Моя тетя Валя
Если можешь не писать, не пиши.
Не пиши, не пиши.
А вот сейчас сдаюсь.
Не могу.
В детстве я совсем не умела находить общий язык с женщинами.
С мужчинами проще, мне код и пароль даны были при рождении.
Я жила в краях не столь отдаленных.
98% населения-мужчины.
К ним пристройки строить не нужно.
Открываешь рот и излагаешь мысль. Тебе тут же летит в ответ либо согласие, либо отказ. А просто так базлать без причины нет смысла.
С женщинами же надо обходить углы, выстраивать линию и соблюдать политкорректность. Это утомительно. Все время следить, чтоб не шокировать их, не испугать и не обеспокоить, они тогда могут изрядно усложнить мою жизнь и жизнь моего отца.
Единственным человеком с которым я могла разговаривать, о том, что меня действительно интересует, была жена двоюродного брата моего отца.
Она спокойно выслушивала все, от чего сверх-эмоциональные женщины нашей семьи уже давно упали бы в обморок.
Я думала, что в ней живет Будда. Ну или какой-то другой бог. Потому что она обладала запасом непоколебимой доброты. Она никогда не жаловалась, не ныла, не сплетничала.
Ни разу не высказав ни осуждения, ни опасения, она просто слушала, держа меня под руку, шла по аллее, по которой мы гуляли каждый вечер, чтоб дать возможность дяде поболеть за любимую футбольную команду или пореагировать на новости со всей южной пылкостью.
Она с удовольствием смотрела программу «Здоровье» и «В мире животных».
Радовалась, если я садилась смотреть с ней рядом. Она скучала по дочери, уехавшей учиться в медицинский, которого в Мариуполе не было. Я была на полгода старше и на голову выше и приезжала только летом.
Она любила собирать и опробовать всевозможные советы по сохранению здоровья и долголетия. Так и вышло, что болезненная в юности, она пережила обоих своих мужей.
Уговаривала меня не сидеть на солнце все время, прятаться в тень хоть на полчаса, но я, дорвавшаяся до моря северянка, сидела на пляже до красных волдырей. И она безропотно смазывала меня простоквашей и заворачивала в мокрую простыню, ни разу не упрекнув.
Избегала новостей, скандалов и людей, повышающих голос.
Носила свободную одежду из ситца или льна, бесцветную почти. Никогда не пользовалась косметикой и заплетала русые волосы в косу.
Обыкновенная русская женщина.
Быть на нее похожей внешне я не хотела, да у меня и не вышло бы с данным мне природой экстерьером.
Но ее теплое излучение мне очень нравилось и, если бы я озаботилась тогда, возможно мне бы удалось в себе развить, пусть не до ее недостижимой высоты, но хоть на немного бы.
Но в юности я была на редкость безмозгла. И меня больше увлекала наружная эффектность.
Дважды в неделю моей тете звонила дочь, свившая гнездо в соседнем городе.
Город, причудой судьбы, оказался по другую сторону границы, которую прочертили и узаконили тогда, когда меня и след простыл.
И связь мы уже держали с ее дочерью, раз в семь-девять лет сообщавшей мне семейные новости.
Связь с тетей, моя кузина потеряла второго марта.
Два дня назад моя кузина с мужем и сыном, перебравшись через границу со стороны Ростова и Сартаны, вырулили на полуразрушенный мост. От него остались только металлические части остова.
Племянник мой-профессиональный водитель, решил рискнуть потому что большую часть пути уже преодолели и до бабушкиного дома оставались считанные километры. А до объявленного на 31 марта гуманитарного коридора-считанные часы.
Объезжая разорванный металл, оставшийся от подорвавшихся на минах машин, они ощущали сладковатый запах не преданных земле человеческих тел.
На подъезде к городу их остановили на КПП.
-Проезда нет.
-Нам очень нужно попасть в город.
-Батальон Азов, вытесненый в порт, прорвал оборону и движется в направлении аэропорта.
-Аэропорт в шести километрах от нашего дома. Мы успеем.
-В город проезд закрыт!
-Но ведь обьявлено прекращение огня?
-Сейчас уже никто ничего не может гарантировать. Если живущие в городе смогут использовать шанс и выбраться к выезду из гуманитарного коридора, то можно будет встретить их при въезде в город или здесь.
-У меня там мама, ей 82, чтоб пройти к коридору ей придется пройти 13, 17, и 23 квартал. Пешком. Под пулями. Как вы себе это представляете? Я даже не знаю, слышала ли она о гуманитарных коридорах, ведь связи с ней нет уже 27 дней. Позвольте нам вьехать и забрать ее.
Парень в форме смотрит на российские номера, выданные судя по буквам, в его родном городе, отходит, спрашивает кого-то в шуршащей рации, возвращается и говорит:
-У вас-час, но боюсь, что время может сократиться. Азовцы уже в районе улицы Бахчиванжи, если вам о чем-то это говорит.
Они не дослушав, рванули к машине.
Мой племянник не был у бабушки последние восемь лет, потому что всем иностранным лицам мужского пола от 18 лет въезд в город был запрещён. Еще дома, изучив дорогу по картам, он был уверен, что сможет добраться, но обнаружил полное отсутствие указателей и каких бы то ни было ориентиров, замешкался, поэтому его мать сжавшись от ужаса при виде того, что мелькало за окном,
того, что никак не могло быть городом, в котором она родилась,
выкрикивала:«Налево, сверни здесь, вперед, тормози, направо».
Машина на полной скорости объезжала рытвины, из которых состоит дорога.
Вибрация земли от ударов «Градов» ощущалась даже в машине.
Через двадцать минут они были во дворе пятиэтажки, где жила моя тетя.
Ни одного застекленного окна в городе они не видели. Кварталы домов со сквозными дырами на том месте, где должны быть окна и двери.
Выгоревшие внутренности соседских домов. Все вокруг черное, закопченное и расколотое. На выжженной земле, там, где должна быть трава-осколки стекла и бетона, провода и ошметки деревьев.
Взлетев на свой этаж, обнаружили, что дверей в подъезде нет.
На шум шагов по лестнице вышли соседи.
-Здравствуйте! Я за мамой. Мам, мы здесь, у нас десять минут, не бери ничего, поехали!
-Девочка, дорогая, маму твою мы вчера схоронили.
Вот там, в твоем детском садике. На газоне. С остальными, из наших домов. Там уже за тридцать могилок. Если сразу не закопать, то собаки подберут. Они тоже голодные.
Она вот сумку тебе передать просила, сейчас принесу. Полная сумка денег, она тебе насобирала. Тратить то нам давно не на что.
В жене моего дяди жил Будда. Или какой-нибудь из других всепрощающих богов.
Тетя Валя была очень светлой, тихой и спокойной женщиной.
Тихонечко спускалась по лестнице в подвал. Где пересиживала бомбардировку родного города с обеих сторон теми, кто звал себя освободителями.
С двумя баклажками тихонечко ходила набирать воду. Питьевая закончилась еще в начале марта. Набирала техническую.
Тихонечко несла ее домой.
И так же тихонечко умерла.
От голода и переохлаждения.