Как израильские летчики победили советских
50 лет назад произошло единственное в истории открытое боевое столкновение Израиля и СССР
Вечный детский вопрос: "Кто кого переборет - кит или слон?" - практически неразрешим. Им же никогда не встретиться - значит, и ответа нет. По той же причине считалось, что нет ответа и на другой вопрос, но уже взрослый: "Кто сильнее - израильская армия или советская?"
Когда мы "там" восхищались (многие даже вслух) победами Израиля в войнах и отдельных операциях, нам возражали: "А! С кем они воюют?! Вот если бы им пришлось противостоять русскому натиску..."
А ведь им пришлось. Они встретились. Был всего один воздушный бой, который произошел 30 июля 1970 года. Он длился не дольше боксерского раунда. И завершился чистой победой израильтян.
Об этом бое рассказывал один из его участников - бригадный генерал запаса, а в 1970-м - командир эскадрильи "Миражей" Амос Амир.
Но сначала нужна предыстория - исторический фон…
«Пока петух не клюнул…»
После поражения в Шестидневной войне, сокрушительного для Египта и Сирии, СССР достаточно быстро восстановил полностью утраченные арсеналы братских арабских стран, выведя их на более высокий уровень по количеству и качеству вооружений, прислал большое количество военных советников.
Египетский вождь Гамаль Абдель Насер, продолжавший называть себя президентом Объединенной Арабской Республики, хотя Сирия и Египет давно разделились, затеял позиционную войну, которую в Израиле назовут Войной на истощение. Но дело не ладилось - израильтяне отвечали на обстрелы и диверсионные рейды больнее и точнее. Главной проблемой было их практически полное господство в воздухе.
В декабре 1969 года в Москву прибыли вице-президент Египта Анвар Садат и военный министр Мохаммед Фавзи. Формально - для согласования грядущих военных поставок: усовершенствованных МиГ-21 и современных ЗРК.
Необходимость коренного обновления воздушного и особенно противовоздушного вооружения на уровне последних достижений советской военной техники египтяне объясняли тяжелыми последствиями Шестидневной войны. Дескать, в ходе ее израильтяне захватили большое количество ракетных комплексов и радарных установок, хорошо изучили их, поделились нажитым с вашими, между прочим, врагами американцами и вместе с ними научились обходить старые системы ПВО, как козел оградку газона. Потому бесчинствуют в нашем небе, как хотят. Надо установить им новые современные заслоны.
А чтобы освоить эту сложную технику и поскорее задействовать (война же!), египетские товарищи просили прислать не только ее, но и советские боевые расчеты. То есть речь шла о прямом военном вмешательстве СССР в арабо-израильское противостояние. Насер не раз обращался с этой пикантной просьбой в Москву, но сейчас предложение было совершенно конкретным и настойчивым.
Вопрос решался на политбюро. Была жаркая дискуссия, мнения разделились. Советские вожди, с одной стороны, и хотели бы помочь верному другу, но с другой - опасались, что появление советских войск на арабо-израильском фронте обернется противостоянием не с евреями, а с американцами, и это может привести к третьей мировой. Они колебались.
Чашу весов, как ни странно, помогли перевесить сами израильтяне. В ночь с 26 на 27 декабря они в совместной операции ВВС и спецназа под названием "Петух-53" захватили, демонтировали и увезли к себе советскую радарную установку П-12 "Енисей". Радар этого типа обслуживал ЗРК С-75, умел засекать самолеты на малых высотах, а его характеристики для разработки радиоэлектронной борьбы с ним не были известны на Западе. Для сохранения секретности египтяне установили локационную станцию на отдаленном острове. Вот его и захватили израильтяне. И радар "расшили" - тайное стало явным.
Вероятно, это предновогоднее происшествие так раздосадовало советское командование, что оно решило: «Этим арабам что ни дай - все окажется у евреев. Надо все-таки самим». После очередного обращения Насера политбюро дало добро на форсированную помощь для достижения перелома в войне. Так началась операция "Кавказ".
«Русский Египет» был больше «русского Израиля»
В Египет и Сирию хлынул поток войск и вооружений. Советский военный контингент составлял от 35.000 до 50.000 человек только в Египте. Это были регулярные части - пехота сухопутная и морская, зенитно-ракетная дивизия из трех бригад, авиационная группа из нескольких полков, военная флотилия. Количество только официальных военных советников исчислялось тысячами. Практически в каждом штабе ключевую роль играли советские офицеры.
Советской авиационной группой командовал генерал-лейтенант Григорий Дольников. Летчик-истребитель времен войны, воевал вместе с легендарным асом Александром Покрышкиным, 19-летним был сбит, попал в плен, бежал. В мемуарах сослуживцы утверждают, что это с него, его истории Михаил Шолохов писал "Судьбу человека"- "Русский солдат после первой не закусывает!"
Огромные партии вооружения, техники, солдат переправляли в обстановке особой секретности, под покровом ночи. Самолеты, перекрашенные в цвета пустыни, грузили в разобранном виде по частям. Военнослужащих перед отправкой переодевали в гражданское, соблюдая, что характерно, различия по рангу, - офицерам выдавали шляпы, а рядовому и сержантскому составу - береты. По прибытии на место назначения всех облачали в египетскую полевую форму без знаков различия, документы отнимали - на случай попадания в плен к израильтянам.
Враг не должен был знать ничего. Но как-то узнавал. Командир 35-й отдельной истребительной авиационной эскадрильи полковник Юрий Настенко вспоминал потом, как он в обстановке особой секретности прибыл в Египет, а самый популярный израильский еженедельник "Ха-Олам ха-зе" (основанный и возглавляемый, кстати, известным впоследствии левым экстремистом и другом Арафата Ури Авнери) поместил его портрет чуть ли не на обложке и поздравил с прибытием.
Это с той поры в знаменитой ныне кузнице кадров для израильских стартапов - подразделении электронной разведки 8200, где всегда служили на радиопрослушке выходцы из арабских стран, - появилось русское подразделение.
«Русский Египет» был в то время значительно многочисленнее «русского Израиля». Советских евреев не отпускали практически совсем. Некоторый перелом произошел лишь после отчаянной акции отказников в июне того же года - попытки захвата самолета в аэропорту «Смольное» под Ленинградом.
А тогда русскоязычных солдат в ЦАХАЛе было мало, новобранцы знали язык от бабушек, опытные наставницы, срочно призванные с гражданки, учили их "взрослому" русскому языку, и особенно мату. И появилась шутка, что часть потому называется 8200, что там служит 8000 уроженцев арабского Востока и 200 «русских».
Один из этих ребят, новобранец первого русского курса, ныне военный обозреватель, майор в отставке Копель Шумах, рассказывал, что они знали о своих объектах все - и кто вчера напился, и кто сегодня пошел к любовнице. Но и о взаимоотношениях советских наставников с арабскими военными знали немало.
Отношения были - не очень. Русские считали доставшихся им подопечных трусливыми неумехами и неженками. Говорили: повезло евреям, что они воюют с этими чурками, нас на них нет. И время от времени сами вели огонь, не доверяя арабам.
Боевые лошадки
Положение менялось медленно. Особенно досаждала израильская авиация, хозяйничавшая в небе. Арабские летчики ничего не могли сделать с израильскими асами. И советские истребители сами стали подниматься в воздух для преследования вражеских самолетов. Израильтяне тут же уловили тенденцию и следили за ней. У них был строгий приказ не вступать в бои с русскими летчиками над вражеской территорией - атаковать только, если они появятся в израильском небе.
Среди пилотов шло соревнование - кто первым собьет русского над Израилем. Командованию тоже хотелось предъявить - особенно американцам - пленного русского летчика: смотрите, мол, мы здесь воюем вашу войну, вы нам за это должны. Но и у русских был приказ ни в коем случае не пересекать границы Египта, чтобы не дать врагу случайный шанс.
Но 25 июля 1970-го шторка упала: два советских истребителя подбили над Египтом израильский штурмовик "Скайхок". Тот дотянул до базы, однако в штабе ВВС решили, что русские переступили "красную линию" - и поступило добро на поучительный ответ.
«Надо нанести русским реальный урон», - поставил задачу перед командующим ВВС Мордехаем Ходом начальник генштаба Хаим Бар-Лев, закончивший свои дни, кстати, послом в Москве.
Операцию, как пишут, разрабатывал начальник оперативного отдела ВВС Давид Порат. За участие в ней среди летчиков развернулось жесткое соревнование.
- А не опасались схлестнуться с русскими?
- Кто? Мы? - рассмеялся Амос Амир. - Мы были настоящими боевыми лошадками, просто рвались в драку.
Отбирали лучших, с богатым опытом и победами в воздушных боях. Амир и был среди лучших. Если бы отбирали для портрета израильского военного летчика, он бы тоже попал.
Уроженец Тель-Авива. Из первой израильской аристократии: мать - известная поэтесса Анда Амир-Финкерфельд, автор многих книг для детей, лауреат Премии Израиля, отец - командир Хаганы. Амос учился, как и положено элите, в Сельскохозяйственной школе. Потом с отличием закончил летный курс. Свой первый самолет сбил в Шестидневной войне. Еще шесть - в Войне на истощение. Так что без него не могли обойтись. Его звену досталась самая рисковая и почетная роль - приманки.
Западня
Амос рассказывал, иллюстрируя ладонями рекогносцировку, как принято у летчиков во всем мире.
Все привыкли, что израильтяне совершают разведывательные полеты в Ирак и Саудовскую Аравию, пролетая над Египтом, словно его небо для них - проходной двор. Самолет-разведчик, обычно это относительно тихоходный "Скайхок", отправлялся на задание, обвешанный тяжелой аппаратурой, на нем почти не было вооружения, он представлял собой легкую цель. На этом строилась приманка.
В полдень 30 июля четыре «Миража» под командованием Амира, пройдя на низкой высоте, не замеченные радарами, развернулись и пошли обратно со стороны Ирака. Вблизи от аэродрома, где базировался советский авиаполк, они поднялись на высоту пеленгации, но шли по двое, почти соприкасаясь крыльями, - так, что на экране локатора выглядели двумя точками. С земли их приняли за пару возвращающихся с задания разведчиков.
Упускать такую добычу, которая сама шла в руки, нельзя было никак. Сейчас пишут, что на командном пункте находились в тот момент командующий египетских ВВС генерал Хусни Мубарак и командующий советской авиагруппой генерал-лейтенант Дольников. Как утверждал Мубарак, он сразу понял, что израильтяне заманивают в ловушку, сказал об этом русскому коллеге, но тот отмахнулся - и дал приказ своим на перехват.
Описание самого боя разнится в разных источниках, я ориентируюсь на то, как рассказывал его непосредственный участник - Амос Амир. Четыре МиГа вылетели им навстречу. Когда они поднялись в воздух, израильские пары разделились - и стало ясно, что их четверо на четверых. С двух аэродромов им бросили подмогу: еще три звена - 12 МИГов. Но их ждал дополнительный и ошеломительный сюрприз - 8 израильских истребителей, поджидавших в засаде на низкой высоте.
- Мы им помогли, - рассказывал Копель Шумах, обеспечивавший радиоподдержку этого боя с земли, - когда русские вышли на линию атаки (мы знали их кодовые слова, «Морковка» - значит «Атакую!»), дали им звуковым разрядом по ушам. Это обескураживает на доли секунды, но в воздушном бою каждый миг имеет значение.
Бой 12 израильских и 16 советских истребителей длился меньше боксерского раунда. Израильтяне расстреляли своих противников, как куропаток: не потеряв ни одного, сбили пять - так это было отражено в отчетах ВВС.
- Шесть! - поправил через много лет тогдашний командующий ВВС Египта, а затем президент Хусни Мубарак, пригласив в Нью-Йорке на обед бывшего командующего ВВС и будущего президента Израиля Эзера Вейцмана. - Вы сбили шесть!
Бывший начальник генштаба Дан Шомрон, который в то время находился на учебе в США, Вейцман взял его с собой на обед с египтянами, говорил, что Мубарак, рассказывая об этом, был совершенно счастлив.
Амос тоже рассказывал, что вечером 30 июля большая пьянка была не только на базе израильских ВВС, одержавших победу, но и на базе ВВС Египта - египетские летчики праздновали посрамление своих строгих коллег, честивших их трусами и неумехами.
Убедительный довод
В Москве пришли в шок от произошедшего. Уже 1 августа в Каир прилетел командующий ВВС СССР маршал Павел Кутахов. Устроил разнос, назначил комиссию по расследованию. Но еще до объявления всяких результатов запретил советским летчикам летать в зоне Суэцкого канала и вступать в боевой контакт с израильтянами. Проштрафившиеся авиаполки, назначенные главными виновниками провала, отправили домой.
Но самый важный вывод был сделан на политическом уровне. Советское руководство заявило египетскому, что больше не может защищать египетское небо от израильтян. И строптивому, амбициозному Насеру пришлось согласиться на прекращение огня, от чего он упорно отказывался.
8 июля соглашение было подписано и Война на истощение прекращена. Один победный бой оказался убедительнее всех дипломатических, политических и логических доводов.
Эпилог
Амос Амир в том бою не увеличил свой счет сбитых самолетов. Он продолжил службу в ВВС - стал начальником оперативного отдела в Войне Судного дня, где израильская военная авиация понесла громадные потери, когда летчики вынуждены были атаковать египетские ЗРК российского производства в лоб. И поквитаться за это. Амос, уже в ранге советника премьер-министра по ВВС, участвовал в разработке операции «Медведка» во время Первой Ливанской войны 1982 года, в результате которой была уничтожена система ПВО Сирии в долине Бекаа - крупнейшее поражение советской военной техники и стратегии, одним из последствий которого стала гонка вооружений, погубившая Советский Союз.
В армии он дослужился до заместителя командующего ВВС, подал в отставку, когда не получил пост командующего. Был вторым лицом в "Эль-Аль" и начальником оперативного отдела гражданской авиации Израиля. Потом вышел на пенсию и вел беспечную жизнь обеспеченного израильского пенсионера: играл в гольф, писал книги, встречался с друзьями.
Он покинул этот мир в 2016-м, в самом начале своего девятого десятка. Сын его - боевой летчик, а недавно окончила летные курсы ВВС и внучка.
Источник