КОШКАРБАЕВ И БУЛАТОВ. ПРЫЖОК В ПРОПАСТЬ...
В одном из наших полемических споров с уважаемым Алексеем Валерьевичем Исаевым по поводу первых, кто водружал знамя над рейхстагом, он написал мне:
"Понимаете ли в чем дело, это все разговоры, которые могли бы существовать при недоступных документах. Сейчас, когда они доступны и даже выложены, официальная версия вполне себе подтвердилась:
1) Знамя победы оно было одно на дивизию. В случае 150-й сд это знамя №5 Военного совета армии. Именно его установка что-то значила в масштабах всей битвы за Берлин.
2) Знамя было реально установить в Рейхстаге во-первых, только поздно вечером или даже ночью т.к. крыша простреливалась с Кроль-оперы и соседних зданий, а во-вторых, на 14.30 удалось только "горстке" ворваться на 1-й этаж.
3) В дивизионном отчете по итогам боев в Берлине роль лейтенанта и рядового из 674-го полка обозначена вполне однозначно в машинописном тексте: «В 14.25 30.4.45 г. лейтенант Кошкарбаев и разведчик Булатов 674 СП по-пластунски подползли к центральной части здания и на лестнице главного входа поставили красный флаг». В ЖБД фронта тоже не окно даже вписано: «впервые командир взвода разведки лейтенант Кошкарбаев и разведчик рядовой Булатов водрузили знамя у входа в Рейхстаг». Воткнул на лестнице полковой флажок".
А далее, уважаемый Алексей Валерьевич еще кое-что сказал:
"Интересный вопрос, попал ли реально в Рейхстаг вместе с "горсткой" Кошкарбаев".
Источник
Итак, поясняю для тех, кто не в теме. То, что разведчики Семена Сорокина из 674-го стрелкового полка смогли днем 30 апреля 1945 года прорваться к рейхстагу ("горстка", как написал Алексей Валерьевич) - это факт, причем подтвержденный документально. И Алексей Валерьевич его не оспаривает. Он категорически отрицает, что этой "горстке" удалось водрузить свое знамя в 14:25 30.04.1945 на крыше рейхстага (по поводу "полкового флажка" - это он очень(!) погорячился). А еще я понял, что участие комвзвода 1-го стрелкового батальона 674-го стрелкового полка лейтенанта Рахимжана Кошкарбаева в группе Семена Сорокина ему не совсем понятно. И даже больше, он сомневался в том, что Кошкарбаев был в рейхстаге вместе с "горсткой", а, вот, я не сомневался. Был. Только, во-первых, не с "горсткой" сорокинцев, а с одним из разведчиков Семена Сорокина - Григорием Булатовым. Во-вторых, не в 14:25, а гораздо позже - 21.45-22.00 (по берлинскому времени). В-третьих, флаг этот был водружен не на крыше, а на стене рейхстана на высоте второго этажа. Причем сделал это все тот же Григорий Булатов.
Рахимжан Кошкарбаев
Что за бред, скажите Вы? Ведь ты же сам отстаивал версию о том, что первое знамя - знамя разведчиков Семена Сорокина, было водружено в 14:25 30.04.1945 на крыше рейхстага. Да! Это факт и я от этого не отказываюсь. И знамя это, действительно, водружал Григорий Булатов! Фокус в том, что тогда, в 14:25 30.04.1945 лейтенанта Кошкарбаева в рейхстаге НЕ было! Они с Булатовым (для Булатова это было уже второе водружение!) смогли пробиться к рейхстагу только, когда стемнело. Вдвоем.
Предвижу вопрос. А как так получилось и зачем лейтенант Кошкарбаев и рядовой Булатов вдвоем полезли водружать знамя над рейхстагом? А очень просто! Виновником этого можно считать торопыгу - командира 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии полковника Федора Матвеевича Зинченко, чей поспешный доклад командиру дивизии (и далее по инстанции) привел к Приказу № 06 от 30.04.1945 командующего войсками 1-го Белорусского фронта маршала Советского Союза Григория Жукова с поздравлениями в адрес войск 3-ей Ударной армии (171 и 150 сд 79 ск), которые "заняли главное здание рейхстага" и "сегодня 30 апреля 1945 года в 14 час. 25 мин. подняли на нем наш Советский флаг". Поздравлять 30.04.1945 было еще очень рано, ибо рейхстаг капитулировал только в ночь на 2-е мая! Поторопились...
Из воспоминаний командира 1-го стрелкового батальона 756-го стрелкового полка Степана Неустроева:
"Около трех часов дня (30.04.1945 - прим.*) ко мне на наблюдательный пункт снова пришел Зинченко и сообщил: “Есть приказ маршала Жукова, в котором объявляется благодарность войскам, водрузившим Знамя Победы, в том числе всем бойцам, сержантам и офицерам, генералам 171-й и 150-й стрелковых дивизий. В письменном виде приказ маршала Жукова в войска 1-го Белорусского фронта, очевидно, поступит завтра”,- смущенно закончил полковник.
.........................
Я спросил командира полка: “Рейхстаг не взят, знамя не водружено, а благодарность уже объявили?” “Так выходит, товарищ комбат,- в задумчивости ответил Зинченко и тут же спросил меня.- А может быть, кто-нибудь из наших все-таки вошел в рейхстаг? Может быть, ты через разрывы снарядов и мин не заметил, что происходило на ступеньках парадного подъезда?”
На такой вопрос ответить мне было тяжело. “Может быть, кто-нибудь действительно вошел.- мелькнула мысль,- а может, и нет”...
Тут на мой наблюдательный пункт позвонил генерал Шатилов и велел передать трубку командиру полка. Командир дивизии требовал от Зинченко:
“Если нет наших людей в рейхстаге и не установлено там знамя, то прими все меры любой ценой водрузить флаг или флажок хотя бы на колонне парадного подъезда. Любой ценой!” - повторил генерал...
.........................
Выполняя приказ старшего командования, из батальонов Якова Логвиненко, Василия Давыдова, а также из 171-й дивизии Константина Самсонова стали с флажками направлять одиночек-добровольцев, храбрейших людей, к рейхстагу с задачей установить флажок на колонне парадного подъезда, или на фасадной стене, или на углу здания рейхстага, где угодно, лишь бы на рейхстаге!
Из разных батальонов в разное время побежали с флажками люди к рейхстагу и... Никто из них до цели не добежал, погибли. Из моего батальона был направлен Петр Николаевич Пятницкий, который также погиб, не достигнув колонн парадного подъезда".
"О рейхстаге на склоне лет"
Герой Советского Союза С. НЕУСТРОЕВ
Вот эту-то задачу ("водрузить флаг или флажок хотя бы на колонне парадного подъезда. Любой ценой!"), в числе других смельчаков, и решал лейтенант Рахимжан Кошкарбаев. И решил, замечу. Поэтому тут Степан Андреевич оказался не прав.
Из книги Василия Ефимовича Субботина "Как кончаются войны":
"Этот рассказ записал я тогда же - на другой день, как сам я пришел в рейхстаг. Я до этого находился в доме Гиммлера. Разговор наш шел при комбате. Кошкарбаев чертил какую-то мне схему, объяснял, как он сам двигался по площади, входившие бойцы нас все время перебивали. А этот малолетний с виду солдат Булатов был тут же. Тут был Давыдов, его связисты, тут был и Исаков.
.........................
...30 апреля. Полдень. Грохот битвы не умолкает ни на минуту.
«Кошкарбаев, к командиру батальона!»
Бегом спускаюсь с четвертого этажа вниз. В подвал. Комбат наш Давыдов стоит возле окна, что обращено к дому с куполом. Рядом с Давыдовым его неразлучный заместитель по политчасти, Васильченко. Из окна попахивало порохом.
«Есть боевое задание», - сказал Давыдов. «Слушаю!» - «Видишь этот дом... Это - рейхстаг. Надо на нем водрузить знамя... Ребята эти тоже с тобой пойдут. Мы поддержим огнем...» - «Есть!»
Из полка к нам послали взвод разведчиков лейтенанта Сорокина.
Я задумался, почему такое ответственное задание поручено именно мне. Но долго размышлять было некогда. Появился флаг; к палке длиной в полтора метра привязали красную материю.
Васильченко вручил мне флаг, и я его спрятал под фуфайку.
«Будь здоров, брат», - сказал Васильченко. Замполит меня обнял и пожал руку. В его голосе мне послышалась жалость.
Выбрав мгновение, когда огонь, казалось, утих, я выпрыгнул из окна и скатился вниз, в воронку. Через некоторое время рядом с собой я увидел молодого бойца. «Отважный паренек», - подумал я, хотя мне и показалось, что он слабого сложения. Это был Гриша Булатов.
«Целы, товарищ лейтенант?» - «Цел. Сам-то как?» - «Вроде цел. А вот ребята не смогли выпрыгнуть...»
Флаг находился под фуфайкой, там, где лежал мой партбилет. Я не сказал, что мне его вручили только-только. В доме Гиммлера...
Вокруг был асфальт, улица с ямами. Невдалеке от нас куча щебня. Пробираемся к ней. Рвется снаряд. Скрытые дымом от разрыва кидаемся вперед. Надо сказать, что этот мостик, что от окна всего в пятидесяти метрах, нам показалось, был за пятьдесят километров... Наши товарищи, которые шли на рейхстаг раньше нас, лежали теперь здесь мертвыми...
Но и нам в этом укрытии оставаться долго было нельзя. Убило бы. До рейхстага метров сто. Сто пятьдесят. Держась за сваи, выбрались на противоположный берег канала. Шквальный огонь! Залегли. Дальше все происходило так, как написано: мы достали флаг и моим химическим карандашом поставили фамилии...
Зашло солнце. Артиллерия наша открыла огонь и ударила внезапно по рейхстагу. Взвилась сигнальная ракета. Она так осветила все вокруг, что можно было без труда найти даже бы и оброненную иголку. Я сказал: «Григорий, самый подходящий момент. Давай!»
И тут Булатов, как степной заяц, побежал вперед. Я тоже бежал изо всех сил. Вдруг я наткнулся на стену. Где тут - входы, где лестница - не понять. (Мы не знали, кто там в доме, наши или враги). Я пополз по откосу, по парапету, справа. Кое-как подтянулся к окну. Григорий рядом. «Вставай на плечо!» [312]
Тут же я вынул флаг. «Привязывай». Булатов долго возился. Как мне казалось, это было окно второго этажа. Мы даже не различали - где.
А в это время еще одна ракета взвилась в небо. И тут мы увидели свое знамя. Оно развевалось в амбразуре окна.
«Из какого батальона?» - крикнули нам. - «Давыдова!»
Это был связист, если не ошибаюсь, потому что он стал немедленно разговаривать по телефону.
«Товарищ... - он назвал позывные командира полка. - Мы из рейхстага».
Тут, в подъезде, к нам присоединились наши товарищи.
Вскоре я доложил обо всем Васильченко. Он меня поцеловал.
Вот и все, что было..."
Примечание*. В 1944-1945 годах Василий Ефимович Субботин служил корреспондентом в редакции газеты «Воин Родины» в 150-й стрелковой дивизии. Той самой, бравшей рейхстаг...
Василий Ефимович Субботин
Итак, на что нужно обратить внимание:
1. Распоряжение об установке штурмового флага Кошкарбаеву давал командир батальона Василий Давыдов, а само знамя вручал замполит батальона старший лейтенант Александр Николаевич Васильчиков (в тексте указано ошибочно Васильченко).
2. Случилось это не в "полдень", а позже, когда комдив Шатилов, понимая, что за поспешность доклада о водружении знамени могут быть неприятные последствия, приказал: "водрузить флаг или флажок хотя бы на колонне парадного подъезда. Любой ценой!".
3. Разведчики Семена Сорокина должны были сопровождать Кошкарбаева, но, в результате, к рейхстагу, смогли пробиться только сам Кошкарбаев и Григорий Булатов - единственный из группы Семена Сорокина.
4. Знамя они смогли водрузить только после захода солнца, т.е. когда стемнело. И никак не в 14:25! К сожалению, в документах два разных водружения (в 14:25 30.04.45 и вечером того же дня) записаны, как одно. Но их объединяет только то, что оба раза водружал знамена Григорий Булатов.
5. Знамя было водружено на уровне 2-го этажа.
Давайте теперь почитаем, как сам Рахимжан Кошкарбаев описывал водружение знамени. В 1983 году в Алма-Ате вышла его документальная повесть «Штурм: день 1410» (ее Вы, кстати, в интернете не найдете, в отличии от мемуаров Зинченко, Шатилова, Неустроева и других участников штурма рейхстага).
Вот как там все описал автор:
«С группой разведчиков я выскочил из окна («дома Гиммлера» - прим.*). Вскоре нам пришлось залечь. Начался сильный огонь. Я укрылся у трансформаторной будки в воронке. Возле меня остался один боец. Это был разведчик полка Григорий Булатов. Он все спрашивал: "Что мы будем делать, товарищ лейтенант?” "Дальше двигаться нельзя. Решили ждать дотемна. Мы лежали с ним возле рва, заполненного водой. "Давай поставим свои фамилии на флаге", - предложил я ему. И мы химическим карандашом, который у меня оказался в кармане, тут же под мостиком лежа, написали: "674 полк, 1 б-н". И вывели свои имена: "Л-т Кошкарбаев, кр-ц Булатов". Мы тут пролежали до темноты. Потом началась артподготовка, и с первыми же выстрелами ее мы подбежали к рейхстагу. Я поднял Булатова, придерживая его за ноги, и тут на высоте второго этажа установили флаг...»
Обращает на себя факт, что Кошкарбаев и Булатов бежали к рейхстагу, когда по нему началась наша артподготовка. Они могли быть убиты немцами, могли погибнуть от огня своих же, но шли вперед, ибо таков был приказ. Герои!!!
Вот еще одно признание Кошкарбаева:
«Только теперь до меня стал доходить смысл происшедшего. 360 метров отняли у нас 7 часов жизни. Что это за расстояние для молодых ног? Это - минута стремительного броска. Это - задорная схватка с ветром. Но для нас с Григорием Булатовым это расстояние было равносильно пропасти, в которую легче провалиться, чем проскочить ее. Нам удалось ее пройти. Нам это удалось...»
Вот так, браточки. Вот так!
Григорий Булатов
p.s
Из дневника Василия Субботина, 1960
«Ноябрь, 10. Три батальона оказались в тот день перед рейхстагом… Батальон майора Давыдова и батальон капитана Неустроева, и один - соседней 171-й дивизии: батальон старшего лейтенанта Самсонова.
Но лишь Зинченко, его 756-му полку, когда только начинали бой за Берлин, было вручено красное полотнище под номером «5»…
Конечно же, эти двое, Кошкарбаев и Булатов, когда они лезли со своим солдатским флагом, ничего не знали об официальном знамени, выданном для того, чтобы поставить его на рейхстаге. Они и не предполагали, что все уже предопределено…
Знаменем победы стал не их флаг, а Знамя «№ 5». И от мала до велика все теперь знают не Булатова и Кошкарбаева, а Кантарию и Егорова, повесивших официальное знамя сначала на крыше, а затем и на куполе.
Теперь это так, и уже навсегда будет так…
Во всей этой истории со Знаменем никто не виноват… Не надо было только забывать двух этих бойцов из батальона Давыдова, их имен, их самодельного флага. И, конечно, следовало боевой этот их самодельный флаг поставить в музее рядом с нынешним Знаменем Победы. А мы теперь даже не знаем, где он, тот флаг, какова его судьба, поскольку он даже не сохранился».
Источник
А теперь я опять возвращаюсь к документам по штурму рейхстага и водружению знамени на нем...
"Танки жечь мы сами будем! ... Держи фланги, лейтенант")))
(Продолжение следует...)