(no subject)
Икумацу
Через закрытые сёдзи.
Задвинуты седзи
Меж миром и небом.
Безысходность.
Следующая встреча Цубасы и Икумацу состоялась сразу после событий, описанных в главе "Конец Кирпичников" http://shaggy.livejournal.com/994097.html
Вернув меч Такеси Ханпейто в резиденцию Тоса, Цубаса вышел наружу и пошел, шатаясь, не узнавая ни улиц, ни встречных людей.
"Тенчу! Тенчу!".
С голубых небес священная богиня Аматерацу изливала потоки божественного света на всех - и малых и великих. Люди радовались солнечному теплу. Цубасе же солнечный свет был мучителен, в его божественном сиянии черные дела становились еще страшнее и подлее и муки совести гнали его все дальше и дальше по улице.
Блаженная прохлада упала на пылающий лоб. Он стоял в тени знакомого дома. Белые занавески домика госпожи Икумацу колыхались от ветра.
Войти внутрь было так же мучительно, как посмотреть на солнце.
- Я должен. - сказал он себе и постучал.
- Госпожа Икумацу-сан, позвольте войти, мне очень нужно поговорить с вами.
Из глубины донеслось:
- Заходите, но я не могу вас принять, ибо я не одета. Вам придется говорить через закрытые сёдзи.
Цубаса вошел и понял, что Аматерацу милосердно отвернула свое лицо... показаться на глаза своей спасительнице опозоренным, обесчестившим себя...
Он сел на татами рядом с ширмой.
- Икумацу-сан, простите мне, что я не приходил к Вам раньше, и простите, что пришел сегодня... Но мне не к кому больше идти.
Вы спасли мою жизнь тогда, на улице... а сегодня я пришел, чтобы разбить вам сердце. Вы должны знать, кого вы спасли в ту дождливую ночь.
- Кеншин???
Вспугнутой птицей
Летит прямо в грудь
Твой оклик.
Цубаса рассказал ей обо всем.
О том кто он такой и сколько на его совести жизней, о том, как он встретил земляков и как нанимал для них убийц, о финансовом департаменте, рисе и небесной справедливости.
- Какой ужас... тихо промолвила Икумацу, но тут же одернула себя.
- Вы следовали своим идеалам, пытались воплотить свою мечту...
Цубаса до боли сжал кулаки.
- Прошу Вас, Икумацу-сан, не оправдывайте меня. Ужаснитесь тому, что я сделал. Прошу вас. Иначе я останусь один в этой бездне ужаса...
Сёдзи раздвинулись и сквозь них протянулась нежная белая рука. Кенсин схватил ее, как утопающий хватается за брошенную ему веревку, но тут же отдернул руку.
- Я боюсь, мой приход снова может принести вам боль... в прошлый раз я оставил вам синяки... гоменнасай.
- Я очень жалею, что они сошли, Кенсин.
Цубаса смутился..
- Икумацу-сан, прошу вас, дайте мне кисть и бумагу... то, что нельзя рассказать, можно сплести в ренку...
Они долго передавали друг другу кисти и бумагу через закрытые сёдзи. Их руки соприкасались на мгновение...
После Цубаса поклонился и вышел.
Как лист увядший рассечен надвОе
Единым взмахом белого крыла
Так я навеки разлучен с тобою,
Ты - свет в ночи. Темны мои дела.
Смогу ли искупить свою вину:
Искал спасенья, но нашел войну
Искал свой путь, но заплутал в тумане
Всё потерял... и лишь тебя одну,
Мне не избыть и не предать вовек,
И ты меня прогонишь прочь едва ли.
Так жизнь и смерть, так бог и человек
Всегда соединяются в финале.
Героем я умру иль подлецом
У смерти навсегда - твое лицо.