Самайнские встречи - продолжение
***
В квартире оказалось, что Машка, Костик, Кристина и Илья собрались на кухне обсуждать работу - все четверо были айтишниками, и Таня знала эти разговоры наизусть. Если начальство не задалбывало нереалистичными сроками и бесконечными созвонами, то имели мозги кретины со стороны клиентов, а если и там чудом оказывались адекватные люди, то в собственную команду сажали какого-нибудь криворукого рака или тупого джуниора, в общем, нормально работать никто не хотел и не мог.
Саша с Витьком слегка нетрезвыми тенями маячили за плечами усевшегося за комп Никиты.
- Иииии - вот, видишь, ты смотри, сколько дамага тикает! - победно завопил Никита.
- Да мой рога тебя тут уже пять раз развалил, - фыркнул Витёк.
- На самом деле если не лень играть больше, чем на трёх кнопках... - следующих слов Саши Таня не услышала, потому что в этот момент со своего места вскочила, судорожно шлёпая пальцами по экрану мобильника, Птичка:
- Да они... Совсем уже!.. - бросив телефон на ковёр, она ринулась в ванную.
Таня поспешила уступить ей дорогу, порадовавшись, что нож Настя тоже бросила на полу.
Ксюша, которая до того раскладывала вместе с Яной колоды карточек для новой партии настолки, недоумённо посмотрела на остальных людей в комнате:
- Что с ней?
Яна пожала плечами и продолжила раскладывать очередной набор фишек.
- Не знаю, я только вошла. Кажется, ей написали что-то?.. - предположила Таня.
Катя озадаченно подняла глаза от книжки правил, которую старательно изучала.
Настя тем временем бурно стучала в дверь ванной, пока та не распахнулась и из неё не вышла Ира.
Птичка тут же залетела внутрь, хлопнув отскочившей назад наружу дверью, и вовсю открыла воду, но вдруг остановилась и обернулась к Ире:
- Ой, ты что, макияж смыла?
- Да надоело, что все пялятся, - раздражённо ответила та.
Настя странно всхлипнула, потом истерически засмеялась. Ксюша подошла и обняла её.
- Ну ты чего, Птичка, что случилось?
- Да ничего, - вдруг почти спокойно вздохнула та, утирая глаза. - Гадость про мою фотографию написали. Идиоты.
- Хочешь, мы им тоже что-нибудь напишем? - ласково спросила Ксюша, разворачивая её обратно к комнате. - И вообще, давайте уже снова с Древними сразимся. Народ, идёмте играть, мы всё разложили!
- Ой, а почему в печенье кольцо? - неожиданно пьяным голосом спросил Антон.
- Обычно к свадьбе, - ответила Катя.
- Всё, братан, попался, Янка тебя охомутает! - хохотнул Витёк.
Вообще-то Таня, пытаясь уйти от стандартных значений. в своей открытке-подсказке написала напротив рисунка кольца - "ответственность", думая разом о браке, Всевластье и хождении по кругу. Но не хотят читать, значит, не надо.
- Мальчики, кончайте там свои разборки, за одним компом даже PvP не устроишь, - настаивала Ксюша. - Таня, пошли, выбирай персонажа.
Все стали постепенно подтягиваться к игровому полю, но Таня по-прежнему стояла в коридоре. Ощущение "пластиковых ёлочных игрушек" с новой силой нахлынуло на неё. Почему она вообще была здесь? Просто чтобы не быть одной в своей квартире?
Она развернулась и пошла в маленькую комнату, нашла пакет со своими вещами. Подумав, натянула джинсы и рубашку прямо поверх лосин с водолазкой. Скелет, в конце концов, и должен быть внутри, так?
Маш, - негромко позвала она. - Я пойду, наверное. Что-то у меня голова разболелась. Надо проветрить.
- Да ты что, Тань, час ночи же только ещё, мы до утра собирались. Может, тебе таблетку дать?
Таня вдохнула.
- Нет, Маш, я просто не в настроении. Я лучше домой. Всё равно это не Хэллоуин, а так... Не по-настоящему.
- Ну ты даёшь. Что, нам надо было костёр посреди квартиры зажечь и зелья варить? - видимо обиделась Машка.
- Нет, конечно... Я не знаю, что надо. Но не это, - твёрдо ответила Таня.
- Ой, знаешь, ну если тебе с нами со всеми не нравится, то и иди, чего тебя держать.
- Не обижайся, - Таня застегнула куртку и вышла в подъезд.
Она достаточно понимала в разговорах айтишников, чтобы находить их местами забавными, пока те не перешли бы к чему-нибудь более интересному, или самой найти поворот, куда свернуть их разговор. Она знала игрушку, о которой спорили парни, и у неё даже было своё мнение на этот счёт. Конечно, она могла сыграть ещё партию в бесконечную настолку. И какие там ещё развлечения могли ждать её в компании этой ночью. Она могла бы заставить себя погрузиться в атмосферу ненапряжных посиделок и получать удовольствие от неё.
Но сегодня это ощущалось неправильно.
Был второй час ночи, дул ветер, но в двух слоях одежды под курткой Тане стало тепло, и вызывать такси не хотелось. Идти-то было на самом деле пяток кварталов. Она сто раз так делала, в том числе после полуночи.
На ходу приняв это решение, Таня вернулась мыслями туда, откуда ушла. Конечно, все покрутят пальцами у виска, что ж делать. Но было глупо сидеть в этот вечер и делать вид, что они собрались праздновать Хэллоуин, когда это было неправдой. Игрушечно-маскарадный Хэллоуин сам по себе был неправдой по сравнению с Самайном, а уж эти посиделки...
Улицы были пусты. Краем глаза Таня заметила мужчину на другой стороне улицы, на всякий случай напряглась, но тот стоял на месте, а она быстро шагала вперёд по кучам разбросанных ветром пыльных листьев.
Чтобы почувствовать Самайн, надо выйти на улицу, вдохнуть темноту. Прочувствовать вот это, что заставляют тебя ощутить темнота и ветер, пробирающий даже сквозь куртку и ещё два слоя одежды. Собственную смертность.
Город был красив особенной, диковатой, контрастной красотой в эти осенние вечера. Свет фонарей и глухая чернота теней, всполохи листьев там, где на них падал свет... Этой осенью их было всё ещё довольно много на ветках.
Какойто мужчина в чёрном пальто перешёл дорогу поперёк её пути прямо перед ней. Вот, кто-то ещё ходит по ночам.
Но чего она хочет, кому там думать о смертности? Насте? Вот была бы истерика. Жизнерадостному Никите? Витьку? Они все были славные люди, но были вещи, которые никто из них просто не понимал. Нет, Таня была уже не подростком, чтобы считать, что она понимает в жизни куда больше других... и всё же, чем ближе подступал двадцать пятый день рожденья, тем чаще она ловила себя на категоричных мыслях вроде этой. Жизнь, а конце концов шла, и к ней, как оказалось после защиты диплома, не прилагалось инструкции по использованию, и она была хрупка и конечна...
Кто-то стоял в тени под деревом и курил. Тане показалось, что на нём было такое же пальто, как на человеке, которого она видела пару минут назад. Вот ведь глупость, мерещится.
Да и вообще никого там, оказывается, не было. Мешок там стоял, прислонённый к стволу, и свет от одного из последних на улице рыжих фонарей так отразился в какой-то ерунде, что показалось, огонёк сигареты...
Что ж, Самайн - время нырнуть в тёмное время года, проверить, хватает ли у тебя на это запасов и смелости... Так что нечего тут бояться, домой ведь идёшь. Таня тряхнула головой и торопливо двинулась дальше.
Время подумать о смерти, время вспомнить умерших, своих предков... Вот бы бабушка её сейчас отчитала, что по ночам шляется... От этой мысли стало немного смешно и немного легче. А Маша вон больше порадовалась, когда дед умер - квартиру оставил. Таню сильно передёргивало от этого что тогда, что теперь.
А ещё, конечно, время выкидывать всякое старьё. Вот эту вот обиду на Сашку, например. Он же не виноват. что ему нравятся белокурые дурочки. Или виноват, кто тут разберёт. В любом случае, забыть уже и из головы выкинуть.
Вместе с идеей, что кто-то там, у Машки с Никитой, ещё не забыл, что Таня была и ушла сегодня.
Ладно, это уже мысли в духе Птички. Кто бы помог девочке разобраться, что творится у неё в голове...
Таня прошла мимо фонаря, и вдруг послышались шаги, а перед ней оказались две тени. Чуть не подпрыгнув, она не выдержала и обернулось. Никого, конечно. Вторая тень была тоже её. А шаги именно что послышались.
Ветер как будто бы стал холоднее. Ну, конечно, ха-ха, время открытых врат, холмов, границ, чего там ещё и бродящих по земле духов...
Ну и ладно, по крайней мере, даже померещившиеся страхи были более настоящими, чем эта картонная... вечеринка.
- И что бы ты стала делать с настоящим Самайном? - неожиданно раздался голос совсем рядом, и Таня обнаружила, что прямо перед ней стоит некто в чёрном пальто.
Быть молодой женщиной, среди ночи посреди пустой улицы обнаружившей, что к ней на расстояние вытянутой руки незаметно подошёл незнакомец, само по себе уже неприятно и потенциально опасно. Но пока рациональная часть Тани пыталась прикинуть потенциальные намерения незнакомца и, главное, пути отступления, остальная, и, как оказалось, куда большая часть её существа отчаянно била во все колокола, крича об опасности ещё страшнее, чем риск быть убитой или изнасилованной. Потому что не было никаких сомнений, что тот, кто стоит перед ней, вовсе не человек. Может, когда-то им был, а может, и не был.
- Что ты там вспоминала? Время для мыслей о смерти, поминания предков и встреч с духами? Ну вот, - он улыбнулся и слегка поклонился ей. - Какая встреча.
Таня хотела для начала шагнуть назад, но выяснилось, что внезапно ноги её не слушаются.
- Извините, - она отчаянно попыталась сделать вид, что ничего необычного не происходит. - Я спешу.
У него не было клыков, когтей, крыльев, хвоста, копыт - по крайней мере, видных свозь сапоги и пальто... Он выглядел совсем как человек, высокий, среднего сложения темноволосый мужчина. Но что-то в его манере стоять, двигаться, наклонять голову, в его глуховатом голосе, во взгляде, от которого невозможно было уклониться, выдавало существо другой природы.
- Не спешишь, нет, - он покачал головой и сделал пару шагов налево, обходя её по кругу. Таня заставила одеревеневшее тело повернуться, лишь бы не дать ему зайти за спину. - Бежишь от людей, которые тебе давали убежище на ночь. Убежище, кровь, тепло, общество... в ночь, когда это важнее всего. Но тебе не по вкусу. Они для тебя слишком... - он засмеялся, неожиданно искренне, словно внезапно увидел что-то забавное, - живые. О смерти не думают, - он сделал пару шагов назад и остановился, склонив голову набок, снова прямо перед ней, глядя ей прямо в лицо. Собрав волю в кулак. Таня заставила себя прямо встретить этот взгляд. Глаза у него были тёмными, словно двери в ночь.
- Ты бы всё-таки не думала дурацкие желания так громко, да ещё в такой день, - неожиданно буднично сказал он, снова начиная обходить её, теперь справа. Тане удалось всё-таки сделать шаг назад и снова повернуться, и он остановился. - Вот теперь всё по-настоящему, как хотела. Счастлива? - он усмехнулся. - Думаю, не очень. А про друзей ты, кстати, зря, не всё знаешь, некоторые из них со смертью вполне накоротке. У Кати мать умерла год назад. У Ильи у сестры рак щитовидки, через неделю операция, он себе места не находит от мысли, что делать, если её не станет. Шестерёнки и микросхемы от этого плохо помогают. Люди, - с насмешливым сочувствием вздохнул он. - Другие, правда… мда, есть те, кому ничего невдомёк. Но это, знаешь, поправимо, - он резко шагнул вперёд, к Тане вплотную, буквально лицом к лицу, схватил её за подбородок. - Люди лучше всего учатся на личном опыте, так? Ну вот сейчас ты решишь, кому он достанется. В следующие два месяца кто-то умрёт, двое из тех, там, откуда ты ушла. Выбирай.
- Что? - Таня предпочла бы не поверить ушам, но к сожалению, всё та же глубоко неразумная часть её существа практически не сомневалась, что незнакомец правда может это устроить. А ещё он говорил и вздыхал, но на самом деле не дышал. От одного этого было жутко.
- Двое из этих твоих друзей. Решать тебе, - он чуть отступил, с интересом наблюдая за ней.
- Не буду я ничего решать! - испугалась и возмутилась Таня.
Он пожал плечами:
- Не выберешь двоих - умрёшь сама. В ближайшие два месяца.
- Н-нет, - с трудом выговорила Таня сквозь внезапный шум в ушах. - Неправда.
Незнакомец рассмеялся:
- Или двое из них, или ты.
- Почему два за одного? - ляпнула Таня, пытаясь понять, что делать. Просто развернуться и убежать прочь по улице было почему-то нельзя, в этом она была уверена. Не факт, что и запертая на все замки железная дверь помогла бы теперь, когда разговор уже начат.
Похоже, вопрос его удивил.
- Я так решил. И я не торгуюсь, я, в конце концов, не дьявол.
- А кто ты? Что тебе нужно? - самое мерзкое, что выбора-то не было. Как-то убедить эту тварь не поступать с ней так - единственный. Не могла же она в здравом уме и твёрдой памяти откупиться… кем? Витьком, что ли? Чушь. Тихо ты, даже не думай, не думай только никаких имён лишний раз!
- Я... не твоего ума дела, кто я.
- Тебе ведь ничего хорошего не даст, если кто-то умрёт, - наугад сказала она. - И если я сделаю плохой выбор, тоже, раз ты не дьявол. А для смеха можно что-нибудь другое сделать.
У неё за спиной кто-то отрывисто засмеялся, и женский голос сказал:
- Вот смертные пошли, а, Ловчий? Возражают.
Незнакомец нахмурился и снова шагнул к Тане, пристально глядя ей в глаза:
- Не выберешь - умрёшь. Но если хочешь геройствовать - давай, только решишь передумать - можешь, в любой момент в эти два месяца. Просто подумай чётко два имени - и останешься жива. Договорились?
- Нет! - истерически выкрикнула Таня прямо ему в лицо. - Ни о чём я с тобой не договаривалась!
- Да отстань ты от неё уже, Ловчий, - сказал тот же голос, и у Тани из-за спины вышла невысокая угловатая женщина с растрёпанными тёмными волосами и в чёрном плаще, вообще-то явно легковатом для такой погоды. - А ты рябину-то достань, глупая.
Таня сунула руку в карман, и едва её пальцы коснулись плотных круглых ягод, ей словно стало чуть легче дышать. Она вытащила всю кисть и выставила руку перед собой. Незнакомец с гримасой отпрянул.
- А то сама говорила, оберег, а не пользуешься, - с насмешливым упрёком продолжила женщина. - Что он, думаешь, с тобой кругами ходит и разговоры разговаривает? Пока у тебя есть защита, просто так напрямую нападать на тебя нельзя, только если сама подставишься…
- И зачем ты смертную защищаешь? Тебе что с того? - Ловчий выглядел так, словно вынужден был проглотить что-то гадкое, и теперь плевался словами.
Незнакомка пожала плечами, сунув руки поглубже в карманы:
- Я просто играю по правилам. Она мне помогла, причём без просьбы. Заслуживает награды.
- Глупо!
Женщина повернулась и посмотрела на Таню:
- Сделки на дурные решения, кстати, не только дьявол заключает, это так, чтоб ты знала. А то такие, как ты, раз шагнув куда ни попадя, вечно потом норовят снова какие-нибудь ворота найти, незапертые...
- Но я не проходила ни через какие... ворота, - неуверенно возразила Таня. Страх слегка отпустил, и теперь мир шатался вокруг неё от осеннего ветра и не только. Значит, он блефовал, значит, она правильно угадала, что главное - не согласиться…
- Ну, попала туда, где рядом были открытые, делов-то, - незнакомка снова пожала плечами и почесала голову.
- Собак, значит, любишь, - Ловчий стоял и словно бы изучал её. - Может, хочешь призрачного пса? Верного и незаметного? Который никакого врага к тебе не подпустит? И не умрёт никогда, как обычный щенок.
- Н-нет, спасибо. Я вообще собак не очень люблю, это ко мне бездомные привязываются, - сама не зная зачем, объяснила Таня.
- Ладно, Ловчий, идёшь? - женщина насторожилась и принюхалась. - Охота собирается на юго-западе.
Но тот всё ещё стоял перед Таней как вкопанный.
- Знаешь про Охоту? - поинтересовался он. Девушка нехотя кивнула. - Быстрее любого живого коня несётся, не касаясь земли, прямо по небу, по облакам, сквозь потоки ветра. Облетает полмира за ночь, если захочет. В небе звёзды и луну можно покачать и потрогать рукой, - он сделал паузу. - Хочешь прокатиться?
- Лоовчий, ну хватит уже. Не слушай его, глупая, заманивает. У всадников вечно пустые места и лишние кони, вечно ищут, кто ещё с ними пойдёт.
Интересно, он всерьёз полагал, что после его угроз она может захотеть с ним куда-то ехать?..
Или просто он тянул время, вовсе не спеша сам возвращаться к своей призрачной охоте.
Она принесла чёрной собаке поесть, и та приняла дар с благодарностью, хотя, конечно, ей не грозило умереть с голоду.
Что им было нужно тут, этим двоим? Да и всем, кто рыскал, наверное, среди ночных теней?
Она посмотрела на рябину в оцарапанной раньше руке.
- Спасибо, я останусь. Там, наверху, должно быть, совсем холодно. Но ты так и не сказал мне, как тебя зовут, Ловчий - это же не имя, - сказала Таня, с трудом веря, что правда делает это. но ведь сегодня интуиция ещё ни разу её не подвела.
- Тебе какое дело, смертная. Раз боишься шагнуть за порог, то беги уже скорей в свой уютный маленький дом, запирай двери, обвесь талисманами углы. Я тебя больше не держу.
Таня поняла, что правда может снова свободно двигаться. Но, к удивлению всех троих, вместо того, чтобы броситься прочь, она, держа перед собой сжатую в горсти рябину, шагнула вперёд, заставляя теперь уже Ловчего невольно отступить, не водя глаз с её руки.
- Я хочу знать, кто ходит вокруг моего дома. И заклинаю тебя рябиной и... - она запнулась, соображая, что бы ещё сказать, ведь под рукой у неё ничего больше не было. Ключи - и те в сумочке, далеко, и чёрт их знает, из какого металла они на самом деле сделаны. Она нашарила в кармане невесть как попавшую туда упаковку на два печенья, тут же вспомнила, как бабушка когда-то в детстве вечно совала ей вкусненькое с собой, - …хлебом, и голосами моих предков, назовись, кто ты и откуда!
Ловчий молчал, недоверчиво глядя на неё. Раздражение на его лице медленно сменилось глубокой тоской.
- Зачем ты спрашиваешь? Гуануин моё имя, Гуануин из Клида, только зачем это вспоминать, кости правнуков моих братьев истлели в земле, и там, где был Клид, ветер гуляет над травой. Никто не зажжёт для меня огня, не накроет стол, некуда мне вернуться, только вечная скачка и остаётся таким, как я, в никуда из ниоткуда. Тебе не понять, смертная.
Называть своё имя нечисти было, конечно, невероятно глупо, равно как и то, что Таня собиралась сделать дальше. Но почему-то сейчас это казалось правильным.
- Я - Таня Саржина. И сегодня вроде как ещё и время даров. Духам, - она отщипнула несколько ягод от кисти рябины и переложила их в левую руку, к печенью. - Примешь ли ты мой добровольный дар, Гуануин из Клида?
Ловчий стоял, озадаченно глядя на неё.
Женщина в плаще громко втянула воздух сквозь зубы и осторожно сказала:
- Ты хоть понимаешь, что делаешь? В смысле, ты руку поцарапала. Там твоя кровь на ягодах. Немного, но ему, знаешь, хватит.
Таня кивнула.
- Он сможет найти меня снова, куда бы ни занесло охоту, да? Ничего, что рябина, если я её сама даю?
Женщина кивнула.
- Ну вот, - Таня продолжала протягивать свой дар, - может, если тебе будет, куда прийти, то не будешь других людей пугать. И заманивать. Огонь я зажгу, дело несложное.
Ловчий всё ещё смотрел на неё. Потом медленно, медленно поднял руку, на мгновение накрыл её ладонь своей, бережно взял ягоды и печенье и тут же уткнулся лицом в свою руку, словно пытаясь вдохнуть их. Отступил на шаг назад, ещё раз взглянул на Таню, поклонился ей и внезапно рассыпался вихрем теней и через мгновение исчез.
- Вот за что люблю людей, - задумчиво сказала женщина, - так это за выдумку. Вечно что-нибудь такое удумаете... Ладно, бывай. Пицца была вкусная, - с этими словами она нагнулась и коснулась асфальта уже собачьими лапами.
- Ты тоже заходи, - неловко сказала Таня здоровой чёрной собаке. - Я что-нибудь приготовлю…
Та помахала хвостом и потрусила прочь по улице.
Таня осталась стоять одна посреди ночной улицы. Она чувствовала себя, с одной стороны, полной идиоткой, а с другой, внезапно до невозможности счастливой. Впрочем, что тут внезапного, она пережила смертельную опасность, адреналин - дофамин, все дела...
Но Таня знала, что дело не только в этом, что бы там ни пытался доказать разум, пока она летящим шагом спешила домой.
Мир внезапно оказался совершенно другим, чем ей говорили. Больше и, наверное, страшнее, и определённо безумнее. И она завела себе в нём очень странную и опасную компанию.
И прекрасно понимала, что теперь любопытство не позволит ей остановиться на этом. Нельзя просто случайно найти дверь в другой мир и не захотеть исследовать его.
И ещё надо было приглядеть за остальными, а то вдруг... Ловчий-то просто пугал, а теперь был с ней повязан кровью и друзьям её вредить не должен - по крайней мере, Таня надеялась, что женщина-оборотень предупредила бы её, если бы его угрозы остались в силе. Но раз уж она так неудачно навела на ребят внимание нечисти, то кому, кроме неё, и разбираться с этим, больше некому. И надо завтра позвонить-написать Машке, Ире, Илье, Саше, Ксюше... извиниться и просто поговорить.
Уже заходя в квартиру, Таня рассмеялась от неожиданной мысли.
Сделанный Машкой расклад-то оказался не зря.
Мне как всегда интересно ваше читательское мнение.
В квартире оказалось, что Машка, Костик, Кристина и Илья собрались на кухне обсуждать работу - все четверо были айтишниками, и Таня знала эти разговоры наизусть. Если начальство не задалбывало нереалистичными сроками и бесконечными созвонами, то имели мозги кретины со стороны клиентов, а если и там чудом оказывались адекватные люди, то в собственную команду сажали какого-нибудь криворукого рака или тупого джуниора, в общем, нормально работать никто не хотел и не мог.
Саша с Витьком слегка нетрезвыми тенями маячили за плечами усевшегося за комп Никиты.
- Иииии - вот, видишь, ты смотри, сколько дамага тикает! - победно завопил Никита.
- Да мой рога тебя тут уже пять раз развалил, - фыркнул Витёк.
- На самом деле если не лень играть больше, чем на трёх кнопках... - следующих слов Саши Таня не услышала, потому что в этот момент со своего места вскочила, судорожно шлёпая пальцами по экрану мобильника, Птичка:
- Да они... Совсем уже!.. - бросив телефон на ковёр, она ринулась в ванную.
Таня поспешила уступить ей дорогу, порадовавшись, что нож Настя тоже бросила на полу.
Ксюша, которая до того раскладывала вместе с Яной колоды карточек для новой партии настолки, недоумённо посмотрела на остальных людей в комнате:
- Что с ней?
Яна пожала плечами и продолжила раскладывать очередной набор фишек.
- Не знаю, я только вошла. Кажется, ей написали что-то?.. - предположила Таня.
Катя озадаченно подняла глаза от книжки правил, которую старательно изучала.
Настя тем временем бурно стучала в дверь ванной, пока та не распахнулась и из неё не вышла Ира.
Птичка тут же залетела внутрь, хлопнув отскочившей назад наружу дверью, и вовсю открыла воду, но вдруг остановилась и обернулась к Ире:
- Ой, ты что, макияж смыла?
- Да надоело, что все пялятся, - раздражённо ответила та.
Настя странно всхлипнула, потом истерически засмеялась. Ксюша подошла и обняла её.
- Ну ты чего, Птичка, что случилось?
- Да ничего, - вдруг почти спокойно вздохнула та, утирая глаза. - Гадость про мою фотографию написали. Идиоты.
- Хочешь, мы им тоже что-нибудь напишем? - ласково спросила Ксюша, разворачивая её обратно к комнате. - И вообще, давайте уже снова с Древними сразимся. Народ, идёмте играть, мы всё разложили!
- Ой, а почему в печенье кольцо? - неожиданно пьяным голосом спросил Антон.
- Обычно к свадьбе, - ответила Катя.
- Всё, братан, попался, Янка тебя охомутает! - хохотнул Витёк.
Вообще-то Таня, пытаясь уйти от стандартных значений. в своей открытке-подсказке написала напротив рисунка кольца - "ответственность", думая разом о браке, Всевластье и хождении по кругу. Но не хотят читать, значит, не надо.
- Мальчики, кончайте там свои разборки, за одним компом даже PvP не устроишь, - настаивала Ксюша. - Таня, пошли, выбирай персонажа.
Все стали постепенно подтягиваться к игровому полю, но Таня по-прежнему стояла в коридоре. Ощущение "пластиковых ёлочных игрушек" с новой силой нахлынуло на неё. Почему она вообще была здесь? Просто чтобы не быть одной в своей квартире?
Она развернулась и пошла в маленькую комнату, нашла пакет со своими вещами. Подумав, натянула джинсы и рубашку прямо поверх лосин с водолазкой. Скелет, в конце концов, и должен быть внутри, так?
Маш, - негромко позвала она. - Я пойду, наверное. Что-то у меня голова разболелась. Надо проветрить.
- Да ты что, Тань, час ночи же только ещё, мы до утра собирались. Может, тебе таблетку дать?
Таня вдохнула.
- Нет, Маш, я просто не в настроении. Я лучше домой. Всё равно это не Хэллоуин, а так... Не по-настоящему.
- Ну ты даёшь. Что, нам надо было костёр посреди квартиры зажечь и зелья варить? - видимо обиделась Машка.
- Нет, конечно... Я не знаю, что надо. Но не это, - твёрдо ответила Таня.
- Ой, знаешь, ну если тебе с нами со всеми не нравится, то и иди, чего тебя держать.
- Не обижайся, - Таня застегнула куртку и вышла в подъезд.
Она достаточно понимала в разговорах айтишников, чтобы находить их местами забавными, пока те не перешли бы к чему-нибудь более интересному, или самой найти поворот, куда свернуть их разговор. Она знала игрушку, о которой спорили парни, и у неё даже было своё мнение на этот счёт. Конечно, она могла сыграть ещё партию в бесконечную настолку. И какие там ещё развлечения могли ждать её в компании этой ночью. Она могла бы заставить себя погрузиться в атмосферу ненапряжных посиделок и получать удовольствие от неё.
Но сегодня это ощущалось неправильно.
Был второй час ночи, дул ветер, но в двух слоях одежды под курткой Тане стало тепло, и вызывать такси не хотелось. Идти-то было на самом деле пяток кварталов. Она сто раз так делала, в том числе после полуночи.
На ходу приняв это решение, Таня вернулась мыслями туда, откуда ушла. Конечно, все покрутят пальцами у виска, что ж делать. Но было глупо сидеть в этот вечер и делать вид, что они собрались праздновать Хэллоуин, когда это было неправдой. Игрушечно-маскарадный Хэллоуин сам по себе был неправдой по сравнению с Самайном, а уж эти посиделки...
Улицы были пусты. Краем глаза Таня заметила мужчину на другой стороне улицы, на всякий случай напряглась, но тот стоял на месте, а она быстро шагала вперёд по кучам разбросанных ветром пыльных листьев.
Чтобы почувствовать Самайн, надо выйти на улицу, вдохнуть темноту. Прочувствовать вот это, что заставляют тебя ощутить темнота и ветер, пробирающий даже сквозь куртку и ещё два слоя одежды. Собственную смертность.
Город был красив особенной, диковатой, контрастной красотой в эти осенние вечера. Свет фонарей и глухая чернота теней, всполохи листьев там, где на них падал свет... Этой осенью их было всё ещё довольно много на ветках.
Какойто мужчина в чёрном пальто перешёл дорогу поперёк её пути прямо перед ней. Вот, кто-то ещё ходит по ночам.
Но чего она хочет, кому там думать о смертности? Насте? Вот была бы истерика. Жизнерадостному Никите? Витьку? Они все были славные люди, но были вещи, которые никто из них просто не понимал. Нет, Таня была уже не подростком, чтобы считать, что она понимает в жизни куда больше других... и всё же, чем ближе подступал двадцать пятый день рожденья, тем чаще она ловила себя на категоричных мыслях вроде этой. Жизнь, а конце концов шла, и к ней, как оказалось после защиты диплома, не прилагалось инструкции по использованию, и она была хрупка и конечна...
Кто-то стоял в тени под деревом и курил. Тане показалось, что на нём было такое же пальто, как на человеке, которого она видела пару минут назад. Вот ведь глупость, мерещится.
Да и вообще никого там, оказывается, не было. Мешок там стоял, прислонённый к стволу, и свет от одного из последних на улице рыжих фонарей так отразился в какой-то ерунде, что показалось, огонёк сигареты...
Что ж, Самайн - время нырнуть в тёмное время года, проверить, хватает ли у тебя на это запасов и смелости... Так что нечего тут бояться, домой ведь идёшь. Таня тряхнула головой и торопливо двинулась дальше.
Время подумать о смерти, время вспомнить умерших, своих предков... Вот бы бабушка её сейчас отчитала, что по ночам шляется... От этой мысли стало немного смешно и немного легче. А Маша вон больше порадовалась, когда дед умер - квартиру оставил. Таню сильно передёргивало от этого что тогда, что теперь.
А ещё, конечно, время выкидывать всякое старьё. Вот эту вот обиду на Сашку, например. Он же не виноват. что ему нравятся белокурые дурочки. Или виноват, кто тут разберёт. В любом случае, забыть уже и из головы выкинуть.
Вместе с идеей, что кто-то там, у Машки с Никитой, ещё не забыл, что Таня была и ушла сегодня.
Ладно, это уже мысли в духе Птички. Кто бы помог девочке разобраться, что творится у неё в голове...
Таня прошла мимо фонаря, и вдруг послышались шаги, а перед ней оказались две тени. Чуть не подпрыгнув, она не выдержала и обернулось. Никого, конечно. Вторая тень была тоже её. А шаги именно что послышались.
Ветер как будто бы стал холоднее. Ну, конечно, ха-ха, время открытых врат, холмов, границ, чего там ещё и бродящих по земле духов...
Ну и ладно, по крайней мере, даже померещившиеся страхи были более настоящими, чем эта картонная... вечеринка.
- И что бы ты стала делать с настоящим Самайном? - неожиданно раздался голос совсем рядом, и Таня обнаружила, что прямо перед ней стоит некто в чёрном пальто.
Быть молодой женщиной, среди ночи посреди пустой улицы обнаружившей, что к ней на расстояние вытянутой руки незаметно подошёл незнакомец, само по себе уже неприятно и потенциально опасно. Но пока рациональная часть Тани пыталась прикинуть потенциальные намерения незнакомца и, главное, пути отступления, остальная, и, как оказалось, куда большая часть её существа отчаянно била во все колокола, крича об опасности ещё страшнее, чем риск быть убитой или изнасилованной. Потому что не было никаких сомнений, что тот, кто стоит перед ней, вовсе не человек. Может, когда-то им был, а может, и не был.
- Что ты там вспоминала? Время для мыслей о смерти, поминания предков и встреч с духами? Ну вот, - он улыбнулся и слегка поклонился ей. - Какая встреча.
Таня хотела для начала шагнуть назад, но выяснилось, что внезапно ноги её не слушаются.
- Извините, - она отчаянно попыталась сделать вид, что ничего необычного не происходит. - Я спешу.
У него не было клыков, когтей, крыльев, хвоста, копыт - по крайней мере, видных свозь сапоги и пальто... Он выглядел совсем как человек, высокий, среднего сложения темноволосый мужчина. Но что-то в его манере стоять, двигаться, наклонять голову, в его глуховатом голосе, во взгляде, от которого невозможно было уклониться, выдавало существо другой природы.
- Не спешишь, нет, - он покачал головой и сделал пару шагов налево, обходя её по кругу. Таня заставила одеревеневшее тело повернуться, лишь бы не дать ему зайти за спину. - Бежишь от людей, которые тебе давали убежище на ночь. Убежище, кровь, тепло, общество... в ночь, когда это важнее всего. Но тебе не по вкусу. Они для тебя слишком... - он засмеялся, неожиданно искренне, словно внезапно увидел что-то забавное, - живые. О смерти не думают, - он сделал пару шагов назад и остановился, склонив голову набок, снова прямо перед ней, глядя ей прямо в лицо. Собрав волю в кулак. Таня заставила себя прямо встретить этот взгляд. Глаза у него были тёмными, словно двери в ночь.
- Ты бы всё-таки не думала дурацкие желания так громко, да ещё в такой день, - неожиданно буднично сказал он, снова начиная обходить её, теперь справа. Тане удалось всё-таки сделать шаг назад и снова повернуться, и он остановился. - Вот теперь всё по-настоящему, как хотела. Счастлива? - он усмехнулся. - Думаю, не очень. А про друзей ты, кстати, зря, не всё знаешь, некоторые из них со смертью вполне накоротке. У Кати мать умерла год назад. У Ильи у сестры рак щитовидки, через неделю операция, он себе места не находит от мысли, что делать, если её не станет. Шестерёнки и микросхемы от этого плохо помогают. Люди, - с насмешливым сочувствием вздохнул он. - Другие, правда… мда, есть те, кому ничего невдомёк. Но это, знаешь, поправимо, - он резко шагнул вперёд, к Тане вплотную, буквально лицом к лицу, схватил её за подбородок. - Люди лучше всего учатся на личном опыте, так? Ну вот сейчас ты решишь, кому он достанется. В следующие два месяца кто-то умрёт, двое из тех, там, откуда ты ушла. Выбирай.
- Что? - Таня предпочла бы не поверить ушам, но к сожалению, всё та же глубоко неразумная часть её существа практически не сомневалась, что незнакомец правда может это устроить. А ещё он говорил и вздыхал, но на самом деле не дышал. От одного этого было жутко.
- Двое из этих твоих друзей. Решать тебе, - он чуть отступил, с интересом наблюдая за ней.
- Не буду я ничего решать! - испугалась и возмутилась Таня.
Он пожал плечами:
- Не выберешь двоих - умрёшь сама. В ближайшие два месяца.
- Н-нет, - с трудом выговорила Таня сквозь внезапный шум в ушах. - Неправда.
Незнакомец рассмеялся:
- Или двое из них, или ты.
- Почему два за одного? - ляпнула Таня, пытаясь понять, что делать. Просто развернуться и убежать прочь по улице было почему-то нельзя, в этом она была уверена. Не факт, что и запертая на все замки железная дверь помогла бы теперь, когда разговор уже начат.
Похоже, вопрос его удивил.
- Я так решил. И я не торгуюсь, я, в конце концов, не дьявол.
- А кто ты? Что тебе нужно? - самое мерзкое, что выбора-то не было. Как-то убедить эту тварь не поступать с ней так - единственный. Не могла же она в здравом уме и твёрдой памяти откупиться… кем? Витьком, что ли? Чушь. Тихо ты, даже не думай, не думай только никаких имён лишний раз!
- Я... не твоего ума дела, кто я.
- Тебе ведь ничего хорошего не даст, если кто-то умрёт, - наугад сказала она. - И если я сделаю плохой выбор, тоже, раз ты не дьявол. А для смеха можно что-нибудь другое сделать.
У неё за спиной кто-то отрывисто засмеялся, и женский голос сказал:
- Вот смертные пошли, а, Ловчий? Возражают.
Незнакомец нахмурился и снова шагнул к Тане, пристально глядя ей в глаза:
- Не выберешь - умрёшь. Но если хочешь геройствовать - давай, только решишь передумать - можешь, в любой момент в эти два месяца. Просто подумай чётко два имени - и останешься жива. Договорились?
- Нет! - истерически выкрикнула Таня прямо ему в лицо. - Ни о чём я с тобой не договаривалась!
- Да отстань ты от неё уже, Ловчий, - сказал тот же голос, и у Тани из-за спины вышла невысокая угловатая женщина с растрёпанными тёмными волосами и в чёрном плаще, вообще-то явно легковатом для такой погоды. - А ты рябину-то достань, глупая.
Таня сунула руку в карман, и едва её пальцы коснулись плотных круглых ягод, ей словно стало чуть легче дышать. Она вытащила всю кисть и выставила руку перед собой. Незнакомец с гримасой отпрянул.
- А то сама говорила, оберег, а не пользуешься, - с насмешливым упрёком продолжила женщина. - Что он, думаешь, с тобой кругами ходит и разговоры разговаривает? Пока у тебя есть защита, просто так напрямую нападать на тебя нельзя, только если сама подставишься…
- И зачем ты смертную защищаешь? Тебе что с того? - Ловчий выглядел так, словно вынужден был проглотить что-то гадкое, и теперь плевался словами.
Незнакомка пожала плечами, сунув руки поглубже в карманы:
- Я просто играю по правилам. Она мне помогла, причём без просьбы. Заслуживает награды.
- Глупо!
Женщина повернулась и посмотрела на Таню:
- Сделки на дурные решения, кстати, не только дьявол заключает, это так, чтоб ты знала. А то такие, как ты, раз шагнув куда ни попадя, вечно потом норовят снова какие-нибудь ворота найти, незапертые...
- Но я не проходила ни через какие... ворота, - неуверенно возразила Таня. Страх слегка отпустил, и теперь мир шатался вокруг неё от осеннего ветра и не только. Значит, он блефовал, значит, она правильно угадала, что главное - не согласиться…
- Ну, попала туда, где рядом были открытые, делов-то, - незнакомка снова пожала плечами и почесала голову.
- Собак, значит, любишь, - Ловчий стоял и словно бы изучал её. - Может, хочешь призрачного пса? Верного и незаметного? Который никакого врага к тебе не подпустит? И не умрёт никогда, как обычный щенок.
- Н-нет, спасибо. Я вообще собак не очень люблю, это ко мне бездомные привязываются, - сама не зная зачем, объяснила Таня.
- Ладно, Ловчий, идёшь? - женщина насторожилась и принюхалась. - Охота собирается на юго-западе.
Но тот всё ещё стоял перед Таней как вкопанный.
- Знаешь про Охоту? - поинтересовался он. Девушка нехотя кивнула. - Быстрее любого живого коня несётся, не касаясь земли, прямо по небу, по облакам, сквозь потоки ветра. Облетает полмира за ночь, если захочет. В небе звёзды и луну можно покачать и потрогать рукой, - он сделал паузу. - Хочешь прокатиться?
- Лоовчий, ну хватит уже. Не слушай его, глупая, заманивает. У всадников вечно пустые места и лишние кони, вечно ищут, кто ещё с ними пойдёт.
Интересно, он всерьёз полагал, что после его угроз она может захотеть с ним куда-то ехать?..
Или просто он тянул время, вовсе не спеша сам возвращаться к своей призрачной охоте.
Она принесла чёрной собаке поесть, и та приняла дар с благодарностью, хотя, конечно, ей не грозило умереть с голоду.
Что им было нужно тут, этим двоим? Да и всем, кто рыскал, наверное, среди ночных теней?
Она посмотрела на рябину в оцарапанной раньше руке.
- Спасибо, я останусь. Там, наверху, должно быть, совсем холодно. Но ты так и не сказал мне, как тебя зовут, Ловчий - это же не имя, - сказала Таня, с трудом веря, что правда делает это. но ведь сегодня интуиция ещё ни разу её не подвела.
- Тебе какое дело, смертная. Раз боишься шагнуть за порог, то беги уже скорей в свой уютный маленький дом, запирай двери, обвесь талисманами углы. Я тебя больше не держу.
Таня поняла, что правда может снова свободно двигаться. Но, к удивлению всех троих, вместо того, чтобы броситься прочь, она, держа перед собой сжатую в горсти рябину, шагнула вперёд, заставляя теперь уже Ловчего невольно отступить, не водя глаз с её руки.
- Я хочу знать, кто ходит вокруг моего дома. И заклинаю тебя рябиной и... - она запнулась, соображая, что бы ещё сказать, ведь под рукой у неё ничего больше не было. Ключи - и те в сумочке, далеко, и чёрт их знает, из какого металла они на самом деле сделаны. Она нашарила в кармане невесть как попавшую туда упаковку на два печенья, тут же вспомнила, как бабушка когда-то в детстве вечно совала ей вкусненькое с собой, - …хлебом, и голосами моих предков, назовись, кто ты и откуда!
Ловчий молчал, недоверчиво глядя на неё. Раздражение на его лице медленно сменилось глубокой тоской.
- Зачем ты спрашиваешь? Гуануин моё имя, Гуануин из Клида, только зачем это вспоминать, кости правнуков моих братьев истлели в земле, и там, где был Клид, ветер гуляет над травой. Никто не зажжёт для меня огня, не накроет стол, некуда мне вернуться, только вечная скачка и остаётся таким, как я, в никуда из ниоткуда. Тебе не понять, смертная.
Называть своё имя нечисти было, конечно, невероятно глупо, равно как и то, что Таня собиралась сделать дальше. Но почему-то сейчас это казалось правильным.
- Я - Таня Саржина. И сегодня вроде как ещё и время даров. Духам, - она отщипнула несколько ягод от кисти рябины и переложила их в левую руку, к печенью. - Примешь ли ты мой добровольный дар, Гуануин из Клида?
Ловчий стоял, озадаченно глядя на неё.
Женщина в плаще громко втянула воздух сквозь зубы и осторожно сказала:
- Ты хоть понимаешь, что делаешь? В смысле, ты руку поцарапала. Там твоя кровь на ягодах. Немного, но ему, знаешь, хватит.
Таня кивнула.
- Он сможет найти меня снова, куда бы ни занесло охоту, да? Ничего, что рябина, если я её сама даю?
Женщина кивнула.
- Ну вот, - Таня продолжала протягивать свой дар, - может, если тебе будет, куда прийти, то не будешь других людей пугать. И заманивать. Огонь я зажгу, дело несложное.
Ловчий всё ещё смотрел на неё. Потом медленно, медленно поднял руку, на мгновение накрыл её ладонь своей, бережно взял ягоды и печенье и тут же уткнулся лицом в свою руку, словно пытаясь вдохнуть их. Отступил на шаг назад, ещё раз взглянул на Таню, поклонился ей и внезапно рассыпался вихрем теней и через мгновение исчез.
- Вот за что люблю людей, - задумчиво сказала женщина, - так это за выдумку. Вечно что-нибудь такое удумаете... Ладно, бывай. Пицца была вкусная, - с этими словами она нагнулась и коснулась асфальта уже собачьими лапами.
- Ты тоже заходи, - неловко сказала Таня здоровой чёрной собаке. - Я что-нибудь приготовлю…
Та помахала хвостом и потрусила прочь по улице.
Таня осталась стоять одна посреди ночной улицы. Она чувствовала себя, с одной стороны, полной идиоткой, а с другой, внезапно до невозможности счастливой. Впрочем, что тут внезапного, она пережила смертельную опасность, адреналин - дофамин, все дела...
Но Таня знала, что дело не только в этом, что бы там ни пытался доказать разум, пока она летящим шагом спешила домой.
Мир внезапно оказался совершенно другим, чем ей говорили. Больше и, наверное, страшнее, и определённо безумнее. И она завела себе в нём очень странную и опасную компанию.
И прекрасно понимала, что теперь любопытство не позволит ей остановиться на этом. Нельзя просто случайно найти дверь в другой мир и не захотеть исследовать его.
И ещё надо было приглядеть за остальными, а то вдруг... Ловчий-то просто пугал, а теперь был с ней повязан кровью и друзьям её вредить не должен - по крайней мере, Таня надеялась, что женщина-оборотень предупредила бы её, если бы его угрозы остались в силе. Но раз уж она так неудачно навела на ребят внимание нечисти, то кому, кроме неё, и разбираться с этим, больше некому. И надо завтра позвонить-написать Машке, Ире, Илье, Саше, Ксюше... извиниться и просто поговорить.
Уже заходя в квартиру, Таня рассмеялась от неожиданной мысли.
Сделанный Машкой расклад-то оказался не зря.
Мне как всегда интересно ваше читательское мнение.