Хроники Монсильвана. Продолжение
Глава 8. Жемчуг и мельник
Когда Анри общался с трактирщиком по поводу продажи ожерелья из жемчуга, разговор слышал кузнец Гийом, который рядом работал с очередным заказом. И вот Гийом подошёл к Анри и предложил купить ожерелье за 6 денье. Анри уже не нужны были деньги прямо сейчас, да к тому же ему вроде бы и хотелось, что бы мельник подарил своей дочери жемчуг. Она ведь так любит жемчуг, и не просто так.
Но Гийом объяснил, что хочет одарить среднюю дочь байля, что бы потом иметь возможность свататься к ней, когда придёт очередь. А жемчуг, уверял он, можно найти и ещё. Доводы кузнеца были достаточно весомыми, да и подарок тем ценней, чем сложнее он добывается, подумал Анри. В случае чего он готов был пожертвовать своими средствами и силами, дабы помочь мельнику.
И так, сделка состоялась, кузнец побежал дарить ожерелье своей избраннице, а Анри, пообщавшись с прибежавшим из деревни сыном кузнеца, племяшом Филиппом, пошёл не спеша к мельнице.
Зайдя к мельнику, Анри сообщил, что продал случайно ожерелье с жемчугом кузнецу, а тот пошёл дарить ео дочке байля. Мельник поблагодарил за честность и стал думать, как бы подойти к средненькой дочке и выспросить у неё хотя бы одну жемчужинку.
Анри же пошёл выпить винца в трактире. Не смотря на то, что он был родственником Бахуса, но он не любил слишком много употреблять вина, особенно в последнее время. Не дело пастуху пьяным ходить. Вот Иняска был бы хорошим Паном, тут без сомнения. Но нет, не сложилось у Иняса, он был простым пастухом.
Трактирщик не взял даже денье с Анри, попросив только лишь помочь мельнику с жемчугом. Но всё, что мог, Анри уже сделал, отбирать ожерелье у девушки он не собирался. Поэтому бог охотников и разбойников, пастух по совместительству, выпил положенного и вышел, что бы не злоупотреблять добротой трактира. Он-то мог всё съесть и выпить, да только на что же трактирщику с семьёй потом жить?
Но следующая весть повергла его в некий ступор - мельник напал на пришлого воина, а тот порезал мельника ножом!.
Глава 9. Люцифер входит в игру
Анри ощущал свою вину в том, что не обратил внимания на странную сущность воина в своё время. Пастух уже догадывался, что за сущность спала в то время в воине, когда-то он слышал о таких, которые просыпаются в определённых ситуациях и начинают управлять телом человека, пока не добьются своего. А потом засыпают снова, предварительно стерев память, что бы человек ни о чём не догадался.
А ещё Анри переживал, что мельник не успеет одарить свою дочь, и та вынуждена будет уйти от него навсегда, ведь такой у них был контракт, у мельника, простого селянина, и ундины, возжелавшей узнать, каково это - быть человеком. Договор для ундины священен, а в нём указано, если мельник заставит её пойти против воли, поступить так, как она не хочет, и не будет одаривать её жемчугом в день их знакомства (то есть в день рождения девочки Лилиан), то ундина уйдёт от него. Три раза должен был нарушить договор мельник, что бы ундина ушла от него, два из них он уже нарушил, остался третий. И ни Бернар, ни Сильван не хотели, что бы ундина ушла. И дело не в том, что Лилиан обеспечивала реку, что крутила колесо мельницы, водой, в обмен на возможность почувствовать себя человеком, повидать людей, познакомиться как можно с большим количеством путников и селян (быть может за исключением священников). Дело было в том, что уже 16 лет как мельник растил ундину как собственную дочь и уже не видел своей жизни без неё. А Сильвану радостно было смотреть на союз человека и ундины. Вот так, из-за пришлого нечто, рвать договор не хоте никто.
Именно в этот момент, когда Анри решал, что же делать, как помочь мельнику, как наказать нечто в воине, к нему на встречу шла разъярённая фурия, негодующая ундина, прелестная Лилиан, сама, наверное, желанная и недоступная невеста на деревне.
- Сильван! Ты должен помочь мне отомстить ему!
- Кому?
- Бернару!
- Мельнику????
- Нет! Воину, этому мерзкому и противному червяку! Он хуже, чем червяк!
- Я бы и рад помочь, но напрямую он мне вреда не нанёс, а формально он прав, так как твой отец первым напал на него с кулаками. Поэтому я могу только привести его к воде, где ты будешь иметь над ним полную власть.
- Он знает, кто я и не пойдёт к воде ни за какие коврижки.
-Что ж, нужно думать, где есть скрытая вода, о которой ему неизвестно. Ну и конечно же ты мне будешь должна за услугу.
- Не вопрос.
В разговор вмешался бесцеремонно кузнец.
- Лилиан, ты должна со мной поговорить.
- Я не хочу с тобой говорить - начала выхаживать по кругу ундина.
Аура вокруг кузнеца начала наливаться огненными проблесками
- Ты хочешь со мной поговорить!
В это же время аура Лилиан стала отсвечивать синевой воды.
- Я не хочу с тобой разговаривать!!!
- А у меня зелёная аура. - скромно проговорил Анри.
- Я знаю, - между делом вставил Гийом, - Лилиан, я могу тебе помочь с воином, только пойдём со мной.
Лилиан была не маленькой дурочкой и умела остывать так же быстро, как и разъяряться, поэтому напряжение спало почти мгновенно и они пошли куда-то, обсуждая план мести.
А Анри пошёл на выселки, так как по его информации воин был именно там.
За пришлым следили сержант казначея и Гийом, батрак байля. Тут же ошивался Филипп. Чувствовалось, что он болеет, но болезнь уже не развивалась. А вот воин был на пути к могиле, по крайней мере кашлял он очень часто и подолгу. Из беседы с воином стало ясно, что он недоумевает, почему же его так невзлюбили в деревне, ведь он только лишь защищался, а мельник ух как здоровски размахивал кулаками. Кто-то послал Филиппа за знахарем, ведь воина в деревне просто поколотили бы и забросали камнями, мельника все в деревне любили.
Анри вдруг почуял неладное, за домами возникли какие-то возмущения. Экранировав свою силу, что бы странный пришелец не понял, с кем имеет дело, Анри зашёл за дом. и увидел... Люцифера. "Ты мне не нужен, смертный!" прозвучало в голове пастуха. Это была дешёвая бравада. Сильван так умел, но не делал, иначе можно свести с ума селян. "Приведи ко мне батрака, я повелеваю!".
Что ж, подумал Сильван, пусть будет так. Если он решит навредить Земле или деревне - я почувствую, в остальном - пусть делает что хочет. А плату я с него стребую потом.
И направился к батраку, попросил того зайти за дома, а сам стал сторожить воина.
Где-то в полях были видны отары овец, которых снова водили Этьен и Иняска. Пока Анри засматривался на белые волны, накатывающие на очередной холм, вернулся задумчивый батрак.
Глава 10. Мертвый барашек и сбежавший воин
Анри и Этьен возврщались с дневного пастбища, когда услышали уже знакомый крик.
- Пастууух! Пастууух!
Это Пьер, один из братьев Мори, бежал к пастухам.
- Пьер? Что случилось?
- Там этоо, Барашка нашёёл, мёёртвогоо. рядом с алтарёёём Сильваану.
- Веди! - потребовал Этьен. Пьер привёл пастухов к алтарю, где Сильван выносил Дени к людям. рядом с алтарём лежал зарезанный барашек.
- И чей это? Вроде мои двое вон они, Этьен, а у тебя все на месте? - Спросил Анри.
- Вроде бы все. Надо поглядеть, наш ли это.
Но сейчас, не опознав барашка, Этьен решил, что лучше позвать инквизитора, что бы он решил, что делать с бараном, принесённым в жертву Сильвану. Инквизитор пришёл тотчас же и потребовал факел и топор. Анри вспомнил, что совсем недавно видел топор у батрака Гийома и пошёл за ним. Встретился Гийом по пути к выселкам, он всё ещё сопровождал пришлого воина Бернара, на пару с сержантом.
- Гийом! - позвал пастух, - тебя инквизитор просит подойти к алтарю Сильвана, там нужен твой топор!
О том, что будет с алтарём, Анри не беспокоился. Когда необходимо будет, алтарь будет восстановен в кратчайшие сроки, не будь Анри Сильваном.
Гийом был рад помочь инквизитору и тут же бросил сторожить воина, а Анри пошёл в деревню, искать Этьена. Скоро необходимо было отдавать овец хозяевам. Казначей уже собрал со всех налоги поэтому овец возвращали всех. И когда начали раздавать овец, выяснилось, что не хватает барашка из отары вдов Клерг. Пастухи уверили, что отдадут стоимость барана и с учётом платы за укрывательства овец всё-таки выдали стоимость барана.
А в это время вернулся сержант казначея Жак с вестью, что пришлый воин сбежал от него и что сержант просто не смог его догнать, а батрака небыло рядом, что бы более быстроногий батрак просто сбил с ног воина и держал, пока не подоспеет на помощь сержант. Деревня заволновалась, в последнее время всё новые и новые беды накатывали на деревню. То казначей приедет с сержантом со своим, но оказалось, что это не самая страшная беда. Вдруг в деревню повадились звери чудные, и как буд-то специально охотились за казначеем, обходя вкусные отары овец и одиноко бродящих по дорогам селян. А теперь ещё вои пришлый, который, говорят, хотел сначильничать сначала дочку мельника, а потом чуть не снасильничал младшую дочь байля, изранивший мельника, который теперь вместо того, что бы искать жемчуг на день рождения дочери, лежит в лазарете, сбежал и гуляет где-то на свободе. Но самое страшное, что в деревне разразилась эпидемия непонятной болезни, которую не могли вылечить ни лекарь, ни травница.
Анри решил узнать у Лилиан, может она знает, где сейчас воин и был прав.
- Он сейчас в твоём доме, лежит присмерти. - отозвалась Лилиан ровным голосом, - и сейчас я предлагаю сделку. Я хочу отомстить ему и для мести готова отдать его тебе в услужение. Гийом, который кузнец, предложил ему создать амулет, который способен приворожить меня к Бернару. И представь себе, этот подлец посмел попросить локон моих волос сразу же в тот день, когда ранил моего тятеньку.
- И что ты ему ответила?
- Я отдала ему локон...
- Но зачем???
- Что бы отвести подозрение. Кузнец обещал мне, что вместо моих волос он положит в амулет его прядь волос. И тогда, надев амулет на себя, я получу над Бернаром власть! И вот тогда... - ундина взяла себя в руки и успокоила голос, привела в порядок ауру, рвущуюся наружу и продолжила объяснять свой план, - тогда я заставлю его призвать тебя и попроситься на службу. О его плате не беспокойся, она тебя позабавит.
- Что ж, вроде всё разумно. Но ты мне всё равно будешь должна, мне как раз скоро может понадобиться твоя помощь. А я позабочусь, что бы мельник всё же нашёл для тебя жемчуг. И будем в рассчёте на сей раз!
Глава 11. Счастливые найдутся всегда
Деревню не оставляли беды, болезнь стремительно подбиралась к жителям, инквизитор что-то замышлял, но никто ещё не знал, что именно, на деревню надвигалась тень опасности. Но даже в такой ситуации находятся люди, готовые обеспечить себе счастливую жизнь! По деревне разнеслась новость - старшая дочь байля выходит замуж за трактирщика, а башмачник и его спутница, которые были уже сильно больны и очень слабы, решили перед уходом в мир иной закрепить свой союз на небесах, что бы и после смерти пребывать вместе.
Анри не мог упустить такого действа, к тому же могли удивиться отсутствию пастуха на свадьбе дочери байля. Тем более все знали, что жена байля и сестра Анри дружили, так что они были почти как родственники. К церкви стекался народ. И то правда, ведь столько бед в последнее время свалилось на жителей Монсильвана, что любое радостное событие готовы были праздновать как можно дольше.
В маленькой церквушке было не протолкнуться, а за дверями стоял ещё народ. Жанна в волнении выискивала дочь, инквизитор требовал, что бы все женщины были с покрытой головой, а жене охотника Гийома, Жанне Бело, требовал снять с головы волчью голову, и надеть обычную ткань. Потом выяснилось, что невеста забыла накидку, обязательную для бракосочетания, а младшая сестра бросилась к дому её принести.
Народ обсуждал событие, пытались догадаться, зачем же трактирщик решил снова жениться, да ещё на дочери байля. Конечно выгодно было получить в наследство солидный кус земли и другое приданое, но никто не мог вспомнить, что бы трактирщик такими глазами смотрел на Клариссу раньше, как смотрел сейчас. Кто то говорил, что Кларисса просто приворожила его к себе, но сплетников не слушали.
Наконец всё было готово к бракосочетанию, в церковь вошли две пары новобрачных. Башмачника и башмачницу пропустили первыми во избежание того, что бы они не испустили дух прямо в церкви ещё до объявления их мужем и женой.
Хоть инквизитор и торопился, но его голос был уверенный и красивый. Церковь наполнялась звуками его голоса, прихожане вслушивались и благоговели. Даже вечно буйные близнецы Мори сидели как мышки и наблюдали за таинством бракосочетания. Пьер уже был женат, даже дважды, но тогда его женил прежний священник. И такого ажиотажа не было, поэтому атмосфера была совершенно другой - торжественной и завораживающей.
И вот, десять минут спустя священник проговорил главные слова:
-... нарекаю вас мужем и женой! - сообщил инквизитор и, убедившись, что башмачники заняли свои места и готовы слушать очередную брачную церемонию, затянул по новой.
Теперь инквизитор не спешил, и трактирщик и дочь байля были здоровыми, ну или по крайней мере не кашляли как половина деревни. Он обстоятельно и терпеливо объяснял, как счастливо и радостно им жить вместе, но и какая ответственность на них ложится и т.д. и т.п.
Анри не стал дожидаться завершения церемонии и тихо вышел из церкви, у него были ещё дела.
На выходе из церкви Анри встретил выздоровевшего мельника, общающегося с торговцем, недавно заехвашим в Монсильван.
- Анри, ты мне нужен! - крикнул Бернар, увидев пастуха. А затем пояснил, в чем проблема, - я хочу продать трёх своих овечек, помоги с торговлей. Итак, я хочу продать трёх овец, так?
- Так, - сказал торговец, - и какую цену предлагаете?
- Четыре денье за каждую.
- Два денье, иначе вы меня разорите.
- Тогда давай так, я тебе отдам две овцы и Анну-Марию, это лучшая моя овца, а ты заплатишь за всех трёх по три денье.
Тут Анри поинтересовался.
- Но твоя дочь не расстроится? Анна-Мария её любимая овечка, даром ли, самая красивая овца в отаре, лучшая в деревне.
- Я готов, что дочь расстроится.
- Что ж, - понял Анри, - тогда я готов отдать торговцу трёх овец, одна из которых Анна-Мария.
- А вы не сомневайтесь, - уверил купца мельник, - Анри у нас лучший пастух, он в овцах разбирается лучше всех!
- Ну, тогда по рукам! - согласился торговец.
- Тогда я заберу ваших овец к себе домой, как будете мимо выселок домой проезжать - отдам овечек вам.
Надо ли говорить, что Анна-Мария и на следующий день и почти до самой старости дожила в отаре мельника?
Глава 12. Два призыва в одну ночь. Инквизитор, выпей с нами
Анри ждал на выселках вечера, когда Сильвана должен был призвать Бернар. Конечно это было не совсем честно, он не призывал бы Сильвана, если бы был в своём уме, а не под контролем ундины. Но взывать он будет сам и говорить он будет сам, так что формально весь процесс будет соблюдён. К тому же, Сильван собирался избавить несчастного от бога, поселившегося в тело его будущего слуги.
В это самое время, пока Анри обдумывал сложившуюся ситуацию, к нему подошёл Гийом Жерве с важной вестью.
- Сильван, у меня к тебе дело.
- И давно ты знаешь, кто Сильван? - удивился Анри.
- Недавно. Раньше я временами видел только размытые контуры и не мог понять, что это за свечение. И только недавно я стал видеть твой истинный облик, Пан, прозванный в этих землях Сильваном. Но, дело не в этом, - перебил сам себя кузнец, - сегодня в полночь священник решил окрестить всю деревню. Ты же понимаешь, что крещённая земля будет уже не твоей землёй. Допустить этого ни ты, ни я не хотим, я говорю верно?
- Так! У тебя есть идея?
- Нужно избавиться от священника! Постой, не возражай! Я знаю, что его нельзя убивать, иначе случится непоправимое, обязательно из города пришлют людей, что бы выжечь деревню дотла. Но если ты опоишь его...
- То он станет вечно пьяным... А пьяный инквизитор будет нам не опасен, а даже быть может полезен. Что ж, тогда ты поможешь мне. А так же нужны Дени, Лилиан и Геката. Поищи их и мне нужен оглушённый и обездвиженный инквизитор, что б не сбежал.
Вы впервые слышите о Гекате? Не удивительно, она жила много где, в том числе во владениях Сильвана и на протяжении нашей истории никак себя не проявляла, поэтому и писать о ней было пока нечего. Ну, может быть только вы слышали о её Собаке. Она была глазами и ушами Гекаты там, где самой Гекаты небыло или было предпочтительным не появляться. Она любила инспектировать поля, но те уже были убраны, так что Геката выглядывала очень пристально овец. И чьи овцы ей казались худыми, грязными и облезшими - признак того, что хозяева не заботились об овцах, а только и знали, как свалить заботу на пастухов, тем устраивала наказание. У кого руки становились повышенной волосатости, кто сам лысеть начинал, а кто нет-нет, да и блеять начнёт. Но Геката была отходчивой женщиной, поэтому как видела, что хозяин бараньего голоска начинает заботиться о своей отаре, возвращала утраченное. Разве только лысину не заращивала.
Конечно же Гекате не хотелось лишаться места отдыха, коим являлся Монсильван в её понимании, поэтому и она должна была помочь в том, что бы инквизитор не смог окрестить всю землю в округе.
Но сначала...
- Святой Сильвааан! Святой Сильван, я взываю к тебе!
Анри почувствовал, как аура воина, чуть подпитываемая аурой ундины, начинает напитывать его силой и даёт возможность принять истинный облик. К воину выходил уже Сильван.
- Ты звал меня, смертный?
- О да, Святой Сильван! Я хочу служить тебе! - вполне искренне сообщил воин, ни капли сомнения и борьбы самим с собой в его голосе не было, это было его истинное желание, подкреплённое толикой могущества Лилиан, - а в замен, в уплату, я прошу сделать меня женщиной!
Уж чего-чего, а такого поворота событий Сильван не ожидал.
- Ахахахахаааа!!! что ж, плата принята и просьбу твою я удовлетворю! И с этого момента ты становишься слугой и будешь перевоплощён в женщину!
Сильван был способен делать многое, но старался не делать чудо без необходимости. Ведь там, где происходят чудеса, в эти времена появлялись люди с оружием и очищали деревню, город или провинцию от всех "подозрительных" по их мнению людей и "нелюдей". Поэтому чудеса даже в Монсильване совершались очень редко, и были они скорее подталкивающими естественный ход событий, но никак не противостоящими ему.
В этот раз ундина хотела именно противоестественного, что бы отомстить обидчику мельника и своему бывшему любовнику, который готов был её приворожить. И Сильван был склонен сделать одолжение, тем самым получив помощь от самой ундины в нужный момент. А скоро помощь Лилиан действительно должна была понадобиться. Например - закрыть инквизитора от влияния единого бога, что бы вино Пана подействовало как надо.
Тем временем доспехи спали с воина, его тело стало изменяться, доставляя человеку муки, с какими не каждый справится. Не забыл Сильван и о спящем в голове воина "госте". Тот был изгнан, хоть и обещал вернуться и отомстить. Что ж, когда это ещё будет.
Пред Сильваном лежала молодая женщина, смутно напоминающая лицом пришлого воина, как сестра похожа на брата или дочь на отца.
- Оденься! - повелел Сильван, и запасливая Ундина презрительно бросила платье перед женщиной, - теперь, согласно нашему с тобой договору, ты слушаешься меня и подчиняешься во всём. Лилиан ты так же будешь воспринимать как хозяйку, но только если её воля не перечит моей. Ты не пойдёшь в деревню, пока мы не позаботимся об инквизиторе. Потом всё-таки тебе можно будет туда пойти, освоишься, расскажешь историю о разбойниках, которые напали на тебя. Если тебя узнают -- сообщишь, что сама не знаешь, как так случилось. Зашла в дремучий лес, а когда вышла обратно -- была уже такой...
- Хорошо, Сильван. А ты действительно такой рогатый, или они у тебя держатся как-то хитро?.. Эххх, мужика бы, - с этими словами, Берни, так обозвал про себя женщину Сильван, пошла в сторону дома Анри. Сильвану только приходилось надеяться, что Дени вкурсе задуманного ундиной. И что сестра не начнёт защищаться от незнакомки.
Покончив с местью, ундина решила удалиться в деревню, проведать тятеньку. Но у А Анри пока было другое мнение на этот счёт.
- Подожди, нужно привести инквизитора и дождаться Дени с Гекатой, что бы провести ритуал.
Ундина только кивнула и пошла в деревню. Геката материализовалась рядом с домом пастуха, а кузнец ждал у себя. Анри стал ждать Лилиан и Дени.
Дени не заставила себя ждать, причем, как ни странно, инквизитор шёл вместе с ведьмой и о чём-то с ней разговаривал. Они вместе как раз подошли к дому кузнеца, когда из-за двери выскочил Гийом и оглушил священника своим молотом. Анри испугался, что череп инквизитора может не ввыдержать удара железного молота, но Дени, обследовав оглушённого, всех успокоила, заявив, что всё впорядке. Кузнец подхватил инквизитора и оттащил в рощицу неподалёку. После чего четверо действующих лиц встали вкруг инквизитора, зажгли костёр и стали взывать к Сильвану. Под медотивное пение, взывающее к Сильвану, Анри снова изменился. Добыв вино Пана, Сильван вошёл в круг, освещённый костром, прикоснулся к священнику, разбудив его, но лишая возможности двигаться сверх меры, и влил в него вино.
Это вино было не обычным. Это вино могли пить без особых последствий только боги и некоторые духи. Оно пьянило их как людей простое вино, давая возможность расслабиться или, наоборот, сосредоточиться на задаче. Но на людей оно действовало не иначе, как вгоняя их в вечно пьяное состояние. И человеку не требуется пить и капли вина, что бы быть постоянно пьяным.
Инквизитор не стал сопротивляться, видимо ещё не успел понять, что с ним творится. Вино растеклось по телу инквизитора и вступило в свои права. Эффект не заставил долго ждать. Священник громко икнул, сел и оглядел окрестности осоловелым взглядом.
После чего Кузнец принялся объяснять, как инквизитор вообще сюда попал, а в это время Анри уже скрылся из поля зрения инквизитора, что бы у того не отразился образ Сильвана.
Поняв, что он просто очень хорошо посидел вместе с кузнецом и хорошенько напился, инквизитор побрёл в трактир, очевидно догоняться дальше.
Глава 13. Жестокая жатва
Анри уже думал, что они с сестрой могут пойти спать, ведь ночь итак выдалась "загруженной"... Как из деревни донеслась весть вместе с Этьеном - "Беда! жена башмачника померла!"
Сонное состояние унесло куда-то в сторону, брат с сестрой побежали в деревню. И на бегу Анри пытался узнать, как обстоят дела с сестрой, ведь сегодня она уже тратила свои силы и на вызов Сильвана и на увеличение шансов выздоровления некоторых селян.
- Ты выдержишь ещё один ритуал?
- Ну ты же мне поможешь?! И Гийом поможет. Но потом я, похоже, отрублюсь.
- В другой ситуации я бы не позволил тебе рисковать, но деревню нужно спасти!
Согласовав мнение по ситуации, бег продолжили уже молча. В деревне царило мрачное уныние. Пьяный священник, которого тут же повели к усопшей, только весело проговорил "Ой, незадача, померла!" и прилёг рядом поспать. Инкивизитора и умершую женщину донесли до церкви, когда курэ проснулся, всех прогнал и закрылся внутри. По богатырскому храпу стало понятно, что он не хотел, что бы ему мешали спать.
У травницы и знахаря толпились больные, а в домах лежали те, кому было особо тяжело. Дени кинулась разжигать костры, ей помогал байль, кузнец сосредотачивался, что бы помочь в ритуале, а Анри побежал помогать выносить больных.
- Тащите больных к кострам! - кричала ведьма. Ей не решились перечить, только знахарь причитал:
- Куда вы схватили моих больных, я же их ещё не долечил!
- Знахарь не справился, - выпалил Анри, потом понял, что говорит со знахарем и чуть сбавил тон, - посмотри, они уже на пределе, если не принять срочных мер - они все умрут.
Знахарю было обидно слышать такие слова, но он всё же, усмирив свою гордость, дал провести ритуал.
А Дени тем временем выстроила всех в ряд и повела за собой меж костров. Кого-то поддерживали под руки, особо обессилевших проносили за руки и ноги, остальные шли сами, в надежде исцелиться. Пронеся вместе с байлем Пьера Мори меж костров, Анри уложил того на траву и увидел, что тот начинает постепенно приходить в себя. Что ж, просьба младшего брата Мори была выполнена.
Анри отошёл в сторону, следя за тем, что бы костры держали свою целительскую силу. В этот момент к нему подошёл сержант и поинтересовался, что же тут творится?
- Всё просто, жители отчаялись, а инквизитор пьян. Им остаётся только просить у Святого Сильвана защиты от болезни и скорейшего исцеления. Сильван конечно же поможет.
Сержант посмотрел на пастуха с суеверным ужасом, перевёл взгляд на тяжело больных, которые уже начали самостоятельно садиться, на тех, кто несколько минут назад кашляли не переставая и едва держались на ногах, а теперь расхаживают между "тяжело больными" и помогают им... И тихо отошёл от Анри.
А пастух увидел в стороне от действа Лилиан, которая с болью во взгляде глядела на костры. Затем она увидела отца, и её взор устремился к нему, больше не обращая внимания ни на кого.
- Всё закончилось как нельзя лучше. Жаль, что не спасли всех... Наблюдаешь?
- Тятенька там, среди людей, помогает больным. Он у меня добрый и сильный.
- Позвать его?
- Не надо, - как-то печально проговорила ундина, - ему хорошо среди людей. А ко мне он вернётся. Не может не вернуться.
Анри смотрел на картину взимопомощи селян и понимал, что горд быть жителем такой деревни, когда и в горе и в радости все держатся друг друга, стремятся помочь, и только во вторую очередь может быть ищут выгоды. Когда кто-то в нужде, никто не начнёт просить втридорога за обычный предмет быта, обязательно сделают скидочку. А сейчас, когда деревня подверглась "нападению" болезни, все заботились о больных, рискуя сами заразиться. И ведь почти все жители деревни заразились. Если бы в деревне небыло ведьмы Дени, если бы в деревне небыло Сильвана, еслибы в деревне не жил такой сильный духовно кузнец. Но они все тут были, и Монсельван снова оживал. Жизнь снова грозила налиться новыми красками. Кто-то уже шутил, кто-то делал ставки, протрезвеет ли к утренней мессе.
- Хорошо, когда всё хорошо кончается, - проговорил Анри. Но закончилось пока далеко не всё. Из деревни промелькнула какая-то тень. Трактирщица узнала в тени башмачника.
- Он побежал на выселки! Как бы не сжёг себя с горя по умершей жене!
Снарядили процессию, в которую входили Анри, трактирщица Раймонда, собственно трактирщик и давешний сержант. Он вообще стремился показать свою полезность в деревне. Анри даже стал подозревать, не захочет ли тот остаться в деревне.
Нашли башмачника на выселках рядом с переделанным под мастерскую сараем. Он сжимал в руках надорванный пакет и читал содержимое. Однако к моменту, когда все к нему подбежали, он успел его спрятать, так что никто не знал, что он что-то сделал. Все считали, что он только собирается покончить с собой. Трактирщица тут же обхватила его, заключила в объятья и начала успокаивать.
- Ничего-ничего, жизнь только начинается, всё впереди, всё будет, и всё будет хорошо. Мы не дадим тебя в обиду, а ты будешь делать замечательные башмаки для всей деревни. Ты главное ничего не предпринимай, ты же хороший человек, зачем тебе это?
- Я должен. Должен что-то сделать, - бормотал Ренье, - я не убью себя. Не сейчас. Мне надо кое что сделать.
Он вытащил из ножен кинжал и отдал Анри со словами "холодное железо". Анри принял, соображая, что бы это значило, затем подбросил несколько раз, хватаясь то за лезвие, то за рукоять, затем отдал на хранение сержанту.
А Ренье ушёл в свою мастерскую и начал то ли читать, то ли писать что-то. Через пятнадцать минут ожидания, Ренье вышел и протянул записку Собаке, которая с интересом наблюдала за происходящим.
- Нужно отдать Сильвану или ведьме.
Собака, не мудрствуя лукаво, тут же подбежала к Анри и уткнулась носом в ладонь пастуху. Анри забрал записку и сказал собравшимся.
- Отдам сестре. она прочтёт, а я ж безграмотный.
И побежал искать сестру. Она встретилась у деревни, на поляне, где всё ещё лежали некоторые больные.
- Сестра, как дела?
- Священника убили!
Когда Анри общался с трактирщиком по поводу продажи ожерелья из жемчуга, разговор слышал кузнец Гийом, который рядом работал с очередным заказом. И вот Гийом подошёл к Анри и предложил купить ожерелье за 6 денье. Анри уже не нужны были деньги прямо сейчас, да к тому же ему вроде бы и хотелось, что бы мельник подарил своей дочери жемчуг. Она ведь так любит жемчуг, и не просто так.
Но Гийом объяснил, что хочет одарить среднюю дочь байля, что бы потом иметь возможность свататься к ней, когда придёт очередь. А жемчуг, уверял он, можно найти и ещё. Доводы кузнеца были достаточно весомыми, да и подарок тем ценней, чем сложнее он добывается, подумал Анри. В случае чего он готов был пожертвовать своими средствами и силами, дабы помочь мельнику.
И так, сделка состоялась, кузнец побежал дарить ожерелье своей избраннице, а Анри, пообщавшись с прибежавшим из деревни сыном кузнеца, племяшом Филиппом, пошёл не спеша к мельнице.
Зайдя к мельнику, Анри сообщил, что продал случайно ожерелье с жемчугом кузнецу, а тот пошёл дарить ео дочке байля. Мельник поблагодарил за честность и стал думать, как бы подойти к средненькой дочке и выспросить у неё хотя бы одну жемчужинку.
Анри же пошёл выпить винца в трактире. Не смотря на то, что он был родственником Бахуса, но он не любил слишком много употреблять вина, особенно в последнее время. Не дело пастуху пьяным ходить. Вот Иняска был бы хорошим Паном, тут без сомнения. Но нет, не сложилось у Иняса, он был простым пастухом.
Трактирщик не взял даже денье с Анри, попросив только лишь помочь мельнику с жемчугом. Но всё, что мог, Анри уже сделал, отбирать ожерелье у девушки он не собирался. Поэтому бог охотников и разбойников, пастух по совместительству, выпил положенного и вышел, что бы не злоупотреблять добротой трактира. Он-то мог всё съесть и выпить, да только на что же трактирщику с семьёй потом жить?
Но следующая весть повергла его в некий ступор - мельник напал на пришлого воина, а тот порезал мельника ножом!.
Глава 9. Люцифер входит в игру
Анри ощущал свою вину в том, что не обратил внимания на странную сущность воина в своё время. Пастух уже догадывался, что за сущность спала в то время в воине, когда-то он слышал о таких, которые просыпаются в определённых ситуациях и начинают управлять телом человека, пока не добьются своего. А потом засыпают снова, предварительно стерев память, что бы человек ни о чём не догадался.
А ещё Анри переживал, что мельник не успеет одарить свою дочь, и та вынуждена будет уйти от него навсегда, ведь такой у них был контракт, у мельника, простого селянина, и ундины, возжелавшей узнать, каково это - быть человеком. Договор для ундины священен, а в нём указано, если мельник заставит её пойти против воли, поступить так, как она не хочет, и не будет одаривать её жемчугом в день их знакомства (то есть в день рождения девочки Лилиан), то ундина уйдёт от него. Три раза должен был нарушить договор мельник, что бы ундина ушла от него, два из них он уже нарушил, остался третий. И ни Бернар, ни Сильван не хотели, что бы ундина ушла. И дело не в том, что Лилиан обеспечивала реку, что крутила колесо мельницы, водой, в обмен на возможность почувствовать себя человеком, повидать людей, познакомиться как можно с большим количеством путников и селян (быть может за исключением священников). Дело было в том, что уже 16 лет как мельник растил ундину как собственную дочь и уже не видел своей жизни без неё. А Сильвану радостно было смотреть на союз человека и ундины. Вот так, из-за пришлого нечто, рвать договор не хоте никто.
Именно в этот момент, когда Анри решал, что же делать, как помочь мельнику, как наказать нечто в воине, к нему на встречу шла разъярённая фурия, негодующая ундина, прелестная Лилиан, сама, наверное, желанная и недоступная невеста на деревне.
- Сильван! Ты должен помочь мне отомстить ему!
- Кому?
- Бернару!
- Мельнику????
- Нет! Воину, этому мерзкому и противному червяку! Он хуже, чем червяк!
- Я бы и рад помочь, но напрямую он мне вреда не нанёс, а формально он прав, так как твой отец первым напал на него с кулаками. Поэтому я могу только привести его к воде, где ты будешь иметь над ним полную власть.
- Он знает, кто я и не пойдёт к воде ни за какие коврижки.
-Что ж, нужно думать, где есть скрытая вода, о которой ему неизвестно. Ну и конечно же ты мне будешь должна за услугу.
- Не вопрос.
В разговор вмешался бесцеремонно кузнец.
- Лилиан, ты должна со мной поговорить.
- Я не хочу с тобой говорить - начала выхаживать по кругу ундина.
Аура вокруг кузнеца начала наливаться огненными проблесками
- Ты хочешь со мной поговорить!
В это же время аура Лилиан стала отсвечивать синевой воды.
- Я не хочу с тобой разговаривать!!!
- А у меня зелёная аура. - скромно проговорил Анри.
- Я знаю, - между делом вставил Гийом, - Лилиан, я могу тебе помочь с воином, только пойдём со мной.
Лилиан была не маленькой дурочкой и умела остывать так же быстро, как и разъяряться, поэтому напряжение спало почти мгновенно и они пошли куда-то, обсуждая план мести.
А Анри пошёл на выселки, так как по его информации воин был именно там.
За пришлым следили сержант казначея и Гийом, батрак байля. Тут же ошивался Филипп. Чувствовалось, что он болеет, но болезнь уже не развивалась. А вот воин был на пути к могиле, по крайней мере кашлял он очень часто и подолгу. Из беседы с воином стало ясно, что он недоумевает, почему же его так невзлюбили в деревне, ведь он только лишь защищался, а мельник ух как здоровски размахивал кулаками. Кто-то послал Филиппа за знахарем, ведь воина в деревне просто поколотили бы и забросали камнями, мельника все в деревне любили.
Анри вдруг почуял неладное, за домами возникли какие-то возмущения. Экранировав свою силу, что бы странный пришелец не понял, с кем имеет дело, Анри зашёл за дом. и увидел... Люцифера. "Ты мне не нужен, смертный!" прозвучало в голове пастуха. Это была дешёвая бравада. Сильван так умел, но не делал, иначе можно свести с ума селян. "Приведи ко мне батрака, я повелеваю!".
Что ж, подумал Сильван, пусть будет так. Если он решит навредить Земле или деревне - я почувствую, в остальном - пусть делает что хочет. А плату я с него стребую потом.
И направился к батраку, попросил того зайти за дома, а сам стал сторожить воина.
Где-то в полях были видны отары овец, которых снова водили Этьен и Иняска. Пока Анри засматривался на белые волны, накатывающие на очередной холм, вернулся задумчивый батрак.
Глава 10. Мертвый барашек и сбежавший воин
Анри и Этьен возврщались с дневного пастбища, когда услышали уже знакомый крик.
- Пастууух! Пастууух!
Это Пьер, один из братьев Мори, бежал к пастухам.
- Пьер? Что случилось?
- Там этоо, Барашка нашёёл, мёёртвогоо. рядом с алтарёёём Сильваану.
- Веди! - потребовал Этьен. Пьер привёл пастухов к алтарю, где Сильван выносил Дени к людям. рядом с алтарём лежал зарезанный барашек.
- И чей это? Вроде мои двое вон они, Этьен, а у тебя все на месте? - Спросил Анри.
- Вроде бы все. Надо поглядеть, наш ли это.
Но сейчас, не опознав барашка, Этьен решил, что лучше позвать инквизитора, что бы он решил, что делать с бараном, принесённым в жертву Сильвану. Инквизитор пришёл тотчас же и потребовал факел и топор. Анри вспомнил, что совсем недавно видел топор у батрака Гийома и пошёл за ним. Встретился Гийом по пути к выселкам, он всё ещё сопровождал пришлого воина Бернара, на пару с сержантом.
- Гийом! - позвал пастух, - тебя инквизитор просит подойти к алтарю Сильвана, там нужен твой топор!
О том, что будет с алтарём, Анри не беспокоился. Когда необходимо будет, алтарь будет восстановен в кратчайшие сроки, не будь Анри Сильваном.
Гийом был рад помочь инквизитору и тут же бросил сторожить воина, а Анри пошёл в деревню, искать Этьена. Скоро необходимо было отдавать овец хозяевам. Казначей уже собрал со всех налоги поэтому овец возвращали всех. И когда начали раздавать овец, выяснилось, что не хватает барашка из отары вдов Клерг. Пастухи уверили, что отдадут стоимость барана и с учётом платы за укрывательства овец всё-таки выдали стоимость барана.
А в это время вернулся сержант казначея Жак с вестью, что пришлый воин сбежал от него и что сержант просто не смог его догнать, а батрака небыло рядом, что бы более быстроногий батрак просто сбил с ног воина и держал, пока не подоспеет на помощь сержант. Деревня заволновалась, в последнее время всё новые и новые беды накатывали на деревню. То казначей приедет с сержантом со своим, но оказалось, что это не самая страшная беда. Вдруг в деревню повадились звери чудные, и как буд-то специально охотились за казначеем, обходя вкусные отары овец и одиноко бродящих по дорогам селян. А теперь ещё вои пришлый, который, говорят, хотел сначильничать сначала дочку мельника, а потом чуть не снасильничал младшую дочь байля, изранивший мельника, который теперь вместо того, что бы искать жемчуг на день рождения дочери, лежит в лазарете, сбежал и гуляет где-то на свободе. Но самое страшное, что в деревне разразилась эпидемия непонятной болезни, которую не могли вылечить ни лекарь, ни травница.
Анри решил узнать у Лилиан, может она знает, где сейчас воин и был прав.
- Он сейчас в твоём доме, лежит присмерти. - отозвалась Лилиан ровным голосом, - и сейчас я предлагаю сделку. Я хочу отомстить ему и для мести готова отдать его тебе в услужение. Гийом, который кузнец, предложил ему создать амулет, который способен приворожить меня к Бернару. И представь себе, этот подлец посмел попросить локон моих волос сразу же в тот день, когда ранил моего тятеньку.
- И что ты ему ответила?
- Я отдала ему локон...
- Но зачем???
- Что бы отвести подозрение. Кузнец обещал мне, что вместо моих волос он положит в амулет его прядь волос. И тогда, надев амулет на себя, я получу над Бернаром власть! И вот тогда... - ундина взяла себя в руки и успокоила голос, привела в порядок ауру, рвущуюся наружу и продолжила объяснять свой план, - тогда я заставлю его призвать тебя и попроситься на службу. О его плате не беспокойся, она тебя позабавит.
- Что ж, вроде всё разумно. Но ты мне всё равно будешь должна, мне как раз скоро может понадобиться твоя помощь. А я позабочусь, что бы мельник всё же нашёл для тебя жемчуг. И будем в рассчёте на сей раз!
Глава 11. Счастливые найдутся всегда
Деревню не оставляли беды, болезнь стремительно подбиралась к жителям, инквизитор что-то замышлял, но никто ещё не знал, что именно, на деревню надвигалась тень опасности. Но даже в такой ситуации находятся люди, готовые обеспечить себе счастливую жизнь! По деревне разнеслась новость - старшая дочь байля выходит замуж за трактирщика, а башмачник и его спутница, которые были уже сильно больны и очень слабы, решили перед уходом в мир иной закрепить свой союз на небесах, что бы и после смерти пребывать вместе.
Анри не мог упустить такого действа, к тому же могли удивиться отсутствию пастуха на свадьбе дочери байля. Тем более все знали, что жена байля и сестра Анри дружили, так что они были почти как родственники. К церкви стекался народ. И то правда, ведь столько бед в последнее время свалилось на жителей Монсильвана, что любое радостное событие готовы были праздновать как можно дольше.
В маленькой церквушке было не протолкнуться, а за дверями стоял ещё народ. Жанна в волнении выискивала дочь, инквизитор требовал, что бы все женщины были с покрытой головой, а жене охотника Гийома, Жанне Бело, требовал снять с головы волчью голову, и надеть обычную ткань. Потом выяснилось, что невеста забыла накидку, обязательную для бракосочетания, а младшая сестра бросилась к дому её принести.
Народ обсуждал событие, пытались догадаться, зачем же трактирщик решил снова жениться, да ещё на дочери байля. Конечно выгодно было получить в наследство солидный кус земли и другое приданое, но никто не мог вспомнить, что бы трактирщик такими глазами смотрел на Клариссу раньше, как смотрел сейчас. Кто то говорил, что Кларисса просто приворожила его к себе, но сплетников не слушали.
Наконец всё было готово к бракосочетанию, в церковь вошли две пары новобрачных. Башмачника и башмачницу пропустили первыми во избежание того, что бы они не испустили дух прямо в церкви ещё до объявления их мужем и женой.
Хоть инквизитор и торопился, но его голос был уверенный и красивый. Церковь наполнялась звуками его голоса, прихожане вслушивались и благоговели. Даже вечно буйные близнецы Мори сидели как мышки и наблюдали за таинством бракосочетания. Пьер уже был женат, даже дважды, но тогда его женил прежний священник. И такого ажиотажа не было, поэтому атмосфера была совершенно другой - торжественной и завораживающей.
И вот, десять минут спустя священник проговорил главные слова:
-... нарекаю вас мужем и женой! - сообщил инквизитор и, убедившись, что башмачники заняли свои места и готовы слушать очередную брачную церемонию, затянул по новой.
Теперь инквизитор не спешил, и трактирщик и дочь байля были здоровыми, ну или по крайней мере не кашляли как половина деревни. Он обстоятельно и терпеливо объяснял, как счастливо и радостно им жить вместе, но и какая ответственность на них ложится и т.д. и т.п.
Анри не стал дожидаться завершения церемонии и тихо вышел из церкви, у него были ещё дела.
На выходе из церкви Анри встретил выздоровевшего мельника, общающегося с торговцем, недавно заехвашим в Монсильван.
- Анри, ты мне нужен! - крикнул Бернар, увидев пастуха. А затем пояснил, в чем проблема, - я хочу продать трёх своих овечек, помоги с торговлей. Итак, я хочу продать трёх овец, так?
- Так, - сказал торговец, - и какую цену предлагаете?
- Четыре денье за каждую.
- Два денье, иначе вы меня разорите.
- Тогда давай так, я тебе отдам две овцы и Анну-Марию, это лучшая моя овца, а ты заплатишь за всех трёх по три денье.
Тут Анри поинтересовался.
- Но твоя дочь не расстроится? Анна-Мария её любимая овечка, даром ли, самая красивая овца в отаре, лучшая в деревне.
- Я готов, что дочь расстроится.
- Что ж, - понял Анри, - тогда я готов отдать торговцу трёх овец, одна из которых Анна-Мария.
- А вы не сомневайтесь, - уверил купца мельник, - Анри у нас лучший пастух, он в овцах разбирается лучше всех!
- Ну, тогда по рукам! - согласился торговец.
- Тогда я заберу ваших овец к себе домой, как будете мимо выселок домой проезжать - отдам овечек вам.
Надо ли говорить, что Анна-Мария и на следующий день и почти до самой старости дожила в отаре мельника?
Глава 12. Два призыва в одну ночь. Инквизитор, выпей с нами
Анри ждал на выселках вечера, когда Сильвана должен был призвать Бернар. Конечно это было не совсем честно, он не призывал бы Сильвана, если бы был в своём уме, а не под контролем ундины. Но взывать он будет сам и говорить он будет сам, так что формально весь процесс будет соблюдён. К тому же, Сильван собирался избавить несчастного от бога, поселившегося в тело его будущего слуги.
В это самое время, пока Анри обдумывал сложившуюся ситуацию, к нему подошёл Гийом Жерве с важной вестью.
- Сильван, у меня к тебе дело.
- И давно ты знаешь, кто Сильван? - удивился Анри.
- Недавно. Раньше я временами видел только размытые контуры и не мог понять, что это за свечение. И только недавно я стал видеть твой истинный облик, Пан, прозванный в этих землях Сильваном. Но, дело не в этом, - перебил сам себя кузнец, - сегодня в полночь священник решил окрестить всю деревню. Ты же понимаешь, что крещённая земля будет уже не твоей землёй. Допустить этого ни ты, ни я не хотим, я говорю верно?
- Так! У тебя есть идея?
- Нужно избавиться от священника! Постой, не возражай! Я знаю, что его нельзя убивать, иначе случится непоправимое, обязательно из города пришлют людей, что бы выжечь деревню дотла. Но если ты опоишь его...
- То он станет вечно пьяным... А пьяный инквизитор будет нам не опасен, а даже быть может полезен. Что ж, тогда ты поможешь мне. А так же нужны Дени, Лилиан и Геката. Поищи их и мне нужен оглушённый и обездвиженный инквизитор, что б не сбежал.
Вы впервые слышите о Гекате? Не удивительно, она жила много где, в том числе во владениях Сильвана и на протяжении нашей истории никак себя не проявляла, поэтому и писать о ней было пока нечего. Ну, может быть только вы слышали о её Собаке. Она была глазами и ушами Гекаты там, где самой Гекаты небыло или было предпочтительным не появляться. Она любила инспектировать поля, но те уже были убраны, так что Геката выглядывала очень пристально овец. И чьи овцы ей казались худыми, грязными и облезшими - признак того, что хозяева не заботились об овцах, а только и знали, как свалить заботу на пастухов, тем устраивала наказание. У кого руки становились повышенной волосатости, кто сам лысеть начинал, а кто нет-нет, да и блеять начнёт. Но Геката была отходчивой женщиной, поэтому как видела, что хозяин бараньего голоска начинает заботиться о своей отаре, возвращала утраченное. Разве только лысину не заращивала.
Конечно же Гекате не хотелось лишаться места отдыха, коим являлся Монсильван в её понимании, поэтому и она должна была помочь в том, что бы инквизитор не смог окрестить всю землю в округе.
Но сначала...
- Святой Сильвааан! Святой Сильван, я взываю к тебе!
Анри почувствовал, как аура воина, чуть подпитываемая аурой ундины, начинает напитывать его силой и даёт возможность принять истинный облик. К воину выходил уже Сильван.
- Ты звал меня, смертный?
- О да, Святой Сильван! Я хочу служить тебе! - вполне искренне сообщил воин, ни капли сомнения и борьбы самим с собой в его голосе не было, это было его истинное желание, подкреплённое толикой могущества Лилиан, - а в замен, в уплату, я прошу сделать меня женщиной!
Уж чего-чего, а такого поворота событий Сильван не ожидал.
- Ахахахахаааа!!! что ж, плата принята и просьбу твою я удовлетворю! И с этого момента ты становишься слугой и будешь перевоплощён в женщину!
Сильван был способен делать многое, но старался не делать чудо без необходимости. Ведь там, где происходят чудеса, в эти времена появлялись люди с оружием и очищали деревню, город или провинцию от всех "подозрительных" по их мнению людей и "нелюдей". Поэтому чудеса даже в Монсильване совершались очень редко, и были они скорее подталкивающими естественный ход событий, но никак не противостоящими ему.
В этот раз ундина хотела именно противоестественного, что бы отомстить обидчику мельника и своему бывшему любовнику, который готов был её приворожить. И Сильван был склонен сделать одолжение, тем самым получив помощь от самой ундины в нужный момент. А скоро помощь Лилиан действительно должна была понадобиться. Например - закрыть инквизитора от влияния единого бога, что бы вино Пана подействовало как надо.
Тем временем доспехи спали с воина, его тело стало изменяться, доставляя человеку муки, с какими не каждый справится. Не забыл Сильван и о спящем в голове воина "госте". Тот был изгнан, хоть и обещал вернуться и отомстить. Что ж, когда это ещё будет.
Пред Сильваном лежала молодая женщина, смутно напоминающая лицом пришлого воина, как сестра похожа на брата или дочь на отца.
- Оденься! - повелел Сильван, и запасливая Ундина презрительно бросила платье перед женщиной, - теперь, согласно нашему с тобой договору, ты слушаешься меня и подчиняешься во всём. Лилиан ты так же будешь воспринимать как хозяйку, но только если её воля не перечит моей. Ты не пойдёшь в деревню, пока мы не позаботимся об инквизиторе. Потом всё-таки тебе можно будет туда пойти, освоишься, расскажешь историю о разбойниках, которые напали на тебя. Если тебя узнают -- сообщишь, что сама не знаешь, как так случилось. Зашла в дремучий лес, а когда вышла обратно -- была уже такой...
- Хорошо, Сильван. А ты действительно такой рогатый, или они у тебя держатся как-то хитро?.. Эххх, мужика бы, - с этими словами, Берни, так обозвал про себя женщину Сильван, пошла в сторону дома Анри. Сильвану только приходилось надеяться, что Дени вкурсе задуманного ундиной. И что сестра не начнёт защищаться от незнакомки.
Покончив с местью, ундина решила удалиться в деревню, проведать тятеньку. Но у А Анри пока было другое мнение на этот счёт.
- Подожди, нужно привести инквизитора и дождаться Дени с Гекатой, что бы провести ритуал.
Ундина только кивнула и пошла в деревню. Геката материализовалась рядом с домом пастуха, а кузнец ждал у себя. Анри стал ждать Лилиан и Дени.
Дени не заставила себя ждать, причем, как ни странно, инквизитор шёл вместе с ведьмой и о чём-то с ней разговаривал. Они вместе как раз подошли к дому кузнеца, когда из-за двери выскочил Гийом и оглушил священника своим молотом. Анри испугался, что череп инквизитора может не ввыдержать удара железного молота, но Дени, обследовав оглушённого, всех успокоила, заявив, что всё впорядке. Кузнец подхватил инквизитора и оттащил в рощицу неподалёку. После чего четверо действующих лиц встали вкруг инквизитора, зажгли костёр и стали взывать к Сильвану. Под медотивное пение, взывающее к Сильвану, Анри снова изменился. Добыв вино Пана, Сильван вошёл в круг, освещённый костром, прикоснулся к священнику, разбудив его, но лишая возможности двигаться сверх меры, и влил в него вино.
Это вино было не обычным. Это вино могли пить без особых последствий только боги и некоторые духи. Оно пьянило их как людей простое вино, давая возможность расслабиться или, наоборот, сосредоточиться на задаче. Но на людей оно действовало не иначе, как вгоняя их в вечно пьяное состояние. И человеку не требуется пить и капли вина, что бы быть постоянно пьяным.
Инквизитор не стал сопротивляться, видимо ещё не успел понять, что с ним творится. Вино растеклось по телу инквизитора и вступило в свои права. Эффект не заставил долго ждать. Священник громко икнул, сел и оглядел окрестности осоловелым взглядом.
После чего Кузнец принялся объяснять, как инквизитор вообще сюда попал, а в это время Анри уже скрылся из поля зрения инквизитора, что бы у того не отразился образ Сильвана.
Поняв, что он просто очень хорошо посидел вместе с кузнецом и хорошенько напился, инквизитор побрёл в трактир, очевидно догоняться дальше.
Глава 13. Жестокая жатва
Анри уже думал, что они с сестрой могут пойти спать, ведь ночь итак выдалась "загруженной"... Как из деревни донеслась весть вместе с Этьеном - "Беда! жена башмачника померла!"
Сонное состояние унесло куда-то в сторону, брат с сестрой побежали в деревню. И на бегу Анри пытался узнать, как обстоят дела с сестрой, ведь сегодня она уже тратила свои силы и на вызов Сильвана и на увеличение шансов выздоровления некоторых селян.
- Ты выдержишь ещё один ритуал?
- Ну ты же мне поможешь?! И Гийом поможет. Но потом я, похоже, отрублюсь.
- В другой ситуации я бы не позволил тебе рисковать, но деревню нужно спасти!
Согласовав мнение по ситуации, бег продолжили уже молча. В деревне царило мрачное уныние. Пьяный священник, которого тут же повели к усопшей, только весело проговорил "Ой, незадача, померла!" и прилёг рядом поспать. Инкивизитора и умершую женщину донесли до церкви, когда курэ проснулся, всех прогнал и закрылся внутри. По богатырскому храпу стало понятно, что он не хотел, что бы ему мешали спать.
У травницы и знахаря толпились больные, а в домах лежали те, кому было особо тяжело. Дени кинулась разжигать костры, ей помогал байль, кузнец сосредотачивался, что бы помочь в ритуале, а Анри побежал помогать выносить больных.
- Тащите больных к кострам! - кричала ведьма. Ей не решились перечить, только знахарь причитал:
- Куда вы схватили моих больных, я же их ещё не долечил!
- Знахарь не справился, - выпалил Анри, потом понял, что говорит со знахарем и чуть сбавил тон, - посмотри, они уже на пределе, если не принять срочных мер - они все умрут.
Знахарю было обидно слышать такие слова, но он всё же, усмирив свою гордость, дал провести ритуал.
А Дени тем временем выстроила всех в ряд и повела за собой меж костров. Кого-то поддерживали под руки, особо обессилевших проносили за руки и ноги, остальные шли сами, в надежде исцелиться. Пронеся вместе с байлем Пьера Мори меж костров, Анри уложил того на траву и увидел, что тот начинает постепенно приходить в себя. Что ж, просьба младшего брата Мори была выполнена.
Анри отошёл в сторону, следя за тем, что бы костры держали свою целительскую силу. В этот момент к нему подошёл сержант и поинтересовался, что же тут творится?
- Всё просто, жители отчаялись, а инквизитор пьян. Им остаётся только просить у Святого Сильвана защиты от болезни и скорейшего исцеления. Сильван конечно же поможет.
Сержант посмотрел на пастуха с суеверным ужасом, перевёл взгляд на тяжело больных, которые уже начали самостоятельно садиться, на тех, кто несколько минут назад кашляли не переставая и едва держались на ногах, а теперь расхаживают между "тяжело больными" и помогают им... И тихо отошёл от Анри.
А пастух увидел в стороне от действа Лилиан, которая с болью во взгляде глядела на костры. Затем она увидела отца, и её взор устремился к нему, больше не обращая внимания ни на кого.
- Всё закончилось как нельзя лучше. Жаль, что не спасли всех... Наблюдаешь?
- Тятенька там, среди людей, помогает больным. Он у меня добрый и сильный.
- Позвать его?
- Не надо, - как-то печально проговорила ундина, - ему хорошо среди людей. А ко мне он вернётся. Не может не вернуться.
Анри смотрел на картину взимопомощи селян и понимал, что горд быть жителем такой деревни, когда и в горе и в радости все держатся друг друга, стремятся помочь, и только во вторую очередь может быть ищут выгоды. Когда кто-то в нужде, никто не начнёт просить втридорога за обычный предмет быта, обязательно сделают скидочку. А сейчас, когда деревня подверглась "нападению" болезни, все заботились о больных, рискуя сами заразиться. И ведь почти все жители деревни заразились. Если бы в деревне небыло ведьмы Дени, если бы в деревне небыло Сильвана, еслибы в деревне не жил такой сильный духовно кузнец. Но они все тут были, и Монсельван снова оживал. Жизнь снова грозила налиться новыми красками. Кто-то уже шутил, кто-то делал ставки, протрезвеет ли к утренней мессе.
- Хорошо, когда всё хорошо кончается, - проговорил Анри. Но закончилось пока далеко не всё. Из деревни промелькнула какая-то тень. Трактирщица узнала в тени башмачника.
- Он побежал на выселки! Как бы не сжёг себя с горя по умершей жене!
Снарядили процессию, в которую входили Анри, трактирщица Раймонда, собственно трактирщик и давешний сержант. Он вообще стремился показать свою полезность в деревне. Анри даже стал подозревать, не захочет ли тот остаться в деревне.
Нашли башмачника на выселках рядом с переделанным под мастерскую сараем. Он сжимал в руках надорванный пакет и читал содержимое. Однако к моменту, когда все к нему подбежали, он успел его спрятать, так что никто не знал, что он что-то сделал. Все считали, что он только собирается покончить с собой. Трактирщица тут же обхватила его, заключила в объятья и начала успокаивать.
- Ничего-ничего, жизнь только начинается, всё впереди, всё будет, и всё будет хорошо. Мы не дадим тебя в обиду, а ты будешь делать замечательные башмаки для всей деревни. Ты главное ничего не предпринимай, ты же хороший человек, зачем тебе это?
- Я должен. Должен что-то сделать, - бормотал Ренье, - я не убью себя. Не сейчас. Мне надо кое что сделать.
Он вытащил из ножен кинжал и отдал Анри со словами "холодное железо". Анри принял, соображая, что бы это значило, затем подбросил несколько раз, хватаясь то за лезвие, то за рукоять, затем отдал на хранение сержанту.
А Ренье ушёл в свою мастерскую и начал то ли читать, то ли писать что-то. Через пятнадцать минут ожидания, Ренье вышел и протянул записку Собаке, которая с интересом наблюдала за происходящим.
- Нужно отдать Сильвану или ведьме.
Собака, не мудрствуя лукаво, тут же подбежала к Анри и уткнулась носом в ладонь пастуху. Анри забрал записку и сказал собравшимся.
- Отдам сестре. она прочтёт, а я ж безграмотный.
И побежал искать сестру. Она встретилась у деревни, на поляне, где всё ещё лежали некоторые больные.
- Сестра, как дела?
- Священника убили!