Тиберий и Калигула.
Тиберий Юлий Цезарь Август
TIBERIUS JULIUS CAESAR AUGUSTUS
Единственное, что можно сказать с уверенность о Тиберии - это что он родился под несчастливой звездой. Судите сами.
Когда мать привела его, подростка, в дом Августа, Император не замечал никого кроме его младшего брата Друза, шумного, симпатичного, сильного и импульсивного настолько, насколько Тиберий был робким, сдержанным и чувствительным. Тиберий мог бы вынести из этого - чувства зависти и обиды.
Наоборот, полюбил и привязался к Друзу, рисковал жизнью пытаясь его спасти когда тот был ранен в Германии и его смерть стала для Тиберия настоящей трагедией. Сопровождал останки брата верхом, от Эльбы до Рима, и ему потребовались годы, чтобы исцелиться от этой трагедии.
Учился напряженно и с пользой; едва доверили ему войско, провел его от победы к победе, против врагов настойчивых и напористых как иллирийцы и паннонцы; когда ему дали управлять провинцией, восстановил там порядок компетентно и целостно. В двадцать лет, уже его называли "старичок" за его серьзность. Посвящал немногие свободные часы, что ему оставались от работы, чтобы освежить греческий, который знал прекрасно, и изучению астрологии, что принесла ему репутацию "еретика". Не посещал не салоны, не Цирк. И возможно, первой женщиной, что узнал, была его первая женв Випсания, дочь Агриппы, бывшая госпожой высокой добродетели и домохозяйственной, как и он сам.
Если бы он смог остаться с ней, возможно его характер остался тем, чем был в юности; - стоическим, безмятежным в своей простоте, щедрым к друзьям, требовательным более к себе, чем к другим. Факт, что солдаты его обожали, в то время как в Риме его ненавидели как образец добродетели в упрек всем остальным, это демонстрирует. Но Август заставил его развестись, чтобы дать ему в жены свою дочь Юлию, злополучную симпатягу, наименее подходящую для компании такому мужчине как он. Почему Тиберий согласился? На кону стояло наследство, правда. Но он никогда его сильно не желал. Был всегда усердным помошником своего отчима, но никогда куртуазным, предпочитая в отношении себя более уважение чем любовь.
Несомненно в его уступчивости была заметна рука Ливии, примерной жены Августа, но ужасной матери для Тиберия, добивавшейся ему славы, даже ценой счастья.
Тиберий пережил свои супужеские несчастья с великим достоинством. И неправда, что отказалься обличить Юлию в адюльтере, по праву, которое давал ему закон, даже, закон вменял ему это в обязанность, чтобы не потерять расположение Августа. Правда, что оставил этот балаган и кукол, удалившись на Роди частным гражданином, где прожил вероятно самый спокойный период жизни. Впоследствии, Император выслав Юлию, и потеряв её детей Гайя и Люция, его вызвал. Тиберий возобновил работу рядом с отчимом, ставшим еще более невыносимым и меланхоликом, и терпел его антипатию. Ему было уже пятьдесят пять лет, когда пришла очередь наследовать Августу. Сделал это перед Сенатом, прося освободить его от должности и реставрировать Республику. Сенат посчитав эту просьбу комедией, которой , возможно она и была, умолял его остаться, с ненавистью прося его позволить дать одному из месяцев года его имя, как это было с Августом. "И что будете делать", ответил Тиберий" , "с тринадцатым наследником и далее?".
С этим саркастическим восприятием любых форм лести, молчаливый и целомудренный Тиберий принялся за управление с большой прозорливостью и бесспристрастием, оставив по своей смерти государство более цветущим и богатым, чем то, что получил.
Но пал под ударами перьев Тацита и Светония, двух историков республиканцев, сделавших из него козла отпущения за все пороки того времени.
Наиболее тяжкой виной , которую ему вменяют, -то что велел убить Германика, после того как усыновил его и назначил своим наследником. Германик был сыном Друза и внуком Антония: красивый умный юноша, живой, отважный, любимец всего Рима. Тиберий отправил его губернатором на Восток, для практики, и люди шептались, что он его выслал из ревности. Там Германик умер, и заговорили о том, что Пизоний убил его по приказу Императора. Пизоний убил себя, чтобы избежать процесса, и вдова Германика Агриппина, была среди наиболее безжалостных обвинителей Тиберия, в то время как мать Германика, Антония, осталась верна Тиберию.
И мы, между женой и матерью, верим больше матери.
Другое обвинение, что ему выдвигают - жестокость по отношению к собственной матери. Ливии, это правда, он был обязан троном. Но должно быть непросто было жить с ней, претендующей подписывать императорские декреты, на каждом шагу напоминающей, что без ее помощи он остался бы частным гражданином эмигрантом на Роди, и сверх всего, дома считавшей себя абсолютной хозяйкой, отказываясь давать ему ключи когда выходил. Под конец Тиберий переехал жить самостоятельно в квартиру скромную и меланхолическую, где никто ему не надоедал. Но вынужден был разбираться с Агриппиной, считавшей что имеет кредит по отношению к нему: жизнь Германика.
Кроме того, что приходилась ему племянницей став женой сына его брата Друза, эта Агриппина приходилась ему приемной дочерью полученной в приданное от Юлии из её замужества с Агриппой: женщина жалобная и жадная, со всеми пороками своей матери, и без единого из ее достоинств: симпатия, юмор, щедрость. Она имела сына от Германика, некоего Нерона который, по ее мнению, должен быть назначен наследником вместо умершего отца. Тиберий выносил ее наскоки с покорным терпением. "Ты себя чувствуешь совсем обездоленной тем фактом, что ты не императрица?", говорил ей. Также и унего был сын, Друз от добродетельной и любимой Випсании. Но тот был ни к чему не годен, развращен, полон пороков, и Тиберий его отверг. Искал, в действительност наследника, но и Нерон, в качестве такового его не убеждал.
Целая серия заговоров была организована против Тиберия. Доказательства раздобыл Сеян, командир дворцовых преторианцев. Кто знает если это было правдой. Но постепенно, Тиберий начинает доверять только Сеяну и позволяет тому увеличить число охранников до девяти когорт, не отдавая себе отчет в том ужасном преценденте, что создает. И удаляется на Капри.
Нельзя сказать, что там на острове он прекатил правление. Но приказы передавал через Сеяна, который их изменял в свое удовольствие, благодаря чему, вскоре сделался истинным хозяином Рима. Сеян раскрыл очередной заговор устроеный Попеем Сабинием, Агриппиной и Нероном и добился авторизации на из наказание. Первый был умервщлен, вторая выслана на Пантеллерию, третий, покончил самоубийством. Друз был мертв, и также Ливия, "Мать Родины", как называли ее в насмешку.
Однажды, невестка Антония, мать Германика, послала ему секретную записку, рискуя жизнью, предупреждая, что Сеян, в свою очередь организовал заговор с целью убить императора и стать на его место. Тиберий отправил письмо с приказом арестовать предателя и отправить его на процесс в Сенат, который многие годы был терроризирован этим сатрапом. Не только Сеян, но и все его родственники и друзья были убиты. Юная дочь, поскольку закон запрещал убиение девственниц, была дефлорирована перед процессом. Жена покончила с собой, но не раньше чем отправила Тиберию письмо, где объявила Ливиллу, дочь Антонии, сообщницей Сеяна. Тиберий ее арестовал. Также и Агриппина покончила с собой.
И Тиберий, погрузившийся в эту семейную бойню из крови и предательств, натурально, уже не был тем человеком, каким был когда-то. Прожил еще шесть лет и, похоже, что его разум был поврежден. В 37-м решил оставить Капри, и по пути, в Кампании, застигнут болезнью, возможно инфарктом-миокарда. Придворные, увидев, что он поправляется, накрыли его подушкой и задушили.
Тиберий сохранил мир, улучшил администрирование, обогатил Казну. Империя казалась цельной, но ее столица гнила все больше и больше. Чтобы построить плотину на пути распада, нужна была бы твердая рука великого реформатора. И возможно, Тиберий поверил, что видит такого во втором сыне Агриппины и Германика, Гайе, кого солдаты, с которыми он вырос в Германии, звали Калигула , или "Сапожок", по имени обуви военного типа, что любил носить.
И действительно, поначалу казалось, что выбор правильный. Калигула показал себя щедрым с бедными, создал видимость демократии, вернув Ассамблее ее власть, был уже известен как достойный и сознательный солдат. Его неожиданное и быстрое изменение, необъяснимо иначе, как только гипотезой болезни поразившей мозг: типичный случай шизофрении, или разрушения личности. Начались ночные кошмары и приступы страха, особенно, если была гроза, - бегал по дворцу умоляя о помощи. Большой и массивный, атлетический спортивный, проводил часы перед зеркалом делая гримасы, которые выходили превосходно из-за косоглазия и небольшой лысины в виде тонзуры. Однажды, влюбился в египетскую цивилизацию и решил перенести ее обычаи в Рим. Претендовал от сенаторов, чтобы ему целовали ноги, чтобы сражались в цирке с гладиаторами, позволяя себя регулярно убивать и , чтобы избрали консулом своего коня, которому приказал соорудить мраморное стойло с кормушкой из слоновой кости. В подражание Египту, взял в себе в любовницы двух своих сестер. Даже, одну, Друзиллу взял в жены, назначив наследницей трона, впоследствии изгнав ее, чтобы захватить Орестиллу в день когда та шла под венец с гайем Пизонием. Остановился на четвертой жене Цезонии, которая была беременна когда с ней познакомился, и порядочной дурнушкой. Ей, неизвестно почему, оставался верен и привязан.
Возможно, что Дион Кассий и Светоний в своей ненависти к монархии, немного преувеличивали, но сумашедшим Калигола был взаправду. В одно прекрасное утро проснулся с аллергией на лысых, и всех лысых отдал в пищу зверям в цирке. Позже его затошнило от философов, и их он приговорил к смерти или изгнанию. Спаслись только его дядя Клавдий поскольку считался идиотом, и молодой Сенека, убедивший всех , что очень тяжело болен. Не зная больше кого преследовать, заставил покончить самоубийством свою бабушку Антонию только потому, что однажды, взглянув на нее нашел, что ее голова была красивой, но плохо сидела на шее. Под конец, заимел даже с Юпитером. Говорил, что это пузырь надутый, узурпатор трона царя богов, велел отбить головы всем его статуям и заменить их на свои собственные.
Жаль, поскольку в редкие моменты просветления был симпатичным, сердечным, веселым, шутливым; саркастичным, и за словом в карман не лез. Одному сапожнику, назвавщему его в лицо "клоуном", ответил: " И правда, но думаешь мои подданные стоят больше чем я?". Действительно, если бы стоили больше, тем или иным способом от него бы избавились. Вместо этого апплодировали и целовали ему ноги, во главе с сенаторами.
Потребовалась решительность командира преторианцев Кассия Херея, чтобы освободить Рим от этого несчастья. Калигула, развлекаясь, назначал в качестве паролей для гвардии грязные оскорбления. Кассий был обидчивым и однажды вечером, в коридоре театра заколол его кинжалом. Город не решался в это поверить. Боялись, что это один из трюков Калигулы, чтобы увидеть кто радуется его смерти и наказать их впоследствии. Чтобы показать всем, что это правда, преторианцы убили также жену Цезонию, и размозжили голову об стену ее дочке.
Это был финал в полный унисон с персонажами и мрачным климатом террора и безумия, в котором они прожили. Но Рим уже был этим: столицей Империи, где разнузданному сатрапизму не было альтернативы кроме цареубийства, и для цареубийства требовались наемники. Римляне не умели больше даже убивать своих тиранов.
перевод sgt_pickwick
Из книги Индро Монтанелли "История Италии" (Indro Montanelli "Storia d'Italia")
