Пуговка
Онколога сегодня не везли на работу, сегодня сама ножками, в плейре с Craig David-ом и "Охотой на овец" подмышкой.
Кончается студенческая карта на метро, оставленная в наследство от временно отсутствующей сестры, а онколог подумала: может и не надо ее продлевать и вообще проездной не покупать? Может все-таки машинку отреставрируют уже скоро?
Снежок "по-новогоднему" колол в глаза очки, и вообще настроение, если честно, у онколога было мерзопакостное по личным причинам (ааааа, снова рыдает, всхлип-всхлип), а велаксин уже несколько месяцев как не пьет... "Но на этот раз, - решила она мужественно, - вы меня голыми руками не возьмете, я вам покажу, где раки зимуют (это она про других раков): никакого велаксина, сила воли и ... тайцзы-цюань - вот, что мне поможет!"
И тайцзы ей действительно помогает: мышцы так болят, вчерашний почти-шпагат отдается в паху и бедрах и ступеньки даются с большим трудом.
К лифту онколог подошла вполне себе бодренько, почти не постанывая и не всхлипывая, обиженно не выкатив нижнюю губку.
У лифта уже стояли посетители: мужчина лет 60ти с кучей сумок и вещей и юная леди, лет 4х, в розовом чепчике с цветочком и маской на бледном личике. Пока мужчина пытался совладать с обилием пакетов и одежды в руках, барышня беззаботно крутилась и распевала песню (собственного сочинения).
Небесно-голубые глазки внимательно и без малейшего стеснения изучали онколога.
Из-под наспех застегнутой бардовой кофточки , местами торчало желтенькое в цветочек платье, которое сзади очень пикантно открывало внимательному глазу слегка отвисшие на попке голубенькие колготки.
"Позвольте, я вам, сударыня, платьице одерну?" - вкрадчиво спросила онколог.
"Где?" - по кошачьи ища хвост платье, пропищало нежное созданье.
"Сейчас мы все исправим" - подмигнула онколог, пряча неуместное "свечение" 4х летней попки в колготках коротеньким непослушным платьем.
Приковылял лифт, запыхавшись, и прошумел усталыми дверями.
" Входите, мадемуазель", - сказала онколог.
"Сначала дедушка", - уверенно отстранившись, сказало правильно наученное дитя.
"И точно", - спохватилась взрослая тетя (ну почти взрослая), вспомнив, что сама 2х-летнему сыну все то же самое про лифт и проповедует.
"Вы правы, мисс, исправляюсь", - сказала онколог, впорхнув в грустно осевший лифт.
Дедушка только гордо заулыбался, пропуская вперед умную и воспитанную внучку.
Девочка долго изучала тетю в зеленом пуховике и беретике, а потом очень строго сказала: " А почему у вас пуговка растегнута?"
"И правда, - подумала онколог, быстро застегиваясь, - почему?"
Девочка и дедушка вышли на 4м этаже: им предстояла сегодня сцинтиграфия, вероятно.
"Удачи, милая". Улыбка под маской.
А онколог, глубоко задумавшаяся и наглухо застегнувшись на все пуговки, вышла на 5м этаже.
10 метров до кабинета, кивки и рассеянное "доброе утро" уже поджидающим больным, поиски ключа в в маленькой бездонной сумочке... И вот он - светлый квадрат кабинета, где есть стол, компьютер, чашка с вчерашним кофе, шоколад и гора историй.
Расстегивая пуговки, доктор подумала, что в сущности все так и есть: вроде бы и волосы уже отрасли в косу, как мечталось, и улыбка напомажена нежно розовым живанши, и бусики отлично гармонируют с рисунком блузки, и в сердце столько любви, что хватит и больным, и здоровым, вот только одна пуговка всегда не застегнута... А всего-то стоит: застегнуть и идти дальше, и все будет по Фибоначчи, правда?