Литовский процесс
Oдин год тюрьмы - за поиски правды.
4-го ноября прокурор Вильнюсского округа Эгидиюс Шляйнюс потребовал осудить председателя СНФ Альгирдаса Палецкиса на один год заключения (с отсрочкой наказания на два года) с запретом выезда из Литвы без особого разрешения.
За то, что А. Палецкис ищет правду, за то, что он показал другую сторону медали - не отрицал преступления М. Горбачева послать танки в место скопления людей, а предал гласности показания сотен людей, что в толпу у телевизионной башни стреляли с крыш, и пули попадали в людей под углом в 50 градусов - за это прокуратура применяет репрессивные меры. Прокуратура молча отворачивается от брака в своей работе - не расследует упомянутые показания свидетелей, не установлено, кто стрелял из охотничьих ружей, не расследовано, что даже в ставке Саюдиса сразу после событий все говорили, что “стреляли и свои”, и “что об этом в Саюдисе решено молчать” (об этом рассказал свидетель в суде 24-го октября). Прокурор слепо опирался на выводы предыдущих судов на тему 13-го января, которые не привели ни одного доказательства, кто (имя, фамилия), из какого оружия, при каких обстоятельствах убили конкретного человека, а только абстрактные обвинения в коллективной ответственности.
4-го ноября прокурор Вильнюсского округа Эгидиюс Шляйнюс потребовал осудить председателя СНФ Альгирдаса Палецкиса на один год заключения (с отсрочкой наказания на два года) с запретом выезда из Литвы без особого разрешения.
За то, что А. Палецкис ищет правду, за то, что он показал другую сторону медали - не отрицал преступления М. Горбачева послать танки в место скопления людей, а предал гласности показания сотен людей, что в толпу у телевизионной башни стреляли с крыш, и пули попадали в людей под углом в 50 градусов - за это прокуратура применяет репрессивные меры. Прокуратура молча отворачивается от брака в своей работе - не расследует упомянутые показания свидетелей, не установлено, кто стрелял из охотничьих ружей, не расследовано, что даже в ставке Саюдиса сразу после событий все говорили, что “стреляли и свои”, и “что об этом в Саюдисе решено молчать” (об этом рассказал свидетель в суде 24-го октября). Прокурор слепо опирался на выводы предыдущих судов на тему 13-го января, которые не привели ни одного доказательства, кто (имя, фамилия), из какого оружия, при каких обстоятельствах убили конкретного человека, а только абстрактные обвинения в коллективной ответственности.