Беглянка (о фильме "Исчезнувшая" Дэвида Финчера).
В Новогодние праздники я смотрел кино - все то, что не удалось увидеть в старом году. На фоне десятка в основном отличнейших фильмов (разочаровал только Рёфн) особо отмечу «Исчезнувшую» Финчера. Этот фильм меня «не отпускает», и значит, он достоин развернутой рецензии, тем более, что я уже сформулировал ряд идей о нем в дискуссии в ВК.
Новый фильм Финчера я смотрел мягко говоря с большими опасениями. На мой вкус последнее десятилетие он снимает бездарный мусор («Зодиак», «Социальная сеть»), да и в прежние времена после хороших фильмов выдавал посредственные (например, интересны и подачей, и сюжетом «Семь» и «Бойцовский клуб», но откровенно слабы «Игра» и «Комната страха»). Эта неровность стиля всегда озадачивала: в «Бойцовском клубе» он превзошел первоисточник, а в «Игре» попросту испохабил сюжет «Волхва» Фаулза. Но я доверился мнению уважаемого френда andeadd (хотя наши оценки совпадают где-то на 50%) и узрел лучший фильм Финчера. Отличный детектив с изумительной интригой, с нужной долей серьезности и юмора. Без сомнения, он угадал и с выбором актеров, особенно роль Эми, доставшаяся Розамунд Пайк (как раз тот случай, когда «не надо лучше» и «ни убавить, ни отнять»). Превращения с героями происходят часто и резко, но при этом весьма убедительно. Финчер и прежде любил экспериментировать с сюжетными поворотами и перипетиями, заставляющими полностью пересмотреть прежние события, но именно в «Исчезнувшей» это создает потрясающий эффект - впечатление запутанности и тайны и одновременно ощущение, что именно зрителю принадлежит последнее слово. Я не читал оригинальную книгу Гиллиан Флинн, но мне кажется, что у Финчера получилось гораздо лучше (за счет особенностей киноязыка) воссоздать ситуацию двух параллельных и постоянно корректирующихся нарративов, описывающих отношения. Это и позволяет с одинаковой легкостью интерпретировать сюжет совершенно по-разному.
Хотя, на мой взгляд, слишком сложные объясняющие конструкции в данном случае носят характер рационализирующих защит от чересчур травматичного содержания. Можно все списать на то, что Эми - психопатка, во что я лично не верю. Маниакальность Эми нужна для заострения тем и сюжета, но она обычный истерик (настоящие психопаты не способны к столь сложному и тонкому планированию). Точно также несложно представить Ника как изощренного манипулятора, заранее все спланировавшего (эту идею в какой-то степени сознательно подбросил сам Финчер, например, в постерах к фильму). Однако, потребность определить на 100% «кто прав» выдает с головой. Убежденность в вине другого - отличное средство для самооправдания, но едва ли не худшее для понимания. В реальных отношениях, особенно в браке, редко бывает, что прав или виноват кто-то один. Флинн и Финчер очень точно попали в нерв этой темы, настолько, что для многих пар просмотр фильма может стать настоящим испытанием. Собственно, весь фильм можно представить как рассказ о том, что происходит с парами, которые в самом начале пути озвучивают друг для друга старую как мир сказку «Мы никогда не станем такими как Они».
Фильм попал и в меня, поэтому даже не претендую на то, что многие разделят мое мнение. С одной стороны, я с первых кадров испытал сильную идентификацию с главным героем. Для зеркального узнавания оказалось достаточно того, что он - муж, постоянно задающий жене вопрос «О чем ты думаешь?» (с развитием сюжета возникали и другие сходства). С другой же стороны, забегая вперед, скажу, что после финальных титров мои симпатии остались на стороне жены, по той причине, что она продолжает делать ставку на брак.
Здесь следует отметить, что в современном обществе (в американском больше, в нашем - несколько меньше) царит идея второго шанса - «попробуешь в другой раз, с иным человеком, в следующей жизни (привет нью-эйджерам!)». Развод изображается как банальная мелочь, вроде «за хлебом сходить», хотя люди продолжают драматизировать момент разрушения брака. Остающиеся в браке описываются как неудачники, стесняющиеся признать свою ошибку. К тому же в связи с экономическими кризисами, диффузией смыслов и общей невротизацией населения количество разводов на Западе растет. Как и количество критиков семьи и брака. Занятно, что в последние годы психологи значительно сократили сроки «нормального» горевания (после которого вас признают депрессивным) - с 6 месяцев до нескольких недель. Проблема только в том, что брак - не бизнес-проект с измеримым результатом. Брак - это авантюра. Брак - такая штука, которую нужно делать, а не просто получить по факту подписи в ЗАГСе. Отказ это этого почти всегда приводит к тому, что «то, что получилось», воплощает в себе все, чего люди в своем браке не хотели. Но даже это не объясняет почему развод все еще нечто большее, чем просто выход из фрустрирующих отношений.
Объяснения в духе «жалко потерянного времени», «от развода пострадала самооценка» - идиотизм того же сорта. Мне кажется, что люди продолжают искренне переживать о разрыве (реальном или мнимом) потому, что какая-то их часть остается верна прежнему выбору. Каждый выбор - это след. Прошлое нельзя уничтожить, а тем более то прошлое, что сформировало нас. Один раз муж - всегда муж. Можно сменить статус, ориентацию или пол, но нельзя вытравить из себя ту причину, что однажды привела к желанию вступить в брак с другим человеком (естественно, я не вижу никакого смысла говорить о тех браках, что заключены, не приходя в сознание).
Фильм в каком-то смысле именно о том бессознательном, которое в бесчисленных попытках ответить на вопрос «Что значит быть мужчиной/женщиной?» и приводит некоторых в брак. Мне кажется, главный момент, который упускают многие критики лежит на поверхности: спустя пять лет Ник и Эми вместе - их отношения продолжают существовать на основе каких-то желаний, вопреки тому, что они думают или говорят. Ни для кого не тайна, что жизнь многих пар превращается в ад, но кто его создает, если не они сами? А если они трудятся над созданием той или иной атмосферы не покладая рук, значит, на это есть причина, пусть и не всегда осознаваемая. И это бессознательное желание приходит в конфликт с приятной и массово культивируемой в обществе иллюзией индивидуализма.
Именно индивидуализм порождает страхи Ника и Эми о растворении в отношениях, о потере себя. В этом смысле изображение Эми как маньячки - типичная мужская фантазия о женщине, покусившейся на его идентичность. Я думаю, проблема Эми в другом - она слишком серьезно воспринимает отношения. Она считает, что в них люди меняют друг друга так, чтобы партнер стал и тем, кто признает ее в качестве идеала, и сам воплотил в себе идеал. Это своего рода идея о взаимном мазохизме в отношениях, т.е. подчинение фантазии другого, но с наслаждением. Ник (как и прежние мужчины Эми) напротив воспринимает такое изменение как угрозу потери чего-то ценного, за что его полюбили. Конечно, прежний бойфренд, воспринимающий выбор галстука как вторжение в его индивидуальность, смехотворен. С другой стороны, история о том, как кого-то бросают со словами «ты стал/а не такой как когда я тебя полюбил/а» нередка как раз там, где один партнер оказался слишком пластичным материалом для запросов другого. Вряд ли существует «золотая середина» в данном вопросе. Лично я придерживаюсь версии о взаимном мазохизме, но с элементом иронии и самоиронии в отношении наслаждения и в отношении любых идеалов (но не потому что идеалы недостижимы как любит повторять молва, а потому что их достижение страшнее всякого кошмара). Однако я признаю, что для некоторых пар необходима иная модель. Следует также помнить, что именно мазохист рано или поздно становится тонким манипулятором - вспомните хотя бы историю Захер-Мазоха. В целом же эта проблема неразрешима в силу асимметрии сексуальных позиций мужчины и женщины.
Можно долго и детально разбирать те ошибки и глупости, что совершили герои в своей семейной жизни. Но я не семейный консультант. К тому же обвинять легко, особенно со стороны. Я, как и многие, сперва обратил внимание только на это. Особенно на ошибки героя Бена Аффлека (что было очень болезненно, в силу идентификации с ним), который вполне недвусмысленно перестает вести себя как мужчина, лишившись работы и не реализовавшись как писатель. Эми воспринимает это и как свою неудачу, в то же время явно мстит Нику, превращаясь в женщину, от кислой физиономии которой ему хочется бежать прочь из дома. Цена за немужское поведение в отношениях всегда разная. В данной истории вместо истерик и измен (истерит и изменяет как раз мужчина, еще раз подтверждая, что потерял себя и не может взять себя в руки) он получает отплату в духе «китайской мести». Собственно, первоначально Эми и собирается убить себя так, чтобы это было максимально болезненно для ее мужа (это и есть определение «китайской мести»). В то же время нельзя списать все проблемы на внешние события (переезд, безработица, карьерные неудачи, смерть матери). В фильме есть и более глубокий пласт - и Ник, и Эми испытывают определенные проблемы с идентичностью.
Для Эми это травма, полученная от родителей-психологов, сделавших ее прообразом идеальной девочки («Супер Эми» или «Изумительная Эми») из своих книжек. Реальная Эми может ощущать себя существующей только через провалы и несоответствия идеалу. И естественно, несуществующая «Супер Эми» не объяснит настоящей «что значит быть женщиной? Что делать, чтобы быть любимой?». Как и многие истерички Эми - беглянка, это своего род метафора ее борьбы. Вообще любопытно, что автор назвал свое произведение именно Gone girl, а не Missing girl, тем самым подчеркивая более многозначным словом gone не только пропажу, но и такие смыслы как «ушедшее (прошлое)», «уехавший, убежавший, сгинувший, умерший», «разоренный, пропащий» и др. Эми в какой-то момент именно так себя и чувствует - и как банкрот, и как беглянка, и как та, что стала своим собственным прошлым.
Истерическая проблема с женской самоидентичностью точно объясняет и мотивы героини. Ведь как объясняет Лакан, истеричка желает себе Господина, но такого, которым она могла бы управлять. Когда, наконец, Ник оказывается способен вести себя так, она тут же решает к нему вернуться (речь идет о выступлении на ТВ, когда он демонстрирует контроль над собой, в т.ч. над своей привычкой улыбаться).
Что же касается Ника, то пусть и пунктиром, но в фильме сказано о том, в чем его проблема, помимо провинциальных комплексов и недостатков образования. Основным примером «мужчины» для него является отец - явный мудак, склонный к домашнему насилию. Так что для Ника брак - это испытание на тему, как не стать таким же как отец. Т.е. бессознательно для него слишком сильно сцеплены «быть мужчиной» и «быть как отец». Нехватка позитивных примеров может быть компенсирована только упорной и осознанной работой по конструированию себя, а в этом Ник не очень силен (возможно, поэтому и не стал писателем).
Однако, объяснение - не оправдание. Нужно нечто большее, и это нечто в фильме есть. Как ни странно, но последние сцены полностью реабилитируют Ника в моих глазах: выбирая остаться в браке, он вновь начинает говорить как мужчина. Выбирая «худшее» (очевидно, что большинство абсолютно уверено, что лучше было бы развестись и найти другую), он сохраняет себя - теперь у него есть желание, цель и смысл, хотя финал остается открытым. Именно такое возвращение мужественности вызывает во мне доверие, в отличие от сотен кинолент, где финал лишь декларирует возвращение мужественности герою, но абсолютно не способен в этом убедить. Или по крайней мере, мне очень хочется в это верить. В любом случае, как я уже говорил, финал оставил мои симпатии на стороне жены, поскольку она сохраняет верность своему желанию.
Люди склонны забывать, что не рассудком создает желания: «хотеть или не хотеть отношений» - это не произвольная опция в жизни. Ирония в том, что многие тратят половину, а то и большую часть жизни, чтобы просто понять - чего и зачем они хотят. И поэтому ситуация Ника даже тяжелее, потому что он не знает чего хочет (то ли новую подружку, то ли свой бар, то ли чтобы все от него отвязались).
В данном случае остаться жить с «маньячкой» - это достойный выбор, просто потому что «ставка на худшее» дает шанс на выражение твоего и только твоего желания. Мне кажется, фильм Финчера тем и хорош, что в финале через «неприемлемый выбор» главный герой получает свою причину желать/жить. Словно и сам режиссер прошел между Сциллой и Харибдой (хэппи-энд с примирением или счастье одного - через развод или разоблачение). И этот ужасающий брак получает новый импульс, в будущем которого ничего не предопределено. Ведь мы воспринимаем жизнь через призму нашего рассказа о ней. И Эми хорошо знает, что жизнь можно переписать заново. Для этого нужны всего лишь пара разных ручек. Ну или иногда перо иного сорта. Психоаналитик Даниэль Руа рассказывал, что Лакан как-то обронил фразу "бойтесь настоящей женщины, она пойдет до конца". Но разве именно о такой женщине не мечтал сам Ник? И не мечтают многие другие? По крайней мере, я абсолютно уверен, что без болезненного отказа от ряда иллюзий невозможно будущее (то, что свободно от повторения того же самого). Именно в этой точке зритель и расстается с Ником и Эми, уходя делать или не делать выводы о собственной жизни.
Позиция же тех, кто пытается быть умнее, избежать брака или его опасностей, подстраховаться, найти удачные эрзацы "серьезных отношений с обязательствами" и пр. - это позиция проигрышная. Брак и отношения - как и всякое символическое строится на обмане. Но он структурно необходим. И поэтому жестче всех обманываются необманутые. Излишняя погоня за счастьем никогда не обернется счастьем. Мне, вообще кажется, что без признания того, что в жизни есть нечто поважнее пресловутого счастья (в чем бы оно не заключалось - пусть даже в интеллектуальном фетише саморазвития) человек рано или поздно приходит к недалеко ведущему вопросу «А зачем все это?». И с философской точки зрения существует два очень общих ответа: либо жизнь - это трата, либо жизнь - это инвестиция. Стоит признать, что моя позиция определена первым ответом. Если склониться ко второму, то само собой такой брак как в «Исчезнувшей» - это плохая инвестиция. Но лучшие моменты жизни, как и худшие - это странный актив. Похоже, он существует только с одной целью - не чувствовать себя нищим.
В конечном счете, обо всем в этой жизни мы рано или поздно говорим, что оно прошло. Однако у этого «прошло» сотни и тысячи оттенков. Для кого-то это повод для пессимизма (характерный прием был использован и в постерах с «исчезающими» буквами, превращающими charm в harm, close в lose и т.п.), якобы убеждающий в том, что все чувства и радости временны. Для меня же это возможность свободы - поскольку никто не может определить для субъекта как ему относиться к событиям собственной жизни. А это значит, что иногда можно сбежать и от прошлого, оставаясь в нем.
Новый фильм Финчера я смотрел мягко говоря с большими опасениями. На мой вкус последнее десятилетие он снимает бездарный мусор («Зодиак», «Социальная сеть»), да и в прежние времена после хороших фильмов выдавал посредственные (например, интересны и подачей, и сюжетом «Семь» и «Бойцовский клуб», но откровенно слабы «Игра» и «Комната страха»). Эта неровность стиля всегда озадачивала: в «Бойцовском клубе» он превзошел первоисточник, а в «Игре» попросту испохабил сюжет «Волхва» Фаулза. Но я доверился мнению уважаемого френда andeadd (хотя наши оценки совпадают где-то на 50%) и узрел лучший фильм Финчера. Отличный детектив с изумительной интригой, с нужной долей серьезности и юмора. Без сомнения, он угадал и с выбором актеров, особенно роль Эми, доставшаяся Розамунд Пайк (как раз тот случай, когда «не надо лучше» и «ни убавить, ни отнять»). Превращения с героями происходят часто и резко, но при этом весьма убедительно. Финчер и прежде любил экспериментировать с сюжетными поворотами и перипетиями, заставляющими полностью пересмотреть прежние события, но именно в «Исчезнувшей» это создает потрясающий эффект - впечатление запутанности и тайны и одновременно ощущение, что именно зрителю принадлежит последнее слово. Я не читал оригинальную книгу Гиллиан Флинн, но мне кажется, что у Финчера получилось гораздо лучше (за счет особенностей киноязыка) воссоздать ситуацию двух параллельных и постоянно корректирующихся нарративов, описывающих отношения. Это и позволяет с одинаковой легкостью интерпретировать сюжет совершенно по-разному.
Хотя, на мой взгляд, слишком сложные объясняющие конструкции в данном случае носят характер рационализирующих защит от чересчур травматичного содержания. Можно все списать на то, что Эми - психопатка, во что я лично не верю. Маниакальность Эми нужна для заострения тем и сюжета, но она обычный истерик (настоящие психопаты не способны к столь сложному и тонкому планированию). Точно также несложно представить Ника как изощренного манипулятора, заранее все спланировавшего (эту идею в какой-то степени сознательно подбросил сам Финчер, например, в постерах к фильму). Однако, потребность определить на 100% «кто прав» выдает с головой. Убежденность в вине другого - отличное средство для самооправдания, но едва ли не худшее для понимания. В реальных отношениях, особенно в браке, редко бывает, что прав или виноват кто-то один. Флинн и Финчер очень точно попали в нерв этой темы, настолько, что для многих пар просмотр фильма может стать настоящим испытанием. Собственно, весь фильм можно представить как рассказ о том, что происходит с парами, которые в самом начале пути озвучивают друг для друга старую как мир сказку «Мы никогда не станем такими как Они».
Фильм попал и в меня, поэтому даже не претендую на то, что многие разделят мое мнение. С одной стороны, я с первых кадров испытал сильную идентификацию с главным героем. Для зеркального узнавания оказалось достаточно того, что он - муж, постоянно задающий жене вопрос «О чем ты думаешь?» (с развитием сюжета возникали и другие сходства). С другой же стороны, забегая вперед, скажу, что после финальных титров мои симпатии остались на стороне жены, по той причине, что она продолжает делать ставку на брак.
Здесь следует отметить, что в современном обществе (в американском больше, в нашем - несколько меньше) царит идея второго шанса - «попробуешь в другой раз, с иным человеком, в следующей жизни (привет нью-эйджерам!)». Развод изображается как банальная мелочь, вроде «за хлебом сходить», хотя люди продолжают драматизировать момент разрушения брака. Остающиеся в браке описываются как неудачники, стесняющиеся признать свою ошибку. К тому же в связи с экономическими кризисами, диффузией смыслов и общей невротизацией населения количество разводов на Западе растет. Как и количество критиков семьи и брака. Занятно, что в последние годы психологи значительно сократили сроки «нормального» горевания (после которого вас признают депрессивным) - с 6 месяцев до нескольких недель. Проблема только в том, что брак - не бизнес-проект с измеримым результатом. Брак - это авантюра. Брак - такая штука, которую нужно делать, а не просто получить по факту подписи в ЗАГСе. Отказ это этого почти всегда приводит к тому, что «то, что получилось», воплощает в себе все, чего люди в своем браке не хотели. Но даже это не объясняет почему развод все еще нечто большее, чем просто выход из фрустрирующих отношений.
Объяснения в духе «жалко потерянного времени», «от развода пострадала самооценка» - идиотизм того же сорта. Мне кажется, что люди продолжают искренне переживать о разрыве (реальном или мнимом) потому, что какая-то их часть остается верна прежнему выбору. Каждый выбор - это след. Прошлое нельзя уничтожить, а тем более то прошлое, что сформировало нас. Один раз муж - всегда муж. Можно сменить статус, ориентацию или пол, но нельзя вытравить из себя ту причину, что однажды привела к желанию вступить в брак с другим человеком (естественно, я не вижу никакого смысла говорить о тех браках, что заключены, не приходя в сознание).
Фильм в каком-то смысле именно о том бессознательном, которое в бесчисленных попытках ответить на вопрос «Что значит быть мужчиной/женщиной?» и приводит некоторых в брак. Мне кажется, главный момент, который упускают многие критики лежит на поверхности: спустя пять лет Ник и Эми вместе - их отношения продолжают существовать на основе каких-то желаний, вопреки тому, что они думают или говорят. Ни для кого не тайна, что жизнь многих пар превращается в ад, но кто его создает, если не они сами? А если они трудятся над созданием той или иной атмосферы не покладая рук, значит, на это есть причина, пусть и не всегда осознаваемая. И это бессознательное желание приходит в конфликт с приятной и массово культивируемой в обществе иллюзией индивидуализма.
Именно индивидуализм порождает страхи Ника и Эми о растворении в отношениях, о потере себя. В этом смысле изображение Эми как маньячки - типичная мужская фантазия о женщине, покусившейся на его идентичность. Я думаю, проблема Эми в другом - она слишком серьезно воспринимает отношения. Она считает, что в них люди меняют друг друга так, чтобы партнер стал и тем, кто признает ее в качестве идеала, и сам воплотил в себе идеал. Это своего рода идея о взаимном мазохизме в отношениях, т.е. подчинение фантазии другого, но с наслаждением. Ник (как и прежние мужчины Эми) напротив воспринимает такое изменение как угрозу потери чего-то ценного, за что его полюбили. Конечно, прежний бойфренд, воспринимающий выбор галстука как вторжение в его индивидуальность, смехотворен. С другой стороны, история о том, как кого-то бросают со словами «ты стал/а не такой как когда я тебя полюбил/а» нередка как раз там, где один партнер оказался слишком пластичным материалом для запросов другого. Вряд ли существует «золотая середина» в данном вопросе. Лично я придерживаюсь версии о взаимном мазохизме, но с элементом иронии и самоиронии в отношении наслаждения и в отношении любых идеалов (но не потому что идеалы недостижимы как любит повторять молва, а потому что их достижение страшнее всякого кошмара). Однако я признаю, что для некоторых пар необходима иная модель. Следует также помнить, что именно мазохист рано или поздно становится тонким манипулятором - вспомните хотя бы историю Захер-Мазоха. В целом же эта проблема неразрешима в силу асимметрии сексуальных позиций мужчины и женщины.
Можно долго и детально разбирать те ошибки и глупости, что совершили герои в своей семейной жизни. Но я не семейный консультант. К тому же обвинять легко, особенно со стороны. Я, как и многие, сперва обратил внимание только на это. Особенно на ошибки героя Бена Аффлека (что было очень болезненно, в силу идентификации с ним), который вполне недвусмысленно перестает вести себя как мужчина, лишившись работы и не реализовавшись как писатель. Эми воспринимает это и как свою неудачу, в то же время явно мстит Нику, превращаясь в женщину, от кислой физиономии которой ему хочется бежать прочь из дома. Цена за немужское поведение в отношениях всегда разная. В данной истории вместо истерик и измен (истерит и изменяет как раз мужчина, еще раз подтверждая, что потерял себя и не может взять себя в руки) он получает отплату в духе «китайской мести». Собственно, первоначально Эми и собирается убить себя так, чтобы это было максимально болезненно для ее мужа (это и есть определение «китайской мести»). В то же время нельзя списать все проблемы на внешние события (переезд, безработица, карьерные неудачи, смерть матери). В фильме есть и более глубокий пласт - и Ник, и Эми испытывают определенные проблемы с идентичностью.
Для Эми это травма, полученная от родителей-психологов, сделавших ее прообразом идеальной девочки («Супер Эми» или «Изумительная Эми») из своих книжек. Реальная Эми может ощущать себя существующей только через провалы и несоответствия идеалу. И естественно, несуществующая «Супер Эми» не объяснит настоящей «что значит быть женщиной? Что делать, чтобы быть любимой?». Как и многие истерички Эми - беглянка, это своего род метафора ее борьбы. Вообще любопытно, что автор назвал свое произведение именно Gone girl, а не Missing girl, тем самым подчеркивая более многозначным словом gone не только пропажу, но и такие смыслы как «ушедшее (прошлое)», «уехавший, убежавший, сгинувший, умерший», «разоренный, пропащий» и др. Эми в какой-то момент именно так себя и чувствует - и как банкрот, и как беглянка, и как та, что стала своим собственным прошлым.
Истерическая проблема с женской самоидентичностью точно объясняет и мотивы героини. Ведь как объясняет Лакан, истеричка желает себе Господина, но такого, которым она могла бы управлять. Когда, наконец, Ник оказывается способен вести себя так, она тут же решает к нему вернуться (речь идет о выступлении на ТВ, когда он демонстрирует контроль над собой, в т.ч. над своей привычкой улыбаться).
Что же касается Ника, то пусть и пунктиром, но в фильме сказано о том, в чем его проблема, помимо провинциальных комплексов и недостатков образования. Основным примером «мужчины» для него является отец - явный мудак, склонный к домашнему насилию. Так что для Ника брак - это испытание на тему, как не стать таким же как отец. Т.е. бессознательно для него слишком сильно сцеплены «быть мужчиной» и «быть как отец». Нехватка позитивных примеров может быть компенсирована только упорной и осознанной работой по конструированию себя, а в этом Ник не очень силен (возможно, поэтому и не стал писателем).
Однако, объяснение - не оправдание. Нужно нечто большее, и это нечто в фильме есть. Как ни странно, но последние сцены полностью реабилитируют Ника в моих глазах: выбирая остаться в браке, он вновь начинает говорить как мужчина. Выбирая «худшее» (очевидно, что большинство абсолютно уверено, что лучше было бы развестись и найти другую), он сохраняет себя - теперь у него есть желание, цель и смысл, хотя финал остается открытым. Именно такое возвращение мужественности вызывает во мне доверие, в отличие от сотен кинолент, где финал лишь декларирует возвращение мужественности герою, но абсолютно не способен в этом убедить. Или по крайней мере, мне очень хочется в это верить. В любом случае, как я уже говорил, финал оставил мои симпатии на стороне жены, поскольку она сохраняет верность своему желанию.
Люди склонны забывать, что не рассудком создает желания: «хотеть или не хотеть отношений» - это не произвольная опция в жизни. Ирония в том, что многие тратят половину, а то и большую часть жизни, чтобы просто понять - чего и зачем они хотят. И поэтому ситуация Ника даже тяжелее, потому что он не знает чего хочет (то ли новую подружку, то ли свой бар, то ли чтобы все от него отвязались).
В данном случае остаться жить с «маньячкой» - это достойный выбор, просто потому что «ставка на худшее» дает шанс на выражение твоего и только твоего желания. Мне кажется, фильм Финчера тем и хорош, что в финале через «неприемлемый выбор» главный герой получает свою причину желать/жить. Словно и сам режиссер прошел между Сциллой и Харибдой (хэппи-энд с примирением или счастье одного - через развод или разоблачение). И этот ужасающий брак получает новый импульс, в будущем которого ничего не предопределено. Ведь мы воспринимаем жизнь через призму нашего рассказа о ней. И Эми хорошо знает, что жизнь можно переписать заново. Для этого нужны всего лишь пара разных ручек. Ну или иногда перо иного сорта. Психоаналитик Даниэль Руа рассказывал, что Лакан как-то обронил фразу "бойтесь настоящей женщины, она пойдет до конца". Но разве именно о такой женщине не мечтал сам Ник? И не мечтают многие другие? По крайней мере, я абсолютно уверен, что без болезненного отказа от ряда иллюзий невозможно будущее (то, что свободно от повторения того же самого). Именно в этой точке зритель и расстается с Ником и Эми, уходя делать или не делать выводы о собственной жизни.
Позиция же тех, кто пытается быть умнее, избежать брака или его опасностей, подстраховаться, найти удачные эрзацы "серьезных отношений с обязательствами" и пр. - это позиция проигрышная. Брак и отношения - как и всякое символическое строится на обмане. Но он структурно необходим. И поэтому жестче всех обманываются необманутые. Излишняя погоня за счастьем никогда не обернется счастьем. Мне, вообще кажется, что без признания того, что в жизни есть нечто поважнее пресловутого счастья (в чем бы оно не заключалось - пусть даже в интеллектуальном фетише саморазвития) человек рано или поздно приходит к недалеко ведущему вопросу «А зачем все это?». И с философской точки зрения существует два очень общих ответа: либо жизнь - это трата, либо жизнь - это инвестиция. Стоит признать, что моя позиция определена первым ответом. Если склониться ко второму, то само собой такой брак как в «Исчезнувшей» - это плохая инвестиция. Но лучшие моменты жизни, как и худшие - это странный актив. Похоже, он существует только с одной целью - не чувствовать себя нищим.
В конечном счете, обо всем в этой жизни мы рано или поздно говорим, что оно прошло. Однако у этого «прошло» сотни и тысячи оттенков. Для кого-то это повод для пессимизма (характерный прием был использован и в постерах с «исчезающими» буквами, превращающими charm в harm, close в lose и т.п.), якобы убеждающий в том, что все чувства и радости временны. Для меня же это возможность свободы - поскольку никто не может определить для субъекта как ему относиться к событиям собственной жизни. А это значит, что иногда можно сбежать и от прошлого, оставаясь в нем.