...как будто жизнь начнется снова
Бродский любил воду - "водичку", как он её называл.
Потому что только в ней есть неохватная свобода,пространство, которое невозможно угадать - как нигде.
И свои "тихотворения" он читал будто перелив прилива и отлива, особенно вот это, про Москву, которую, он, к слову, не любил:
Плывет в тоске необьяснимой
среди кирпичного надсада
ночной кораблик негасимый
из Александровского сада,
ночной фонарик нелюдимый,
на розу желтую похожий,
над головой своих любимых,
у ног прохожих.
Плывет в тоске необьяснимой
пчелиный ход сомнамбул, пьяниц.
В ночной столице фотоснимок
печально сделал иностранец,
и выезжает на Ордынку
такси с больными седоками,
и мертвецы стоят в обнимку
с особняками.
Плывет в тоске необьяснимой
певец печальный по столице,
стоит у лавки керосинной
печальный дворник круглолицый,
спешит по улице невзрачной
любовник старый и красивый.
Полночный поезд новобрачный
плывет в тоске необьяснимой.
Плывет во мгле замоскворецкой,
плывет в несчастие случайный,
блуждает выговор еврейский
на желтой лестнице печальной,
и от любви до невеселья
под Новый год, под воскресенье,
плывет красотка записная,
своей тоски не обьясняя.
Плывет в глазах холодный вечер,
дрожат снежинки на вагоне,
морозный ветер, бледный ветер
обтянет красные ладони,
и льется мед огней вечерних
и пахнет сладкою халвою,
ночной пирог несет сочельник
над головою.
Твой Новый год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необьяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.
до 22-го октября каждый непоздний вечер в 22:10 по "Культуре" можно послушать небольшие зарисовки лекций, чтений и размышлений,сделанных Бродским в 1993 году в Венеции. Можно увидеть ход мысли Поэта, его наблюдательный и тонкий ум. Увидеть, как разговаривая со своим близким другом, Евгением Рейном, долго перебирает пальцами сигарету, будто она нить его мысли, как почти незаметно, глядя в глаза Рейну и рассуждая о том, что поэты есть суть воспоминания или переживание настоящего, дотрагивается до своей груди.
Потому что только в ней есть неохватная свобода,пространство, которое невозможно угадать - как нигде.
И свои "тихотворения" он читал будто перелив прилива и отлива, особенно вот это, про Москву, которую, он, к слову, не любил:
Плывет в тоске необьяснимой
среди кирпичного надсада
ночной кораблик негасимый
из Александровского сада,
ночной фонарик нелюдимый,
на розу желтую похожий,
над головой своих любимых,
у ног прохожих.
Плывет в тоске необьяснимой
пчелиный ход сомнамбул, пьяниц.
В ночной столице фотоснимок
печально сделал иностранец,
и выезжает на Ордынку
такси с больными седоками,
и мертвецы стоят в обнимку
с особняками.
Плывет в тоске необьяснимой
певец печальный по столице,
стоит у лавки керосинной
печальный дворник круглолицый,
спешит по улице невзрачной
любовник старый и красивый.
Полночный поезд новобрачный
плывет в тоске необьяснимой.
Плывет во мгле замоскворецкой,
плывет в несчастие случайный,
блуждает выговор еврейский
на желтой лестнице печальной,
и от любви до невеселья
под Новый год, под воскресенье,
плывет красотка записная,
своей тоски не обьясняя.
Плывет в глазах холодный вечер,
дрожат снежинки на вагоне,
морозный ветер, бледный ветер
обтянет красные ладони,
и льется мед огней вечерних
и пахнет сладкою халвою,
ночной пирог несет сочельник
над головою.
Твой Новый год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необьяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.
до 22-го октября каждый непоздний вечер в 22:10 по "Культуре" можно послушать небольшие зарисовки лекций, чтений и размышлений,сделанных Бродским в 1993 году в Венеции. Можно увидеть ход мысли Поэта, его наблюдательный и тонкий ум. Увидеть, как разговаривая со своим близким другом, Евгением Рейном, долго перебирает пальцами сигарету, будто она нить его мысли, как почти незаметно, глядя в глаза Рейну и рассуждая о том, что поэты есть суть воспоминания или переживание настоящего, дотрагивается до своей груди.