Life in Barcelona
Photo of Barcelona
Маркус, Наталья и Мария пришли с тортиком и авокадо. А совместно с нашими запасами еды женские руки накрыли полноценную поляну.
Маша натуральная блондинка из Риги, «тонко настроенный» дизайнер одежды. Она мечтала о подиумах уже упомянутого испанского города, и о любви сорока двух летнего итальянца. Беда в том, что он не осознавал свое счастье в виде Марии. Возможно, Оливье был не прочь, так он вертелся с красными щеками и задором возле ее круглой попы, пока она доставала из банки анчоусы.
Потом мы сбежали от всех в его кабинет - покурить и посплетничать. Маша вольно открывала окна: «Ничего страшного. Проветрит». Комната наполнялась дымом от красного Мальборо за 4,25, а она показывала свои маленькие пальчики, которые могли рисовать, шить, лепить, но никак ни крутить папиросную бумагу с табаком.
В малом кабинете мы устроили раздевалку, там стоял только гигантский стол, закрывающий почти весь периметр, Машин раскрашенный эльфами чемодан и груда платьев для показа. Она сдвигала русые брови, зажимая губами английские булавки, и всегда находила, что еще можно подколоть. В зале с эркером и камином я дефилировала под общие аплодисменты.
Не раз я пускала слюнки на этот камин, когда сидела за антикварным столом в ста одной одежке в обнимку с маленькой тепловой дулкой. В дни без гостей мою мечту загораживала сушилка с трусами и рубашками, а Оливье в ответ на мой вопрошающий взгляд, щелкал языком и говорил: «this doesn’t work».
Во всем облике, фигуре и лице Маркуса читалось - немец. В этом никто не смог бы сомневаться. Настолько его образ отпечатывался в голове единственным, что я помню из школьной программы - De Bundes Republik Deichland. Он через предложение говорил: «Поехали ко мне в Германию, а у нас в Германии…» На что все по очереди вежливо отвечали ему: «Как-нибудь в другой раз…»
Стройный, медленно стареющий Маркус предпочитал женщин с выдающимся бюстом и хорошей каталанской родословной, именно такое фото хранилось в его телефоне, причем не понятно, он грезил об этой особе или спал с ней.
Наташа дочь учительницы английского языка. Раньше я не дружила с такими девочками, решила не начинать.
Легкое party к счастью непроизвольно завершилось, меня просили не говорить по-русски, но долгие чужеземные беседы утомляли. Гости дружно вышли, чтобы закончить в баре, а я спустилась посмотреть машину Маркуса.
Прежде чем Оливье ушел спать, у нас состоялся эпический диалог.
- Как тебе мой друг?
- Nice car.
Маркус, Наталья и Мария пришли с тортиком и авокадо. А совместно с нашими запасами еды женские руки накрыли полноценную поляну.
Маша натуральная блондинка из Риги, «тонко настроенный» дизайнер одежды. Она мечтала о подиумах уже упомянутого испанского города, и о любви сорока двух летнего итальянца. Беда в том, что он не осознавал свое счастье в виде Марии. Возможно, Оливье был не прочь, так он вертелся с красными щеками и задором возле ее круглой попы, пока она доставала из банки анчоусы.
Потом мы сбежали от всех в его кабинет - покурить и посплетничать. Маша вольно открывала окна: «Ничего страшного. Проветрит». Комната наполнялась дымом от красного Мальборо за 4,25, а она показывала свои маленькие пальчики, которые могли рисовать, шить, лепить, но никак ни крутить папиросную бумагу с табаком.
В малом кабинете мы устроили раздевалку, там стоял только гигантский стол, закрывающий почти весь периметр, Машин раскрашенный эльфами чемодан и груда платьев для показа. Она сдвигала русые брови, зажимая губами английские булавки, и всегда находила, что еще можно подколоть. В зале с эркером и камином я дефилировала под общие аплодисменты.
Не раз я пускала слюнки на этот камин, когда сидела за антикварным столом в ста одной одежке в обнимку с маленькой тепловой дулкой. В дни без гостей мою мечту загораживала сушилка с трусами и рубашками, а Оливье в ответ на мой вопрошающий взгляд, щелкал языком и говорил: «this doesn’t work».
Во всем облике, фигуре и лице Маркуса читалось - немец. В этом никто не смог бы сомневаться. Настолько его образ отпечатывался в голове единственным, что я помню из школьной программы - De Bundes Republik Deichland. Он через предложение говорил: «Поехали ко мне в Германию, а у нас в Германии…» На что все по очереди вежливо отвечали ему: «Как-нибудь в другой раз…»
Стройный, медленно стареющий Маркус предпочитал женщин с выдающимся бюстом и хорошей каталанской родословной, именно такое фото хранилось в его телефоне, причем не понятно, он грезил об этой особе или спал с ней.
Наташа дочь учительницы английского языка. Раньше я не дружила с такими девочками, решила не начинать.
Легкое party к счастью непроизвольно завершилось, меня просили не говорить по-русски, но долгие чужеземные беседы утомляли. Гости дружно вышли, чтобы закончить в баре, а я спустилась посмотреть машину Маркуса.
Прежде чем Оливье ушел спать, у нас состоялся эпический диалог.
- Как тебе мой друг?
- Nice car.