тревожность с убавленной яркостью
ярмарка заканчивалась. некоторые торговые точки пустовали, люди разносили вещи. я стоял с краю и ловил последние кадры: крупный план - флаги над тентами, общий план - панорама по площади. съемка была уже завершена, но напоследок я выхватывал фигуры оставшихся участников, добивал в комплект, чтобы при видеомонтаже было, чем камуфлировать швы в склейках однотипных кадров.
неподалеку стояли две женщины лет тридцати. попробовал взять их в укрупнение, но тут же выкрутил план на общий, озабоченность на их лицах была совсем не кстати городскому празднику. обе были будто с убавленной яркостью. наверное, устали на ярмарке.
ТРЕВОЖНОСТЬ
С УБАВЛЕННОЙ ЯРКОСТЬЮ
- что это тут нас снимаешь? - спросила одна женщина, сразу показалось, что прозвучало резковато.
я приблизился к ним. и нет, чтобы коротко ответить или не отвечать вовсе, начал длинно и непонятно:
- здесь крупное мероприятие города, полно журналистов, а вы участвуете в мероприятии. октуда могут быть вопросы про съемку? снимаю и снимаю...
- для чего снимаешь? - вдруг совсем нервно повторила она вопрос.
чтобы не нагнетать, я легонько подкрутил рукоять штатива и опустил прицел камеры. в речи женщины слышалась легкая скошенность, рисунок слов был провинциальным. я посмотрел на табличку их сектора, там значилось название отдалённого посёлка.
- не снимай нас! понятно?
теперь еще больше увидел, насколько она озлоблена. надменная и раздраженная стояла среди заканчивающейся ярмарки, а эго было размером со всю площадь. размером с регион.
- мало ли что будешь делать с этим видео, вдруг ещё куда... - снова сказала она.
вторая хранила молчание, просто наблюдала за происходящим, но смотрела так же злобно.
- может быть прислать вам письменную просьбу о разрешении? - я совсем косо попытался съязвить.
она не ответила, только глаза ещё больше сузились. и тут вдруг я почувствовал к ним двоим такую ненависть... совсем неоправданную, конечно. кто они - две несчастливые женщины из далекого посёлка, никому не обязанные быть красивыми, улыбчивыми, тактичными. но как контрогайки сорвало, психанул я крепко, глядя на их жалковатый вид, будто начал винить именно их во всем малокультурии провинции, простодушном хамстве, во всех бедах жизни на периферии.
я подступил ближе.
- через кадры этой съемки... - сказал я медленно и жестковато.
на какое-то время замолчал.
пауза тянулась, женщина сердито смотрела на меня. а я дожидался, когда начнёт меняться её мимика, выдаст первые нотки тревожности.
- через кадры этой съемки - сказал я, дождавшись. - теперь я смогу украсть ваши души.
подхватил штатив и ушел, ощущая себя полным идиотом.