Исраэль Шамир
Нефеш Иегуди (еврейская душа)
Его, человека родившегося в Сибири в глухом 1947 году, за полгода до создания государства Израиль, действительно зовут Исраэль, это имя, а не псевдоним.
Человек обаятельный, очень мягкий... Участник войны 1973 года, в числе израильских парашютистов знаменитого десанта на 101 километр (от Каира).
- В молодости, говорит- мы все любили подраться, что же..
Этот десант был практически обречен, потому что против сотни людей, вооруженных очень слабо, шла большая египетская бронетанковая колонна.
Но египтяне ошалели от израильской наглости. Египтяне решили, что против них целая армия. И повернули назад.
Он многое видел: Ангкорват- древние храмы и города кхмеров- он был там во время гражданской
войны в Камбодже. Он многое рассказывал: о Малайзии, о Штатах, о Риме. И о Палестине, конечно, об арабских деревнях, где он так любит проводить время, где живут его друзья, к которым всегда можно прийти. Его арабские друзья не дали ему сойти с ума в Израиле, их душевная тепло оберегло его от настоящего сумасшествия и я его очень хорошо понимаю. Он и сам немного похож на араба- смуглый, черноволосый, усатый.
Я спросил его, что он чувствовал, когда писал "Сосну и оливу". Он пробормотал,что-то вроде: "Когда чувствуешь, бога, экстаз, нет места для нравственности..." - это мне не понравилось, слишком уж он был серьезен. Но потом он сказал: "мне не хочется об этом говорить, не надо".
И все-таки, я думаю, он никогда больше не напишет ничего подобного "Сосне и оливе" - великой, единственной своей книге. Его мир, такой большой, такой красивый, сжался до одной точки на карте. Что это за жизнь, почему она делает с такими людьми то, что делает? Ему не надо было, нельзя было жить в Израиле.
Центральное место в его мировосприятии занимает еврейский вопрос. Это какое-то болезненное ощущение любви-ненависти.
Ненависть к евреям и Израилю. И любовь к ним.
-Для меня, сказал он- этот вопрос очень важен, ведь я большую часть жизни прожил в Израиле.
-Я не могу понять евреев, сказал он. - Я встречаюсь с палестинцами, а евреи мне хлопают. Тысячи евреев приходят в аудитории, где я выступаю, и хлопают мне. Я дружу с нацистами, и евреи мне хлопают. Я говорю им, что надо отказаться от еврейства, принять Христа, они мне опять аплодируют. Зачем? Почему? Что за люди...
У Борхеса есть два образа, связанные между собой. Первый из них Алеф- точка пространства, где сходятся все силовые (смысловые?) линии вселенной. Место, откуда видно все. Уильям Блейк знал этот образ: "в одно мгновенье видеть вечность\огромный мир в зерне песка\ в единой горсти бесконечность\и небо в чашечке цветка".
Противоположность Алефу- Захир, "царапина небесного покрова". Захир- точка, стягивающая на себя все внимание человека. Идол, не позволяющий смотреть на что-либо, кроме себя. Тигр - воплощенный ужас древних индусов, астролябия во дворце арабского халифа, монетка в 10 центаво, от непрерывного созерцания которой медленно сходит с ума герой Борхеса.
Этот "еврейский вопрос"- монетка в 10 центаво. А что же еще? Мы - жители огромных космополитичных мегаполисов, подчиненные одним и тем же жизненым ритмам, почти утратили свою этническую идентичность. Реальны только наша экзистенция, наше одиночество, наши страхи. А все остальное- на 95% давно уже превратилось в фикцию. Впрочем, для кого-то 5% важнее всего остального...
Всякий, кто может видеть Алеф, подвержен опасности столкнуться с Захиром. Но, может быть, верно и обратное.
***
Однажды, на Индимедии была опубликована статья Исраэля, про то, как евреи готовят пришествие антихриста и с этой целью направили самолеты на здания ВТЦ в Нью-Йорке. Статья представла собою грубый и глупый набор черносотенных мифов и вызвала у меня отвращение.
Давать советы, когда их не спращивают, грех, как сказал кто-то из мудрых талмудистов. Но как-то раз, сидя с Исраэлем в ресторане, после 7-ой рюмки водки я не удержался.
- Изя, ты замечательный русский писатель, ты объездил полмира. Зачем тебе евреи? Это невыносимо: сквозь твою ненависть проступает любовь, сквозь любовь - ненависть. Ты растратишь свою жизнь и свой талант напрасно. Отпусти их, забудь.
- У тебя еврейская душа, сказал я. - Душа Отто Вейнингера. Ну и к чему ты так придешь? Изя загадочно улыбался.
Спустя год он сказал русской журналистке, бравшей у него интервью , что "убил в себе еврея". Я не верю.