"Неизбежность-3. Майкл." Часть 2. "Танго в Париже" (2)
Не знаю, как вас, меня жж достал. Выложить тут что-то длиннее стихотворения Агнии Барто про бычка - надо обладать терпением буддийского монаха. Это точно не про меня. А в комменты постить продолжение... У меня уже дергается глаз, чесслово. Поэтому дам ссылку на тот мой дневник, где это все постится легко и просто. Кому интересно, пожалуйста, прочитайте там, а?)))
Для того, чтобы завлечь, приведу начало.
Майкл
Париж, 9 февраля 1995 года, четверг
Если бы кто задумал сделать эту комнату более английской, думал Майкл, оглядываясь по сторонам, то ей-богу ничего бы у него, бедняги, не вышло. Ковры, мебель, картины, обитые шелком стены - ни дать, ни взять «голубая» гостиная в девонширском имении леди Александер, любимой маминой подруги. Еще немного, откроются двери, войдет дворецкий с воротничком, подпирающим костлявый подбородок, и объявит, что обед подан в малой столовой…
Он удивился внезапному приступу раздражения и постарался взять себя в руки. Отчего бы кабинету атташе по культуре в посольстве Великобритании не быть таким «английским»? Немного правда непонятно, за каким чертом надо было устраивать встречу здесь, но начальству, надо полагать, виднее. В последние три дня Майкла столько раз ставили на место, что сейчас ему полагалось бы сидеть смирно вон на той банкетке, обитой синим бархатом, и, сложив руки на коленках, ждать, когда на него обратят внимание.
Три дня подряд разговор с новым начальством переносился «на завтра», причем сообщали ему об этом по телефону совершенно незнакомые лица. Встреча была назначена не в офисе NCIS, который для чудом попавшего туда постороннего выглядел бы как обычная юридическая контора, и где у сэра Эгертона был небольшой кабинет, а почему-то в британском посольстве. Понятно, что все резоны начальство объяснять не обязано. Но держать в полном неведении сотрудника спецотдела, которому за эти годы работы доверяли и более важную информацию?
Наконец в это утро никаких препятствий не возникло, и ровно в девять часов Майкл предстал перед новым шефом. Часы на небольшом столике с изящными резными ножками как раз звонили нежными колокольцами, когда он, прикрыв за собой высокие двери, прошел пару метров по мягкому ковру и остановился, давая человеку, стоящему рядом с широким письменным столом, оглядеть себя с ног до головы.
Пока новый шеф с абсолютно бесстрастным лицом рассматривал Майкла, тот, в свою очередь, внимательно смотрел на шефа.
Худощавое лицо с глубоко посаженными глазами и жесткой складкой губ словно обещало Майклу, что никаких дружеских отношений, как это было с Робертом Эгертоном, не предвидится. Хорошо сидящий дорогой костюм темно-синего цвета, голубая рубашка, галстук с широким узлом, прическа волосок к волоску - настоящий джентльмен. Но Майкл знал - тот сейчас созерцает не менее безукоризненное зрелище. Холмс нынче ничем не уступал мистеру Дэмьену Дженнингсу и выглядел, что называется, «на миллион». А если быть точным, то на пятнадцать тысяч фунтов стерлингов, если пересчитать в родных денежных знаках.
Продолжение
Для того, чтобы завлечь, приведу начало.
Майкл
Париж, 9 февраля 1995 года, четверг
Если бы кто задумал сделать эту комнату более английской, думал Майкл, оглядываясь по сторонам, то ей-богу ничего бы у него, бедняги, не вышло. Ковры, мебель, картины, обитые шелком стены - ни дать, ни взять «голубая» гостиная в девонширском имении леди Александер, любимой маминой подруги. Еще немного, откроются двери, войдет дворецкий с воротничком, подпирающим костлявый подбородок, и объявит, что обед подан в малой столовой…
Он удивился внезапному приступу раздражения и постарался взять себя в руки. Отчего бы кабинету атташе по культуре в посольстве Великобритании не быть таким «английским»? Немного правда непонятно, за каким чертом надо было устраивать встречу здесь, но начальству, надо полагать, виднее. В последние три дня Майкла столько раз ставили на место, что сейчас ему полагалось бы сидеть смирно вон на той банкетке, обитой синим бархатом, и, сложив руки на коленках, ждать, когда на него обратят внимание.
Три дня подряд разговор с новым начальством переносился «на завтра», причем сообщали ему об этом по телефону совершенно незнакомые лица. Встреча была назначена не в офисе NCIS, который для чудом попавшего туда постороннего выглядел бы как обычная юридическая контора, и где у сэра Эгертона был небольшой кабинет, а почему-то в британском посольстве. Понятно, что все резоны начальство объяснять не обязано. Но держать в полном неведении сотрудника спецотдела, которому за эти годы работы доверяли и более важную информацию?
Наконец в это утро никаких препятствий не возникло, и ровно в девять часов Майкл предстал перед новым шефом. Часы на небольшом столике с изящными резными ножками как раз звонили нежными колокольцами, когда он, прикрыв за собой высокие двери, прошел пару метров по мягкому ковру и остановился, давая человеку, стоящему рядом с широким письменным столом, оглядеть себя с ног до головы.
Пока новый шеф с абсолютно бесстрастным лицом рассматривал Майкла, тот, в свою очередь, внимательно смотрел на шефа.
Худощавое лицо с глубоко посаженными глазами и жесткой складкой губ словно обещало Майклу, что никаких дружеских отношений, как это было с Робертом Эгертоном, не предвидится. Хорошо сидящий дорогой костюм темно-синего цвета, голубая рубашка, галстук с широким узлом, прическа волосок к волоску - настоящий джентльмен. Но Майкл знал - тот сейчас созерцает не менее безукоризненное зрелище. Холмс нынче ничем не уступал мистеру Дэмьену Дженнингсу и выглядел, что называется, «на миллион». А если быть точным, то на пятнадцать тысяч фунтов стерлингов, если пересчитать в родных денежных знаках.
Продолжение