Книги, Сирож джан, лагман и прочий таджикский импрессион
Недавно в Душанбе на Международной книжной выставке побывала корреспондент “Нового времени” Елена Шуваева-Петросян. И, конечно, появились несколько страниц впечатлений об этой достаточно далекой и не слишком посещаемой армянами стране.
* * *
Таджикистан - страна камней, ущелий, бурных горных рек. Каждый таджик, заслышав, что я приехала из Армении, тут же начинал рассуждать на тему, что армяне и таджики - древние народы, с древней культурой и традициями, их связи были налажены задолго до образования многих государств и этносов.
Гражданская война 90-х остановила развитие экономики Таджикистана. И сейчас таджики, которые зачастую ассоциируются лишь с образом гастарбайтера, едут в Россию на заработки, оставляя свои семьи в далекой горной стране. Моя поездка в неведомый доселе Таджикистан состоялась благодаря приглашению Министерства культуры этой страны на Вторую международную книжную выставку, которая состоялась с 24 по 26 мая. Выставка прошла в Национальной библиотеке Таджикистана имени Фирдоуси. Организатором мероприятия выступило душанбинское издательство “Детская литература. Писатель и директор издательства Зайниддинов Нажмиддин отметил, что в прошлом году было 112 таджикских и 9 иностранных стендов, в этом - 180 таджикских и 14 иностранных, что показывает возрастающий интерес к мероприятию.
Каждая страна начинается с транспорта, направляющегося к ней. Моя соседка в самолете Москва - Душанбе - 19-летняя Мохирам, имя которой по-русски звучит как Маша, - живо интересуется Арменией: как живут люди, как одеваются, носят ли они ежедневно национальные костюмы, как часть таджиков, как происходит общение с родителями. Когда она переходит к армянскому языку, понимаю, что для чего-то этот язык ей нужен. Оказывается, что в Москве за ней ухаживает Сурен, который частенько заводит разговор о замужестве, а девушка боится. “Все-таки мы разной национальности, разной веры”, - говорит она. Но Сурен ее убеждает, что будет уважать ее веру, а каждый праздник они будут справлять дважды. Расстаемся мы с ней с обещаниями, если она выйдет замуж за Сурена и приедет в Армению, то обязательно позвонит мне. Мохирам заливисто смеется, сжимая в руках тетрадь, в которой четыре страницы исписаны армянскими выражениями: “Как Сурен удивится, когда я с ним заговорю на армянском”.
В аэропорту Душанбе я вдруг с особой силой почувствовала себя женщиной - длинная очередь на таможне, состоящая в основном из мужчин, расступилась, пропустив всех особ женского пола вперед. Сироджиддин Ибронов из Минкультуры, поэт (потом я узнаю, что каждый таджик в душе поэт, как Фирдоуси, Хафиз, Рудаки), встречавший меня в полночный час, быстро решает вопрос моего багажа, который состоит в основном из книг армянских писателей для книжной выставки, параллельно рассказывая о своих армейских друзьях-армянах, с которыми ему посчастливилось пройти плечо к плечу и радости, и тяготы армейской жизни. Он никогда не бывал в Армении, но много знает о ней, что приятно радует. Мне трудно запомнить его имя и я называю просто - “Сирож джан”. Его это веселит. Общение приятное и легкое. Он не знает, что такое “джан”, но чувствует, что это что-то хорошее и теплое.
Стенд “Армения” окружили стенды Турции. Завидев множество альбомов с изображением отца всех турков Кемаля Ататюрка, я направилась прямо к ним. Мою просьбу показать фотографии, на которых Кемаль вместе со своей приемной армянской дочерью Сабихой Гекчен, тут же выполнили, приятно улыбаясь и интересуясь, как поживает соседняя страна. Когда Кемаль пришел в один из приютов и увидел голубоглазую армянскую девочку, оставшуюся без родителей во время геноцида, он тут же решил ее удочерить, испросив согласия ее старшего брата. Тогда отец всех турков не знал, что будет гордиться своей армянской дочерью, духовной дочерью, как он ее называл, которая в 23 года станет первой в Турции женщиной-пилотом и первой в мире женщиной - военным пилотом-истребителем, исполнив мечту Ататюрка о небе. Ее именем назван второй аэропорт в Стамбуле.
Для таджиков гость - святое. Гостей из Армении, Молдовы и России они не оставляли ни на минуту. Любое пожелание гостя для них - закон. Ну вычитали мы в интернете, что в Таджикистане есть потрясающей красоты Гиссарская крепость - летняя резиденция бухарских эмиров, возведенная в XVII веке. И, конечно, нас тут же туда отвезли. Обилие наслоений культур отразилось в слоях стен этой крепости. Мы поднялись наверх, и вся округа стала обозримой. Вдалеке, в кишлаке, виднелась первая мечеть в Средней Азии, котоая была возведена в VIII веке. Туда-то мы и направились после посещения Медресе XVI века. Уровень жизни в кишлаках откровенно низкий, но люди живут достойно. Появление иноземцев, то есть нас, в таджикской деревне вызвало большой интерес, а детишки, возвращающиеся из школы, с радостью говорили нам “здравствуйте!” и им нравилось, как звучит это слово в их устах. Вообще приветствие у таджиков - это особый ритуал. Произнося это слово, они прикладывают руку к сердцу и преклоняют голову.
На Россию у таджиков большие надежды. Завидев на стенде политический журнал “Стратегии развития” с изображением Владимира Путина, второклассник Буньед (а на выставке за три дня побывали все школы и высшие учебные заведения) устремляется к нему. Мальчишка очень долго рассматривает журнал, перелистывая страницы, а потом оборачивается ко мне: “Вы можете мне подарить этот журнал?” Спрашиваю его: “Зачем он тебе, малыш?” А он мне в ответ: “Здесь Путин! Мы очень любим Путина!” Уходит он радостный, прижимая Путина к груди.
Большой интерес вызывали миниатюры с крестами ереванского художника Эдварда Ханояна, которые я повезла с собой. Девочки из Медресе, облаченные в платочки, долго и вдумчиво рассматривали их. Не могу судить, о чем они думали в этот сокровенный момент, но зрелище было впечатляющим.
Заместитель премьер-министра Республики Таджикистан Рукия Курбанова вместе с министром культуры Мирзошохрухом Асрори осмотрели все стенды, живо интересуясь состоянием культуры в разных странах. Для них было важно поговорить с каждым участником отдельно и это не было какой-то обязаловкой. Живой разговор об Армении показал, что таджикские чиновники осведомлены о состоянии культуры в далекой стране Айка.
Таджикская речь звучит мелодично, будто горная речка по камням. Из потока слов выделяю слова, одинаковые с армянскими. И таких немало. Вот оно, влияние Великого шелкового пути, когда люди разных национальностей, задействованные в этой великой торговле, говорили чуть ли не на одном языке. А в одном выражении нас привлекло слово “наебад”. Спрашиваем Саида, что оно означает. Он отвечает, что это когда человек ожидает что-то получить и не получает. Взрыв смеха показывает, что это вполне совпадает с созвучным русским словом.
Душанбе - город роз и огромных платанов. Чинара, которая произрастает и в Армении, там высока и ширококронна настолько, что главная улица Рудаки покрыта густой тенью, и даже в самую сильную жару приятно прогуляться по тротуарам. Множество цветов и фонтанов создают особый сказочный колорит города. Ожидаешь, что сейчас из какого-нибудь розового куста выплывет роскошный павлин. Резные топчаны в чайхане и ресторанах, на которых возлежат после приема вкусной и обильной пищи, буквально манят. Лагман и самбуса бараки, которыми традиционно начинают знакомить гостей с таджикской кухней, просто объеденье. Там я поняла, что все-таки это правильно - полежать после еды. А потом потанцевать. Кстати, таджикские национальные танцы так похожи на армянские. В общем, танцевала я не хуже таджичек, как мне кажется, переняв у них лишь изящные подергивания плечами.
Какое посещение страны без знакомства с местными армянами?! Этому меня научил руководитель Представительства Россотрудничества в Армении Виктор Кривопусков, который вместе с Союзом писателей снабдил меня книгами армянских писателей. “Приезжаешь в любой город и тут же ищешь армянскую общину и церковь - и никаких проблем твоего пребывания в стране не будет!” - сказал он мне на дорожку. Армяне живут и в Таджикистане. В советское время там было около 5-6 тысяч армян, сейчас одна тысяча. В основном, все они занимают важные должности. Встреча с главой общины имени Маштоца Грантом Газаряном не заставила долго ждать. Грант - бывший журналист и шоумен - лицо известное в Таджикистане, что ему помогает делать дела во благо армян. Но уже много лет остается неразрешенной одна проблема - со дня основания (1989 года) армянская община не имеет своего помещения. Обращения в Министерство диаспоры Армении не дали результатов. Как и другие советские республики, не избежал и Таджикистан в 90-е годы волны национального подъема.
Активная деятельность армянской общины в первые годы была связана с трагическими событиями. В феврале 1990 года, когда в Душанбе антигосударственные выступления начались с разжигания межнационального конфликта, община занималась эвакуацией армянских детей, женщин, стариков на временное проживание в Армению. Организовывала сбор средств для оказания материальной помощи пострадавшим от землетрясения. Принимала беженцев из Азербайджана, оказывала им материальную помощь. К счастью, все это прошло. А армяне, которых в Армении расселяли в оставленных азербайджанцами домах, не захотели жить “в проклятых жилищах” и вернулись в Таджикистан. Так случилось и с Грантом. Он любит Армению, но родился и вырос в Таджикистане. Грант прекрасно говорит на русском и таджикском, с армянским несколько сложнее. “Были бы здесь школа, церковь - это бы помогло армянам не отходить от своих корней”, - рассуждает он. Грант женат на азербайджанке. Многие осудили его поступок, но осуждения он отрезал раз и навсегда: “Найдите мне более достойную женщину, и я разведусь!” Его жена приняла армянскую веру и традиции. Более того, именно она настраивает своего армянского мужа поехать в Эчмиадзин и крестить детей.
К нашей компании присоединяются еще Карен и Артем с русской женой и светловолосыми и черноглазыми детишками. Оба из Карабаха, много лет работали над разминированием территорий, чтобы арцахская земля выполняла свою основную функцию - приносила плоды и кормила народ, а сейчас Карен занят тем же в Афганистане, Артем - в Таджикистане. “Везде война оставила свои “гнойники”, - говорит Карен, вспоминая своего друга - сапера Давида Симоняна, который не так давно подорвался на мине, но, слава Богу, остался жив. С Давидом я имела удовольствие пообщаться в Арцахе, бывала у него дома - его коллекция оружия в его доме поражает. Есть даже скифские наконечники стрел. Это Давид мне однажды сказал, что земля “изрыгает боль”, указав, что количество оружия на разных полях так красноречиво рассказывает о сражениях. Поле у Тигранакерта просто усыпано оружием.
Уезжала из Таджикистана, где в горах цветут зверобой, эримурусы и чолон, с желанием вернуться. Провожал меня Нажмиддин. По дороге нас остановил милицейский патруль - многие машины, направляющиеся в аэропорт, тормозят на этой трассе. Нажмиддин сказал, что отвозит гостью из Армении и показал удостоверение журналиста. Лейтенант тут же отдал честь, что меня удивило. “У нас очень уважительно относятся к журналистам и писателям”, - пояснил Нажмиддин. А в аэропорту нас ждал Сироджиддин - Сирож джан. Уехала я переполненная впечатлениями и с букетом сиреневых горных цветов из Варзобского ущелья, так похожего на армянское Дзорагетское ущелье.
Душанбе - Ереван
Елена Шуваева-Петросян, «Новое время»