Мокро
Не получается спать дольше двух часов подряд.
Глаза сами открываются, рука тянется к телефону.
Быстро прочитываю сообщение, отвечаю.
Если сообщений нет, пытаюсь уснуть, но почти никогда не удается сразу.
Плачу по любому поводу.
Оттого хожу как сомнамбула. Информация из меня вытекает.
Прошлый тест не завалила только по тому, что нужно было набрать шестьдесят баллов из ста. Едва наскребла в своей голове на 67.
Не помнится ничего.
Вдруг в пятницу понимаю, что душечка Хироми уходит в декрет. Сегодня ее последний день на работе. И я ее больше не увижу.
Очень мало людей, обладающих таким ореолом доброжелательного спокойствия. Мне несказанно повезло работать с ней.
Даже в самых стрессовых ситуациях не поддаваться всеобщему сопению и быть на своей волне-это большой талант.
Родители ее, люди спокойные и выдержанные, все же уступили всеобщей родительской паранойе и начали заводить старую песню о главном, напоминая и про часики, которые тикают, и про рождественский торт, который после двадцать пятого падает в цене вполовину.
Ей за тридцать и младшие сестры уже сочетались узами брака, а она все тянет.
Она не тянет специально, просто не складывается. Живет себе в родительском доме, проводит с семьей выходные, путешествует тоже со своей семьей.
-Мне хорошо дома, хотелось бы найти такой же. Но из кожи лезть вон, пытаясь приспособиться , чтоб только выйти замуж, как-то непривлекательно звучит. Я-неправильно себя веду, как думаешь?
-Думаю, что правильно. Жизнь-то твоя.
-А ты почему не выходишь?
-Я не вижу смысла в институте брака. Ты выросла в правильной, стандартной и очень теплой семье. Я-с человеком огненного темперамента, воспитывающим меня в одиночку. И потому не умею строить сбалансированные отношения.
-Можно было попытаться, вдруг получилось бы?
-Пыталась. Выходила замуж, рожала детей. Но супружество не мое. С детьми выстраивать отношения интереснее, чем «рука об руку, ноздря к ноздре, и вместе в закат».
-Может тогда в мужчинах дело?
-Они-классные. Настоящие звезды, мне же нужно свое влечение на что-то цеплять. Любить их в кайф, а жить с ними...Они от этого тускнеют.
-А я не хочу звезду, я хочу найти что-то спокойное и уютное. Но как-то все мимо.
-Обязательно найдешь, только не начинай париться поиском. Это не привлекает, а отпугивает.
Когда после отпуска я вернулась из Флорида с непонятно как оказавшимся на моем пальце обручальным кольцом, то в первую же минуту нашей с ней встречи она вскинула руку перед моим лицом. На пальчике с аккуратным маникюром блеснуло колечко:
-Вот!
-Поздравляю! Стоило оставить тебя на несколько недель, и на тебе! Какое красивое колечко.
-Кольца на заказ сделали.
-Дизайн одинаковый?
-Ага.
-Когда только успели?
-Мы в пятницу зарегистрировались, а свадьбу потом сыграем, когда пандемия кончится. Подожди, а что это у тебя на пальце?
-Да...это...
-Обручальное?!?
-Ну...да...это...
-Ты тоже времени не теряла. Свадьба была?
-Нет, только зарегистрировались.
-В мэрии?
-На парковке.
-А так можно?
-Жизнь-то моя. Мне все можно.
-Опять звезда?
-Ну да, закатившаяся.
Рассмеявшись, мы с ней одновременно перешли на следующую ступень развития.
И вот она уходит в декрет, а я ничего приятного лично от меня не приготовила, просто скинула неделю назад в общую копилку деньги на подарок от всех, и решила, что в последний день что-нибудь придумаю.
Но мозг, переполненный войной, отсек всю остальную информацию.
И вот я стою на пороге, надо говорить до свидания, а я с пустыми руками.
Сбегаю по лестнице вниз, в дождь.
Там в соседнем доме, благословенен будь этот район состоятельных людей, с хорошим вкусом и привычками к обедам в дорогих ресторанах и чайных, есть французский кондитерский магазин-кисатен.
Вбегаю, разбрызгивая дождевые капли с зонта и куртки.
Шагаю к витрине, тычу пальцем.
-Мне пожалуйста.... вот этот! Ой, нет, лучше этот. Погодите, погодите пожалуйста, наверное тот. Простите. Одну минуточку. Давайте я сначала все, что в витрине рассмотрю, а потом сделаю заказ.
Хозяйка кисатена терпеливо ждет, пока я выберу из многообразия приготовленных сегодня тортиков. Ассортимент меняется ежесезонно и я не успела попробовать все, потому склоняюсь к тому, что будет уместно в этот день.
-Вишневый пожалуйста. Он лепестками настоящей сакуры украшен?
-Нет, это белый и розовый шоколад, а лепестки, засахаренные в сиропе, они внутри.
-Красота! От настоящих лепестков не отличишь. Его пожалуйста.
Она вынимает торт из витрины и начинает складывать подходящую под его размер стильную коробку с весенним узором.
Сбрасываю с плеча рюкзак. Пытаюсь достать кошелек.
Рюкзак забит всякой чепухой, не продраться ко дну, где он обычно лежит. Никак не могу нащупать.
Расстегиваю замок полностью. Начинаю вынимать содержимое рюкзака на очаровательный круглый столик с гнутыми ножками.
Сумка с причиндалами для ланча оказывается открытой, из нее выкатываются с грохотом три пустые пластиковые коробочки, слава богу, хоть вымытые.
Бросаюсь их поднимать. Рюкзак не удерживается на столе и летит вниз, по пути вытряхивая все, что в нем было скрыто.
Женщины, неторопливо ведущие беседу за чашечкой чая и кусочком торта, склоняются, чтоб подобрать закатившиеся под их стулья, ручки, коробочки, крем для рук и прочую фигню, наполняющую мой рюкзак по пятницам, когда надо взять домой выстирать мягкую обувь, футболки, носки и свое полотенце, которым я упрямо продолжаю вытирать руки, игнорируя упаковки бумажных полотенец оккупировавших все умывальники с начала пандемии.
Хозяйка выходит из-за витрины и стойки, помогая подобрать мои вещи.
Я, дойдя до дна своего бездонного рюкзака, не найдя кошелька, с виноватым видом спрашиваю, не принимается ли здесь к оплате транспортная карточка, которой можно рассчитываться во многих магазинах, прекрасно сознавая, что на этой улице и, в частности в этом сладком бутике, нет ни одного шанса.
-К сожалению у нас нет принимающего порта для транспортных карточек.
-Мне так жаль, но я не нашла своего кошелька.
-О, понимаю ваше беспокойство, сочувствую. Вы должно быть оставили его где-нибудь? Попробуйте вспомнить.
-Я сегодня его кажется не использовала.
Ну да, только транспортной карточкой расплачивалась в метро и таблетки для горла покупала ей же. А она всегда пристегнута на пружинке к моему рюкзаку.
-Может быть обронили?
-Не помню. Простите, я не смогу заплатить. Мне очень жаль, что я заставила вас беспокоится и запаковать торт. Спасибо вам за помощь. Простите за беспокойство.
Кланяюсь ей и женщинам, сидящим за столиком, пячусь задом, почти забываю свой зонтик, вставленный в изящную керамическую вазу при входе в кисатен. Возвращаюсь, протягиваю руку к зонтику и слышу:
-Подождите. Вы же забыли свой торт.
Поднимаю глаза в недоумении:
-Я не думаю, что смогу найти кошелек и заплатить сегодня.
-Заплатите, когда сможете.
Все еще не верю.
Все, что можно было оставить в залог:страховка, кредитки, идентификационная карточка у меня в кошельке.
-Давайте я оставлю вам свой номер телефона и имя.
-В этом нет нужды. Впрочем имя можете оставить, если принесете, в мое отсутствие, мне передадут от кого деньги.
Забираю из ее рук бумажный пакет с логотипом заведения, заботливо покрытый полиэтиленом так, чтоб только ручки выглядывали и его не вымочил дождь.
Склоняюсь в поклоне, замечая, что на коробке с тортом лежит отдельно упакованный кусочек бисквита. Она всегда добавляет его, даже если покупаешь всего один кусочек торта в благодарность за то, что посетили именно ее магазин, а не десять других кондитерских на этой улице.
Выхожу на улицу, реву.
Вытираю лицо, натягиваю маску почти под глаза. Возвращаюсь на работу.
Прощаюсь с Хироми. Касаясь локтем ее локтя. Потому что она решила не прививаться в третий раз пока не родит и я не хочу создавать ей проблем.
А хочу взять ее маленькую ухоженную ручку, заглянуть в обычно смеющиеся глаза и попросить:« Не уходи пожалуйста. Именно сейчас ты мне так нужна.»
Но не беру и не прошу.
Выхожу, реву.
Я все время реву.
Накопилось слишком много поводов для слез.
Вот и дождь тоже плачет. Надо мной? Над нами.