челябинская соломенная инквизиция
В толпе свидетелей аутодафе раздалась реплика: «Ну вот и сожгли чучело бабы... С 8 марта, дорогие женщины!» В горсаду им. Пушкина плебс хватал безропотное чучело зимы за грудь, а оно, бедное, в позе распятого Христа (что не дает отделаться от мысли о расплате за грехи всего рода человеческого в Уральском федеральном округе) смиренно принимало все эти двусмысленные знаки внимания.
Думаю, если бы 13 января в России была традиция сжигать елку на главной площади города, польза была бы очевидна. Да и объятая пламенем румяная и губастая тетка избежала бы керосиновой участи. Елки тащили бы отовсюду, обзванивали друзей: «Привет, идешь сегодня посмолить на Революции?» Я уж не говорю о потенциальных «Елочка, гори!».
Насколько я успела понять, народные гуляния - это народные брожения на шашлыках, ачме и плове. Или народные шатания. Или народное мельтешение. Или народные помехи.
Если бы масленицу подвешивали на дерево, как пиньяту, это было бы гораздо более по-русскоязычески. Отходили бы ее, голубушку, по белым сдобным бокам, попричитали бы, и обратно - на дно своего богобоязненного славянского анабиоза.
Далее хорошая порция челябинских масленичных пупсов
