С каким чувством я вспоминал каждое Ваше доброе слово, как на нечто родное смотрел на места, где и
С каким чувством я вспоминал каждое Ваше доброе слово, как на нечто родное смотрел на места, где и Вы проезжали, - не сочтите это за сентиментальность, - в стремлении к разумному взгляду на все и к практичности прежде так боятся попасть хотя бы на нечто подобное к романтизму, понемногу отнимают всю поэзию от жизни, и появляется на все какой жестокий, односторонний взгляд ... »« Или, - подумала она, читая эти строки, - все только описывают свои чувства, стараясь быть объективными, по возможности тонкими художниками. А тут просто само чувство, сама юность, неиспытанная и неопытная », ее трогает, что он так открывается перед ней без всяких пределов, безоглядно ... И он словно продолжает ее мысли: «Вам я не боюсь ничего сказать, потому что я верю Вам. Но достаточно - уже очень поздно. Я не хочу перечитывать это письмо, он писался то невольно, подчиняясь требованиям душе, и я боялся перечитав не послать его, а я обещал не рвать писаных к Вам писем и соблюдаю слова ». Так. Накануне отъезда они встретились в Дрезденской галерее, напивумовившись об этом. Зачем обманывать себя? Она же сказала: - Я завтра хочу еще пойти в Дрезденскую галерею. Иван Сергеевич поручил мне в письме передать поклон от него Мадонне. Я люблю ходить туда сама. - И я бы вам там мешал? - Спросил он с сожалением. - Нет, вы бы мне не мешали. Но она не пригласила его. А он все же пошел. Сам ... Действительно, не хотел мешать.