Как важно не быть Эрнстом
«КАК ВАЖНО БЫТЬ СЕРЬЕЗНЫМ» О. Уайльда
постановка Игоря Яцко, Школа драматического искусства
Давненько я не брал в руки шашек:)
Отличный спектакль - лёгкий, гармоничный, праздничный! Чистейший образец изысканной стилистики ШДИ, он вместе с тем имеет все шансы понравиться широкой публике: один из немногих «школьных» спектаклей, общедоступных для понимания, и наверняка самый весёлый из спектаклей Яцко.
Сначала, как всегда, о личном: до сегодняшнего дня я твёрдо знала, что не люблю Уайльда. Не любила в 14 лет, когда читала запоем «Портрет Дориана Грэя» и «Балладу Рэдингской тюрьмы». Моя детская непосредственность в союзе с юношеским максимализмом восставала против одного из его фирменных парадоксов: «Наш первый долг не быть естественными» - я по-честному не понимала, в чём тут пафос. Повзрослев, поняла, а поняв, изменилась, но это был не тот случай, когда открытие доставило мне много радости. Даже оценив по заслугам эту декларацию абсолютной игры и в широком смысле культуры, я всё равно осталась при своих (условно говоря, религиозных) понятиях об абсолютном, плохо согласующихся с уайльдовскими. Внезапная театральная мода на Уайльда (в отличие от увлечения Брехтом) застигла меня врасплох: с чего бы это вдруг? Казалось, Уайльд с его вычурным языком и словесной эквилибристикой безвозвратно канул в прошлое. И вот на тебе: в один сезон о нём (кажется, не сговариваясь) вспомнили Константин Богомолов и Игорь Яцко. Но если Богомолов, по слухам, использовал текст «Идеального мужа» как отправную точку для собственной высокотехнологичной игры, то Яцко напротив, скорее, стремился к реконструкции уайльдовской истории в лицах нашего времени. В итоге выиграли все: театр явил один из эталонных образцов присущего ему интеллектуального аристократизма, а Уайльд задышал полной грудью.
В этом спектакле совпало всё: рафинированная театральность ШДИ - с театральной манерностью героев Уайльда, расцветающих на публике; чопорность и благородство английской аристократии конца 19 века - с изысканной лаконичностью постановки; захватывающие своей искусностью словесные узоры уайльдовских диалогов - с игровой подачей текста (скорее даже, подтекста), принятой в этом театре. Традиционная для ШДИ рассудочность актёрской игры оказалась счастливо уравновешена её эмоциональностью. Аристократизм этого спектакля начисто лишён оттенка снобизма, который сам становится здесь объектом насмешки, не теряя, впрочем, ни капли своего обаяния. Львиная доля последнего приходится на исполнителя партии Алджернона Романа Долгушина, выступающего здесь в амплуа комика. Впрочем, лёгкой поступью этот спектакль в равной степени обязан любому из его участников: Владимиру Петрову (Джон Уординг), Ольге Баландиной (Гвендолен Ферфакс), Марии Зайковой (мисс Призм), пожертвовавшим толикой академичности «школьной» игры в пользу колоритной характерности. Впервые видела в деле Людмилу Дребнёву (в роли авторитарной тётки леди Брэкнелл) и Ольгу Бондареву (Сесили Кардью), освежившую амплуа лирической героини естественной грацией.
Два джентльмена-сибарита выдумали себе несуществующих родственников для алиби на случай экстренного дезертирства с семейного фронта и в результате материализовали их. Таким образом вынесенный в название тезис о том, «как важно быть серьёзным», был с блеском опровергнут ходом истории, подтвердившей приоритет игры перед наличной действительностью. Пострадавший отделался моральным ущербом: «как это ужасно для человека - вдруг узнать, что всю свою жизнь он говорил одну только правду»!
Фото с сайта театра.
постановка Игоря Яцко, Школа драматического искусства
Давненько я не брал в руки шашек:)
Отличный спектакль - лёгкий, гармоничный, праздничный! Чистейший образец изысканной стилистики ШДИ, он вместе с тем имеет все шансы понравиться широкой публике: один из немногих «школьных» спектаклей, общедоступных для понимания, и наверняка самый весёлый из спектаклей Яцко.
Сначала, как всегда, о личном: до сегодняшнего дня я твёрдо знала, что не люблю Уайльда. Не любила в 14 лет, когда читала запоем «Портрет Дориана Грэя» и «Балладу Рэдингской тюрьмы». Моя детская непосредственность в союзе с юношеским максимализмом восставала против одного из его фирменных парадоксов: «Наш первый долг не быть естественными» - я по-честному не понимала, в чём тут пафос. Повзрослев, поняла, а поняв, изменилась, но это был не тот случай, когда открытие доставило мне много радости. Даже оценив по заслугам эту декларацию абсолютной игры и в широком смысле культуры, я всё равно осталась при своих (условно говоря, религиозных) понятиях об абсолютном, плохо согласующихся с уайльдовскими. Внезапная театральная мода на Уайльда (в отличие от увлечения Брехтом) застигла меня врасплох: с чего бы это вдруг? Казалось, Уайльд с его вычурным языком и словесной эквилибристикой безвозвратно канул в прошлое. И вот на тебе: в один сезон о нём (кажется, не сговариваясь) вспомнили Константин Богомолов и Игорь Яцко. Но если Богомолов, по слухам, использовал текст «Идеального мужа» как отправную точку для собственной высокотехнологичной игры, то Яцко напротив, скорее, стремился к реконструкции уайльдовской истории в лицах нашего времени. В итоге выиграли все: театр явил один из эталонных образцов присущего ему интеллектуального аристократизма, а Уайльд задышал полной грудью.
В этом спектакле совпало всё: рафинированная театральность ШДИ - с театральной манерностью героев Уайльда, расцветающих на публике; чопорность и благородство английской аристократии конца 19 века - с изысканной лаконичностью постановки; захватывающие своей искусностью словесные узоры уайльдовских диалогов - с игровой подачей текста (скорее даже, подтекста), принятой в этом театре. Традиционная для ШДИ рассудочность актёрской игры оказалась счастливо уравновешена её эмоциональностью. Аристократизм этого спектакля начисто лишён оттенка снобизма, который сам становится здесь объектом насмешки, не теряя, впрочем, ни капли своего обаяния. Львиная доля последнего приходится на исполнителя партии Алджернона Романа Долгушина, выступающего здесь в амплуа комика. Впрочем, лёгкой поступью этот спектакль в равной степени обязан любому из его участников: Владимиру Петрову (Джон Уординг), Ольге Баландиной (Гвендолен Ферфакс), Марии Зайковой (мисс Призм), пожертвовавшим толикой академичности «школьной» игры в пользу колоритной характерности. Впервые видела в деле Людмилу Дребнёву (в роли авторитарной тётки леди Брэкнелл) и Ольгу Бондареву (Сесили Кардью), освежившую амплуа лирической героини естественной грацией.
Два джентльмена-сибарита выдумали себе несуществующих родственников для алиби на случай экстренного дезертирства с семейного фронта и в результате материализовали их. Таким образом вынесенный в название тезис о том, «как важно быть серьёзным», был с блеском опровергнут ходом истории, подтвердившей приоритет игры перед наличной действительностью. Пострадавший отделался моральным ущербом: «как это ужасно для человека - вдруг узнать, что всю свою жизнь он говорил одну только правду»!
Фото с сайта театра.