В. Рич о Гансовском, 08.03.2008, из переписки: Роль в редакции. Автор и только. Редактор никогда. Был неразговорчив. На наших сборищах отдавал должное выпивке, остальное время проводил за шахматной доской или сидел где-нибудь в уголке и рисовал в блокноте. Был оригинальным графиком, всегда сам иллюстрировал свои рассказы. В шахматы чаще всего играл с Майленом Константиновским, они здорово подходили друг другу, Майлен принадлежал к породе сапиенсов, не закрывающих рта. Когда они оба перестали быть нашими авторами (Майлен подался на радио), то продолжали совместно проводить время за шахматной доской - жили в одном доме. Боевой путь. В армию пошел добровольцем. Попросился в морскую пехоту - потому, что слышал, что морячки никогда не оставляют своих раненых на поле боя. Так он мне рассказывал, когда мы в один из юбилеев прорыва блокады вместе посетили Невскую Дубровку. Кстати, ранены у него были не только руки, но и ноги, он сильно прихрамывал и не расставался с палочкой. Невредимым на пятачке из тех, кто провел там хотя бы сутки, не мог остаться практически никто. Огонь под Невской Дубровкой был так густ, что даже моя зенитная батарея, стоявшая на другом берегу, в полутора километрах от "Пятачка", и пытавшаяся не давать его бомбить, за первый же день нахождения на передовой потеряла половину своего состава. Опубликовано с разрешения В.Р.: http://nul-t.rusfforum.org/index.php?action=vthread&forum=2&topic=1986#msg8249
Роль в редакции. Автор и только. Редактор никогда. Был неразговорчив. На наших сборищах отдавал должное выпивке, остальное время проводил за шахматной доской или сидел где-нибудь в уголке и рисовал в блокноте. Был оригинальным графиком, всегда сам иллюстрировал свои рассказы. В шахматы чаще всего играл с Майленом Константиновским, они здорово подходили друг другу, Майлен принадлежал к породе сапиенсов, не закрывающих рта. Когда они оба перестали быть нашими авторами (Майлен подался на радио), то продолжали совместно проводить время за шахматной доской - жили в одном доме.
Боевой путь. В армию пошел добровольцем. Попросился в морскую пехоту - потому, что слышал, что морячки никогда не оставляют своих раненых на поле боя. Так он мне рассказывал, когда мы в один из юбилеев прорыва блокады вместе посетили Невскую Дубровку. Кстати, ранены у него были не только руки, но и ноги, он сильно прихрамывал и не расставался с палочкой. Невредимым на пятачке из тех, кто провел там хотя бы сутки, не мог остаться практически никто. Огонь под Невской Дубровкой был так густ, что даже моя зенитная батарея, стоявшая на другом берегу, в полутора километрах от "Пятачка", и пытавшаяся не давать его бомбить, за первый же день нахождения на передовой потеряла половину своего состава.
Опубликовано с разрешения В.Р.: http://nul-t.rusfforum.org/index.php?action=vthread&forum=2&topic=1986#msg8249
Reply
Leave a comment