Чего-то я не понимаю...
Вот такая цитата из того же Виктора Михайлова:
"Только под вечер Комову удалось освободиться; он наскоро пообедал в столовой технического состава, вышел из городка и полем по узкой, едва заметной тропе направился к кладбищу. Тропа вилась по ложбинам и взгоркам, поросшим диким пыреем, сурепкой и красноватыми метелками чернобыльника. Майор шел и думал о Мише Родине, о первой с ним встрече под Липецком и ясно, точно это случилось только вчера, вспомнил один из эпизодов войны: ночью он, Комов, вылетал на Су-2 бомбить в Кочетках штаб гитлеровской дивизии. Вернулся, едва дотянув машину до аэродрома: осколком выбило два цилиндра. Сержант Родин принял у него самолет и спросил: «Ну как, товарищ командир, Кочетки?» Он ответил: «Больше нет Кочетков на карте!» И Родин, с трудом сдерживая волнение, сказал: «Это хорошо, стало быть, нет и штаба, - и, помолчав, добавил: - Был в Кочетках у меня, однако, домик и жена... ребенок...»"
То ли я неправильно понимаю текст (что весьма вероятно), то ли командир в нем "только что" признался подчиненному, что только же что отбомбился по его дому и хорошо (но случайно), если не по семье. И это воспринимается не как грустное, но неизбежное действие (мол, да, трагедия, зато штаба больше нет... ну, слабое утешение, да уж какое есть..."), а как "обыденная норма" (ну да, отбомбился, ну да, по семье, ну и что? о чем разговаривать?)???
"Только под вечер Комову удалось освободиться; он наскоро пообедал в столовой технического состава, вышел из городка и полем по узкой, едва заметной тропе направился к кладбищу. Тропа вилась по ложбинам и взгоркам, поросшим диким пыреем, сурепкой и красноватыми метелками чернобыльника. Майор шел и думал о Мише Родине, о первой с ним встрече под Липецком и ясно, точно это случилось только вчера, вспомнил один из эпизодов войны: ночью он, Комов, вылетал на Су-2 бомбить в Кочетках штаб гитлеровской дивизии. Вернулся, едва дотянув машину до аэродрома: осколком выбило два цилиндра. Сержант Родин принял у него самолет и спросил: «Ну как, товарищ командир, Кочетки?» Он ответил: «Больше нет Кочетков на карте!» И Родин, с трудом сдерживая волнение, сказал: «Это хорошо, стало быть, нет и штаба, - и, помолчав, добавил: - Был в Кочетках у меня, однако, домик и жена... ребенок...»"
То ли я неправильно понимаю текст (что весьма вероятно), то ли командир в нем "только что" признался подчиненному, что только же что отбомбился по его дому и хорошо (но случайно), если не по семье. И это воспринимается не как грустное, но неизбежное действие (мол, да, трагедия, зато штаба больше нет... ну, слабое утешение, да уж какое есть..."), а как "обыденная норма" (ну да, отбомбился, ну да, по семье, ну и что? о чем разговаривать?)???