Серая свадьба
Трагичная глава из цикла "Кабаре Кактус". Возможны недочеты.. Найдя смело ругайтесь.
Пока Шеннон вела автомобиль по пустой дороге, пролегавшей через пустоши и степь, Брайан молчал, смотря в окно, удобно расположившись на пассажирском месте, закинув ногу на ногу и подпирая голову руками. В слабеньких динамиках хрипло играло радио.
Они выехали рано утром, чтобы попасть в Сансет-таун. Небо было, на редкость, хмурое, безветренная мрачная погода нагнетала головную боль и скверное настроение. Сухой, пыльный асфальт неприхотливо ложился под шины, и только ровная дорога с редкими встречными и ничтожным, бедным пейзажем утомляла. Шеннон вела уде третий час подряд, не сбавляя скорости, ленно держа руль снизу правой рукой, поглаживая выставленной в окно левой металл двери.
- Дай содовой что ли… - попросила вдруг водительница.
Брайан запустил руку под свое сиденье, пошарил там и достал бело-красную алюминиевую банку “Soda”. Взглянув на невозмутимую Шеннон и, немного подумав, он опустил банку к полу и аккуратно открыл. С характерным шипением, из-под крышки полились пенные струйки газировки. Брайан вновь протянул банку, но она оставалась неумолимой. Тогда он, причитая, стер стекшие капли о свою штанину. Вдруг Шеннон сама протянула руку:
- Давай ты уже, чего возишься, мелкий?
Он неодобрительно взглянул на нее и протянул банку.
Тем временем, они проехали знак «Sunset town, Sandsky state", и Шеннон сбросила газ, заставляя машину замедляться, а потом выключила передачу и заглушила двигатель. Некоторое время автомобиль шел накатом, затем совсем остановился. Они вышли из машины, чтобы размять затекшие ноги.
- Дальше поведешь сам. Ты и город лучше меня знаешь, и будешь избегать мест, где не хотел бы появляться. Ок? Нам нужно в старый центр, к офицерскому банкетному дворцу, - она допила газировку и швырнула бутылку под колеса проходящему трейлеру. Попав точно под колеса, жестянка смялась в лепешку, подскакивая в интервалах между колес, и только перед последним была выброшена за пределы дороги. - Пять из шести! Превосходный результат!
Брайан вел машину резче, то давал мало газу, отчего на низких оборотах двигатель душился, то жал слишком много, заставляя его рычать сверх меры. Периодически следовали комментарии Шеннон вроде «Придурок малолетний!» или «Тебе права за красивые глазки дали?», или еще что-то в этом же роде.
Несколько минут тяжелой молчаливой езды по городу, и взору открылась широкая площадь. В центре стоял грузный серый памятник - борющийся с волнами корабль, память первым поселенцам, рискнувшим жизнью во имя Нового света. Медные отливы волн, держащих галеон, за двести с лишним лет позеленели, выведенные на них картины из жизни метисов в Старом свете постепенно уходили вглубь, по мере движения наблюдателей от носа корабля к корме, оставляя неопределенность далекого прошлого и древних эпох в виде хаотических рисунков и бесформенных узоров.
Они приближались к большому зданию, по форме напоминавшему не то гнездо с сидящей в нем утонченной птицей, не то закутанный дымом космодром, с которого стартует, возносясь ввысь, ракета.
Брайан давно знал, что в этом месте, называемом среди горожан Ратушей, были собраны храмы всех покровителей родов метисов, находились главнейшие городские учреждения, были сосредоточены все культурные ветви. По мере приближения к зданию, заостренная верхушка скрывалась из виду за широким козырьком, защищавшим от солнца, как шатер, автомобильную парковку. Белоснежный белый цвет стелы, далекий и чистый, сменялся местами выцветшей, местами вздувшейся пузырями, краской неприятных кремовых оттенков, с ржавыми потеками и виднеющимися швами.
Когда Брайан нашел свободное парковочное место и начал метить в него, Шеннон завела рассказ:
- Знаешь, Рей… Среди метисов есть такие обычаи, которые обычно, ну, не упоминаются в широком круге. Ладно, начну с самого начала, - они вышли из машины и направились к центральному входу. - Наш босс из большой семьи. У него много братьев и сестер. Один из них, его младший брат, Клайв, очень любил бизнес. Для него рисковать, занимать и вкладывать, создавать проекты и продавать их - как детская игра. Конечно, за годы работы в этой сфере он успел поднатореть, и сколотил неплохой капитал, достаточный, чтобы содержать его семью, да и внуков, практически до самой пенсии. Но он был неумолим - снова и снова шел на риск, ставил все на кон. В тот раз он занял и вложил деньги в фирму, занимающуюся экспортом алкоголя.
Внимательно слушая Шеннон, Брайан, вслед за ней, вошел в холл Ратуши, через высокие мраморные колонны пройдя к массивной стене, украшенной узорами. Надпись на ней гласила: «Войди с чистыми руками и благими намерениями». Установленные по всей длине стены раковины с кристально чистой водой и тишина, лишь изредка сменявшаяся плеском воды, способствовали этому.
Окунув руки и поправив прическу, Шеннон продолжила:
- Один раз, то было прошлой весной, он ехал на какое-то совещание, в Сансет. По дороге, на обгоне, его зацепил какой-то паренек. Тот, будучи вспыльчивым, нагнал его на дороге, вынудил остановиться. Когда же ему это удалось, он выскочил из машины, начал бегать, кричать, махать руками, - Шеннон активно жестикулировала, пока они шли по пустому коридору, ведущему к части, отведенной кошкам. - В общем, демонстрировать свою правоту.
Между тем, они вошли в узкий зал, в котором толпилось большое количество таких же метисов.
- Нам сюда. Нужно немного подождать, пока церемония начнется. Продолжу: и все было бы как обычно и ничем существенным не закончилось бы, если бы не дальнобойщик, поздно заметивший, что два автомобиля впереди стоят неподвижно. Так случилось, что Клайва он раскатал по дороге, не оставив живого места, всеми восемнадцатью колесами.
В голове Брайана все перемешалось, и в духоте очереди, с напряженными разговорами на фоне, он чувствовал себя потерянным. Шеннон, тем не менее, держалась бодро, продолжая рассказ и сопровождая его резкими жестами рук.
- Он оставил, таким образом, огромное наследство жене и взрослому сыну, оставил и колоссальный долг. Но. Нельзя так просто взять и выплатить долг банку. Дело в том, что он, разбогатев, перевез семью в Сендскай, а значит подчинился законам штата. Это означает, что не каждый член семьи может унаследовать состояние покойника, а только человек совершенноправный, то есть с семьей. Это, в данном случае, может сделать его сын или жена.
Тем временем, двери в банкет-холл отворились, и взору толпы ожидающих открылись столы, украшенные серой скатертью, щедро уставленные самыми разными блюдами и выпивкой.
- Вход - пятьдесят долларов, - была оглашена цена.
Мало-помалу, люди начали входить, рассчитываясь за угощения с дворецким, занимать места, тихо обсуждать происходящее в ожидании главных героев, виновников - два стула, с самыми высокими спинками, украшенными гротескной резьбой, пустовали и были накрыты тонкой шелковой сетью. Заняли места и официальные свидетели, приготовив фотокамеру и блокнот для ведения протокола.
- Но сын не может жениться без живого отца, ибо он воспитывается в родной семье, а его мать имеет право выйти замуж только за старшего члена ее же семьи, то есть, получается, за собственного сына. Но, в связи с тем, что на кону большие деньги, брак должен быть не фиктивным, а настоящим.
Наконец, когда все заняли свои места, в увенчанном лаврами проеме появился священник. Он был одет строго, черные одежды с красной каемкой гармонично сочетались с его серой, с черными полосами, шерстью, на лбу, как положено касте священнослужителей, виднелись небольшие завитые рога темно-серого цвета, главная отличительная черта приближенных к Богине котов.
- Да будет благословенно сие место! - заявил он во всеуслышание и возвел руки к расписанному под солнечное небо потолку.
В ответ на данный жест каждый из присутствовавших лизнул левую руку и провел ею по лицу, с носа и до самого лба, тем самым делая знак очищения и принимая благословение.
- Это значит, что они должны завести детей. Иначе у них, во-первых, нет шансов расплатиться по счетам покойника, во-вторых наследство перейдет на счет администрации, если на него никто не претендует, - продолжила Шеннон.
Вслед за священником в залу вошли венчаемые - высокий статный юноша во фраке и женщина, лицо которой было скрыто фатой, в сером платье, повязанном на груди черной бархатной лентой, символом вдовства. Невесту под руки вели две женщины, одетые строго, ее шаги были неуверенными, высокие церемониальные туфли подкашивали то одну, то другую ее ноги. Стройная, хрупкая фигура, казалось, не выдерживала веса пышного платья.
Обряд венчания проходил в напряженной тишине. Слова, которые произносил священник, были очень тихими, и, казалось, не выходили за треугольник, который составляли невеста, жених и священнослужитель. Его губы шелестели, перечитывая выученные наизусть строки из потертой книги. Периодически он поворачивал голову то в одну сторону, то в другую, давая наставление, объясняя, или обращаясь. В конце церемонии, жених приклонил колено и подал руку невесте, которая, словно преодолевая боль во всем теле, поддерживаемая свидетелями, также опустилась на колени. Священник слегка касался тыльной стороной ладони их голов, произнося заключительную молитву. Когда церемония завершилась, с лица невесты убрали фату и проводили за стол.
- Это была формальная часть церемонии. Так как замуж выходит вдова, она проходила тайно и в сильно укороченном варианте. Теперь - официальная часть. Они подписывают брачное свидетельство и договор, - к паре действительно поднесли папку и роскошное перо для подписей. Шеннон сидела перед Брайаном, и, чтобы сказать ему что-то, вынуждена была сильно оборачиваться назад, ложа свою голову на его плечо.
Когда документы были подписаны, жених обратился к невесте. На ней не было лица, от видимого напряжения и истощения. Он нежно и аккуратно взял ее за руку, безжизненно до этого лежавшую на столе, другой рукой обнял ее бок, и медленно придвинулся к ней. Невеста закрыла глаза и попыталась уклониться, вытянув шею и гримасой боли исказив лицо, но все же он смог коснуться ее губ. Она вздрогнула, и из уголков закрытых глаз скатилась слеза, оставляя за собой грязный след на шерсти.
Брайан, не в силах смотреть дальше, перевел взгляд на еду. Но в такой момент никому кусок в горло не лез, ни один из гостей не тронул угощений и не открыл вина, лишь жених выпил водки, не закусывая, и закрыл глаза ладонями.
Шеннон тоже не прикоснулась к еде, и лишь сидела, рассматривая приглашенных, словно ища кого-то.
Тем временем, гости начали вставать со своих мест, и подходить к центру стола, складывая небольшими стопками деньги, одновременно являвшимися и подарками, и пожертвованиями. Каждому оказавшему честь жених делал небольшой поклон. Свою долю внесли и Шеннон с Брайаном. Выполнив долг, они, не создавая лишнего шума, удалились.
Только лишь сев в машину, Шеннон, не долго думая, закинула свои ноги на колени Брайану.
- Чего уставился? Устала я. Давай назад веди, твоя очередь. Это… Не зацикливайся на увиденном, не грусти давай. Чего в жизни не бывает. Подумаешь. Главное, что с тобой все нормально, да, мелкий?
Брайан натужно улыбнулся в ответ и взялся руками за руль.
Пока Шеннон вела автомобиль по пустой дороге, пролегавшей через пустоши и степь, Брайан молчал, смотря в окно, удобно расположившись на пассажирском месте, закинув ногу на ногу и подпирая голову руками. В слабеньких динамиках хрипло играло радио.
Они выехали рано утром, чтобы попасть в Сансет-таун. Небо было, на редкость, хмурое, безветренная мрачная погода нагнетала головную боль и скверное настроение. Сухой, пыльный асфальт неприхотливо ложился под шины, и только ровная дорога с редкими встречными и ничтожным, бедным пейзажем утомляла. Шеннон вела уде третий час подряд, не сбавляя скорости, ленно держа руль снизу правой рукой, поглаживая выставленной в окно левой металл двери.
- Дай содовой что ли… - попросила вдруг водительница.
Брайан запустил руку под свое сиденье, пошарил там и достал бело-красную алюминиевую банку “Soda”. Взглянув на невозмутимую Шеннон и, немного подумав, он опустил банку к полу и аккуратно открыл. С характерным шипением, из-под крышки полились пенные струйки газировки. Брайан вновь протянул банку, но она оставалась неумолимой. Тогда он, причитая, стер стекшие капли о свою штанину. Вдруг Шеннон сама протянула руку:
- Давай ты уже, чего возишься, мелкий?
Он неодобрительно взглянул на нее и протянул банку.
Тем временем, они проехали знак «Sunset town, Sandsky state", и Шеннон сбросила газ, заставляя машину замедляться, а потом выключила передачу и заглушила двигатель. Некоторое время автомобиль шел накатом, затем совсем остановился. Они вышли из машины, чтобы размять затекшие ноги.
- Дальше поведешь сам. Ты и город лучше меня знаешь, и будешь избегать мест, где не хотел бы появляться. Ок? Нам нужно в старый центр, к офицерскому банкетному дворцу, - она допила газировку и швырнула бутылку под колеса проходящему трейлеру. Попав точно под колеса, жестянка смялась в лепешку, подскакивая в интервалах между колес, и только перед последним была выброшена за пределы дороги. - Пять из шести! Превосходный результат!
Брайан вел машину резче, то давал мало газу, отчего на низких оборотах двигатель душился, то жал слишком много, заставляя его рычать сверх меры. Периодически следовали комментарии Шеннон вроде «Придурок малолетний!» или «Тебе права за красивые глазки дали?», или еще что-то в этом же роде.
Несколько минут тяжелой молчаливой езды по городу, и взору открылась широкая площадь. В центре стоял грузный серый памятник - борющийся с волнами корабль, память первым поселенцам, рискнувшим жизнью во имя Нового света. Медные отливы волн, держащих галеон, за двести с лишним лет позеленели, выведенные на них картины из жизни метисов в Старом свете постепенно уходили вглубь, по мере движения наблюдателей от носа корабля к корме, оставляя неопределенность далекого прошлого и древних эпох в виде хаотических рисунков и бесформенных узоров.
Они приближались к большому зданию, по форме напоминавшему не то гнездо с сидящей в нем утонченной птицей, не то закутанный дымом космодром, с которого стартует, возносясь ввысь, ракета.
Брайан давно знал, что в этом месте, называемом среди горожан Ратушей, были собраны храмы всех покровителей родов метисов, находились главнейшие городские учреждения, были сосредоточены все культурные ветви. По мере приближения к зданию, заостренная верхушка скрывалась из виду за широким козырьком, защищавшим от солнца, как шатер, автомобильную парковку. Белоснежный белый цвет стелы, далекий и чистый, сменялся местами выцветшей, местами вздувшейся пузырями, краской неприятных кремовых оттенков, с ржавыми потеками и виднеющимися швами.
Когда Брайан нашел свободное парковочное место и начал метить в него, Шеннон завела рассказ:
- Знаешь, Рей… Среди метисов есть такие обычаи, которые обычно, ну, не упоминаются в широком круге. Ладно, начну с самого начала, - они вышли из машины и направились к центральному входу. - Наш босс из большой семьи. У него много братьев и сестер. Один из них, его младший брат, Клайв, очень любил бизнес. Для него рисковать, занимать и вкладывать, создавать проекты и продавать их - как детская игра. Конечно, за годы работы в этой сфере он успел поднатореть, и сколотил неплохой капитал, достаточный, чтобы содержать его семью, да и внуков, практически до самой пенсии. Но он был неумолим - снова и снова шел на риск, ставил все на кон. В тот раз он занял и вложил деньги в фирму, занимающуюся экспортом алкоголя.
Внимательно слушая Шеннон, Брайан, вслед за ней, вошел в холл Ратуши, через высокие мраморные колонны пройдя к массивной стене, украшенной узорами. Надпись на ней гласила: «Войди с чистыми руками и благими намерениями». Установленные по всей длине стены раковины с кристально чистой водой и тишина, лишь изредка сменявшаяся плеском воды, способствовали этому.
Окунув руки и поправив прическу, Шеннон продолжила:
- Один раз, то было прошлой весной, он ехал на какое-то совещание, в Сансет. По дороге, на обгоне, его зацепил какой-то паренек. Тот, будучи вспыльчивым, нагнал его на дороге, вынудил остановиться. Когда же ему это удалось, он выскочил из машины, начал бегать, кричать, махать руками, - Шеннон активно жестикулировала, пока они шли по пустому коридору, ведущему к части, отведенной кошкам. - В общем, демонстрировать свою правоту.
Между тем, они вошли в узкий зал, в котором толпилось большое количество таких же метисов.
- Нам сюда. Нужно немного подождать, пока церемония начнется. Продолжу: и все было бы как обычно и ничем существенным не закончилось бы, если бы не дальнобойщик, поздно заметивший, что два автомобиля впереди стоят неподвижно. Так случилось, что Клайва он раскатал по дороге, не оставив живого места, всеми восемнадцатью колесами.
В голове Брайана все перемешалось, и в духоте очереди, с напряженными разговорами на фоне, он чувствовал себя потерянным. Шеннон, тем не менее, держалась бодро, продолжая рассказ и сопровождая его резкими жестами рук.
- Он оставил, таким образом, огромное наследство жене и взрослому сыну, оставил и колоссальный долг. Но. Нельзя так просто взять и выплатить долг банку. Дело в том, что он, разбогатев, перевез семью в Сендскай, а значит подчинился законам штата. Это означает, что не каждый член семьи может унаследовать состояние покойника, а только человек совершенноправный, то есть с семьей. Это, в данном случае, может сделать его сын или жена.
Тем временем, двери в банкет-холл отворились, и взору толпы ожидающих открылись столы, украшенные серой скатертью, щедро уставленные самыми разными блюдами и выпивкой.
- Вход - пятьдесят долларов, - была оглашена цена.
Мало-помалу, люди начали входить, рассчитываясь за угощения с дворецким, занимать места, тихо обсуждать происходящее в ожидании главных героев, виновников - два стула, с самыми высокими спинками, украшенными гротескной резьбой, пустовали и были накрыты тонкой шелковой сетью. Заняли места и официальные свидетели, приготовив фотокамеру и блокнот для ведения протокола.
- Но сын не может жениться без живого отца, ибо он воспитывается в родной семье, а его мать имеет право выйти замуж только за старшего члена ее же семьи, то есть, получается, за собственного сына. Но, в связи с тем, что на кону большие деньги, брак должен быть не фиктивным, а настоящим.
Наконец, когда все заняли свои места, в увенчанном лаврами проеме появился священник. Он был одет строго, черные одежды с красной каемкой гармонично сочетались с его серой, с черными полосами, шерстью, на лбу, как положено касте священнослужителей, виднелись небольшие завитые рога темно-серого цвета, главная отличительная черта приближенных к Богине котов.
- Да будет благословенно сие место! - заявил он во всеуслышание и возвел руки к расписанному под солнечное небо потолку.
В ответ на данный жест каждый из присутствовавших лизнул левую руку и провел ею по лицу, с носа и до самого лба, тем самым делая знак очищения и принимая благословение.
- Это значит, что они должны завести детей. Иначе у них, во-первых, нет шансов расплатиться по счетам покойника, во-вторых наследство перейдет на счет администрации, если на него никто не претендует, - продолжила Шеннон.
Вслед за священником в залу вошли венчаемые - высокий статный юноша во фраке и женщина, лицо которой было скрыто фатой, в сером платье, повязанном на груди черной бархатной лентой, символом вдовства. Невесту под руки вели две женщины, одетые строго, ее шаги были неуверенными, высокие церемониальные туфли подкашивали то одну, то другую ее ноги. Стройная, хрупкая фигура, казалось, не выдерживала веса пышного платья.
Обряд венчания проходил в напряженной тишине. Слова, которые произносил священник, были очень тихими, и, казалось, не выходили за треугольник, который составляли невеста, жених и священнослужитель. Его губы шелестели, перечитывая выученные наизусть строки из потертой книги. Периодически он поворачивал голову то в одну сторону, то в другую, давая наставление, объясняя, или обращаясь. В конце церемонии, жених приклонил колено и подал руку невесте, которая, словно преодолевая боль во всем теле, поддерживаемая свидетелями, также опустилась на колени. Священник слегка касался тыльной стороной ладони их голов, произнося заключительную молитву. Когда церемония завершилась, с лица невесты убрали фату и проводили за стол.
- Это была формальная часть церемонии. Так как замуж выходит вдова, она проходила тайно и в сильно укороченном варианте. Теперь - официальная часть. Они подписывают брачное свидетельство и договор, - к паре действительно поднесли папку и роскошное перо для подписей. Шеннон сидела перед Брайаном, и, чтобы сказать ему что-то, вынуждена была сильно оборачиваться назад, ложа свою голову на его плечо.
Когда документы были подписаны, жених обратился к невесте. На ней не было лица, от видимого напряжения и истощения. Он нежно и аккуратно взял ее за руку, безжизненно до этого лежавшую на столе, другой рукой обнял ее бок, и медленно придвинулся к ней. Невеста закрыла глаза и попыталась уклониться, вытянув шею и гримасой боли исказив лицо, но все же он смог коснуться ее губ. Она вздрогнула, и из уголков закрытых глаз скатилась слеза, оставляя за собой грязный след на шерсти.
Брайан, не в силах смотреть дальше, перевел взгляд на еду. Но в такой момент никому кусок в горло не лез, ни один из гостей не тронул угощений и не открыл вина, лишь жених выпил водки, не закусывая, и закрыл глаза ладонями.
Шеннон тоже не прикоснулась к еде, и лишь сидела, рассматривая приглашенных, словно ища кого-то.
Тем временем, гости начали вставать со своих мест, и подходить к центру стола, складывая небольшими стопками деньги, одновременно являвшимися и подарками, и пожертвованиями. Каждому оказавшему честь жених делал небольшой поклон. Свою долю внесли и Шеннон с Брайаном. Выполнив долг, они, не создавая лишнего шума, удалились.
Только лишь сев в машину, Шеннон, не долго думая, закинула свои ноги на колени Брайану.
- Чего уставился? Устала я. Давай назад веди, твоя очередь. Это… Не зацикливайся на увиденном, не грусти давай. Чего в жизни не бывает. Подумаешь. Главное, что с тобой все нормально, да, мелкий?
Брайан натужно улыбнулся в ответ и взялся руками за руль.