Плохо забытое старое
Сейчас стало модно потихоньку восстанавливать все то хорошее, что было когда-то в исчезнувшей империи - прошедших лет оказалось достаточно, чтобы пришло понимание важности этих вещей, их незаменимость от неспособности придумать ничего нового. Но все происходит с поправкой на смутное время.
Имелся комсомол - пусть плох и примитивен идейно, но работа с молодежью в СССР была поставлена отменно. Новый «комсомол» нулевых - все эти ублюдочные движения типа «Наших» и прочих «Молодых гвардий» - показывают лишь перекошенную личину прошлого; ни идеи, ни идеологии - кучка нелепых карьеристов нагло рвется в большую жизнь. Присутствовали наукограды, концентрировавшие в себе сгустки интеллектуальной элиты страны, - той, что не смогла тогда эмигрировать. Сейчас нам преподносят Сколково, где все зациклено на префиксе «нано», где по сути некому работать, но бюджетных средств не жалко. И так - куда ни плюнь вместе с водружаемыми на мыслительные постаменты бюстиками Сталина.
Последний месяц разные люди мне усиленно рассказывали про какого-то неведомого зверя под названием «худсовет», который поселился при управлении культуры и кино администрации города. Я по наивности предположил, что так, исключительно по незнанию, называют вторничное кустовое совещание директоров учреждений культпросвета, но все оказалось гораздо сложнее. Руководители учреждений в этом органе культурной власти и вправду есть, но на общем фоне они как-то даже теряются. А профессионалы своего дела не обнаруживаются и вовсе.
Чем плох и чем хорош худсовет как культурный орган - для начала, каким он был в СССР. На художественном совете всегда лежала функция этакого сита - просеивая множество работ, не допустить появлению на публике некачественного материала. Но поскольку критерием этого качества было соответствие канонам в пробирке выведенного направления в искусстве под названием «социалистический реализм», некоторое по умолчанию отправлялось в брак - новые слово и взгляд консерваторам всегда не интересны. А многое, художественно несостоятельное, все равно шло в народ - партия ведь наш рулевой. То есть худсовет являлся элементом цензуры со всеми вытекающими.
Это в верхах. А в провинции - по умолчанию проще. В Юрге худсовет умер в конце восьмидесятых, но был он маститым и представительным - в него входили не только партийные бонзы (при горкоме все ж учреждался), но и, например, главный архитектор и даже из депутатского корпуса имелась персоналия; все напыщенно и серьезно. И оборону держали - откровенная второсортица до масс не доходила, зарубали на корню (это к вопросу о первых публичных проявлениях ложных форм навроде графомана Черкасова, который заявил о себе лишь когда стяжательные оковы рухнули вместе с худсоветом).
Реставрировать худсовет решила бывшая начальник управления культуры и кино администрации города Елена Дудкина - понятно, впрочем, почему. Уровень юргинских публичных мероприятий за последние годы существенно упал, а поскольку за все эти многочисленные Дни города-учителя-Победы ответственность несет именно управление, органом культурной власти ей хотелось подкрепиться в авторитете, который у нее был всегда близок к отрицательным величинам. В голову Дудкиной вообще приходило множество больных идей (типа выставок-продаж предметов изобразительного искусства и народного промысла, чем уже в январе обрадовали клуб «Луч», а двум музеям еще предстоит принимать это никчемное рукоделие), и с худсоветом она придумала следующее. От каждого учреждения в возрождаемый институт директором направлялись два человека - мог, конечно, пойти и сам руководитель, ежели заняться нечем, но в массе своей туда попали менеджеры среднего звена от культуры. Задачи новоявленных членов ничего общего с советским прошлым не имеют - где вы в современной России видели идеологию? - это просмотр сценариев городских праздников, участие в отборе номеров, присутствие на генеральных прогонах; цензура творческая и нравственная. Общественную (то бишь некоммерческую) составляющую присутствия в худсовете должен компенсировать публичный статус - для некоторых открылось отличное место проявить свои амбиции.
Александра Ангарская, пришедшая на смену Дудкиной в первый месяц зимы, дело предшественницы решила не забрасывать, а наоборот - продолжила. Сегодня художественный совет не только корректирует местные праздники, но и, например, в его руки отдана судьба творческой лаборатории «АРТ-пропаганда», намеревающейся протиснуться в городской бюджет.
Я спрашивал у Ангарской, кто собственно в этот созданный орган вошел, чем он является по ее мнению - Саша ответила, что там собрались «уважаемые в городе люди, профессионалы своего дела». Претензия, конечно, хороша, но главных имен я в нем так и не увидел. Там нет Людмилы Черемисиной, нет Нины Дондерфер, Владимира Толпыги тоже нет. Это первые фамилии, которые пришли на ум. Нина Ивановна, впрочем, мне потом объяснила свое отсутствие в худсовете - и от недостатка времени, и потому, что «молодежь должна где-то учиться». С этим ее вторым аргументом невозможно поспорить, но учатся обычно не «где-то», а «у кого-то». И да - Черемисиной войти в худсовет даже не предлагали. Это важный нюанс образовательного процесса по-худсоветовски.
Зато музей изо направил учиться, учиться и еще раз учиться Олесю Дондерфер и Олега Бельбаса. С Олесей понятно - милая девушка, не более того, но ей, как и Дудкиной, нужно таким вот искусственным способом нарабатывать репутацию, потому как именно ее Нина Ивановна скорее всего и видит в качестве своей смены на посту директора музея (забыв, конечно, что фамилия у них не Пиотровские, но это мелочь). Бельбас в учреждении культуры, положим, и неплох, но его антикультурная составляющая при этом никуда не девается - достаточно включить трансляцию радио «Тон», и можно захлебнуться под лавиной той пошлости, которую изрыгает в слушательские уши ведущий эфира Mar-Shall; я предпочитаю не разделять на ипостаси. От художественной школы на заседаниях худсовета положено надувать щеки ее директору Вадиму Келю, который деятелем культуры стал лишь пару лет назад, и то случайно: будучи руководителем избирательной комиссии, в 2008-м отлично отработал на выборах, пропихнув в горсовет местных ставленников «Единой России» - партия власти отблагодарила непыльной должностью человека без хоть сколько-нибудь художественного образования. Музыкальную школу тоже представляет директор - Игорь Лиман. Как и клуб «Луч» - Елена Кравченко, как и краеведческий музей - Нина Дорофеева, но на заседания последняя предпочитает отправлять кого-нибудь из подчиненных; опять личная занятость с учебным вариантом.
То есть худсовет по сути сколочен из наиболее свободных в рабочее время людей того возраста, про который принято говорить о как «подающем надежды» - галочки проставлены, культурная власть взяла в руки вожжи. Куда она теперь выедет?
Все городские мероприятия, напомню еще раз, зарождаются в муниципалитете, там находится мозговой центр, оттуда на мозговой штурм направлен худсовет. Как нынешняя власть относится к любой критике по тому, что делает, - известно тоже. А имен, способных противостоять кабацкой развлекухе, до уровня которой культура опустилась не вчера, здесь единицы. И в списке членов художественного совета их нет.
И не будет. Авторитеты действующие не пойдут на напрасное обострение взаимоотношений с начальством, мэтры выбывшие - со своими знаниями, главным образом, - городу сегодня не нужны. Такой худсовет стал бы слишком большой роскошью для управления культуры и кино; уже на уровне сценария нужно было бы переделывать большинство работы. А с не пойми у кого обучающейся молодежью всегда проще найти общий язык.
Дудкина, когда пришла в управление весной 2004-го, сразу провозгласила свою программу максимум начальника - «Будем делать шоу!» Уже три месяца как ее в этом кабинете нет, а шоу... А шоу продолжается.
Имелся комсомол - пусть плох и примитивен идейно, но работа с молодежью в СССР была поставлена отменно. Новый «комсомол» нулевых - все эти ублюдочные движения типа «Наших» и прочих «Молодых гвардий» - показывают лишь перекошенную личину прошлого; ни идеи, ни идеологии - кучка нелепых карьеристов нагло рвется в большую жизнь. Присутствовали наукограды, концентрировавшие в себе сгустки интеллектуальной элиты страны, - той, что не смогла тогда эмигрировать. Сейчас нам преподносят Сколково, где все зациклено на префиксе «нано», где по сути некому работать, но бюджетных средств не жалко. И так - куда ни плюнь вместе с водружаемыми на мыслительные постаменты бюстиками Сталина.
Последний месяц разные люди мне усиленно рассказывали про какого-то неведомого зверя под названием «худсовет», который поселился при управлении культуры и кино администрации города. Я по наивности предположил, что так, исключительно по незнанию, называют вторничное кустовое совещание директоров учреждений культпросвета, но все оказалось гораздо сложнее. Руководители учреждений в этом органе культурной власти и вправду есть, но на общем фоне они как-то даже теряются. А профессионалы своего дела не обнаруживаются и вовсе.
Чем плох и чем хорош худсовет как культурный орган - для начала, каким он был в СССР. На художественном совете всегда лежала функция этакого сита - просеивая множество работ, не допустить появлению на публике некачественного материала. Но поскольку критерием этого качества было соответствие канонам в пробирке выведенного направления в искусстве под названием «социалистический реализм», некоторое по умолчанию отправлялось в брак - новые слово и взгляд консерваторам всегда не интересны. А многое, художественно несостоятельное, все равно шло в народ - партия ведь наш рулевой. То есть худсовет являлся элементом цензуры со всеми вытекающими.
Это в верхах. А в провинции - по умолчанию проще. В Юрге худсовет умер в конце восьмидесятых, но был он маститым и представительным - в него входили не только партийные бонзы (при горкоме все ж учреждался), но и, например, главный архитектор и даже из депутатского корпуса имелась персоналия; все напыщенно и серьезно. И оборону держали - откровенная второсортица до масс не доходила, зарубали на корню (это к вопросу о первых публичных проявлениях ложных форм навроде графомана Черкасова, который заявил о себе лишь когда стяжательные оковы рухнули вместе с худсоветом).
Реставрировать худсовет решила бывшая начальник управления культуры и кино администрации города Елена Дудкина - понятно, впрочем, почему. Уровень юргинских публичных мероприятий за последние годы существенно упал, а поскольку за все эти многочисленные Дни города-учителя-Победы ответственность несет именно управление, органом культурной власти ей хотелось подкрепиться в авторитете, который у нее был всегда близок к отрицательным величинам. В голову Дудкиной вообще приходило множество больных идей (типа выставок-продаж предметов изобразительного искусства и народного промысла, чем уже в январе обрадовали клуб «Луч», а двум музеям еще предстоит принимать это никчемное рукоделие), и с худсоветом она придумала следующее. От каждого учреждения в возрождаемый институт директором направлялись два человека - мог, конечно, пойти и сам руководитель, ежели заняться нечем, но в массе своей туда попали менеджеры среднего звена от культуры. Задачи новоявленных членов ничего общего с советским прошлым не имеют - где вы в современной России видели идеологию? - это просмотр сценариев городских праздников, участие в отборе номеров, присутствие на генеральных прогонах; цензура творческая и нравственная. Общественную (то бишь некоммерческую) составляющую присутствия в худсовете должен компенсировать публичный статус - для некоторых открылось отличное место проявить свои амбиции.
Александра Ангарская, пришедшая на смену Дудкиной в первый месяц зимы, дело предшественницы решила не забрасывать, а наоборот - продолжила. Сегодня художественный совет не только корректирует местные праздники, но и, например, в его руки отдана судьба творческой лаборатории «АРТ-пропаганда», намеревающейся протиснуться в городской бюджет.
Я спрашивал у Ангарской, кто собственно в этот созданный орган вошел, чем он является по ее мнению - Саша ответила, что там собрались «уважаемые в городе люди, профессионалы своего дела». Претензия, конечно, хороша, но главных имен я в нем так и не увидел. Там нет Людмилы Черемисиной, нет Нины Дондерфер, Владимира Толпыги тоже нет. Это первые фамилии, которые пришли на ум. Нина Ивановна, впрочем, мне потом объяснила свое отсутствие в худсовете - и от недостатка времени, и потому, что «молодежь должна где-то учиться». С этим ее вторым аргументом невозможно поспорить, но учатся обычно не «где-то», а «у кого-то». И да - Черемисиной войти в худсовет даже не предлагали. Это важный нюанс образовательного процесса по-худсоветовски.
Зато музей изо направил учиться, учиться и еще раз учиться Олесю Дондерфер и Олега Бельбаса. С Олесей понятно - милая девушка, не более того, но ей, как и Дудкиной, нужно таким вот искусственным способом нарабатывать репутацию, потому как именно ее Нина Ивановна скорее всего и видит в качестве своей смены на посту директора музея (забыв, конечно, что фамилия у них не Пиотровские, но это мелочь). Бельбас в учреждении культуры, положим, и неплох, но его антикультурная составляющая при этом никуда не девается - достаточно включить трансляцию радио «Тон», и можно захлебнуться под лавиной той пошлости, которую изрыгает в слушательские уши ведущий эфира Mar-Shall; я предпочитаю не разделять на ипостаси. От художественной школы на заседаниях худсовета положено надувать щеки ее директору Вадиму Келю, который деятелем культуры стал лишь пару лет назад, и то случайно: будучи руководителем избирательной комиссии, в 2008-м отлично отработал на выборах, пропихнув в горсовет местных ставленников «Единой России» - партия власти отблагодарила непыльной должностью человека без хоть сколько-нибудь художественного образования. Музыкальную школу тоже представляет директор - Игорь Лиман. Как и клуб «Луч» - Елена Кравченко, как и краеведческий музей - Нина Дорофеева, но на заседания последняя предпочитает отправлять кого-нибудь из подчиненных; опять личная занятость с учебным вариантом.
То есть худсовет по сути сколочен из наиболее свободных в рабочее время людей того возраста, про который принято говорить о как «подающем надежды» - галочки проставлены, культурная власть взяла в руки вожжи. Куда она теперь выедет?
Все городские мероприятия, напомню еще раз, зарождаются в муниципалитете, там находится мозговой центр, оттуда на мозговой штурм направлен худсовет. Как нынешняя власть относится к любой критике по тому, что делает, - известно тоже. А имен, способных противостоять кабацкой развлекухе, до уровня которой культура опустилась не вчера, здесь единицы. И в списке членов художественного совета их нет.
И не будет. Авторитеты действующие не пойдут на напрасное обострение взаимоотношений с начальством, мэтры выбывшие - со своими знаниями, главным образом, - городу сегодня не нужны. Такой худсовет стал бы слишком большой роскошью для управления культуры и кино; уже на уровне сценария нужно было бы переделывать большинство работы. А с не пойми у кого обучающейся молодежью всегда проще найти общий язык.
Дудкина, когда пришла в управление весной 2004-го, сразу провозгласила свою программу максимум начальника - «Будем делать шоу!» Уже три месяца как ее в этом кабинете нет, а шоу... А шоу продолжается.