Фермерство - важный вектор развития России
Мы говорили, что в реформе были использованы ошибочные индикаторы и ход преобразований противоречил реальности. Мы также договорились выносить за скобки воздействие плутократии. Рассмотрим в этом ключе большую программу «фермеризации». Она осталась без рефлексии науки и общества. Какой вектору программы задан курс? В этой истории есть один неумолимый факт, без учета которого всякие проекты «постсоветского фермерства» потерпят неудачу: фермерское хозяйство, как ячейка «народного капитализма» в деревне, является удовольствием очень дорогостоящим. Оно требует больших субсидий, и на Западе его содержит государство.
В 1990-е годы был реалистичный вектор реформы - надстроить на колхозно-совхозную систему сеть фермерских хозяйств, и это было бы большим шагом в модернизации села. Фермерство и начало устраиваться во взаимодействии с колхозами и совхозами, опираясь на их инфраструктуру и ресурсы (большинство фермеров были специалистами этих предприятий). Шанс был упущен, толкнули в другой коридор. Декларируя переход от планового хозяйства к рыночному, реформа создала условия, в которых большая часть сельского населения России отступила к укладу натурального хозяйства как средству выживания - с лопатой и тяпкой на приусадебном участке.
Мой тезис таков: ставка на развитие фермерства - ошибка, она противоречит вектору развития сельского хозяйства в условиях России. Вкладывать ресурсы и человеческий потенциал в эту программу - тупиковый вектор. Эксперты реформаторов не освоили урок Столыпина, они подошли к его реформе с позиции политической конъюнктуры. Она была обречена на неудачу из-за непреодолимых объективных ограничений.
В 1994 году вышла подготовленная Институтом экономики РАН книга, где говорилось: «В основу преобразования сложившихся в плановой экономике земельных отношений положена фермерская стратегия. При этом в качестве главного аргумента выдвигается положение о том, что фактическая эффективность производства в фермерских хозяйствах выше, чем в колхозах и совхозах». Никаких данных в пользу этого «главного аргумента» не приводилось. Не было и намека на анализ неудачи реформы Столыпина.
Конкретно, у правительства Столыпина не было средств, чтобы «оплатить» переход от одного уклада (общинное крестьянское хозяйство) к другому (капиталистическое фермерство) - не было средств, чтобы обеспечить фермера железным плугом, молотилкой и лошадью. Ошиблись в расчетах стоимости такого перехода.
Но ведь буквально ту же ошибку мы видим и сегодня - вот что поразительно. Политики и академики даже не задумались, почему колхозы и совхозы обходились 11 тракторами на 1000 га пашни, в то время как среднеевропейская норма для фермеров в 10 раз больше - 110-120 тракторов (а в ФРГ - более 200 тракторов). Никто не подсчитал, во сколько обошлась бы в России замена колхозов фермерскими хозяйствами, если бы она действительно произошла в полном масштабе. Между тем, только обеспечение тракторами обошлось бы, в ценах 2008 года, в 1,3 трлн долл.! И ведь трактор - это лишь часть всей материально-технической базы фермы!
Но эта ошибка гораздо грубее столыпинской - он не громил огромную систему крупных сельскохозяйственных предприятий, какие были созданы в СССР. Результаты таковы. В 2006 г. число фермерских хозяйств в РФ составило 255,4 тыс. со средним размером земельного участка 81 га. Всего у них было 15% всей пашни России. На этой земле фермеры произвели в 2006 г. 6,5% всей валовой сельскохозяйственной продукции страны (см. рис. 1).
Рис. 1. Доли продукции сельского хозяйства по категориям хозяйств (%)
Мы видим, что во второй половине 1980-х годов в сельском хозяйстве был симбиоз: 78% производили предприятия (колхозы и совхозы) и 22% - сельские жители на подворьях (в основном для своего потребления). В 1992 г. предприятия были задавлены железной пятой, большинство населения потеряло рабочие места, а возникшее фермерство по своим возможностям не может и сравниться с утраченными производственными мощностями предприятий («организаций»). Доминирует вектор деградации, и вектор развития фермерства его не компенсирует. Этот процесс можно было предвидеть исходя из исторического опыта и литературы, а за 1992-1998 гг. его наблюдали эмпирически. Тем не менее главный ресурс сельского хозяйства - земельные угодья - продолжали передавать (уже посредством «экономических рычагов») из разгромленных предприятий фермерам (рис. 2).
Рис. 2. Посевные площади в сельскохозяйственных организациях и в фермерских хозяйствах, млн га
Какова же эффективность использования земли у фермеров в сравнении с сельскохозяйственными организациями, в которые были преобразованы прежние колхозы и совхозы? На мой взгляд, простым и прозрачным индикатором может служить величина посевных площадей, на которой организации и фермеры производят одинаковое количество сельскохозяйственной продукции. За единицу этого количества можно взять 1% совокупного валового продукта всех категорий хозяйств.
Например, в 2010 г. организации использовали посевную площадь размера 56 млн га, и с этой площади получили 44,5% всей продукции сельского хозяйства России. А фермеры в том году использовали 15,6 млн га посевной площади и получили 7,2% всей продукции сельского хозяйства. Таким образом, организации для производства 1% валовой продукции использовали 1,26 га посевной площади, а фермеры - 2,17 га. При этом фермеры в основном специализируются на производстве зерна, это менее трудоемкая и более рентабельная подотрасль, чем выполнять цикл производства кормовых культур и животноводства.
Начало фермерству было положено в 1992 г., стабильное производство было налажено к 1995 г. С тех пор тренд не меняется - колхозы и совхозы, пережившие разрушительные трансформации в ОАО и другие «организации», - используют землю гораздо более эффективно, чем фермерские хозяйства (рис. 3).
Рис. 3. Посевная площадь, необходимая для производства 1% совокупной валовой продукции при двух укладов сельского хозяйства, млн га
Надо обратить внимание на то, что в ходе реформы организации снижали эффективность из-за болезненной перестройки, а затем эффективность повышалась - но ценой свертывания культивирования менее рентабельных технологий, связанных техническими культурами и с животноводством. В России резко сократилось производство льна и поголовье крупного рогатого скота и овец.
О социальной структуре фермерского уклада, который должне был заменить колхозы и совхозы, говорится очень невнятно. Вот важный факт: на 1 июля 2006 г. число наемных работников, занятых на постоянной основе, составляло 82,7 тыс. человек, то есть в среднем по одному работнику на 3 фермерских хозяйства. Еще привлекались временные или сезонные работники численностью 93,8 тыс. человек. Значит, основная масса «ферм» представляет собой трудовые крестьянские хозяйствах почти без наемного труда. Тогда ради чего крушили имевшиеся развитые хозяйства?
Вот еще важное изменение, которого как будто не замечают: по данным Переписи 2006 года из имеющихся фермерских хозяйств сельскохозяйственную деятельность осуществляли в только 124,7 тыс. - ровно половина. 107 тыс. фермеров относились к категории «прекративших сельскохозяйственную деятельность». Еще 21,4 тыс. хозяйств «приостановили сельскохозяйственную деятельность». Почему же их официально называют фермерскими хозяйствами?
Еще важнее такой факт: в 2006 г. перепись обнаружила, что 50,6% всей земельной площади фермеров занимали фермы, владеющие более чем 1000 га земли, таких было 4466. Среди них выделялись 101 хозяйство, владевшие более 10 тыс. га каждое (в среднем по 56 тыс. га). Это небывало крупные предприятия и холдинги, и непонятно, почему они сохраняют статус фермерских (крестьянских) хозяйств. В России возникли латифундии, но без оформленных юридически наемных работников. Это вообще совершенно иной уклад, который маскируется под фермерство.
Может быть, после той переписи все изменилось, но об этом ничего не слышно.
Куда нас заведет этот вектор?
В 1990-е годы был реалистичный вектор реформы - надстроить на колхозно-совхозную систему сеть фермерских хозяйств, и это было бы большим шагом в модернизации села. Фермерство и начало устраиваться во взаимодействии с колхозами и совхозами, опираясь на их инфраструктуру и ресурсы (большинство фермеров были специалистами этих предприятий). Шанс был упущен, толкнули в другой коридор. Декларируя переход от планового хозяйства к рыночному, реформа создала условия, в которых большая часть сельского населения России отступила к укладу натурального хозяйства как средству выживания - с лопатой и тяпкой на приусадебном участке.
Мой тезис таков: ставка на развитие фермерства - ошибка, она противоречит вектору развития сельского хозяйства в условиях России. Вкладывать ресурсы и человеческий потенциал в эту программу - тупиковый вектор. Эксперты реформаторов не освоили урок Столыпина, они подошли к его реформе с позиции политической конъюнктуры. Она была обречена на неудачу из-за непреодолимых объективных ограничений.
В 1994 году вышла подготовленная Институтом экономики РАН книга, где говорилось: «В основу преобразования сложившихся в плановой экономике земельных отношений положена фермерская стратегия. При этом в качестве главного аргумента выдвигается положение о том, что фактическая эффективность производства в фермерских хозяйствах выше, чем в колхозах и совхозах». Никаких данных в пользу этого «главного аргумента» не приводилось. Не было и намека на анализ неудачи реформы Столыпина.
Конкретно, у правительства Столыпина не было средств, чтобы «оплатить» переход от одного уклада (общинное крестьянское хозяйство) к другому (капиталистическое фермерство) - не было средств, чтобы обеспечить фермера железным плугом, молотилкой и лошадью. Ошиблись в расчетах стоимости такого перехода.
Но ведь буквально ту же ошибку мы видим и сегодня - вот что поразительно. Политики и академики даже не задумались, почему колхозы и совхозы обходились 11 тракторами на 1000 га пашни, в то время как среднеевропейская норма для фермеров в 10 раз больше - 110-120 тракторов (а в ФРГ - более 200 тракторов). Никто не подсчитал, во сколько обошлась бы в России замена колхозов фермерскими хозяйствами, если бы она действительно произошла в полном масштабе. Между тем, только обеспечение тракторами обошлось бы, в ценах 2008 года, в 1,3 трлн долл.! И ведь трактор - это лишь часть всей материально-технической базы фермы!
Но эта ошибка гораздо грубее столыпинской - он не громил огромную систему крупных сельскохозяйственных предприятий, какие были созданы в СССР. Результаты таковы. В 2006 г. число фермерских хозяйств в РФ составило 255,4 тыс. со средним размером земельного участка 81 га. Всего у них было 15% всей пашни России. На этой земле фермеры произвели в 2006 г. 6,5% всей валовой сельскохозяйственной продукции страны (см. рис. 1).
Рис. 1. Доли продукции сельского хозяйства по категориям хозяйств (%)
Мы видим, что во второй половине 1980-х годов в сельском хозяйстве был симбиоз: 78% производили предприятия (колхозы и совхозы) и 22% - сельские жители на подворьях (в основном для своего потребления). В 1992 г. предприятия были задавлены железной пятой, большинство населения потеряло рабочие места, а возникшее фермерство по своим возможностям не может и сравниться с утраченными производственными мощностями предприятий («организаций»). Доминирует вектор деградации, и вектор развития фермерства его не компенсирует. Этот процесс можно было предвидеть исходя из исторического опыта и литературы, а за 1992-1998 гг. его наблюдали эмпирически. Тем не менее главный ресурс сельского хозяйства - земельные угодья - продолжали передавать (уже посредством «экономических рычагов») из разгромленных предприятий фермерам (рис. 2).
Рис. 2. Посевные площади в сельскохозяйственных организациях и в фермерских хозяйствах, млн га
Какова же эффективность использования земли у фермеров в сравнении с сельскохозяйственными организациями, в которые были преобразованы прежние колхозы и совхозы? На мой взгляд, простым и прозрачным индикатором может служить величина посевных площадей, на которой организации и фермеры производят одинаковое количество сельскохозяйственной продукции. За единицу этого количества можно взять 1% совокупного валового продукта всех категорий хозяйств.
Например, в 2010 г. организации использовали посевную площадь размера 56 млн га, и с этой площади получили 44,5% всей продукции сельского хозяйства России. А фермеры в том году использовали 15,6 млн га посевной площади и получили 7,2% всей продукции сельского хозяйства. Таким образом, организации для производства 1% валовой продукции использовали 1,26 га посевной площади, а фермеры - 2,17 га. При этом фермеры в основном специализируются на производстве зерна, это менее трудоемкая и более рентабельная подотрасль, чем выполнять цикл производства кормовых культур и животноводства.
Начало фермерству было положено в 1992 г., стабильное производство было налажено к 1995 г. С тех пор тренд не меняется - колхозы и совхозы, пережившие разрушительные трансформации в ОАО и другие «организации», - используют землю гораздо более эффективно, чем фермерские хозяйства (рис. 3).
Рис. 3. Посевная площадь, необходимая для производства 1% совокупной валовой продукции при двух укладов сельского хозяйства, млн га
Надо обратить внимание на то, что в ходе реформы организации снижали эффективность из-за болезненной перестройки, а затем эффективность повышалась - но ценой свертывания культивирования менее рентабельных технологий, связанных техническими культурами и с животноводством. В России резко сократилось производство льна и поголовье крупного рогатого скота и овец.
О социальной структуре фермерского уклада, который должне был заменить колхозы и совхозы, говорится очень невнятно. Вот важный факт: на 1 июля 2006 г. число наемных работников, занятых на постоянной основе, составляло 82,7 тыс. человек, то есть в среднем по одному работнику на 3 фермерских хозяйства. Еще привлекались временные или сезонные работники численностью 93,8 тыс. человек. Значит, основная масса «ферм» представляет собой трудовые крестьянские хозяйствах почти без наемного труда. Тогда ради чего крушили имевшиеся развитые хозяйства?
Вот еще важное изменение, которого как будто не замечают: по данным Переписи 2006 года из имеющихся фермерских хозяйств сельскохозяйственную деятельность осуществляли в только 124,7 тыс. - ровно половина. 107 тыс. фермеров относились к категории «прекративших сельскохозяйственную деятельность». Еще 21,4 тыс. хозяйств «приостановили сельскохозяйственную деятельность». Почему же их официально называют фермерскими хозяйствами?
Еще важнее такой факт: в 2006 г. перепись обнаружила, что 50,6% всей земельной площади фермеров занимали фермы, владеющие более чем 1000 га земли, таких было 4466. Среди них выделялись 101 хозяйство, владевшие более 10 тыс. га каждое (в среднем по 56 тыс. га). Это небывало крупные предприятия и холдинги, и непонятно, почему они сохраняют статус фермерских (крестьянских) хозяйств. В России возникли латифундии, но без оформленных юридически наемных работников. Это вообще совершенно иной уклад, который маскируется под фермерство.
Может быть, после той переписи все изменилось, но об этом ничего не слышно.
Куда нас заведет этот вектор?