В эфире опять сплошная дребедень
Человеческие взаимоотношения - ужасно нудная вещь, напоминающая помесь дешевого иронического детектива и псевдофилософии Коэлье. Хоть убейся, но каждое движение отработано и отполировано, любая интонация смахивает на повторение дешевого сценария вечернего ток-шоу, сидя внутри клетки, не рыпнешься никуда. Нет, конечно, тут же тебе предложат варианты, как изменить все на свете от прически до пола, но отработанные действия всего лишь часть чужого опыта, перетащить его на себя и осознать, стало еще хреновее. Все равно, что наслушаться соседа-вегана, списать у него меню и выяснить в итоге, что это у него здоровье железное, а у тебя анемия и неплохо было бы думать головой, прежде чем переходить на одни овощи.
Иногда все смахивает на очередь к кассе супермаркета, встал и стой. Идешь по улице, родители шпыняют любимое чадо, девочки-подростки щебечут о количестве выпитого на чьей-то днюхе, а старушенция перебегает дорогу на красный, ругаясь на сигналящие ей машины. Если в очереди кто-то повысил голос, все - здравствуй, поиск правды в комплекте с истерикой.
Жесты отработаны, слова отрепетированы, игры играют в людей.
Иногда я знаю, что будет дальше по началу, как в дурацком романе все ходы предсказуемы. Иногда я вижу варианты дальнейших действий на шаг, не больше, но ходы ограничены, пока не перемешаешь косточки маджонга.
В этом есть тупиковость.
Мне позвонили и спросили, не хочу ли я поговорить о Боге.
"Сыт я по горло, до подбородка, Даже от песен стал уставать.
Лечь бы на дно, как подводная лодка, Чтоб не могли запеленговать…"
По этому поводу я решила больше молчать.
Не говорить же о Бога, в самом деле. Что о нем говорить? Тут или за большевиков, или нет. Нюансы, знаете ли, никого не волнуют.
Я стану тише, вдруг услышу, как играют мировые струны?
Иногда все смахивает на очередь к кассе супермаркета, встал и стой. Идешь по улице, родители шпыняют любимое чадо, девочки-подростки щебечут о количестве выпитого на чьей-то днюхе, а старушенция перебегает дорогу на красный, ругаясь на сигналящие ей машины. Если в очереди кто-то повысил голос, все - здравствуй, поиск правды в комплекте с истерикой.
Жесты отработаны, слова отрепетированы, игры играют в людей.
Иногда я знаю, что будет дальше по началу, как в дурацком романе все ходы предсказуемы. Иногда я вижу варианты дальнейших действий на шаг, не больше, но ходы ограничены, пока не перемешаешь косточки маджонга.
В этом есть тупиковость.
Мне позвонили и спросили, не хочу ли я поговорить о Боге.
"Сыт я по горло, до подбородка, Даже от песен стал уставать.
Лечь бы на дно, как подводная лодка, Чтоб не могли запеленговать…"
По этому поводу я решила больше молчать.
Не говорить же о Бога, в самом деле. Что о нем говорить? Тут или за большевиков, или нет. Нюансы, знаете ли, никого не волнуют.
Я стану тише, вдруг услышу, как играют мировые струны?