и поэтому самый скромный по своим художественным результатам эксперимент здесь ценнее самой почтенной традиции. И тут даже неважно, что это не лучшая, как говорят, хореографическая постановка из тех, что можно было привезти из Франции; важно, чтобы её выбор, как и выбор остальных спектаклей фестиваля, не был простым отмыванием денег, запах которых ощущается теперь в Театре наций на каждом шагу.
А на сайте театра, оказывается, можно посмотреть и сам спектакль.
Режиссёр-хореограф АбУ ЛаграА, танцевальная компания «La Baraka», Алжир - Франция
Из многочисленных проспектов и афишек «Территории» толком было непонятно, по какому принципу в программу фестиваля-школы были отобраны эти, а не другие спектакли, и что их объединяет. Реплики именитых арт-директоров фестиваля ясности не прибавляли и, вообще, смахивали на формальные отговорки: чувствовалось, что деньги уже дали и нет необходимости их оправдывать. Про диптих Абу Лаграа так же, как про остальные спектакли, в аннотациях не было сказано ни единого тёплого конкретного слова: сухая биографическая справка и пиар, возведённый в степень исторического факта. Пришлось проверять на себе.
Неискушённая в авиньонских палестинах, благодарная московская публика приняла Абу Лаграа на ура. Хотя, казалось бы, что здесь такого? Ни выдающейся хореографии, ни драматургии, ни собственно постановки (ни какой-то специально придуманной, изощрённой сценографии, ни мизансцен - танцовщики сменяются по эстафетному принципу, чередуя сольные и групповые номера), ни актёрской игры, само понятие которой здесь кажется неуместным. Какие-то рудименты образов, на секунду вызывающие в памяти ассоциации с дворовыми играми, и снова механика, снова тела ломаются, искривляются, гнутся, тянутся и восстанавливаются наконец в своей первозданной крепости и гибкости. Ну, был среди них один артистичный, ртутный афроамериканец с собранными в хвостик дредами, на которого смотреть хотелось непрерывно, что бы он ни делал, - верный признак хорошего актёра. Казалось, он всё время в образе; какими бы чёткими ни были движения остальных, его движения были ещё более отточенными, ещё более интенсивными, выделяясь своей экспрессией на общем фоне. Но в этой постановке актёры - ненужная роскошь, есть танцовщики. Время от времени возникал вопрос: какое отношение всё это имеет к театру? Программа «Территории» в этом году почти сплошь состояла из подобного рода хореографических экспериментов. Но вспомнив, как невмоготу было намедни смотреть хвалёного Марчелли, я пришпорила своё воображение, волевым решением допустив, что фестиваль-школа «Территория» Абу Лаграа имеет таки отношение к поискам современного театра; и стала думать, какое именно.
«Ния» в переводе с арабского - что-то вроде базового доверия ко вселенной.
Никакого сюжета - безОбразная, спортивная хореография, моментами граничащая с акробатикой. Если в «Смертельном двигателе» ГидеОна ОбарзАнека была, парная преимущественно, гимнастика на фоне видеопроекций, а затем уже одни только видеопроекции - без человека на сцене, то в «Ния» это облагороженный хип-хоп на мотив «Болеро» Равеля в первом действии и в сопровождении арабских песен алжирской певицы Урии Аичи во втором. Никакой драматургии, никакой попытки рассказать историю, выразить нечто или высечь эмоцию - холодные абстрактные движения, положенные на музыку или даже вовсе в тишине. Движения, пластика, танец… Ритм! Ритм - вот что завораживает жителя современного мегаполиса, уставшего от натиска рекламы и вынужденного изо дня в день ориентироваться в гуще информационных потоков, отсеивая ненужную информацию. В пластике алжирских танцоров нет никакого послания, никаких знаков, которые нужно было бы расшифровывать; никакой драмы, никаких отношений, за развитием которых нужно было бы следить. И, кажется, именно эта нетребовательность легла на душу зрителю: наконец-то, можно отдаться ритму, поймать волну и не думать о том, куда она тебя несёт. Не это ли чувство дало название спектаклю? Это прежде театр был временем и местом сгущения смыслов; сегодня человек и без театра утопает в информации, так что отсутствие сигнала - при наличии изображения! - воспринимается им с благодарностью, как передышка, минутка отдыха. Это как уткнуться невидящими глазами в телевизор: есть ритм и движение в кадре, а мозг отдыхает. Мой мозг, видимо, не так уж сильно утомлён, потому что на протяжении всего второго действия я в промежутках между выходами афроамериканца то и дело, минуя взглядом танцовщиков, вглядывалась в узкое панно в глубине сцены, где коричневым по бирюзовому и белому полю был «выткан» затейливый, изысканный орнамент в ориентальном стиле.
Дело даже не в том, о чём именно думал Абу Лаграа, ставя свои вариации хип-хопа, а о том, почему именно они пришлись сегодня ко двору, оказавшись гвоздём программы театрального фестиваля? Если не все, то половину спектаклей «Территории»-2012 объединяет пронизывающая их усталость от разного рода историй, от гнёта культуры, от разгадывания смыслов, завещанных драматургами прошлых столетий. И - противопоставляемая этой усталости попытка сбросить Пушкина с корабля современности непосильное бремя, стряхнуть со своих плеч тяжесть вековых традиций, как следует проветрить мозги, забыть, оторваться. Это логика модерна: разъять искусство на составные, первичные элементы, порвать устоявшиеся связи между ними; отбросить всё, что может быть отброшено; припасть к истокам, ощутить вкус простых вещей; дойти до нуля, чтобы начать всё сначала (замечу, однако, в скобках, что музыка при этом была использована классическая). Можно сказать, что в этом году фестиваль «Территория» проходил под знаком upgrade. На этот раз помимо слова попробовали отбросить и актёрскую игру. Положим, я не верю в театр без актёров и драматургии. Но искусство - пространство риска, и поэтому самый скромный по своим художественным результатам эксперимент здесь ценнее самой почтенной традиции. И тут даже неважно, что это не лучшая, как говорят, хореографическая постановка из тех, что можно было привезти из Франции; важно, чтобы её выбор, как и выбор остальных спектаклей фестиваля, не был простым отмыванием денег, запах которых ощущается теперь в Театре наций на каждом шагу.
А на сайте театра, оказывается, можно посмотреть и сам спектакль.