Разведопрос будущего американского агента влияния
Давно это было, быльём поросло. А именно в 1995 году, когда я прибыл в университет штата Иллинойс UIUC (один из лучших в США) в качестве стипендиата программы Фулбрайта. Мне, недавно уволившемуся с военной службы доктору ТЕХНИЧЕСКИХ наук, удалось (не пишу "посчастливилось") удалось тяжёлым трудом победить в конкурсе 15 человек на место среди украинских ГУМАНИТАРИЕВ и выиграть этот престижный американский грант (It is one of the most prestigious and competitive fellowship programs in the world... 59 Fulbright alumni have won Nobel Prizes; 82 have won Pulitzer Prizes) по специальности "аграрная экономика". Чем я очень горжусь. Такие негодные были в то время на Украине гуманитарии-аграрные-экономисты или такой я, военный инженер-математик, оказался молодец. Я проходил по категории The Fulbright Visiting Scholar Program, в то время единственной на Украине из нескольких администрируемых американской правительственной организацией The Council for International Exchange of Scholars.
То, что программа Фулбрайта была заточена на рекрутирование американских агентов влияния, я не один раз писал в своём блоге и даже отразил это в его названии. Основатель этой программы, влиятельный американский сенатор J. William Fulbright (1905 - 1985) имел либеральные взгляды и был сторонником распространения влияния США в мире с помощью "мягкой силы". Запущенная в 1946 году программа международного культурного и научного обмена его имени стала одной из таких сил. Она действует двояко. С одной стороны, программа финансирует многомесячные визиты представителей американской культурной и академической элиты в различные страны, где они постепенно распространяют американское влияние, воздействуя на умы своих иностранных коллег. С другой стороны, программа финансирует многомесячное пребывание в США представителей иностранной культурной и академической элиты, которых американцы впоследствии пытаются использовать в качестве своих агентов влияния у них на родине.
Чтобы понять, насколько прибывший с визитом в США иностранный учёный пригоден в качестве агента, его надо сначала изучить. Вот об этом далее и пойдёт мой рассказ.
Как меня изучали.
[Spoiler (click to open)]
Но сначала я расскажу о том, чем я занимался. Я прибыл в университет на срок четыре месяца как сотрудник отдела ИТ украинского Института аграрной экономики, выигравший стипендию Фулбрайта. В впоследствии срок был продлён до полугода. Формально, согласно моей заявке на грант, я собирался изучать применение информационных систем в аграрном секторе США и социальные последствия информатизации. Меня прикрепили к кафедре аграрной экономики UIUC, где из примерно 20 профессоров никто не заинтересовался темой моего исследования. Поэтому я остался предоставлен самому себе. Так работает бюрократия. Моя заявка выглядела просто замечательно, биографические данные соответствовали требованиям этой программы, а сам я хорошо владел английским языком. Поэтому получил свой грант. На эту кафедру меня порекомендовал американский профессор аграрной экономики из университета штата Джорджия, с которым я познакомился осенью 1993 года во время Всемирного конгресса экономистов-аграрников в Киеве. Он решил, что я хороший парень (из 200 научных сотрудников института только четверо свободно владели английским, в том числе и я -- все мы понравились иностранным гостям). Об этом он по моей просьбе написал заведующему кафедрой в UIUC, который согласился меня принять в качестве стажёра на несколько месяцев, не вникая в суть моей заявленной программы исследований. Когда я приехал в UIUC, скоро выяснилось, что я буду предоставлен самому себе. Что меня устраивало. Университет был огромный (более 40 тысяч студентов), каждую неделю на многочисленных кафедрах и в исследовательских центрах проходили различные научные семинары. Имелась самая богатая среди американских государственных университетов библиотека (рыться в библиотеках было моим любимым занятием). Никто меня не контролировал, стипендию $2500 в месяц платили исправно. Так что я имел возможность заниматься самообразованием по собственной инициативе и своему плану, до которого никому не было дела. Аграрный экономист из меня был никакой. Но в этом университете находился Национальный исследовательский центр суперкомпьютеров, профиль которого хоть как-то соответствовал профилю моей прошлой карьеры. (Известный веб-браузер Mosaic, который впоследствии превратился в Netscape Navigator и далее в знакомый всем Firefox, родился в недрах этого центра за год до моего визита.) И я сосредоточился на изучении деятельности этого центра, надеясь со временем найти в нём для себя место. Впрочем, хотя я и узнал о нём немало, попасть на работу в этот центр мне тогда не удалось.
Нас, стипендиатов Фулбрайта, в университете в тот момент было примерно 25 человек, в том числе пятеро из бывшего СССР (трое с Украины и по одному из Туркмении и Киргизии -- все гуманитарии, выпускники инъязов, кроме меня). Примерно один раз в три недели для стипендиатов устраивали какие-то мероприятия. Явка на них не была обязательной. Обычно это были семинары по мировой политике и экономике. Так на одном семинаре я узнал об индийской ядерной программе и предстоящем испытании индийской атомной бомбы. В то время доступ к такой информации был затруднён.
И вот в конце первого месяца нашего пребывания в UIUC нам по электронной почте разослали приглашение улучшить владение английским языком и углубить понимание американской культуры путём индивидуальных занятий со специально выделенным для этой цели преподавателем. Все стипендиаты обрадовались этой неожиданной холяве и было составлено расписание занятий. Они проводились один на один с преподавателем в форме непринуждённых бесед обо всём понемногу. То есть на формальные занятия, у которых в явной форме объявлена учебная цель, эти встречи совсем не походили. Более того, любой, что-то смыслящий в педагогике, знает, что в группах от 2 до 4 обучаемых занятия такого рода наиболее эффективны. Однако каждый из нас общался с "преподавателем" индивидуально. Всего я посетил три "занятия" по одному часу. На первом из них "преподаватель" попросил меня подробнее рассказать о себе и больше слушал, чем говорил сам. В дальнейшем у нас с ним были разговоры о всякой ерунде, которые совершенно не походили на учебные занятия. Кавычки в тексте я поставил только сейчас. Предыдущие 24 года, изредка вспоминая то время, я кавычки ставить бы не стал. И только сейчас, вспоминая, как эти встречи проходили, я понял, что это были не учебные занятия, а разведопрос. В то время я не подозревал, что на меня администраторы программы Фулбрайта смотрели как на потенциального агента; это понимание пришло через пару лет после моего возвращения на Украину. Если бы я догадался, то непременно попытался бы изучить личные подробности своего "преподавателя". Однако тогда я этого не сделал, но сильно подозреваю, что он был офицером какой-то американской спецслужбы, который изучал мою пригодность на роль будущего агента влияния.
То, что программа Фулбрайта была заточена на рекрутирование американских агентов влияния, я не один раз писал в своём блоге и даже отразил это в его названии. Основатель этой программы, влиятельный американский сенатор J. William Fulbright (1905 - 1985) имел либеральные взгляды и был сторонником распространения влияния США в мире с помощью "мягкой силы". Запущенная в 1946 году программа международного культурного и научного обмена его имени стала одной из таких сил. Она действует двояко. С одной стороны, программа финансирует многомесячные визиты представителей американской культурной и академической элиты в различные страны, где они постепенно распространяют американское влияние, воздействуя на умы своих иностранных коллег. С другой стороны, программа финансирует многомесячное пребывание в США представителей иностранной культурной и академической элиты, которых американцы впоследствии пытаются использовать в качестве своих агентов влияния у них на родине.
Чтобы понять, насколько прибывший с визитом в США иностранный учёный пригоден в качестве агента, его надо сначала изучить. Вот об этом далее и пойдёт мой рассказ.
Как меня изучали.
[Spoiler (click to open)]
Но сначала я расскажу о том, чем я занимался. Я прибыл в университет на срок четыре месяца как сотрудник отдела ИТ украинского Института аграрной экономики, выигравший стипендию Фулбрайта. В впоследствии срок был продлён до полугода. Формально, согласно моей заявке на грант, я собирался изучать применение информационных систем в аграрном секторе США и социальные последствия информатизации. Меня прикрепили к кафедре аграрной экономики UIUC, где из примерно 20 профессоров никто не заинтересовался темой моего исследования. Поэтому я остался предоставлен самому себе. Так работает бюрократия. Моя заявка выглядела просто замечательно, биографические данные соответствовали требованиям этой программы, а сам я хорошо владел английским языком. Поэтому получил свой грант. На эту кафедру меня порекомендовал американский профессор аграрной экономики из университета штата Джорджия, с которым я познакомился осенью 1993 года во время Всемирного конгресса экономистов-аграрников в Киеве. Он решил, что я хороший парень (из 200 научных сотрудников института только четверо свободно владели английским, в том числе и я -- все мы понравились иностранным гостям). Об этом он по моей просьбе написал заведующему кафедрой в UIUC, который согласился меня принять в качестве стажёра на несколько месяцев, не вникая в суть моей заявленной программы исследований. Когда я приехал в UIUC, скоро выяснилось, что я буду предоставлен самому себе. Что меня устраивало. Университет был огромный (более 40 тысяч студентов), каждую неделю на многочисленных кафедрах и в исследовательских центрах проходили различные научные семинары. Имелась самая богатая среди американских государственных университетов библиотека (рыться в библиотеках было моим любимым занятием). Никто меня не контролировал, стипендию $2500 в месяц платили исправно. Так что я имел возможность заниматься самообразованием по собственной инициативе и своему плану, до которого никому не было дела. Аграрный экономист из меня был никакой. Но в этом университете находился Национальный исследовательский центр суперкомпьютеров, профиль которого хоть как-то соответствовал профилю моей прошлой карьеры. (Известный веб-браузер Mosaic, который впоследствии превратился в Netscape Navigator и далее в знакомый всем Firefox, родился в недрах этого центра за год до моего визита.) И я сосредоточился на изучении деятельности этого центра, надеясь со временем найти в нём для себя место. Впрочем, хотя я и узнал о нём немало, попасть на работу в этот центр мне тогда не удалось.
Нас, стипендиатов Фулбрайта, в университете в тот момент было примерно 25 человек, в том числе пятеро из бывшего СССР (трое с Украины и по одному из Туркмении и Киргизии -- все гуманитарии, выпускники инъязов, кроме меня). Примерно один раз в три недели для стипендиатов устраивали какие-то мероприятия. Явка на них не была обязательной. Обычно это были семинары по мировой политике и экономике. Так на одном семинаре я узнал об индийской ядерной программе и предстоящем испытании индийской атомной бомбы. В то время доступ к такой информации был затруднён.
И вот в конце первого месяца нашего пребывания в UIUC нам по электронной почте разослали приглашение улучшить владение английским языком и углубить понимание американской культуры путём индивидуальных занятий со специально выделенным для этой цели преподавателем. Все стипендиаты обрадовались этой неожиданной холяве и было составлено расписание занятий. Они проводились один на один с преподавателем в форме непринуждённых бесед обо всём понемногу. То есть на формальные занятия, у которых в явной форме объявлена учебная цель, эти встречи совсем не походили. Более того, любой, что-то смыслящий в педагогике, знает, что в группах от 2 до 4 обучаемых занятия такого рода наиболее эффективны. Однако каждый из нас общался с "преподавателем" индивидуально. Всего я посетил три "занятия" по одному часу. На первом из них "преподаватель" попросил меня подробнее рассказать о себе и больше слушал, чем говорил сам. В дальнейшем у нас с ним были разговоры о всякой ерунде, которые совершенно не походили на учебные занятия. Кавычки в тексте я поставил только сейчас. Предыдущие 24 года, изредка вспоминая то время, я кавычки ставить бы не стал. И только сейчас, вспоминая, как эти встречи проходили, я понял, что это были не учебные занятия, а разведопрос. В то время я не подозревал, что на меня администраторы программы Фулбрайта смотрели как на потенциального агента; это понимание пришло через пару лет после моего возвращения на Украину. Если бы я догадался, то непременно попытался бы изучить личные подробности своего "преподавателя". Однако тогда я этого не сделал, но сильно подозреваю, что он был офицером какой-то американской спецслужбы, который изучал мою пригодность на роль будущего агента влияния.