Глава 13. Монстр - это выбор.
Пейзаж вокруг изменился: там и тут стали попадаться болотистые низины, заросшие колючками и вьюнками всех мастей. После поворота на Котёл Железка всё время шла под небольшим уклоном вниз, лишь изредка взбираясь на пологие холмы. Помощник машиниста, который заходил в вагон, чтобы передать Сержанту какую-то записку от своего начальника, сказал, что это хорошо для экономии топлива - иначе локомотив давно бы встал.
Сове, вопреки идущему по пятам кошмару, начала нравиться эта поездка: мерный перестук колёс, неторопливо проплывающий мимо пейзаж, который при этом не несёт в себе постоянной угрозы.
Словно путешествуешь прямо в жилище, в доме, более или менее комфортном, но зато защищённом и надёжном. Единственное, чего не хватает - свободы в выборе направления. В этом смысле с байком мало что сравнится! А тут - сперва долгое и шумное торможение, потом почти двадцать минут возни на путях с переводом путей, не считая бойцов прикрытия, потом опять - раскочегаривать, стартовать...
Хотя, пожалуй, с учётом славы Котла, которым дети пугают друг друга долгими вечерами, когда трудно заснуть, безопасность и надёжность предпочтительнее свободы. По крайней мере, пока не удастся своими глазами увидеть и оценить, насколько правдивы те страшные истории. В конце концов, это в детстве боишься мутантов и монстров. С возрастом приучаешься бояться людей с их гнилым нутром и полагаться на верную пушку, когда кто-то действительно оказывается чудовищем.
Ты раньше бывал там? - Сова отошла от бойницы в стене вагона, через которую любовалась окрестностями и вернулась к Молчуну, который уже почти сутки не отходил от своего байка, налаживая в коляске место для покалеченной Язвы. Та наотрез отказалась ехать «в консервной банке», чем здорово, кстати, обидела Ротора, которому вечно доставался грузовик.
Да, однажды, - Молчун вытер тыльной стороной ладони капли машинного масла с рукава, - Прятался.
От кого? - удивилась девушка: ей с трудом верилось, что безбашенные Перекрёстки могут от кого-то скрываться. Если это не ополоумевшие больные Жарой, конечно.
От американцев, - он обернулся на Доктора, в очередной раз начавшего что-то колдовать над их атаманшей.
И теперь вы ему помогаете?! - Сова почувствовала, что стремительно теряет ощущение разумности всего происходящего.
Эй, те парни имели военную базу, вертолёты и танки. И хотели уничтожить Дорогу, - Молчун на мгновение погрузился в воспоминания, - В конце концов, Мародёры - местные, но редкие говнюки. Так может этот Максингтон - хороший парень ради разнообразия?
Очень сомневаюсь, - нахмурилась девушка, - Я думаю...
А надо делать, - перебил её ведущий, - Почему ты ещё не занялась своим байком?
В каком смысле - моим?! - опешила Сова. По статусу ей ещё не полагалось даже за руль садиться, а тут.
Ну, Язва поедет со мной. Все места в пикапе заняты. Байк Аспида теперь нужно гнать своим ходом, - Молчун хитро ухмыльнулся и посмотрел через плечо на Ротора. Тот заметил его взгляд и отчего-то заржал, будто что-то очень смешное услышал.
Что, правда?! Теперь его мотоцикл - мой?! - она никак не могла поверить собственному счастью. К чёрту Жару, Мародёров и мины: теперь она самостоятельная боевая единица и может гнать, куда захочет! Ну, когда они закончат с работой, конечно...
Бедняге Аспиду он точно не нужен. А сажать тебя вторым номером к себе ни один из наших не хочет: слишком костлявая, - он не успел договорить, как девчонка бросилась к нему и крепко обняла.
Спасибо, ребята! Вы - лучшие! - Сова тут же забыла обо всём и обо всех и бросилась к своему новому байку, под взглядами Перекрёстков - полными ностальгии и умиления. У каждого из них был такой вот эпизод в прошлом.
Однако близкое знакомство с мотоциклом быстро развеяло восторг девушки: при погрузке в вагон его уронили и здорово помяли. Топливный фильтр исчез вместе с куском шланга, выхлопные трубы помялись, а левая рукоять откололась от штанги руля. Ничего смертельного, но неприятно.
Сова обернулась было к Молчуну в поисках поддержки, но тот ждал чего-то подобного и даже не дал ей заговорить:
Нет! Теперь это твоя техника, а значит - твоя ответственность и твой геморрой. Вспомни, чему тебя в гараже учили и вперёд! - Ротор снова заржал и теперь стало ясно, почему - похоже, подобные неприятности - тоже часть «посвящения».
Девушка сжала зубы и решила, что сделает всё сама. Набор инструментов она нашла под седлом своей новой машины. Родной топливный фильтр так и не нашёлся, зато она смогла обменять свой ножик-бабочку на запасной от пикапа у Миллиона. Спустя четыре часа проб, ошибок, отборной ругани и издевательских «советов» от остальных Перекрёстков, она наконец то решила, что можно запускать двигатель. После трёх неудачных попыток, непривычно тугой кикстартер поддался её усилиям и байк, пару раз неприятно кашлянув, завёлся.
Сова замерла в ожидании: не заглохнет ли, удержит ли обороты холостого хода?! Молчун, Ротор и Стука собрались вокруг, с лицами такими напряжёнными, что можно было подумать, будто вся компания принимает роды. Девушка потянулась было выжать газ, чтобы немного «помочь» двигателю, но её остановили жестом: нет, пусть сам. И после томительной минуты, показавшейся проклятой вечностью, мотор заурчал ровно и уверенно. Победа!
Девушка завизжала от восторга и снова обняла своего ведущего. Хотя нет, теперь она уже не довесок, не ведомая! Значит, кто теперь ей Молчун? Брат-Перекрёсток? Как и все остальные, которые тут же принялись хлопать её по плечам и спине. Даже Язва прокричала что-то одобрительное со своей лежанки. А ведь меньше месяца назад Сова рассчитывала, что перережет их всех во сне, на обратном пути, скроется и будет готовить свою месть всем байкерам за своё уничтоженное детство, за погибшую семью...
Теперь она уже едва ли могла вспомнить то время. Голоса братьев, фигуру отца, даже цвет их собственного дома. Только лицо матери - такое доброе и красивое. Но разве такой жизни она хотела бы для своей дочери? Войны, мести и неизбежной гибели в процессе вендетты? Да и что она смогла бы против такой огромной организации, как Перекрёстки? Её мысли до поры не шли дальше побега. И всё же? Собрала бы банду? Стала бы Дорожным рейдером? Нашла бы какую-нибудь бомбу или ракету, оставшуюся от войны? Бред.
Слушайте, а разве я не должна, ну там, торжественно что-то произнести, пройти через какое-то посвящение? - Сова обернулась к Язве, как к самой продвинутой по части внутренней структуры и протоколов Перекрёстков. Но та лишь улыбнулась.
Ну, ты должна всех угостить, нажраться до беспамятства и устроить оргию, в соответствии с традицией. Но мы, наверное, подождём с этим до возвращения домой.
Ладно... - Девушка помялась немного, - Всё равно. Я рада, что вы, злодеи и подонки - приняли меня в семью.
Ну что ты, сопля! С тобой мы все станем чуточку мягче и добрее, - друг расчувствовался Стука.
Ага: перекрасим байки в розовый, а звено переименуем в Волшебную Радугу, - тут же поспешил выстебать друга Ротор.
И только Молчун остался серьёзен:
Быть злодеем и подонком - это не судьба и не звание. Это выбор. Так же, как и настоящим человеком.
Однако Ротор и ему поспешил сбить пафос:
Скоро будем в Котле - там спросишь у мутантов, как они выбрали стать уродами! - снова расхохотался он.
Спустя два с половиной часа поезд стал сбавлять ход. Вокруг потянулись выжженные, заросшие дикими травами остовы старинных домов. Сперва - предместья города, а затем - высокие, до двенадцати этажей, бетонные коробки. После того, как во время Войнушки разбомбили атомную станцию неподалёку от Котла, город сперва превратился в пустыню, а затем постепенно стал заселяться - сюда бежали и здесь прятались те, кому было нечего терять. Страх перед радиацией останавливал сильных мира сего на границах зоны заражения.
Кроме того, химическое и радиационное загрязнение сделали своё дело за десятилетия, прошедшие после Войнушки: маленькие растения, животные и насекомые стали больше, крупные - уменьшились и все, без исключения - причудливо исказились, чтобы соответствовать новым условиям жизни. Люди не стали исключением. Сова заметила троих оборванцев, бредущих вдоль Железки: маленькие, сгорбленные, с длинными и худыми руками, достающими до колен, с кривыми и плотными ногами. Один из них обернулся и посмотрел на вагон единственным глазом - огромным, налитым кровью и одновременно слезящимся. На месте второго - гладкая кожа и совсем узкая щёлочка, жалкий намёк на вторую глазницу. Девушка едва сдержала отвращение.
Мародёры, к примеру, преднамеренно покрывают себя татуировками и пирсингом, часто перекрашивают волосы в неестественные цвета, чтобы подчеркнуть, что общечеловеческие ценности и культура оседлых народов им чужды. Однако их уродство - рассчитанное, кичливое - форма искусства, самовыражения. А тут - насмешка, издёвка, словно месть природы изгадившему её человечеству.
Да и пейзаж вокруг - руины, заплетённые колючими лозами, покрытые грибами и мохом. Древняя река разлилась по тысячам борозд и рытвин, оставшихся от бомбёжек и превратила огромный «ковш» в котором когда-то располагался город, в болото. Влажное, душное, курящееся зловонными испарениями. Во всей округе только Железячники поддерживали свою дорогу и небольшое депо из им одним известных соображений. Местные же давно отчаялись строить что-либо долговечное и селились в остовах довоенных зданий, либо закапывались в землянки.
Вдруг кто-то положил руку на плечо Совы. Она вздрогнула от неожиданности и успела наполовину выхватить нож из ножен прежде, чем спохватилась. Молчун, а это бы он, сделал вид, что ничего не заметил.
Ничего не бойся, девочка. Мы уедем прежде, чем это место повлияет на тебя.
Сова помрачнела и вдруг прижалась боком к своему ведущему, словно ища защиты.
Кажется, уже слишком поздно...
Тем временем поезд дёрнулся влево, оставляя бродяг-мутантов позади и начался очередной спуск. Пути нырнули в тоннель, стены которого явно были построены ещё до Войнушки, а крышу клали не так давно, явно для защиты от нежелательного проникновения. Локомотив загудел, спуская пар и начал тормозить. Трое бойцов Железки прямо на ходу выпрыгнули из вагона и побежали вперёд, чтобы открыть перегораживающую проезд решётку, тоже относительно недавно поставленную.
Сова заметила, что с обратной стороны решётки тоже засуетились какие-то люди в форме Железки. Мужчина и женщина, оба - мутанты. Крупные, коренастые, с короткими и толстыми руками и ногами, и оба - хорошо вооружены. Девушка осмотрелась и увидела на путях несколько скелетов, обглоданных крысами. Видимо, гостям здесь не рады...
Поезд уже по инерции вкатился в депо и оглушительно заскрипел тормозами. Мимо Совы медленно проплыли решётка и её стражи, укреплённая позиция с пулемётом, окружённым мешками с песком, несколько прикрытых листами брони точек для стрелков и снайперов и наконец, перрон. Платформу явно рассчитывали на полноразмерный состав минимум из двух десятков вагонов, поэтому она тянулась просто бесконечно с учётом нетерпения девушки покинуть надоевший вагон и впервые оседлать её собственный, личный байк. И вот, шипя спускаемым паром, локомотив остановился, качнув вагон, и замер. Котёл. Конечная.