Марш согласных
С одной стороны, это было одним из наиболее ярких и странных воспоминаний детства. Два раза в год, аккурат в самое промозглое межсезонье, я с родителями ходил на праздничные демонстрации. Обилие людей, затянутые в размалеванную лозунгами фанеру автомобили, множество воздушных шаров и гигантских бумажных гвоздик... Да, были еще алые стяги, маленькие флажки, прикрепленные портновской иголкой на лацкан пальто и в какой-то мере действительно счастливые лица. Улыбающиеся. Жизнерадостные. Слегка пьяные, конечно, но излучающие какое-то странное счастье. И у меня хранится много фотографий с тех времен - они медленно желтеют в большом альбоме, но лет пять назад я оцифровал весь архив, потому как подумал, что те времена уже больше никогда не вернутся. Вернулись. Не успели толком и отвыкнуть.
А с другой стороны, уже тогда мне было, в общем-то, понятно, что эти вылазки в город с растворением в ликующей толпе являются со стороны моих родителей не совсем добровольным жестом. Да, праздник. Да, выходные. Но почему-то паническая боязнь проспать и скоростное возвращение домой после финальной отмашки начальников. Но все равно было как-то душевнее и искреннее. Дело, наверное, в том, что со зрелищами тогда ощущалась явная напряженка. Телевизор показывал убогую картинку, видео могло быть доступно только избранным, книг хороших не печатали... Вот и ходили веселиться и общаться. Через силу. Потому что так надо.
Сегодня в принципе ничего не изменилось. Что первомай, превратившийся из Дня международной солидарности трудящихся в праздник весны и труда, что годовщина Великой Октябрьской Социалистической революции, ставшая Днем народного единства и съехавшая на 72 часа назад, - присутствие народных масс на них не перестало быть добровольным; обязаловка как была, так и осталась. Только вот выражения лиц теперь стало иным. Да, по-прежнему пьяные, но уже без дежурного и растянутого до ушей счастья.
Наверное, это было в чем-то правильным решением - заменить один праздник на другой. Понятно, что нынешние правители боятся, как черт ладана, славного прошлого бесславно исчезнувшей державы, и стараются как можно быстрее избавить настоящее от любых воспоминаний с той страной, из которой мы все родом. Разумеется, листали календарь, разумеется, лезли в анналы истории, искали какой-нибудь событийный повод, способный затмить по своей мощи тот переворот в октябрьской ночи. Нашли. На помощь пришли Минин с Пожарским, благо не самые неизвестные персонажи в летописях, памятник-то уж все точно видели. «Это возрожденный праздник со своей историей, а не просто замена 7 ноября». Ну-ну.
Ладно бы они были в своих решениях последовательны. Величественный гимн Глинки был главной государственной песнью недолго - опять нужно вставать под Александрова, и, как себя не заставляй, новая редакция текста от зубов не отскакивает. Как горели зверским рубином звезды на башнях Кремля, так и горят - ну почти некуда там орлам примоститься, один к трем. Да и Сталин теперь, как выясняется, лишь эффективный менеджер, только и всего - тысячи и тысячи трупов спишем на издержки построения социалистического общества. Вот тогда и не надо было трогать 7 ноября. Рано еще. Это уже генетическая память целого ряда поколений, если хотите. Как там его обозвали несколько лет назад, пытаясь внести в старую дату новые смыслы - Днем согласия и примирения? Вот-вот, хотя бы так. Слова ключевые. И неопошленные «Единой Россией», которая тихо и незаметно внесла в календарь знаменательных событий праздник имени себя. «Это день спасения России от самой большой опасности, которая когда-либо ей грозила». Конечно, кто бы уж говорил.
Но это мелочи жизни, на которые самые главные люди в стране с легкостью размениваются. Поменять ноты, воткнуть на шпили двуглавых и даже планы вернуть статую Джугашвили на одну из станций метро - это так, лишь попытка позаигрывать с теми, кому они плоть от плоти противны. Им бы в первую очередь закопать главный труп в стране, на который ходят посмотреть как на музейный экспонат под колпаком, так нет же - сил и смелости не хватает. В Болгарии вот, например, когда красные оковы разрушились, поступили лихо - тело Димитрова из мавзолея вынесли и немедленно сожгли. Палку, конечно, перегнули - некоторое время главная политическая усыпальница использовалась как общественный туалет, но будем считать, что время может вылечивать и таким образом. Или в Германии - рейхсканцелярию, где вождя не стало, сравняли с землей и залили бетоном, а потом еще и наглухо заасфальтировали. А все отчего - чтобы не знали его поклонники, в каком именно месте своему идолу молиться. У нас же всегда не через те места; наши верховные начальники ведут себя, как мелкие пакостники - отнять немножко воспоминаний, вычеркнув из календаря одну дату, им проще.
Ну а на местах-то что? А все хорошо - страна с раннего утра забилась в экстазе этого самого единения. «Это день единства всех российских народов, а не повод для нацистских настроений». В Новосибирске местные представители праворадикальных организаций провели «Русский марш», прогулявшись от площади Гарина-Михайловского до Вознесенского кафедрального собора. То, что скандировали лозунги откровенно националистического характера - это ничего, так надо; акция ведь была согласована с городскими властями, и призывы к гастарбайтерам убраться восвояси не являются нарушением общественного порядка. Это теперь норма, это новые законы гостеприимства. И вот эти-то пошли на мероприятие уж точно добровольно.
В Юрге же решили массовых гуляний не устраивать и демонстрацию не проводить; ограничились скромным митингом. «Это день реальных дел, а не сомнительных маршей». Массовку собирали со всей ответственностью - сотрудники ведомств администрации города должны были явиться на мероприятия при любом раскладе, даже если бы утром раскрылась преисподняя. Но этого все равно недостаточно - глупо устраивать оратории перед своими же подчиненными. Подсуетились с высшей школой - амбициозная и легкая на подъем «Молодая гвардия Единой России» быстро собрала необходимое количество слушателей. Ну и на предприятия и в муниципальные учреждения послали разнарядки с указанием количества персон, которые должны были создать эффект единения. Зрители собрались. Настал черед пантомим и речей.
Президент с утра задал правильную волну, которую в Сибири еще успели подхватить. А ведь действительно, о чем говорить-то с высокой трибуны юргинским представителям народа во власти? О политической ситуации в городе? Так ее вообще-то почти нет; партийная монополия установлена уже давно, до них и без них. Об экономической? Все и так знают, что дела обстоят, мягко говоря, не очень. О социальных проблемах, может быть? А вот этого не надо, не нужно злить народ в его же праздник. Медведев помог. Он долго и натужно рассказывал в Суздале о подвиге Минина и Пожарского и единстве нации в преодолении трудностей. И за эту спасительную соломинку схватились в Юрге абсолютно все.
Каждый, кто поднимался на трибуну для ответственной речи, не забыл рассказать согражданам, мерзнущим на противном ноябрьском ветру, о ратных делах купца и воеводы, о польской интервенции и о конце Смутного времени. Смута - это прямо-таки в точку, спустя четыре столетия история повторяется. Не забыли, конечно, и про кризис - тоже ведь ключевая тема. Нужно было еще сказать с помоста о диверсификации экономики и о нанотехнологиях, но для маленького провинциального городка это уже было бы слишком. В общем, все хорошо. Спасибо Минину и Пожарскому за их подвиг, а кризис сходит на нет - как, разве вы этого не видите?!
Не видят, потому что чувствуют его на себе. Но чтобы болевые рецепторы притупились еще сильнее, на десерт была предложена художественная самодеятельность - мелкая политика и народное творчество теперь идут рука об руку. Публика вздохнула с облегчением и стала расходиться. Дома в конце концов семьи ждут. Да и выходной все-таки.
Вот я и думаю, а что празднуем-то?! Меня с утра на полном серьезе трижды поздравили с Днем согласия и примирения - ну не привыкли в этой стране, чтобы праздники менялись как перчатки. А с народным единством все проще - да, дата вполне реальная, как и те события, но за долгие десятилетия советской власти она покрылась паутиной и забвением настолько сильно, что за пять лет пыль веков не смоешь. Патриотизм не прививается законодательным актом в короткий срок. Вот и подтверждение: судя по опросам социологов, большинство россиян так и не уяснило себе смысл праздника - кому, для чего и против или ради кого объединяться, до сих пор не понятно.
Но тем, кто встроился во властную вертикаль, такого понимания и не надо. И все эти оптимистические речи, звучавшие с высоких трибун, имели под собой лишь одну цель. В очередной раз создать иллюзию единства партии и народа. Но спроси последние у первых - митинг все-таки! - почему идут задержки и понижения зарплат на фоне повышения цен товаров и услуг, каковы реальные безработица и преступность, на площади повисла бы гробовая тишина. Которая спустя секунды была бы взорвана воплем народного недовольства. Потому и явка обязательна, потому и по разнарядкам. Чтобы были в зрителях только согласные, ну или научившиеся хорошо маскировать свое несогласие. Жаль, вот помаршировать не дали, как в первый день мая.
Как там у Митяева - «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались»?! Народ и партия едины. Через не хочу. Больная любовь в больной стране. Что собственно и требовалось доказать.
А с другой стороны, уже тогда мне было, в общем-то, понятно, что эти вылазки в город с растворением в ликующей толпе являются со стороны моих родителей не совсем добровольным жестом. Да, праздник. Да, выходные. Но почему-то паническая боязнь проспать и скоростное возвращение домой после финальной отмашки начальников. Но все равно было как-то душевнее и искреннее. Дело, наверное, в том, что со зрелищами тогда ощущалась явная напряженка. Телевизор показывал убогую картинку, видео могло быть доступно только избранным, книг хороших не печатали... Вот и ходили веселиться и общаться. Через силу. Потому что так надо.
Сегодня в принципе ничего не изменилось. Что первомай, превратившийся из Дня международной солидарности трудящихся в праздник весны и труда, что годовщина Великой Октябрьской Социалистической революции, ставшая Днем народного единства и съехавшая на 72 часа назад, - присутствие народных масс на них не перестало быть добровольным; обязаловка как была, так и осталась. Только вот выражения лиц теперь стало иным. Да, по-прежнему пьяные, но уже без дежурного и растянутого до ушей счастья.
Наверное, это было в чем-то правильным решением - заменить один праздник на другой. Понятно, что нынешние правители боятся, как черт ладана, славного прошлого бесславно исчезнувшей державы, и стараются как можно быстрее избавить настоящее от любых воспоминаний с той страной, из которой мы все родом. Разумеется, листали календарь, разумеется, лезли в анналы истории, искали какой-нибудь событийный повод, способный затмить по своей мощи тот переворот в октябрьской ночи. Нашли. На помощь пришли Минин с Пожарским, благо не самые неизвестные персонажи в летописях, памятник-то уж все точно видели. «Это возрожденный праздник со своей историей, а не просто замена 7 ноября». Ну-ну.
Ладно бы они были в своих решениях последовательны. Величественный гимн Глинки был главной государственной песнью недолго - опять нужно вставать под Александрова, и, как себя не заставляй, новая редакция текста от зубов не отскакивает. Как горели зверским рубином звезды на башнях Кремля, так и горят - ну почти некуда там орлам примоститься, один к трем. Да и Сталин теперь, как выясняется, лишь эффективный менеджер, только и всего - тысячи и тысячи трупов спишем на издержки построения социалистического общества. Вот тогда и не надо было трогать 7 ноября. Рано еще. Это уже генетическая память целого ряда поколений, если хотите. Как там его обозвали несколько лет назад, пытаясь внести в старую дату новые смыслы - Днем согласия и примирения? Вот-вот, хотя бы так. Слова ключевые. И неопошленные «Единой Россией», которая тихо и незаметно внесла в календарь знаменательных событий праздник имени себя. «Это день спасения России от самой большой опасности, которая когда-либо ей грозила». Конечно, кто бы уж говорил.
Но это мелочи жизни, на которые самые главные люди в стране с легкостью размениваются. Поменять ноты, воткнуть на шпили двуглавых и даже планы вернуть статую Джугашвили на одну из станций метро - это так, лишь попытка позаигрывать с теми, кому они плоть от плоти противны. Им бы в первую очередь закопать главный труп в стране, на который ходят посмотреть как на музейный экспонат под колпаком, так нет же - сил и смелости не хватает. В Болгарии вот, например, когда красные оковы разрушились, поступили лихо - тело Димитрова из мавзолея вынесли и немедленно сожгли. Палку, конечно, перегнули - некоторое время главная политическая усыпальница использовалась как общественный туалет, но будем считать, что время может вылечивать и таким образом. Или в Германии - рейхсканцелярию, где вождя не стало, сравняли с землей и залили бетоном, а потом еще и наглухо заасфальтировали. А все отчего - чтобы не знали его поклонники, в каком именно месте своему идолу молиться. У нас же всегда не через те места; наши верховные начальники ведут себя, как мелкие пакостники - отнять немножко воспоминаний, вычеркнув из календаря одну дату, им проще.
Ну а на местах-то что? А все хорошо - страна с раннего утра забилась в экстазе этого самого единения. «Это день единства всех российских народов, а не повод для нацистских настроений». В Новосибирске местные представители праворадикальных организаций провели «Русский марш», прогулявшись от площади Гарина-Михайловского до Вознесенского кафедрального собора. То, что скандировали лозунги откровенно националистического характера - это ничего, так надо; акция ведь была согласована с городскими властями, и призывы к гастарбайтерам убраться восвояси не являются нарушением общественного порядка. Это теперь норма, это новые законы гостеприимства. И вот эти-то пошли на мероприятие уж точно добровольно.
В Юрге же решили массовых гуляний не устраивать и демонстрацию не проводить; ограничились скромным митингом. «Это день реальных дел, а не сомнительных маршей». Массовку собирали со всей ответственностью - сотрудники ведомств администрации города должны были явиться на мероприятия при любом раскладе, даже если бы утром раскрылась преисподняя. Но этого все равно недостаточно - глупо устраивать оратории перед своими же подчиненными. Подсуетились с высшей школой - амбициозная и легкая на подъем «Молодая гвардия Единой России» быстро собрала необходимое количество слушателей. Ну и на предприятия и в муниципальные учреждения послали разнарядки с указанием количества персон, которые должны были создать эффект единения. Зрители собрались. Настал черед пантомим и речей.
Президент с утра задал правильную волну, которую в Сибири еще успели подхватить. А ведь действительно, о чем говорить-то с высокой трибуны юргинским представителям народа во власти? О политической ситуации в городе? Так ее вообще-то почти нет; партийная монополия установлена уже давно, до них и без них. Об экономической? Все и так знают, что дела обстоят, мягко говоря, не очень. О социальных проблемах, может быть? А вот этого не надо, не нужно злить народ в его же праздник. Медведев помог. Он долго и натужно рассказывал в Суздале о подвиге Минина и Пожарского и единстве нации в преодолении трудностей. И за эту спасительную соломинку схватились в Юрге абсолютно все.
Каждый, кто поднимался на трибуну для ответственной речи, не забыл рассказать согражданам, мерзнущим на противном ноябрьском ветру, о ратных делах купца и воеводы, о польской интервенции и о конце Смутного времени. Смута - это прямо-таки в точку, спустя четыре столетия история повторяется. Не забыли, конечно, и про кризис - тоже ведь ключевая тема. Нужно было еще сказать с помоста о диверсификации экономики и о нанотехнологиях, но для маленького провинциального городка это уже было бы слишком. В общем, все хорошо. Спасибо Минину и Пожарскому за их подвиг, а кризис сходит на нет - как, разве вы этого не видите?!
Не видят, потому что чувствуют его на себе. Но чтобы болевые рецепторы притупились еще сильнее, на десерт была предложена художественная самодеятельность - мелкая политика и народное творчество теперь идут рука об руку. Публика вздохнула с облегчением и стала расходиться. Дома в конце концов семьи ждут. Да и выходной все-таки.
Вот я и думаю, а что празднуем-то?! Меня с утра на полном серьезе трижды поздравили с Днем согласия и примирения - ну не привыкли в этой стране, чтобы праздники менялись как перчатки. А с народным единством все проще - да, дата вполне реальная, как и те события, но за долгие десятилетия советской власти она покрылась паутиной и забвением настолько сильно, что за пять лет пыль веков не смоешь. Патриотизм не прививается законодательным актом в короткий срок. Вот и подтверждение: судя по опросам социологов, большинство россиян так и не уяснило себе смысл праздника - кому, для чего и против или ради кого объединяться, до сих пор не понятно.
Но тем, кто встроился во властную вертикаль, такого понимания и не надо. И все эти оптимистические речи, звучавшие с высоких трибун, имели под собой лишь одну цель. В очередной раз создать иллюзию единства партии и народа. Но спроси последние у первых - митинг все-таки! - почему идут задержки и понижения зарплат на фоне повышения цен товаров и услуг, каковы реальные безработица и преступность, на площади повисла бы гробовая тишина. Которая спустя секунды была бы взорвана воплем народного недовольства. Потому и явка обязательна, потому и по разнарядкам. Чтобы были в зрителях только согласные, ну или научившиеся хорошо маскировать свое несогласие. Жаль, вот помаршировать не дали, как в первый день мая.
Как там у Митяева - «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались»?! Народ и партия едины. Через не хочу. Больная любовь в больной стране. Что собственно и требовалось доказать.