Muškarci su loši
Сейчас самое время вспоминать о лете. Целостного ничего не получается, так что - просто впечатления как есть.
В Хорватии мы второй год снимаем комнату на вилле многочисленного и общительного семейства. Глава семьи, Иво, возделывает свою оливковую плантацию, холит помидоры (которые в изобилии скармливает гостям) а еще работает в аэропорту пожарным и водителем тягача (не знаю точно, как это называется). На этот раз Иво очень впечатлился моими знаниями хорватского (три слова с ошибками), немедленно по приезде угостил нас пивом, а потом привел знакомиться жену Зорицу. Зорица очень похожа на мою маму - так же суетится, чтобы всем было хорошо, сытно, удобно, и так же стесняется тех, вокруг кого только что суетилась. Зорица решила, что я просто замечательно знаю хорватский, и с тех пор каждый вечер мы беседовали втроем: она, я и автопереводчик у меня в телефоне.
Где-то на третий день пребывания в Хорватии мы съездили на рыбалку и не поймали ничего, зато продегустировали вино с нашей сопровождающей, девушкой Ивой, наелись бутербродов и напугали меня штукой под названием "бура". Это то, что у нас на Севере называют "бора", холодный ветер с гор, который моментально превращает ласковое море в бушующий Ледовитый океан. Ну ладно, вру, не Ледовитый, но скакать по здоровенным холодным волнам в лодочке, усевшись на пол, чтоб не выкинуло - все равно боязно. Мой муж и Ива утверждали, что выражение лица у меня было незабываемое, и ржали надо мной еще несколько дней. Я злилась.
Плавали мы в паре с другой лодкой, полной туристок из Англии. И закинули перед отплытием совместный парангал - штуку, очень похожую на наш перемет. Хоть сами мы и поймали только снасти друг друга ("браво, Ива, браво!" - хвалила себя наша сопровождающая, распутывая леску), на парангал попалось несколько экзотических, как по мне, рыб, и среди них - маленькая мурена. Я решила, что это угорь, и под предостерегающие Ивины вопли потрогала ползающее в пакете животное.
Так как улов никому нафиг был не нужен (особенно английским туристкам), его отдали нам. Весь. Мы долго изучали рыб и восторгались, а потом задумались, куда ж их девать.
Задумались мы на террасе, а на балкон второго этажа в этот момент вышел Иво. "Рыба!" - констатировал он. Спустился, с варварской ловкостью почистил трофеи, отдал нам застрявший в пасти мурены крючок в качестве сувенира и ушел, велев приходить вечером, он все, дескать, на гриле пожарит.
Мы ж решили, что пожарит и отдаст, а мы мирно съедим улов на своей террасе. Но нет, вечером Иво пришел снова, сделал загадочное лицо и поманил нас пальцем наверх, на хозяйский балкон.
Там был накрыт стол. Белоснежная скатерть, бокалы, рыба, салаты, грибы, кабачки на гриле... Грозно рыкнув: "Аперитив!", Иво для начала угостил нас ракией. Ракия, как он объяснил, самодельная, у него вот сосед, у соседа виноградник, и... "Самогон", - перевела мужу я, а Иво узнал слово и очень обрадовался. После чего достал кувшин вина и объявил, что оно да, тоже самодельное.
Нас познакомили со всем семейством. Невестка Лейла, правда, почти не показывалась - во-первых, возилась с маленькими дочками, которые хотели то спать, то на велосипеде, во-вторых - Лейла все-таки мусульманская женщина. А вот Иво - православный, о чем с гордостью и сообщил, добавив, что Зорица у него - католичка, и ничего, 33 года как ljubav (Зорица смущалась и заодно переживала - а почему мы взяли мало кабачков, а не подложить ли грибочков, а салатик, а тут же сладкий лук, в Москве разве такой есть?). Старшая дочь Иво и Зорицы живет своим домом - на соседней улице ("В Цавтате две тысячи человек живет, я весь Цавтат знаю", - горячился Иво, доставая третий кувшин домашнего вина). А младшая, Ивана, подошла позже, когда разговор окончательно перешел на матримониальные темы. "Брат женат, сестра замужем, а я даже не помолвлена, потому что... muškarci su loši" - конфиденциально сообщила она мне. Мужики, то есть - плохие. Наша знакомая Ива-рыболов тоже об этом говорила: молодые хорватские мальчики не стремятся к честному браку с молодыми хорватскими девочками, их мечта - заполучить wealthy russian woman. "Точно russian?" - не поверила я. А Ива ткнула пальцем в гигантскую яхту, как раз спасавшуюся от "буры", и сообщила, что это тоже wealthy russian. "И знаете кто? АбрАмович!".
Когда на сцене возник четвертый кувшин вина, я не помню. Иво рассказывал, что при Тито тоже можно было жить, главное - молча, а то посадят. Мурена была невообразимо вкусна. Я выпросила у Зорицы рецепт подливки из оливкового масла, лимона и зелени. Ивана жаловалась, что в этом городке хорошо только старшим, а молодежи даже в Дубровнике делать нечего, скучно и всех знаешь. Мы в ответ жаловались, что красивая некогда Москва давно превратилась в одну сплошную давку-пробку, и уже вслух завидовали спокойной жизни Цавтата. "Да вы ребенки, а старые давайте к нам!" - на почти чистом русском посоветовал Иво.
Вниз в свою комнату мы ползли по стенке. Иво стоял наверху, придерживаемый верной супругой, и пророчествовал: Puno vino - nema ljubav! Не уверена, что воспроизвела правильно, но он имел в виду, что после такого количества выпитого выполнить супружеский долг невозможно.
Вот после этого я и поняла, что пить домашнее вино, особенно у таких щедрых хозяев, нельзя-нельзя-нельзя...
Впрочем, в ночь перед нашим отъездом Иво опять пришел нас угощать. И, невзирая на все принятые нами меры безопасности, выронил кошелек, который так и остался лежать под стулом. Утром мы вернули ценности, Иво выдохнул, а Зорица погрозила ему пальцем: Puno vino. Puuuno vino!
В Хорватии мы второй год снимаем комнату на вилле многочисленного и общительного семейства. Глава семьи, Иво, возделывает свою оливковую плантацию, холит помидоры (которые в изобилии скармливает гостям) а еще работает в аэропорту пожарным и водителем тягача (не знаю точно, как это называется). На этот раз Иво очень впечатлился моими знаниями хорватского (три слова с ошибками), немедленно по приезде угостил нас пивом, а потом привел знакомиться жену Зорицу. Зорица очень похожа на мою маму - так же суетится, чтобы всем было хорошо, сытно, удобно, и так же стесняется тех, вокруг кого только что суетилась. Зорица решила, что я просто замечательно знаю хорватский, и с тех пор каждый вечер мы беседовали втроем: она, я и автопереводчик у меня в телефоне.
Где-то на третий день пребывания в Хорватии мы съездили на рыбалку и не поймали ничего, зато продегустировали вино с нашей сопровождающей, девушкой Ивой, наелись бутербродов и напугали меня штукой под названием "бура". Это то, что у нас на Севере называют "бора", холодный ветер с гор, который моментально превращает ласковое море в бушующий Ледовитый океан. Ну ладно, вру, не Ледовитый, но скакать по здоровенным холодным волнам в лодочке, усевшись на пол, чтоб не выкинуло - все равно боязно. Мой муж и Ива утверждали, что выражение лица у меня было незабываемое, и ржали надо мной еще несколько дней. Я злилась.
Плавали мы в паре с другой лодкой, полной туристок из Англии. И закинули перед отплытием совместный парангал - штуку, очень похожую на наш перемет. Хоть сами мы и поймали только снасти друг друга ("браво, Ива, браво!" - хвалила себя наша сопровождающая, распутывая леску), на парангал попалось несколько экзотических, как по мне, рыб, и среди них - маленькая мурена. Я решила, что это угорь, и под предостерегающие Ивины вопли потрогала ползающее в пакете животное.
Так как улов никому нафиг был не нужен (особенно английским туристкам), его отдали нам. Весь. Мы долго изучали рыб и восторгались, а потом задумались, куда ж их девать.
Задумались мы на террасе, а на балкон второго этажа в этот момент вышел Иво. "Рыба!" - констатировал он. Спустился, с варварской ловкостью почистил трофеи, отдал нам застрявший в пасти мурены крючок в качестве сувенира и ушел, велев приходить вечером, он все, дескать, на гриле пожарит.
Мы ж решили, что пожарит и отдаст, а мы мирно съедим улов на своей террасе. Но нет, вечером Иво пришел снова, сделал загадочное лицо и поманил нас пальцем наверх, на хозяйский балкон.
Там был накрыт стол. Белоснежная скатерть, бокалы, рыба, салаты, грибы, кабачки на гриле... Грозно рыкнув: "Аперитив!", Иво для начала угостил нас ракией. Ракия, как он объяснил, самодельная, у него вот сосед, у соседа виноградник, и... "Самогон", - перевела мужу я, а Иво узнал слово и очень обрадовался. После чего достал кувшин вина и объявил, что оно да, тоже самодельное.
Нас познакомили со всем семейством. Невестка Лейла, правда, почти не показывалась - во-первых, возилась с маленькими дочками, которые хотели то спать, то на велосипеде, во-вторых - Лейла все-таки мусульманская женщина. А вот Иво - православный, о чем с гордостью и сообщил, добавив, что Зорица у него - католичка, и ничего, 33 года как ljubav (Зорица смущалась и заодно переживала - а почему мы взяли мало кабачков, а не подложить ли грибочков, а салатик, а тут же сладкий лук, в Москве разве такой есть?). Старшая дочь Иво и Зорицы живет своим домом - на соседней улице ("В Цавтате две тысячи человек живет, я весь Цавтат знаю", - горячился Иво, доставая третий кувшин домашнего вина). А младшая, Ивана, подошла позже, когда разговор окончательно перешел на матримониальные темы. "Брат женат, сестра замужем, а я даже не помолвлена, потому что... muškarci su loši" - конфиденциально сообщила она мне. Мужики, то есть - плохие. Наша знакомая Ива-рыболов тоже об этом говорила: молодые хорватские мальчики не стремятся к честному браку с молодыми хорватскими девочками, их мечта - заполучить wealthy russian woman. "Точно russian?" - не поверила я. А Ива ткнула пальцем в гигантскую яхту, как раз спасавшуюся от "буры", и сообщила, что это тоже wealthy russian. "И знаете кто? АбрАмович!".
Когда на сцене возник четвертый кувшин вина, я не помню. Иво рассказывал, что при Тито тоже можно было жить, главное - молча, а то посадят. Мурена была невообразимо вкусна. Я выпросила у Зорицы рецепт подливки из оливкового масла, лимона и зелени. Ивана жаловалась, что в этом городке хорошо только старшим, а молодежи даже в Дубровнике делать нечего, скучно и всех знаешь. Мы в ответ жаловались, что красивая некогда Москва давно превратилась в одну сплошную давку-пробку, и уже вслух завидовали спокойной жизни Цавтата. "Да вы ребенки, а старые давайте к нам!" - на почти чистом русском посоветовал Иво.
Вниз в свою комнату мы ползли по стенке. Иво стоял наверху, придерживаемый верной супругой, и пророчествовал: Puno vino - nema ljubav! Не уверена, что воспроизвела правильно, но он имел в виду, что после такого количества выпитого выполнить супружеский долг невозможно.
Вот после этого я и поняла, что пить домашнее вино, особенно у таких щедрых хозяев, нельзя-нельзя-нельзя...
Впрочем, в ночь перед нашим отъездом Иво опять пришел нас угощать. И, невзирая на все принятые нами меры безопасности, выронил кошелек, который так и остался лежать под стулом. Утром мы вернули ценности, Иво выдохнул, а Зорица погрозила ему пальцем: Puno vino. Puuuno vino!