Тов. Сталин - очередной раунд?
Итак - в воскресной программе Соловьёва в очередной раз возникла «тень прошлого». Да, того самого. Тех самых примерно трёх десятилетий - не то полных энтузиазма и героизма, не то ужаса и рабства. То ли великих свершений и побед - то ли непростительных ошибок и кровавых поражений
Причём приурочено всё это было, вроде бы, к выходу очередной книги блистательного Эдварда Радзинского, но мы-то - публика искушённая. Понимаем, что если такая тема в очередной раз возникла - значит, это не просто так.
Радзинский, кстати, был, как всегда, великолепен - но не сказал ничего определённого. Не заклеймил Иосифа Виссарионовича, и не восславил. Красиво назвал «злодеем - но великим». Тут тоже есть о чём призадуматься.
Между тем, и года не прошло после бурного обсуждения так называемой «десталинизации». Сколько копий было сломано - и какими людьми! Впрочем, возможно, кто-то эти дискуссии пропустил. Специально для любителей телесериалов и спортивных каналов, попробуем воспроизвести, как проходят такие ток-шоу. (Не исключено, что наш пересказ пригодится и в качестве конспекта для организации аналогичного мероприятия на местах - мало ли, куда тренд вывезет).
Итак, сторон обычно две. (Участников, правда, бывает и больше - но они поднимают такой гвалт, что как-нибудь обойдёмся. Комментарии в скобках - наши).
nbsp;
Сторона А (постепенно повышая голос до патетических нот): «Гулаг, миллионы - нет, десятки миллионов невинных жертв, раскулачивание, голодомор, ошибки, просчёты, кровавая тирания, кровавый тиран…» (В заключение скороговоркой): «Ну да, вы скажете: Днепрогэс, Магнитка, Великая Отечественная, атомная бомба…» (снова приободряясь): «Но какой ценой?!!»
nbsp;
(Как будто история - это такой голландский аукцион. Можно торговаться: а кто даст меньше? А ещё меньше? Мы говорим сейчас, естественно, об истории, происходящей прямо здесь и сейчас. И что-то надо со всем этим делать, причём немедленно. Анализировать деяния фараонов тоже по-своему непросто, но всё же…)
nbsp;
Сторона В (потупившись, глухо): «Невозможно отрицать весь трагизм этого периода, бесчисленные жертвы…» (поднимает голову): «Но была уникальная по срокам индустриализация…»
nbsp
торона А (с чувством превосходства): «…осуществлённая рабским трудом на костях безвинно заключённых. Не забудьте про коллективизацию. Миллионы заморенных голодом. И до сих пор в стране жрать нечего».
nbsp;
Сторона В (опять смешавшись): «Ну да, ну да…» (Подаётся вперёд): «А победа над фашизмом? Между прочим, во главе со Сталиным и с его именем на устах!»
nbsp;
Сторона А: (пренебрежительно): «С каким таким именем? Не было никакого имени. Заградотряды были и штрафники. Вы телевизор вообще смотрите? А что касается обладателя этого самого имени, не к ночи будь помянут, то он вообще только во всё мешался и, соответственно, вредил. А войну выиграл народ. Ему вопреки. Да-да, именно вопреки!»
nbsp;
(Любопытный тезис, который как-то очень уж легко в последнее время у нас проходит. Проиграть войну из-за верховного главнокомандующего можно - примерам в мировой истории несть числа. Но вот выиграть ему вопреки… То есть, получается, что начальство упорно гнёт свою линию на поражение - а народ не менее упорно сопротивляется. И, в конце концов, побеждает, после чего радостно кричит «Ура!» своим вредителям-командирам. М-да… Каким-то идиотизмом отдаёт, верно? И невольно лезет в голову крамольная мысль - а три миллиона пленных за два первых месяца войны… или, по другим подсчётам, два миллиона за три месяца? Это что, какой-то другой народ?
nbsp;
В дальнейшем постараемся, если выйдет, обходиться минимумом цифр: уж слишком они разнятся. Ясно одно - пленных, бегущих, дезертиров было очень много. Должно быть, как будто, ясно и другое - требовалось чьё-то волевое и организационное усилие, чтобы ситуацию переломить. Вот, как вы думаете - чьё?).
nbsp;
Но вернёмся к нашему воображаемому ток-шоу.
nbsp;
Сторона А (торопясь развить успех): «И вообще, ваш Сталин - брат-близнец Гитлера. Не зря они стакнулись в тридцать девятом. Но Гитлер оказался хитрей. И Сталина кинул».
nbsp;
Сторона В (утомлённо): «Ну, сколько можно об этом. Пресловутый пакт - не более чем тактический ход. И потом, время было такое. Все наперегонки заключали с Гитлером что-нибудь о ненападении. А между собой - о военном и прочем союзе. Потом Гитлер нападал, и все друг друга сдавали. Только так, а не иначе Германия ухитрилась в рекордные сроки и без особых потерь захапать под себя практически всю Европу…»
nbsp;
(Поставим здесь важный акцент. Пакты пактами, но «Майн Кампф» к тому времени существовал уже полтора десятилетия. И заложенный им идеологический стержень третьего рейха с тех пор существенно не менялся. Завоевание территорий на востоке, захват ресурсов, геноцид местного населения. И это была не риторика. Это была программа действий. Вопрос оставался только один - когда? Именно поэтому СССР был вынужден вооружаться, надрывая все свои внутренние силы - одновременно с поиском внешних союзников. Гитлера в таком качестве никто у нас, конечно, не рассматривал. Особо отметим - не было у нас и планов захвата каких-либо территорий, присвоения их богатств и уничтожения тамошнего населения. Те, кто пытаются ставить знак равенства между Сталиным и Гитлером, это принципиальное различие почему-то игнорируют).
nbsp;
Сторона А (торжествующе): «… но войну-то Сталин, тем не менее, проспал? Не станете же вы спорить? И длительное время после её начала пребывал в полной растерянности…»
nbsp;
Сторона В (крепнущим голосом): «… очень даже стану. Насчёт этой пресловутой растерянности - выдумка: сохранились документы. Насчёт «проспал» - ещё одна выдумка. Во-первых, немного не успел подготовиться. Я подчёркиваю - немного. Это легко подтвердить: уже со второй половины войны наша наспех переброшенная за Урал промышленность давала Красной Армии в разы больше военной техники, чем вся Европа Гитлеру. Во-вторых - так называемый «человеческий фактор». Если по-простому, в первые дни войны в растерянности пребывали как раз многие наши генералы».
nbsp;
Сторона А (с труднообъяснимым ехидством): «Ну да - растеряешься тут, если раньше от силы батальоном командовал. Нечего было лучших репрессировать!»
nbsp;
Сторона В: «Всё было не совсем так!» (Бессильно замолкает).
nbsp
Тема репрессий действительно крайне болезненна. И за последние десятилетия превратилась в некий железобетонный аргумент. В основном потому, что мы пытаемся оценивать события многолетней давности с нынешних позиций. Собственно, почему «пытаемся»? Оцениваем. И при этом никто не хочет прослыть еретиком.
nbsp;
Рискнуть, что ли? Ну, хотя бы с оговорками.
nbsp;
Вся история войн - то есть, в сущности, наиболее видимая часть истории человечества - это не просто перечень гекатомб. Это ещё и перечень бесчисленных свидетельств гордости победителей количеством перебитого ими народа. Свидетельств не только письменных, но и запечатлённых, например, в камне (а им, согласитесь, веры больше). Цезарь похвалялся миллионом убитых галлов. Причём только за одну из бесчисленных кампаний. Возможно, привирал, или переводчики что-то напутали. Но факт остаётся фактом. При этом потомки единодушно признают его величие, а насчёт обвинений в геноциде или чём-то таком никто и не заикается. Ограничимся одним примером - их слишком много. (Тем, кто сочтёт его неудачным, напомним - вскоре Цезарь развяжет гражданскую войну и рекой потечёт уже римская кровь).
nbsp;
Шли годы. Нравы смягчались. Тот же Наполеон тысячами расстреливал как пленных (на бедолаг банально не хватало еды), так и своих соотечественников (по той же, в сущности, причине) - но особо этого уже не афишировал. Впрочем, современникам и в голову не пришло пришить императору какие-нибудь «преступления против человечности». Занесён на скрижали как военный и государственный гений.
nbsp;
Первая мировая что-то надломила в психике её участников. Огромные масштабы, чудовищные потери. На расстоянии почти столетия нам трудно понять, сколько тогда стоила человеческая жизнь. Точнее, понять можно хотя бы попытаться - а вот почувствовать…
nbsp;
Для России, к её несчастью, ужас продлился. Две революции. Гражданская война. Бесконечные зверства. В нашем нынешнем преставлении. А в представлении тех, кто зверствовал и зверствам подвергался?
nbsp;
Вспомним - когда начали выходить произведения авторов «потерянного поколения», мир содрогнулся. Заново. Как, неужели это были мы? И этот кошмар казался нам… рутиной?
nbsp
Между тем, времени прошло всего ничего. Уцелевших свидетелей и участников было сколько угодно. Классический случай массового вытеснения из сознания того, что оно уже не в состоянии вынести.
nbsp;
Но не в России. Это для западного мира война худо-бедно закончилась. Для нас она не только продлилась ещё на несколько лет, но и могла со дня на день начаться снова. И при очень уж неравном соотношении сил. (Забегая вперёд, отметим, что после второй мировой ситуация повторилась с какой-то пугающей точностью). Сейчас любят поговорить о пороках «мобилизационной» экономики СССР. А какой ещё она могла быть по ситуации? И так на протяжении десятилетий. Другое дело, что висящее на стене ружьё рано или поздно должно выстрелить. Если намерения стрелять нет - какой смысл год за годом вешать по соседству новое, ещё более жуткое ружьё? Тем более что и первого вполне хватает.
nbsp;
Но мы отвлеклись. Зафиксируем пока тот факт, что ценность человеческой жизни в начале двадцатого века была ужасающе низка, а выживание нашего государства стояло под большим вопросом).
nbsp;
Сторона В (пытаясь собраться): «А кто у нас в командовании был лучший? Уж не тот ли доблестный маршал, который уничтожал то кронштадтских матросов, то тамбовских крестьян? И заодно уничтожил собственную армию, бездарно нарвавшись под Варшавой? Правда, в дальнейшем стал видным теоретиком. Например, чуть не осчастливил Красную Армию пятибашенным танком».
nbsp
торона А: «Да хоть бы и он!»
nbsp;
Сторона В (после паузы): «И вы действительно уверены, что Тухачевский и другие казнённые - я подчёркиваю: не «репрессированные», а именно «казнённые»; так вот: вы действительно уверены, что они смогли бы внести перелом в ситуацию начала войны?»
nbsp;
Сторона А (задумывается).
nbsp;
(И есть отчего. Смоделировать ситуацию никто не пытался - да и возможно ли это? С теми, кого срочно призвали из лагерей, вернули звания и награды и послали командовать, более-менее ясно. По крайней мере, с их немалым вкладом в Победу. А вот насчёт обстоятельств своего ареста и того, что за ним следовало, эта категория победителей в мемуарах не распространяется.
nbsp
Так всё же - стала ли гибель расстрелянных в период террора военачальников главной причиной кошмара первых военных месяцев?.. Будем считать этот страшноватый вопрос риторическим, и перейдём к другому.
nbsp;
Существовал ли некий «заговор маршалов»? Имеющие доступ к архивам историки не слишком балуют публику откровениями на эту тему. Это обстоятельство, вместе с поспешностью расправы позволяет предположить: заговор был, или, по крайней мере, мог быть. Пожалуй, и не один. Слишком много было в стране подлинных и мнимых героев победившей революции, а они претендовали - нет, не только на самый сладкий кусок и самые пышные хоромы. Они претендовали на некую особую роль в новом государстве, и часто были недовольны той, что предложил режиссёр).
nbsp;
Сторона В: «Проще всего представить Сталина параноиком, который истреблял людей миллионами для сохранения своей власти, а отчасти и просто из прихоти…»
nbsp;
Сторона А (азартно): «…а кем же ещё? Он перебил всех, кому завидовал и в ком видел конкурентов; уморил голодом деревню, которую ненавидел; обрёк страну на поголовный каторжный труд и самое главное - постоянный страх…»
nbsp
Сторона В (перебивает): «… страх, вы говорите? А как же всё-таки быть с войной? Что, люди шли на смерть от вражеской пули просто потому, что своих боялись ещё больше?»
nbsp;
Сторона А (сбавляя напор): «Ну, не совсем так… Но и не без того…»
nbsp;
Сторона В (по нарастающей): «Так что же за День Победы такой мы, по-вашему, празднуем? И, главное, кого с ним поздравляем?»
nbsp;
Сторона А (понимая, что дал себя подловить, с досадой): «Опять вы к словам цепляетесь!..»
nbsp
Следует довольно неприглядная перебранка с участием зрителей, экспертов и прочей почтенной публики. На всё это уходит вторая половина шоу. Мы не станем её освещать).
nbsp;
Кроме одного момента. В конце таких мероприятий обычно бывает голосование. Как вы думаете, кто победит?..
nbsp
hellip;Правильно. Причём, за явным преимуществом.
nbsp;
Некоторые помнят, как Иосиф Виссарионович не так давно чуть не стал «Именем России». Заставил понервничать высокое жюри. А может, и не только понервничать. Во всяком случае, победитель - князь Александр Ярославич - исторически выглядит не менее, если не более спорной фигурой. Чего стоит спалённый и разграбленный им во главе монгольского войска Владимир.
nbsp;
Но это - исторически. Мы же привычно оперируем легендой, в данном случае почерпнутой практически из одного-единственного источника.
nbsp;
Здесь - ключ к пониманию столь прочной притягательности личности Сталина. Миф, заложенный при его жизни, оказался настолько прочным, что ничто не может поколебать его до сих пор. Да и только ли это миф? Ведь всё было: индустриализация, Победа (кстати, не только в Великой Отечественной и не только над Германией), атомная бомба, первые шаги в космос. Было и другое. Искренний энтузиазм людей (ну невозможно считать постановочной всю кинохронику тех лет), безутешное массовое горе после его смерти, всеобщее недоумение и волна самоубийств при известии о хрущёвских разоблачениях.
nbsp;
Вышло так, что реальный Сталин остался историкам, а миф живет отдельной жизнью. Более того - привлекает новых сторонников. И это при том, что с ним изо всех сил борются уже больше чем полстолетия.
Недавно с изумлением узнал, что на тридцатилетний сталинский период в современной школе «положили» восемь уроков: из них четыре - на Великую Отечественную Войну. А ведь это почти половина истории СССР - хроника его превращения в могучую мировую империю. Да, потом она распалась. Империи, знаете ли, имеют такую прискорбную особенность, и ещё никому, никогда и ничего не удалось с этим поделать. Александра Великого и похоронить не успели, как всё рухнуло.
nbsp;
Однако вернёмся. Итак, огромный насыщенный событиями кусок отечественной истории по чьей-то воле сжимается до какой-то скороговорки. Зачем? Чтобы поменьше говорить о победах и побольше - об ужасах лагерей? Кстати, разобраться бы с этими ужасами. Они превратились в некий общепризнанный жупел, при этом девяносто процентов наших впечатлений связаны с трудами ныне покойного Нобелевского лауреата, который, вроде бы, находясь в этом жутком заключении, был успешно прооперирован от рака.
nbsp;
Впрочем, оставим эту деликатную тему. Гораздо важнее другое. Мы до сих пор по-настоящему не знаем своих потерь в 30-40-е. Разброс оглашаемых цифр обескураживает. Говоря о войне, кто-то доходит до сорока-пятидесяти миллионов. Более-менее «признана» цифра в двадцать семь. Причём большая часть - мирное население, так что частое её сравнение с военными потерями рейха является чистым передёргиванием. Вот, мол, как плохо мы воевали.
nbsp;
Что касается репрессий, то называется, в частности, около четырёх с половиной миллионов за тридцать лет - из них примерно шестьсот тысяч казнённых. И тут возникает вопрос, на который ответа нет. Сколько среди них настоящих уголовников, воров, шпионов, саботажников, дезертиров, заговорщиков, предателей - то есть, собственно преступников? Сколько, кстати, тех, кто сам, до того, как попасть в эти списки, отдавал и исполнял расстрельные приказы? И кем их теперь считать? Сколько, наконец, истинно безвинных жертв?
nbsp
Нет, не научились мы считать своих мёртвых. Зато научились цинично спекулировать на этих, таких разных - и вроде бы, в каждом случае чем-то подтверждённых цифрах.
nbsp;
Очень удобно, да? Особенно если кому-то надо затеять очередной раунд так называемой «десталинизации».
nbsp;
Хрущёв таким образом укреплял свою личную власть и отгораживался от прошлого. (Или думал, что это делает). Горбачёв подбрасывал свежих дров в костёр «гласности». Вот вам тема - за сто лет не исчерпаешь, обсуждайте! Теперь всё можно! (Только не лезьте, куда не просят).
nbsp
Были и другие попытки, не столь знаковые. Впрочем, суть их оставалась одна и та же - образ Вождя выставляется на всеобщее толковище в годину перемен и, мягко говоря, неурядиц.
nbsp;
И ничего, что аргументы поистрепались в многолетних словесных баталиях, а монумент, похоже, от раза к разу только бронзовеет. Операция отвлечения срабатывает всегда.
nbsp;
Как говорится, если бы Сталина не было, для таких случаев его следовало придумать.
Спортивные обозрения