О пигмеях, пальмах и пиратах,
Бочках рома, дальних городах,
О кровавых призрачных фрегатах,
Квартеронках, скалах и китах,
О фламинго, пирамидах майя,
О горах, что вам не по плечу,
Я почти что ничего не знаю
И, пожалуй, лучше промолчу.
Вот о нашей стороне родимой,
О березках, дровнях и стерне,
И о том, как здесь суровы зимы,
Но ничуть не лучше по весне,
О селе, где пахарь богомольный
Теплит в старой церковке свечу,
Я уже успел сказать довольно,
И, пожалуй, тоже промолчу.
Of pygmies, palms and pirates,
Of islands and lagoons,
Of blood-bespotted frigates,
Of crags and octoroons,
Of whales and broken bottles,
Of quicksands cold and grey,
Of ullages and dottles,
I have no more to say.
Of barley, corn and furrows,
Of farms and turf that heaves
Above such ghostly burrows
As twitch on summer eves
Of fallow-land and pasture,
Of skies both pink and grey,
I made my statement last year
And have no more to say.