Как я давал интервью американскому ТВ 25 лет назад.
Старый Арбат в 1988 году. фото с oldmos.ruМне приходится, время от времени, появляться на экране ТВ и на радио. Недавно меня спросили - когда это было в первый раз? Я стал вспоминать, и вдруг... Ответ обескураживал меня самого. Выходило, что первое в своей жизни интервью я дал ...американскому телеканалу! И когда − в 1988 году! Сегодня исполняется ровно 25 лет с того дня. Как такое могло получиться?
Майские праздники 88 года выдались теплыми и мы с друзьями гуляли по городу. Дачи у меня в то время не было, а если у кого из друзей она и была − все равно, не студенческое это дело, похороны картошки. Этим занимались родители, а наши интересы были в то время совершенно другими...
И вот, мы гуляем с девушками по Старому Арбату. Я немного отстаю от группы и вдруг, неожиданно, передо мной появляется крупный улыбающийся мужик. С ощутимым акцентом он начинает задавать вопросы. - Как вас зовут? - Вы учитесь, работаете? Обаяние незнакомца было столь велико, что послать его просто не поворачивался язык. Да и настроение в этот день было радостное, душевное. Наверное, это было видно по моему лицу, и цепкий взгляд репортера выхватил его из толпы. Я ответил «Саша», репортер на секунду замешкался «Сашья? О, Александер!» Неожиданно откуда-то сбоку появился из чьих-то рук длинный серый микрофон, а в трех шагах - направленная на меня камера. Бригада работала настолько слаженно, все происходило так быстро и технично, что я не успел опомниться, как стал объектом телеинтеhвью. О чем же шла речь?
Через 3 недели, 25 мая 1988 года, в Москву должен был приехать президент США Рональд Рейган. Чтобы понять, насколько это событие было невероятным в то время, надо было пожить в СССР в 70-е - 80-е. Америка была главным врагом, но мало того. Сам Рейган, как только стал президентом, взял резкий курс на вражду с нами. Он объявил нашу страну «империей зла», в нашей прессе его называли «собака Рейган». Но с приходом Горбачева американцы поняли, что есть шанс перебороть СССР не в гонке вооружений, что затратно и накладно, и, тем более, не в войне, что вообще стремно, а хитрой политикой - переиграть, перехитрить и разрушить...
И вот, журналиста интересовало мое отношение к приезду Рейгана в Москву.
- Как вы считаете, какое значение для советско-американских отношений имеет этот визит?
Я ответил, что считаю этот визит ярким примером налаживания нормальных отношений между нашими странами, что наставленные друг на друга ракеты - это плохо, а мир, дружба, жвачка - это хорошо. Я говорил очень воодушевленно. Еще я сказал, что этот визит не мог быть возможен в прежние времена, и я рад, что на моих глазах меняется страна. На этом интервью закончилось и съемочная группа растворилась в толпе также незаметно, как появилась. Так состоялось мое первое в жизни телеинтервью.
Мне было 18 лет, нет, даже еще не было только осенью должно было исполниться. Стоит ли говорить, что я был продуктом советского воспитания, плюс я был романтичен и наивен. Но также наивны были и более старшие люди, и как ясно теперь, в том числе и обличенные властью...
88 год был последним для меня годом спокойной советской наивности. Уже спустя год, летом 89-го, я невольно прикоснулся к конфликту в горячей точке. После этого атмосфера перестройки и ломки старого (как я сказал в интервью, «на моих глазах меняется страна») наполнилась вдруг тревожным пониманием - с хрустом и болью ломается привычный уклад, а на смену ему приходит что-то непонятное, темное, и совсем не счастливое. И это уже не остановить. Но это было через год. А 6 мая 88 года мы просто гуляли по Старому Арбату. Шумел май, юность наша была в самом разгаре, мы были полны радости и счастья. Голодное время, продукты по талонам, танки на улицах Москвы, развал великой страны, трупы на Бородинском мосту в 93-м, разгул криминала, взрывы домов - все это нам еще только предстояло пережить.
Добродушный, толстый и усатый американец с камерой подмигивает мне из далекого 88 года - «Как пожьиваешь, Сашья?»