(no subject)
В списке студентов на летний семестр имеется студент (или студентка) по имени Мики Ямагучи. При мысли о японце в классе мне становится немного неуютно.. Из всех азиатов, имхо, именно с японцами труднее всего иметь дело. Корейцы в проявлении чувств не особо стесняются; китайцы своими бурными охами и ахами дадут фору нашим ближневосточным друзьям; тайландцы улыбаются и кланяются вообще всегда, и я уже хорошо знаю, что чем лучезарнее улыбка, тем человеку дискомфортнее. Вьетнамцы бывают двух видов: либо застенчивые и приветливые, либо хмурые и отмороженные, но в любом случае я уже научилась, кажется, различать микродвижения их лицевых мышц - чем меньше вьетнамец понимает, тем неподвижнее становится его лицо. Вьетнамцы могут громко и оживленно чирикать друг с другом, но никогда не станут ссориться на публике и очень редко станут фамильярничать с чужими, даже хорошо знакомыми. Злой вьетнамец подобен человеку, на которого профессор Снейп направил магический жезл и произнес заклинание Stupefy: неподвижное напряженное тело, совершенно застывшие черты лица, и полыхающие гневом над окаменевшими скулами глаза. Такое мне приходилось видеть всего несколько раз, и зрелище, надо сказать, не из приятных, но я хотя бы могу плюс-минус определить, что студент чувствует в данный момент. А вот у японцев (во всяком случае, у тех, с кем приходилось иметь дело) на лице практически всегда застыла бесстрастная полуулыбка, и я совершенно не понимаю, как ее расшифровать. Отсутствует опорный ориентир. Ощущение, что японцы живут в своей собственной системе координат, не соприкасающейся с нашей. За этой неподвижной маской может скрываться все что угодно, от восторга до ненависти, но мы, европейцы, этого просто не видим. Не различаем. Они милые ребята, очень воспитанные, сидят, проглотивши аршин, и буравят тебя взглядом, как и полагается дисциплинированным ученикам, но мне от этого взгляда становится малость дискомфортно. Сфинксов я всегда побаиваюсь - кто знает, какую загадку они тебе приготовили.