Ангарский дневник
25 июл. 12 г.
И все утонуло. Просто и прозаично. Люди построили дамбу, запустили ГЭС. С холодным спокойствием залила Ангара всё. Весь мир. Гнезда аистов. Венерины башмачки и тигровые лилии. Кусты кислой красной смородины. Медвежьи следы. Весь мир полёвок и наглых бурундуков. Безумных бабочек и надоедливых мух, ютившихся на влажности мха. Залила ставшие обыденными в этом мире за последние 6 лет раскопы. Вода наливалась в траншеи, поднимала грязь отвалов, разводя муть и жижу. Не скоро улеглось наследие археологов. От палаток - хозок, камералок, лееров и гротов - остались светлые следы вытоптанной травы. К ним и между ними - вырубленные тропинки. Они тоже в воде. Удивленные сосны и березы движутся волной взявшегося из ниоткуда моря. Мальки и мелкий мусор мечутся по нашим следам, вокруг брошенных нами - такими теплыми, живыми, полными страстей - столбов, лавок, столов. Конец. Конец всего. Конец ангарской эпопеи. Уснули крепче и теперь уже навеки все покойники, каких мы не успели потревожить, странные в своей многослойности и необъяснимости стоянки. И над всем этим, а не где-то снизу, звенит миллионами мелких капель по притихшей воде дождь. Теперь он никого не пугает. Теперь он здесь хозяин.
Мы. Каждый со своими переживаниями. Музыкой. Багажом идей, глупостей, достижений, картинок в голове. Каждый по-своему видит этот мир, которого вот теперь, уже сейчас, сию минуту, когда я сижу за рыбацким столом на берегу еще пока реки, а не катастрофы, уже нет. Нет где-то там, в головах у чиновников, на бумаге. Еще крутятся деньги. Еще кто-то что-то потеряет, кто-то что-то получит, но уже теперь, в 23.02 по иркутскому времени, когда вокруг гудят комары, стрекочут обалдевшие от редкой теплой ночи кузнечики и бьется радостная, еще не пойманная Сашкой со товарищи рыба, - уже ничего нет. Слышите? Нас нет. Мы в мертвом мире, мы под водой. Наши голоса значат ровно столько, сколько голоса глупых чаек в послеобеденное время над рекой. Глупый смех идиота, вот что мы все. Вот что все наши идеи.
И все утонуло. Просто и прозаично. Люди построили дамбу, запустили ГЭС. С холодным спокойствием залила Ангара всё. Весь мир. Гнезда аистов. Венерины башмачки и тигровые лилии. Кусты кислой красной смородины. Медвежьи следы. Весь мир полёвок и наглых бурундуков. Безумных бабочек и надоедливых мух, ютившихся на влажности мха. Залила ставшие обыденными в этом мире за последние 6 лет раскопы. Вода наливалась в траншеи, поднимала грязь отвалов, разводя муть и жижу. Не скоро улеглось наследие археологов. От палаток - хозок, камералок, лееров и гротов - остались светлые следы вытоптанной травы. К ним и между ними - вырубленные тропинки. Они тоже в воде. Удивленные сосны и березы движутся волной взявшегося из ниоткуда моря. Мальки и мелкий мусор мечутся по нашим следам, вокруг брошенных нами - такими теплыми, живыми, полными страстей - столбов, лавок, столов. Конец. Конец всего. Конец ангарской эпопеи. Уснули крепче и теперь уже навеки все покойники, каких мы не успели потревожить, странные в своей многослойности и необъяснимости стоянки. И над всем этим, а не где-то снизу, звенит миллионами мелких капель по притихшей воде дождь. Теперь он никого не пугает. Теперь он здесь хозяин.
Мы. Каждый со своими переживаниями. Музыкой. Багажом идей, глупостей, достижений, картинок в голове. Каждый по-своему видит этот мир, которого вот теперь, уже сейчас, сию минуту, когда я сижу за рыбацким столом на берегу еще пока реки, а не катастрофы, уже нет. Нет где-то там, в головах у чиновников, на бумаге. Еще крутятся деньги. Еще кто-то что-то потеряет, кто-то что-то получит, но уже теперь, в 23.02 по иркутскому времени, когда вокруг гудят комары, стрекочут обалдевшие от редкой теплой ночи кузнечики и бьется радостная, еще не пойманная Сашкой со товарищи рыба, - уже ничего нет. Слышите? Нас нет. Мы в мертвом мире, мы под водой. Наши голоса значат ровно столько, сколько голоса глупых чаек в послеобеденное время над рекой. Глупый смех идиота, вот что мы все. Вот что все наши идеи.