Грустная повесть о солдатах
Герои пафосные, а сюжет избитый.
Концовка никчемная?
Внутренний голос автора
Недалекое будущее. Под идеей глобализации все страны объединяются в мировую республику. Изживаются старые порядки, рушатся тоталитарные устои, исключаются устаревшие бюрократические порядки. Наступает время истинной демократии. Перемены затрагивают все слои общества, от низших прослоек до армии, точнее, военизированных сил гражданской обороны и специальных миротворческих отрядов. Однако не всем по душе новый порядок. Последними оказывают сопротивление страны персидского залива. Не смотря на давление союзного правительства, они ни под каким предлогом не соглашаются лишиться монополии на добычу нефти.
Глава 1
Раздел 14 статья 1 пункт 1: "Каждый государственный служащий военизированных сил гражданской обороны и специальных миротворческих отрядов (ВС ГО и СМО) (далее солдат, военнослужащий) обладает всеми правами, предоставляемыми каждому человеку Союзом, и имеет неизменное право на самооборону и защиту от нарушения его прав".
Ночь. Раннее утро. Около половины четвертого. На военной базе близ Эль-Карак, Иордания, камеры и датчики движения тихо созерцают одну и ту же картину в зеленых оттенках ночного видения - забор, оплетенный колючей проволокой, автоматические ворота, и песок, вокруг только песок. Вдаль уходит ровная, как зеркало, дорога. Тишь и прохлада, которые бывают в местных краях только ночью, и ради которых продолжается жизнь все время жаркого дня, который, кажется, уж на этот раз точно не кончится. Через кристально прозрачное окно солдат в длинной серой шинели смотрит на черно-черно-синее небо, усыпанное звездами, опираясь на подоконник локтями, полулежа. Его пепельные длинные волосы скатываются на высокий воротник военной формы, расшитый золотом. Лицо светлое, нос и подбородок острые, серые глаза прищурены, губы тонкие, кожа лица бледная и гладкая, словно у девушки.
Раздел 14 статья 2 пункт 1: "Каждый военнослужащий, не находящийся в состоянии полной боевой готовности или не находящийся при исполнении поручений, приказов или заданий, или не участвующий в реальных боевых действиях, имеет право распоряжаться своим личным временем в соответствии с его привычками и особенностями его психофизических ритмов, то есть во время дневного отдыха, вечернего досуга и ночного отдыха, а также во время краткосрочных увольнений, национальных и всесоюзных праздников, а так же во время особых распоряжений относительно изменения распорядка дня".
Солдат опустил голову и посмотрел на часы. Минутная стрелка застыла между цифрами 6 и 7, цифровой циферблат показывал точное время - 03:33, миллисекундная стрелка секундомера замерла на отдельной маленькой точеной пластинке, на отметке 0.
Раздел 14 статья 2 пункт 2: "Каждый солдат имеет право на ношение при себе личных вещей: сувениров, хронометров, пульсометров, религиозных амулетов и оберегов, если носимый предмет не противоречит р. 14 ст. 2 п. 3."
Софокл, таков был его позывной, оторвал свой взгляд от яркого созвездия, сложившегося из 8 мерцающих звезд в виде креста, и развернулся, сев на низкий подоконник. В комнате, залитой мягким лунным светом, сформировавшем на досчатом полу проекции окна и его тени, стояли кровати. Из 22 коек заняты были только 5. Трое из них спали, укрывшись одеялами чуть ни по макушку, изредка ворочаясь. Один сидел, сложив ноги по-турецки, привалившись к крашеной стене, накинув такую же серую шинель, и изучал что-то на экране планшета, освещая лицо то белым, то зеленоватым светом, которым светится экран. Его позывной - Гефест. Он сильно отличался от Софокла грубыми чертами округлого лица, был широкоплеч, пострижен коротко, но аккуратно причесан. На носу виднелся небольшой, тонкий, длиной с ноготь мизинца, шрам, под глазами морщины.
Раздел 14 статья 2 пункт 5: "В связи с опасностью исполняемой военнослужащими службы, каждый солдат имеет право скрывать свои реальные данные - имя, фамилию, число и год рождения, физический и виртуальный адрес - на время службы".
Казалось, будто он вот-вот просверлит в экране дырку напряженным взглядом, но, ощущая, что на него смотрят, медленно перевел взгляд на стоящего у окна.
- Пора? - спросил Гефест.
- Начнем раньше, какой смысл ждать тридцати пяти минут, верно? Буди товарищей.
Софокл погладил подбородок рукой в тонкой повседневной перчатке и перевел взгляд на мирно спящих сослуживцев. Гефест, аккуратно отложив планшет в сторону, встал и потрепал за плечо ближайшего к нему солдата.
- Уже, что ли? - послышался сонный голос Адмиратиона где-то из-под одеяла. Адмиратион был худощавым, плечи его - покатыми, на лице заметно выступали скулы; он был метис, но постоянно красил волосы в бежевый цвет. Выпрямленный оперативно нос гармонировал с зелеными линзами в глазах с узким разрезом.
- Да, началось. - Ответил Гефест.
Следующий потревоженный молодой человек тут же поднялся на кровати, еще не успев открыть глаза. Оксиус, так его звали, был спортивного телосложения, довольно статен. Оказалось, что он спал одетым, отчего форменная шинель сбилась, и воротник очутился почти на спине.
- Да ты как всегда резок, самурай из курятника! - ухмыльнулся виновник. Разбуженный выглядел самым молодым в команде. Его копны черных волос, казалось, никогда не ведала расческа. Он выглядел, как араб, хотя на самом деле являлся чистокровным американцем, что становилось темой бесчисленных споров, в которых он, кстати, знал толк. Шутки и полемика были его коньком.
- Иди к черту, я так и не залез под юбку этой красавице... Ммм... - юноша потер лоб и глаза ладонью - мне не хватило всего минутки... и она бы точно ну устояла и... и дала бы номерок... мы бы порезвились как-нибудь еще! - воображение его, похоже, все еще не могло смириться с прерыванием происходящего в грезах и требовало продолжения действа.
С последнего спящего Гефест без церемоний стянул одеяло. Лямка на его форме расстегнулась, и полы задрались на спину, что делало его похожим на только что упавшего без сил на минутку отдохнуть маэстро.
- А если бы я сейчас встал и ответил насилием вам? - Кратос махнул ногой в сторону, где должен был стоять предполагаемый обидчик, но никого не задел, с трудом повернул голову в ту сторону - а, Гефест? Ну, тебе тоже могло достаться...
Кратос был, без преувеличения, гением, что подтверждалось в полной мере его внешностью. Вечно растрепанный, сутулый, он носил тонкие очки в форме полумесяца, за которыми непрерывно суетились карие глаза. Выражение лица было статично и изображало крайнюю одухотворенность. Казалось, внутренний мир его вот-вот вырвется и наполнит весь мир формулами и графиками, хотя мало кто представлял, что могло твориться у него в голове.
Но Гефест тут же накинул одеяло на несчастного тощего.
- Мистер Нео может еще поспать. Присоединится позже, прилетит потом! - шепотом сказал он, продолжая дразниться.
Обиженный гневно сдернул одеяло и посмотрел на обидчика. Его гримаса изображала наигранную немую истерику.
Софокл осмотрел свою чудо-команду и распорядился: "Отставить дебош. Тридцать секунд на подготовку". Все моментально встали и начали поправлять сбившуюся одежду, подтягивать распустившиеся ремешки и поправлять мятые волосы, позабыв про шутки. "Вейк-ап колл, колджью эври монин" - напевал Кратос, славившийся кроме всего остального своим пристрастием к ретро-музыке и феноменальной памятью на тексты композиций.
Раздел 14 статья 2 пункт 11: "Каждый военнослужащий имеет право на индивидуальность. Разрешается иметь любую стрижку, маникюр, татуировать и шраммировать тело, а также иметь съемные серьги и прочие декоративные вставки, за исключением случаев, когда что-либо из перечисленного затрудняет действия военнослужащего или не соответствует санитарным нормам и гигиеническим требованиям, предъявляемым к солдату".
После, каждый подошел к своему сейфу и вооружился. Первым вытащил громоздкий и тяжелый черный кейс Гефест, и, открыв его легким движением, извлек из него устрашающего вида цельнометаллическое ружье, ствол которого с одной стороны имел что-то вроде лезвия, что делало это оружие похожим скорее на двуручный меч со стволом, чем на винтовку с несъемным лезвием для ближнего боя. Оксиус взял свою саблю и привязанную к ней за ремень для удобства двойную кобуру с парой внушительных пистолетов. У Адмиратиона была абсолютно такая же сабля. Однако он все же предпочитал убойность скорострельности, поэтому подпоясывал кобуру с автоматическим револьвером и кармашком для отстрелянных барабанов. У Кратоса было особое оружие, за которое некоторые его действительно опасались, другие же подсмеивались, называя его джедаем - две перчатки, пронизанные тонкой сеткой излучателей, способные за долю секунды создать искру, которая могла поразить противника по воздуху на расстоянии всего в пару шагов, но если тому не посчастливилось оказаться без изолирующей обуви и одежды на мокрой земле или, хуже, на чем-то металлическом, его учесть мгновенно принимала статус "обреченный". Питалась эта завораживающая смертоносная система от небольшого автономного зарядного устройства, вмещающегося в маленький рюкзак. Софокл взял свой стоящий в тени неподалеку от окна мечедробовик и прикрепил его к магнитной кобуре сбоку.
- Выдвигаемся. Тихо.
Глава 2
Выйдя в слабо освещенный казарменный коридор с зелеными стенами и таким же дощатым кривоватым полом, солдаты, озираясь, завернули за угол. Картина, увиденная Софоклом, заставила его выругаться про себя. Поперек коридора стоял старый стол, за которым спал дежурный. Он сильно отличался от остальных солдат - носил китель защитного цвета вместо шинели, его черные блестящие волосы были подстрижены короче, чем у остальных, в густой шевелюре виднелись выбеленные под седину перья. Спал он, закрыв лицо, подложив руки под голову, прямо на кроссворде, который решал. Рядом стояла пустая кофейная кружка, в пепельнице лежало два мятых окурка, настольная лампа тускло-желтым цветом освещала эту картину. Удивительно, но свет ему абсолютно не мешал.
- Не хотите ли вы ради столь высокой революционной цели просто устранить помеху? - возник Кратос.
- Не хотите ли вы ради прикола получить двадцать пять лет каторги? - послышался сонный голос офицера Клиффа.
- Не смотря на то, что я могу показаться спящим постороннему человеку, я все слышал, ваши шаги с начала коридора слышал я. - он, наконец, оторвал тяжелую сонную голову от столешницы и осмотрел компанию мутными серо-голубыми глазами с огромными зрачками. - Ваши действия далее? - он скептически заглянул в пустую кружку.
- Ты не имеешь права нам препятствовать, по уставу, - голос Гефеста был спокоен и тверд.
- Не могу. Но и оставить вас без надзора я тоже не имею права - парировал дежурный. - Если вы задумали что-то плохое, я буду вынужден вас отговорить, или зафиксировать преступление, шалость вашу, отправить запрос в центр моментального реагирования и арестовать вас. Еще вопросы есть?
- Слушай, Клифф. Мы тебе дорогу перешли? У нас свое дело. Не встревал бы в неприятности, а? - Софокл погладил бледный лоб рукой: в глазах запульсировали красные ниточки капилляров, виски потяжелели.
Клифф оценил свои силы против неплохо вооруженных солдат и попытался вспомнить сегодняшнюю дату. В его голове вертелась одна мысль: "Черт, хоть бы они чего не натворили за три недели до перевода..."
Софокл жестом приказал отряду двигаться дальше, но сам остался, и, дождавшись, пока идущий последним Кратос обойдет стол, отправился вслед. Клифф неохотно отодвинулся на стуле, кряхтя, встал, взял из пустого ящика маленький табельный пистолет в лаковой кобуре и отправился за удалившимися за угол сослуживцами, отряхивая рукав от пепла.
Тем временем, Гефест с компанией остановился около эвакуационного выхода. "<В случае огня разбить стекло, взять ключ>" гласила табличка справа. Кратос достал старинную бензиновую зажигалку, зажег ее и помахал ею перед собой.
- Помогите, огонь! - еле сдержал смех Адмиратион, достал заранее открытую универсальную отвертку, открутил два болта, на которых держалась коробка, и вытряхнул ключ, на секунду задумался и открыл дверь. Взгляду саботеров открылась бескрайняя пустыня. Дверь позволяла выйти сбоку, где к казарме не было пристроено ограждение. Кратос издевательски помахал рукой камере, которая была закреплена на дверном косяке и охватывала весь проем. Все камеры были перепрограммированы им заранее. Вышедший последним дежурный последний раз окинул взглядом слабо освещенный коридор и закрыл за собой дверь.
Софокл, вышедший предпоследним, достал планшет и поставил начальную отметку. Группе, охраняемой от глупостей офицером Клиффом, предстояло долгое путешествие через соленые пустыни высохшего мертвого моря, к месту, где, по дистанционному приказу шейха Бен-Саббиара, должны были устроить диверсию - повредить кабель, соединяющий два узловых центра. Солнца еще не было. Небо только-только начинало светлеть, полная луна и звезды тускнели. Дорога предстояла долгая, ночью в пустыне было довольно прохладно, так что солдаты тут же принялись настраивать одежду на теплый режим. Софокл периодически сверялся с картой и отмечал контрольные пункты. Гефест перевешивал тяжелое оружие с одного плеча на другое. Клифф продрог.
Через час пути сзади показалась красная верхушка восходящего солнечного диска, песок сменился солью с редкими пятнами черной глинистой грязи. Вдали, в низине, показались развалины некогда подводного секретного стратегического узла связи.
- Восемь километров из четырнадцати, - объявил Софокл. - Привала не будет. - Он отметил последнюю контрольную точку и застегнул чехол планшета.
Кратос высморкался, он был менее выносливым, чем остальные, и далекие марши всегда давались ему с трудом. Чихнул, выругался и принялся вытирать бумажным платком перчатку и рукав. Адмиратион и Оксиус о тихо болтали. Гефест периодически разминал шею и хрустел суставами. Клифф раздраженно ерошил волосы и спотыкался на ровном месте.
Через полчаса они достигли цели. Развалины представляли собой две бетонные квадратные коробки, без пола и с монолитным полом, испещренным выбоинами и покрытым толстым слоем соли и грязи, одна в другой, высотой примерно в 8 футов и со стороной в футов 30. Дверных проемов в наружной стене было два, во внутренней - один. В центре сооружения находился ржавый железный люк.
- Мы пришли. Секунда на отдых, открываем, ломаем.
- Сваливаем, получаем деньги и тискаем девочек на пляжах всю оставшуюся жизнь! - перебил командира Оксиус.
- Давайте сначала разберемся с заданием... - Адмиратион постучал по люку ногой, - тяжелый, наверное, зараза...
Кратос осмотрел петли и замок.
- Взломать и открыть будет проще, чем взрывать, однозначно...
Но тут Адмиратион вынул саблю из ножен и, вставив ее в зазор между крышкой и замочным механизмом, не без усилий приподнял ее на полдюйма:
- Ни взывать, ни ломать не придется, юный техник!
Софокл к тому времени обошел постройку по периметру.
- У нас двадцать минут на работу. Если все пойдет по плану, то, как только прервется связь, к нам вылетит транспортник прямо с базы шейха. Торопимся! Молочный океан особенно хорош на Бора-Бора в это время! - подбодрил он команду.
И все засуетились, взялись и вмиг подняли люк. Но под ним не оказалось ничего, кроме щебня-наполнителя. Гефест провел по камешкам рукой, затем снял ружье и воткнул с размаху. Но оно погрузло. Он сильнее надавил на рукоять, и оно вошло в грунт еще глубже. У Адмиратиона и Оксиуса одновременно округлились глаза.
- Софокл, иди сюда... Оксиус сглотнул.
- Что у вас там?
- Что-что... Угадай с первой попытки. Проблемы, Софокл.
У командира, который час назад был уверен в успешном исходе, вспотели руки в перчатках. "Черт подери. Я знал, что... Знал... Дерьмо... Когда-нибудь провал должен был случиться. Но почему сейчас?" - он закрыл пересохшие глаза и взялся за виски правой рукой, левую, с планшетом, опустил. Пальцы постепенно ослабли, и тот чуть не выскочил из рук. Софокл развернулся на каблуках, собрался, открыл глаза и пошел узнавать, что вызвало панику.
Вокруг распахнутого, словно калитка, люка, сидели на корточках Оксиус, Адмиратион и Кратос и наблюдали за тем, как Гефест тщетно пытался вслепую достать коммуникацию, копая и перемешивая наполнитель уже изрядно поцарапанным оружием. Оксиус держал во рту тонкую сигарету. Вдруг Адмиратион встал и сделал несколько шагов назад. В его глазах удивление сменилось отчаянностью. Рука потянулась к рукояти, другая нервно сжалась. Но внезапно в проеме показался Клифф, Адмиратион опомнился и сунул руки в широкие карманы шинели.
- У нас проблемы, невольный попутчик. Судя по всему, здесь когда-то произвели замену кабельканала, и заодно спрятали его поглубже, от греха подальше, - голос Кратоса был спокоен. Он обнял руками колени. - Все, абсолютно все пункты идентичны - ни один из целевых не охраняется. К северу от нас, на другом побережье, уже отработали. А у нас - вот те раз. Проклятье...
- Не теряй самообладания - заключил Гефест. Мы решили попытаться захватить кабель электричеством. У нас есть небольшой шанс оплавить защиту и замкнуть их. Воды нигде нет, но камни тут вперемешку с солью, а она при такой искре моментально расплавится, что нам на руку. Может получиться...
Но офицер уже не слушал. Он отошел и сел на прямоугольный очень пыльный обломок колонны и оперся спиной на стену. В голове все пошло кругом. Дежурство, оружейная, кроссворд, фотография жены в маленьком черном платьице, жетон, зеленый коридор казарм, старый стол, фасад родного дома в пригороде, пепельница... Он опер локти на колени и опустил на ладони голову. В нескольких шагах была слышна суета. Кратос настраивал ударный разряд, крутил ручки и периодически заглядывал в мятый рукописный листок в клеточку, на котором были какие-то таблицы, понятные ему одному. Адмиратион ковырял саблей стену. Софокл с Гефестом переглядывались. Оксиус утих.
- Все, готово. Закрывай люк. - Обратился Кратос к Гефесту. Тот аккуратно закрыл люк над разложенным "искрометом", из которого торчали в разные стороны провода. Боковая крышка конденсатора была открыта, пломба на ней сорвана и висела на одной нитке проволоки. Устройство закрыла тень, а затем и железный люк с лязгом опустился на прежнее место.
- Выходите. Я запущу, - Гефест взял в руки два провода, выходящих из отверстия в посадочном зазоре.
Адмиратион приободрился, легким движением спрятал саблю. Вместе с ним к выходу двинулись Оксиус и Кратос, без батареи казавшийся неполноценным. Софокл потянул офицера за пряжку на рукаве.
- Пошли, победу проспишь. - Однако его голос все равно был взволнованным. Наверное, он уже тогда знал, что ничего не выйдет.
Они вышли в соленую пустыню. Кратос одел черные очки. Последним вышел, закрыв уши руками и зажмурив глаза, Гефест. Через секунду, за его спиной, в проеме, мелькнуло отражение вспышки, послышался треск и шипение. Все медленно развернулись и неспешно пошли к люку.
- Ааа... Горячо! - Перчатка Адмиратиона прилипла к люку и жгла ему руку расплавившейся синтетикой. Гефест ногой развернул массивную крышку. Все оставалось по-прежнему - энергоблок и периферия были рассчитаны на высокие температуры - но рыхлый щебень превратился в похожую на лед пористую и неровную монолитную глыбу. Софокл смотрел на экран, не моргая. Зеленая точка, обозначавшая этот коммуникационный узел, заморгала. Но в красную не превратилась.
Софокл вновь закрыл болевшие глаза. В животе все закрутилось и завертелось. В ушах резко пропали все звуки. Собственное дыхание обжигало горло.
Глава 3
- Друзья, простите, я не... Я не мог представить себе такого... - он отсоединил от магнитной кобуры гибридное оружие, но оно тут же рухнуло на землю, его руки моментально потеряли силу, голова больше не соображала. Все с ужасом наблюдали за ним, Клифф сочувствовал. Софокл оперся на стену и присел прямо на землю. Расстегнул воротник и сделал глубокий вдох. По-прежнему холодный пустынный воздух... Кратос встал медленно пошел к выходу. Оксиус и Адмиратион переглянулись.
- Дай револьверчик, а? - голос Гефеста дрогнул. Адмиратион вытащил из кобуры тяжелое матово-стальное оружие, внушавшее страх и уважение перед вечной силой пороха и свинца. - Он заряжен?
- Да. Тебе зачем?
- Прикурить.
- Гефест развернулся и зашагал к противоположному проему. Его тяжелые шаги выли по-прежнему твердыми и уверенными. Кратос тяжело вздохнул. Софокл продолжал одышливо дышать, вознеся глаза в небо. На нем исчезали последние звезды, а со стороны, куда отправился Гефест, был виден мягко-оранжевый восход.
Выстрел прогремел, подобно раскату грома. Так же неожиданно и громко. Адмиратион перекрестился, шепча молитву. Оксиус тер глаза. Клифф стиснул кулаки и сжал челюсть. На спине выступил холодный пот.
Послышался шум. Он приближался с севера. Вскоре в небе над солдатами завис небольшой, с пылесос, летательный аппарат, раскрашенный полосами в белый и синий цвета.
- Демократизатор. - прошептал Адмиратион, смотря удивленно снизу вверх на него.
- Прямо как в кино, - смешок Оксиуса, сидящего рядом с товарищем, был похож на кашель.
Он вынул ружье, оставленное Гефестом рядом с люком, передернул хромированный затвор, прицелился по зависшему в десятке футов аппарату и выстелил. Пуля отрекошетила от сияющего борта и с глухим звуком зарылась в соль за стрелком, чуть не задев его.
- Их покрывают специальным композитным слоем, от которого стандартные пули отскакивают, как теннисные мячики от стены, - Кратос взъерошил волосы.
Аппарат тем временем осмотрел всю зону видимости камерой, находящейся в полусферическом защитном куполе и открыл линзу проектора, навел ее на самое ровное место стены и откалибровал настроечную таблицу по высоте и ширине, подстраивая под угол проецирования. Через две секунды синяя таблица сменилась эмблемой союзного военного трибунала - в серебряной двенадцатиконечной звезде, на сером фоне появился больших размеров щит, на котором, опираясь на острие меча, покоились чашечные весы. Под щитом была россыпь звезд, опоясанная синей лентой с красной прожилкой. Эмблема пропала, лишь только ее успели рассмотреть, и внизу появилась надпись: «Прокурор. Полковник Эдуард Дай Браун". Через мгновение на облезлой стене появилось лицо лысого афроараба в аккуратном черном костюме, на котором сложно было разглядеть хоть какой-нибудь изъян; казалось, будто пыль облетает его ткань, которая, к тому же, всегда возвращает свою прежнюю форму после воздействий.
- Полковник Браун, дежурный прокурор иорданского отдела генерального трибунала, город Нью-Вашингтон, честь имею, - голос прокурора был низкий, клокочущий. - Ваше дело будет рассмотрено в срочном порядке, - продолжал он. - Подсудимые... - прокурор опустил взгляд на экран, встроенный в столешницу. - Подсудимые Адмиратион, Оксиус, Софокл, Гефест, Клифф, вы обвиняетесь в измене Союзу. Ваше дело было рассмотрено в соответствии со всеми нормами Конституции. Вам были предоставлены все демократические права, предписанные Конституцией. Вы имеете право на последнее слово, - полковник немного наклонил голову в сторону и сложил руки перед собой, одну на другую.
- Мне нечего сказать! - отрезал Софокл. - И моим солдатам - тоже. Мы не собираемся оправдываться, просить пощады... - Он опустил подбородок на грудь. - Мы НЕ будем отступать со своих позиций.
- В таком случае, объявляется приговор:
"Именем Мирового Союза Государств, решением собрания быстрого реагирования Союзного Военного Трибунала, под руководством прокурора Эдуарда Д. Брауна, приговор: в соответствии с разделом 15, статьей 6 Единой Союзной Конституции, приговорить военнослужащих СМО #11 союзной республики Иордания со следующими позывными: рядовой Оксиус, рядовой Адмиратион, ефрейтор Софокл, младший сержант Кратос, лейтенант Клифф, приговариваются за "измену военнослужащими рядового состава Союзу, в том числе в группе, а именно под командованием одного или более офицера ВС ГО и СМО, с применением оружия и прочих технических средств, самовольно изъятых из расположения части" к заключению в Центр содержания особо опасных лиц строгого режима сроком на 25 лет. Приговор окончателен и обжалованию не подлежит.
Вы имеете право сложить оружие и добровольно сдаться властям. Иначе к вам будет применена сила. В крайнем случае, оперативно уполномоченный будет вынужден в целях самозащиты причинить вам смерть."
-Кратос - младший сержант?! - действительно удивился Оксиус.
-Да я сам в шоке, чувак. - Отшутился Кратос.
Прокурор опустил глаза с бегущей строки на персональный экран и пропал с экрана. На его месте вновь очутилась эмблема. Но вдруг все изображение исчезло, демократизатор спрятал линзы камер, развернул блестящий корпус и спешно скрылся в небе за тяжелыми каменными стенами.
- Слушай, а почему бы им сразу в леталку не встроить пулемет, или, там, газовый заряд? - поинтересовался Оксиус.
- Вроде как не положено, - ответил Адмиратион. И молчание воцарилось вновь.
Клифф рисовал стилусом на экране планшета. Его рисунок, правда, состоял из плотно прижатых друг к другу кривоватых черных тонких линий, и занимал уже добрую треть экрана. Глаза его были пустыми и отрешенными.
Но вдруг послышался тихий гул. Адмиратион несколько оживился и выглянул в дверной проем: где-то на горизонте остановился восемнадцатиколесный тупоносый трейлер с погрузочным краном. Стекла были абсолютно зеркальными, весь корпус - матовым. Крыша и одна переборка контейнера плавно открылась. Манипулятор подцепил и выставил на каменисто-солевую землю невысокого робота-экзоскелета, и так же не спеша спрятался на свое место, после чего неповоротливый грузовик развернулся и скрылся за гребнем холма.
Робот представлял собой нечто, похожее на трактор, которому вместо задних колес приварили две мощные ноги, а переднюю подвеску заменили на две механические руки, только более шарообразный. В небольшой плоский прямоугольный иллюминатор не было видно кабины, но все представляли, что там сидит, весь обвешанный датчиками, пилот-офицер, которого вытащили по тревоги, скорее всего обозленный и решительный.
- И все? Один робот? Окружили бы хотя бы, для приличия! Экономы... - сострил Оксиус.
На кабине, на усиленном балчатом выступе-креплении висел внушительный крупнокалиберный пулемет широкого назначения. Чуть поодаль замигал неприятно-желтым светом крупный предупредительный маячок с отражателем в виде полумесяца. Откуда-то раздался хриплый голос управляющего оперуполномоченного:
- Осужденные, отложите оружие в поле обзора камеры, медленно опуститесь на колени и ждите дальнейших приказаний.
- Хрена с два я сдамся без боя, - Софокл встал и отряхнул шинель. - Сейчас я тебе покажу, кто кого арестует... - Он поднял выпавший из рук усиленный дробовик и вышел из разрушенного помещения, после чего уверенно зашагал, иногда спотыкаясь от бессилия, в сторону железного обидчика.
- Не приближаться! - Раздался хриплый треск из громкоговорителя вдали, и эхо вторило ему. - Иначе будет открыт огонь на поражение!
В глазах Софокла снова потемнело, с каждым ударом сердца пульсировали капилляры. Он перешел с быстрого шага на бег. По его форме запрыгал красный зайчик лазерной системы прицеливания, который затем перескочил ему на подбородок. Но Софокл отважно закрылся от луча широким подствольным лезвием, крепко сжав обеими руками эфес. Внезапно с громким звоном оружие выскочило из рук и взмыло в небо, крутясь, через мгновение донесся звук выстрела, Софокл пошатнулся, но тут же продолжил движение, ускоряя темп, и закрывая лицо запястьем выставленной вперед правой руки. Следующий выстрел сбил его с ног и отбросил на несколько шагов назад. Сослуживцы увидели лишь серый силуэт и небольшой всплеск крови, окрасивший землю в багряный цвет.
Клифф уже не чертил линии, а беспорядочно штриховал. Адмиратион и Оксиус встали друг против друга и обнажили сабли.
- Одновременно, да? - Уточнил Оксиус.
- Угу. - Адмиратион нервно сглотнул.
Они приставили сабли к груди, к левой ее части, один другому.
- На счет три?
- Раз... Два. Три! - Адмиратион вздрогнул, опустил голову и увидел клинок, наполовину вошедший в его тело, и тонкую полоску мутной крови. Глаза Оксиуса были огромными, зрачки расширились. Адмиратион собрал последние силы, замахнулся из-за головы и ударил Оксиуса наискосок между плечом и шеей. Послышался громкий булькающий хрип. Плеснула струя алой крови и забрызгала стену. Ноги Оксиуса подернулись, и он упал на бок, свалив за собой вскинувшего голову Адмиратиона.
- Самоуничтожились, - после тяжелой паузы сделал вывод Кратос, стер проступивший пот и, дрожащими руками переведя переключатель, уменьшил прогрев шинели.
Офицер поднялся и стал нервно расхаживать около глыбы, на которой сидел, затем подошел к сослуживцу и вопросительно на него посмотрел. Кратос взял у него из рук табельный травматический пистолет. Клифф не заметил, как он оказался у него в руках и отшатнулся в изумлении. Кратос внимательно изучил оружие, затем резко приставил ствол и нажал на спусковой крючок.
Звонкий щелчок магнитного механизма. Но выстрела не последовало. Лишь загудел и заморгал красным экраном пейджер на поясе у офицера. "ВНИМАНИЕ! Несанкционированное применение оружия 4:58AM"
- Черта с два с этим застрелишься. - Заметил Кратос.
- Постарались специалисты ради безопасности уж... - Подтвердил меланхолично Клифф.
Ни сказав больше ни слова, Кратос тихо вышел из здания в противоположном от оперативника направлении. Шаги его были абсолютно бесшумны для уха Клиффа, а глаза неподвижно смотрели в одну точку. Больше его никто не видел.
В это время в иллюминатор-экран механоида пилот наблюдал следующую картину. Из проема вылетел, вращаясь и сверкая экраном, планшет. Подлетев футов на семь, он спикировал на камни, по экрану пробежала трещина он погас. Следом вылетел пояс с кобурой и пейджером. Показался Клифф. Он стоял на коленях, заложив руки за опущенную голову, глаза были закрыты, его слепил луч прицела, солнце жгло спину.
Через десять секунд двигатели в тяжелых кандалах уже закручивали крепления. Длинная, готовая в любую секунду выпустить в кровь быстродействующий яд, игла торчала из вены. Сами кандалы были надежно зажаты в манипуляторе робота, колени ныли от стояния на мелких камнях, ноги затекли, в горле пересохло. Когда приехал, шумя широкими шинами, тюремный транспорт, наручники были закреплены на стреле погрузочного крана, из механоида вышел человек в сине-черной форме и шлеме, похожем на гоночный, с закрытым зеркальным забралом. К ноге был прикреплен здоровенный пистолет, от костюма тянулись отсоединенные провода. Оперативник нажал на пульте в борте низко посаженного трейлера две кнопки. С гидравлическим гулом одна секция опустилась на серо-желтую землю и виду Клиффа предстали шесть скудно освещаемых капсул для перевозки особо опасных заключенных. Такое внимание к инциденту уже само по себе гарантировало верную смерть провинившемуся. В душе у него при виде этих полулежачих черных саркофагов стало холодно, мышцы ослабли и он повис на кране, удерживавшем его от падения. Манипулятор протащил его внутрь, солдат зашел вслед.
-Клифф, зачем? - его внезапно назвали по имени, и он уставился на мужчину.
-Клифф, зачем... - повторил оперативник и снял шлем, не открывая забрала. Взгляду осужденного открылось морщинистое лицо с глубоко посаженными глазами, всюду были видны шрамы, тень от усов падала на сморщенные поджатые губы.
-Доминго... Вот же ж... Я знал, что они пошлют того, кого совсем не ожидаешь увидеть, - прошептал лишенный сил Клифф. Похоже, ему все-таки что-то уже ввели в вену.
-Клифф, прости. Я не знаю, как так вышло. Мы так о многом должны были поговорить! Когда ты выбрал другой путь, а помнишь, ты хотел стать детективом в полиции и работать в светлом кабинете с верным напарником, когда ты оставил свое имя в качестве позывного, я завидовал тебе. Когда меня в первый раз всего выпотрошили чтобы достать осколки, я завидовал. Ты же выбрал другой путь, после училища, не захотел становиться солдатом, пошел в академию, быстро продвинулся, и, я читал дело, скоро должен был получить повышение и перейти в участок работать.
Клифф не отвечал.
-Это была твоя практика, да? А я пошел сразу на службу. И сразу началось объединение. И было тяжело. А теперь ни один живой не позавидует твой судьбе. Черт! Знал бы я, когда шел на дежурство! Лучше бы руку себе сломал!
Манипулятор подтянул Клиффа к открывшейся индивидуальной камере, и он смог присесть на край и чуть-чуть перевести дыхание.
-Никогда и ни с кем я не бываю таким разговорчивым. Ну а всего не сказал... - Доминго продолжал басить. - Зря ты связался с этими ребятами. Был ли у тебя выбор? Да вряд ли, - он настраивал транспортировочную камеру. - Ты поступил, как офицер. Жаль, что... - он перевел взгляд на Клиффа.
-Я не жалею. Умру не зря. Никто не задумается, только моя плакать будет, и то не скоро, когда ей извещение пришлют о списании, - каждая фраза давалась ему с трудом, он часто сглатывал - его тошнило.
-Ложись, вот, - Доминго отсоединил кандалы ключом, и Клифф опустился на мягкую подкладку в саркофаге.
Он протянул руку, чтобы поправить шинель, но его с размаху ударила в висок холодная сталь дула пистолета. Острая боль тут же пронзила голову, глаза, шею, на щеке скопилась капля крови.
-Я просто хотел поправить форму, - Клифф невозмутимо оттянул полу.
Доминго молча прикрепил пистолет обратно. Осужденный впервые очутился в покое, но от этого на душе было только тяжелее. Сердце его билось часто и удары то и дело вздымали грудь.
-Пока, Клифф, держись. Святые да сохранят твою душу, - и он закрыл тяжелую крышку. С внешним миром Клиффа теперь связывало маленькое, около семи дюймов, окошко, через которое он в последний раз увидел черный рукав куртки Доминго. Пошевелиться было невозможно, руки, ноги и голова были надежно зафиксированы мягкой обивкой. От рывков мышцы пронзила тугая боль.
Клифф закрыл глаза. Воздух внутри был душным и теплым. Щелкнул клапан, компрессор начал откачивать воздух. Казалось, глаза, уши, легкие и желудок выворачиваются наружу. Все тело напряглось в конвульсии, и офицер потерял сознание.
Post Scriptum
Потом было извещение, слезы, плач в телефонную трубку и терпкий запах лекарств в воздухе. Его уже никак не вернуть.
Переворот шейха провалился. Но он был важным звоночком для союзного правительства.