К2 (7) Несбывшаяся мечта Фритца Висснера

[sevich]

Предыдущая часть

Кто поедет на Гору?

В общем и целом альпинистская общественность высоко оценила результаты Первой Американской гималайской экспедиции. Пройти почти до 8 тысяч (высшая точка - 26000 футов, 7925 метров) по горе, восхождение на которую ставил под сомнение сам Абруцци - это немало. На К2 наконец-то найден и почти пройден подходящий маршрут. Но, в то же время, это достижение и стало причиной критики Хьюстона. Видимо, если бы экспедиция прошла бы, скажем, только камин Хауза, визуально удостоверилась бы в возможности выхода на Чёрную Пирамиду, то никаких претензий к ней и не возникло бы - разведка есть разведка. Но тот факт, что Хьюстону и Петцолду не хватило, казалось бы, совсем чуть-чуть, чтобы достичь вершины, дал повод осуждать Хьюстона, что экспедиция впустую потратила много времени на перебор вариантов, и именно его не хватило для решающего штурма. Но так хорошо рассуждать, когда мы уже знаем, какой путь на К2 оказался самым подходящим, и что именно по ребру Абруцци впервые была достигнута вершина. А тогда, в июне-июле 1938 года для американцев всё было далеко не так однозначно, и до самого последнего момента они не были уверены в правильности выбора маршрута. Были ещё замечания, что, дескать, Хьюстон и Бейтс плохо рассчитали необходимое количество продуктов и топлива. Это действительно так, но с одним маленьким нюансом: ресурсов у американцев на К2 в 1938 году было ровно столько, сколько они смогли доставить в Базовый Лагерь, в первую очередь по финансовым возможностям.

Приложение 1а. Портрет героя. Фритц Германн Эрнст Висснер.

Теперь следующий ход был за Висснером. И прежде всего ему нужно было набрать команду, а вот с этим были серьёзные проблемы. Фритц хотел набрать сильную группу, он хотел, чтобы был хоть один участник, который сможет работать с ним в связке. В тридцатые годы альпинизм в США был далеко не самым популярным видом спорта, общественный интерес к нему (и в особенности к высотным восхождениям где-то на другом конце земли) был низок. Поэтому было очень непросто набрать хоть несколько человек, которые могли бы по своей квалификации и физическим возможностям претендовать на восхождение на К2, и которые могли бы оставить все свои дела на полгода - именно столько занимала в то время Каракорумская экспедиция. И здесь, на почве, так сказать, кадрового вопроса, и возникла неприязнь между двумя героями американского высотного альпинизма - Чарлзом Хьюстоном и Фритцем Висснером. Камнем преткновения стал Билл Хауз, который ещё годом раньше долго не мог решить, в какую экспедицию он хочет ехать больше - первую или во вторую. В 1939 году Билл Хауз почти сразу отклонил приглашение. Он участвовал с Висснером в восхождении на Ваддингтон, и они могли считать себя друзьями. Тем не менее, Билл считал, что, хотя Висснер и хороший товарищ, но ехать с ним в высотную гималайскую экспедицию он не очень хочет. Это был серьёзный удар - Висснер лишался единственного участника, который поднялся по маршруту до 7500 метров, его опыт неоценим. В 1938 году Хьюстон был недоволен, что Висснер "тянет Хауза на себя", годом позже Висснер вернул Хьюстону этот мяч - он обвинил Хьюстона, что тот лишил его одного из самых ценных участников.
К тому же у Хьюстона вызвало недоумение, что, кроме Хауза, Висснер не позвал никого из участников попытки 1938 года. А Висснер в свою очередь был несколько обижен, что участники экспедиции Хьюстона не осаждают его с просьбами включить их во Вторую Американскую гималайскую экспедицию. Можно было бы посмеяться, что взрослые люди, готовясь к серьёзнейшему мероприятию, ведут себя как воспитанники младшей группы, если бы этот детский сад не имел серьёзных последствий.
Висснер вообще странно относился к Хьюстону. Например, в период подготовки он ни разу не связался с Чарлзом для консультаций по маршруту. Да, конечно, многое было описано в книге, многое рассказывалось в публичных лекциях и слайд-шоу, но в то же время, существовала масса подробностей, не охваченных публикациями, но чрезвычайно важных для восходителей. (Позднее примечание: сейчас (2024 г.) я уже не помню, откуда взял этот факт. В биографии Дадли Вольфа за авторством Дженифер Джордан написано обратное: Хаустон подробно консультировал Висснера.)



Стоят: Джордж Шелдон, Чаппель Кранмер, Джек Дюрранс, Джордж Тренч.
Сиядят: Тони Кромвель, Фритц Висснер, Дадли Вольф

Итак, кого хотел позвать Висснер на К2 и кто смог и захотел с ним поехать?
с 20-летним Чаппелем Кранмером Висснер познакомился во время экспедиции 1938 года в Канаду. С ним он сделал сложное и красивое восхождение на гору Робсон. Опыт Кранмера ограничивался восхождениями в Колорадо и Новой Англии. Кранмер позвал в экспедицию своего однокашника - Джорджа Шелдона. Тот имел ещё меньший опыт, но настолько пылал энтузиазмом поехать в высокие горы, что Висснер решил включить его в состав. Итон (Тони) Кромвель - второй по возрасту участник экспедиции, ему было 42 - был из богатой семьи, да и сам имел успешный бизнес. Он совершил много восхождений, но, во-первых, они были достаточно простыми, во-вторых, в большинстве из них Кромвеля сопровождали профессиональные гиды. Тони хорошо понимал собственные возможности и не собирался подниматься высоко, о чём заранее предупредил Висснера. Альфред Линдлей - должен был стать козырной картой Висснера. Отличный спортсмен - чемпион Летних Олимпийских Игр 1924 года (гребля) и участник Зимних Олимпийских Игр 1936 года (лыжные гонки). В 1932 году он вместе с Эрлингом Штромом совершил второе восхождение на МакКинли. На счету Линдлея были лыжные походы и зимние восхождения на Аляске. Молодой успешный биохимик Стерлинг Хендрикс участвовал в восхождениях в Канаде, он тяготел к малочисленным экспедициям в малоизученные районы. С Хендрикс познакомился в Британской Колумбии в 1938 году. Бестор Робинсон - ещё один сильный кандидат, один из пионеров технического, "инженерного", лазания в Йосемитах. В тридцатые годы он занимался тем, что впоследствии назовут "big wall" - восхождение на суперсложные стены с применением большого арсенала технических приспособлений, включая шлямбурные крючья и лесенки. Робинсон руководил несколькими небольшими экспедициями, и Висснера в нём привлекала не только квалификация скалолаза, но и талант организатора. Они познакомились у подножия горы Ваддингтон, где Висснер уступил Робинсону право первой попытки, и вышел на своё восхождение только после того, как Робинсон потерпел неудачу. Роджер Уитни - один из немногих американских альпинистов, кто серьёзно обучался технике восхождений в Европе. Он совершил много сильных восхождений в Альпах, в Британской Колумбии и на Аляске, причём все, не пользуясь услугами гидов. К тому же он был врач. Дадли Фрэнсис Вольф - самый великовозрастный участник, к моменту начала экспедиции ему было 44 года. Вольф успел не только повоевать в Первую Мировую, но и послужить во Французском Иностранном Легионе. Выпускник Гарварда, яхтсмен, лыжник и альпинист, Вольф имел одно очень привлекательное качество - он был богат, он мог оплатить не только своё участие в дорогостоящей экспедиции, но и внести немалую сумму в общий фонд.(Позднее примечание: Дадли Вольф не спонсировал экспедицию, он заплатил взнос и давал Висснеру деньги в долг. Небольшое примечание о бюджетах экспедиций 1938 г. и 1939 г.) Этот факт потом стал одним из пунктов обвинения Висснера. Все свои восхождения Вольф совершал исключительно с гидами, но был неплохо тренирован как спортсмен, обладал хорошим чувством юмора, и считался неплохим товарищем для походов.

Команда подобралась довольно пёстрая, но ядро состояло из квалифицированных альпинистов с немалым экспедиционным опытом. Висснер начал подготовку, и тут самые опытные участники начали выбывать один за другим. Первыми отказались Хендрикс и Хауз. Оба по личным причинам: Жена Хендрикса ждала ребёнка, а Хауз не хотел идти с Висснером в качестве лидера, и к тому же не был уверен, что хочет опять пускаться в полугодовое путешествие. Затем у жены Линдлея случился выкидыш, и Альфред тоже решил не оставлять подругу в такой трудный момент. Роджер Уитни, катаясь на лыжах, сломал ногу, лишив экспедицию сильного восходителя и врача одновременно. И, наконец, когда Висснер уже плыл в Европу, от участия отказался Бестор Робинсон. Таким образом, экспедиция осталась без самых сильных и опытных участников.



Сонам, Пемба Китар, Тзе Тендруп, Пасанг Китар, Пасанг Кикули, Пасанг Лама, Тсеринг Норбу, Пинсоо, Дава

С потерей нескольких сильных участников экспедиция оказалась на грани срыва, и нужно было срочно рекрутировать новых. Кранмер и Шелдон предложили пригласить Джека Дюрранса, которого они знали по Дартмутскому колледжу.
Джек Дюрранс родился в 1912 году, а с 1927-го его семья переехала в Германию. С детства Джек полюбил восхождения, и довольно рано стал весьма квалифицированным скалолазом. В 1935 году Джек возвращается в США и поступает в Дартмут. В колледже он увлекается лыжными гонками и выигрывает несколько университетских чемпионатов. Летом Джек совершает восхождения и подрабатывает гидом. Будучи хорошим скалолазом, он не обладал в достаточной степени снежной и ледовой техникой. Немаловажен тот факт, что Дартмуте Дюрранс изучает медицину, у экспедиции будет доктор. Новому участнику пришлось срочно сдавать экзамены в колледже и догонять экспедицию.

Первыми в Европу для закупки необходимого снаряжения прибыли Висснер и Вольф. Щедрость Вольфа позволила достаточно хорошо экипировать экспедицию. Впоследствии, Висснеру ставилось в вину, что он не обеспечил экспедицию радиосвязью и кислородом, и что сделал он это из соображений «чистоты» стиля. Но этот упрёк едва ли можно считать состоятельным. Достаточно вспомнить, габариты довоенных радиостанций, чтобы понять, что радиосвязь в горах в те годы - это, скорее, несбыточные мечты, чем повседневная реальность. Да, немцы на Нанга-Парбат брали с собой радиостанцию, но использовали они её только до Лагеря 4, который по сути был тем, что сейчас называют Advanced Base Camp - передовой базой, вынесенной к склонам Горы. Полупроводниковые элементы начали широко использовать в радиоаппаратуре с конца 40-х, и какое-то время компактные радиостанции оставались прерогативой военных. В горах радиосвязь появилась только с середины 50-х.

Что касается кислорода, то здесь тоже всё далеко не однозначно. Даже в лагере апологетов кислородных восхождений - британских высотников - наблюдался раскол по этому вопросу. Далеко не все считали применение кислорода оправданным и далеко не все считали кислород фактором, повышающим безопасность. Довоенные кислородные аппараты были тяжелы и ненадёжны, оправданы ли силы, затраченные на подъём тяжёлых баллонов на большую высоту - однозначного ответа на этот вопрос не было. Ко всему прочему, не факт, что у Висснера была принципиальная возможность заказать кислородную аппаратуру и уложиться в более-менее реальные сроки подготовки.

Разумеется, как это всегда бывает при сборах в серьёзное мероприятие, без накладок не обошлось. И самая серьёзная, во всяком случае та, которой потом придали серьёзное значение - это задержка с высотными ботинками Дюрранса.

Вся команда собралась вместе на борту парохода в Генуе, и там же Висснера ждало очередное разочарование: он всё-таки ожидал увидеть на борту Бестора Робинсона. 10 апреля американцы высадились в Бомбее и отбыли по железной дороге в Равалпинди. Оттуда на грузовиках добрались до Сринагара, где начиналась пешая часть маршрута, начиналась собственно экспедиция. Там же они встретились с шерпами.


Надо сказать, что команда высотных носильщиков подобралась очень сильная. Достаточно сказать, что из девяти шерпов пятеро были в прошлогодней экспедиции, и поднимались по ребру Абруцци выше семи тысяч метров. Видимо уже тогда Висснер начал понимать, что среди американцев он себе напарника на восхождение не найдёт, и надо искать его среди шерпов. В Сринагаре к экспедиции присоединился и британский офицер связи - лейтенант Джордж Тренч.

Короткий отдых с лыжными прогулками по окрестным снежным холмам, и 2 мая караван выходит из Сринагара, неся три с лишним тонны экспедиционного груза. А дальше - всё тот же путь длиной в месяц к Базовому Лагерю. У Дюрранса сразу появились пациенты -мозоли мучили всех участников, кроме Висснера. К тому же сам Дюрранс, заглянув из любопытства в один из домов, подхватил вшей, от которых впоследствии не мог избавиться чуть ли не до Третьего Лагеря. Точно так же, как и их предшественники, они переправлялись через Инд на пароме, который по легенде помнил Александра Македонского. Точно так же, им пришлось решать проблемы с забастовавшими носильщиками. И точно так же, они через двадцать дней пришли в Асколе, а ещё через четыре дня вышли на ледник Балторо. А 30 мая на леднике произошёл случай, на который никто не обратил поначалу внимания, но который, по мнению многих, был одним из звеньев цепочки событий, приведших экспедицию к тому, к чему она в итоге пришла. 30 мая один из носильщиков уронил тюк в трещину. Пасанг Кикули попытался достать его, но не преуспел. После этого в трещину полез Чаппель Кранмер. Там он провисел довольно долго, после чего - промокший и замёрзший - отправился дальше по леднику.

Кто полезет на Гору?

И вот, наконец, 30 мая авангард каравана вышел к месту Базового Лагеря. Путь из Сринагара, как обычно, занял месяц, но вторая американская экспедиция пришла к подножию К2 почти на две недели раньше, чем год назад это сделала Первая.


На следующий день Висснер, Кромвель и Пасанг Кикули вышли наверх для разведки прохода по леднику Годвин-Остен. В этот же день из состава выбыл один из самых опытных участников - Чаппель Кранмер слёг с воспалением лёгких, долгое висение в трещине даром не прошло. Доктор экспедиции - Джек Дюрранс - позднее говорил, что у Кранмера очевидно был высотный отёк лёгких, и выжил он исключительно благодаря собственному здоровью и счастливому стечению обстоятельств. Высотная медицина находилась тогда в самом зачаточном состоянии, и никаких радикальных средств у Дюрранса не было.
3 июня тройка разведчиков вернулась. Они поднялись на пик Селла и внимательно изучили Гору в оптику. Перед экспедицией Висснер встречался с Витторио Села, и ветеран советовал Висснеру всё-таки присмотреться к северо-восточному ребру. Фритц не исключал такой возможности, но результат разведки подтвердил мнение команды Хьюстона: Абруцци - лучший вариант для восхождения. Висснер, не без основания, предполагая свою квалификацию выше, чем у любого участника прошлогодней экспедиции, смотрел в будущее с оптимизмом. Ему маршрут вполне по силам, для остальных можно будет провесить перила.



5 июня участники сделали первую ходку в Лагерь 1. Площадки, сделанные ещё итальянцами в 1909 году были в отличном состоянии. Начали переносить грузы. 9 июня Висснер, Дюрранс и Пасанг Кикули вышли к Лагерю Два. К их радости, в нём сохранились даже стенки, каменные построенные годом ранее. Фритц почти всё время работал впереди, а Джек начинал замерзать, поскольку его высотные ботинки пока так и не прибыли в Базовый Лагерь. С этого момента, из-за ботинок, и из-за массы других мелочей начинает расти недовольство Дюрранса руководителем. Первый конфликт случился ещё в Генуе: Джек разговаривал с Витторио Села, подошёл Висснер и, как показалось Дюррансу, был сильно недоволен тем, что Джек не дал Висснеру первым проявить уважение к легендарному альпинисту. К тому же, на спуске с разведки Второго Лагеря, Фритц в какой-то момент фактически «убежал» от напарников, оставив их, по мнению Дюрранса в сложном месте. Правда, Джек успешно спустился на Страховке Кикули, но этот случай тоже лёг в копилку неприязни к лидеру. Следующий день - 10 июня - Фритц объявил днём отдыха. И в тот день напряжение продолжало увеличиваться: Джек весь день возился со снаряжением, продуктами, мыл посуду, паковал грузы, все остальные просто лежали в палатках. Это не улучшило настроения Дюрранса. Его раздражало, что некоторые участники превращают стоянку в натуральный хлев, и, кроме него, никто не хочет ничего делать. «Я не слуга-индус», - записал он в своём дневнике.


14 июня Фритц спускается в Базовый Лагерь - есть дела, требующие присутствия руководителя. Оставшимся он даёт указание поставить Четвёртый Лагерь под камином Хауза. С этого момента, то ли из-за ботинок, то ли ещё из-за чего, начинает расти недовольство Дюрранса руководителем. Хауза. На Базе Висснера ждали как хорошие новости, так и плохие. Хорошие были в том, что Кранмер хоть и медленно, но поправляется. Плохая - в прибывшей почте ботинок Дюрранса не было. Руководитель подбирает последние грузы из Базового Лагеря и 16 июня с несколькими носильщиками выходит наверх. 17-го Висснер поднимается в Лагерь 2 и обнаруживает, что продвижения вверх нет: во-первых, погода, до сих пор баловавшая восходителей, 15 июня проверила их на крепость небольшой пургой. Во-вторых, опять же плохие ботинки Дюрранса. В-третьих, отсутствие руководителя снизило энтузиазм участников. Всё, что им удалось сделать - это поднести грузы примерно до середины пути к Третьему Лагерю. В этой ситуации первый раз сказалась одна особенность команды 39-го года - альпинисты предпочитали ходить только в хорошую погоду. Разумеется, таких восходителей, которые специально выбирают себе погоду похуже, нет. Хорошую погоду любят все. Но на К2 понятие «хорошая погода» сильно отличалось от того, что под этим понимало большинство участников. У них не было опыта холодной и суровой Аляски или высоких Гималаев. К тому же наблюдалось недовольство коллектива поведение Дадли Вольфа. Вольф был физически силён и вынослив, он был очень сильно замотивирован на восхождение. Но, привыкший всю жизнь ходить с гидами, он не очень хорошо вписался в коллектив. Теперь трудно говорить, считал ли Вольф, оплативший больше половины всех экспедиционных расходов, что его положение в экспедиции несколько отличается от положения других участников? Считал ли он, что его, как клиента, должны вести на вершину? Вряд ли, поскольку в 30-е годы сама мысль об отношениях «гид-клиент» на восьмитысячнике была из разряда ненаучной фантастики. Но вёл себя Вольф не лучшим образом - он практически не умел обращаться с примусом, и с трудом мог приготовить чай. Он относительно неплохо лазал, но остальной техники, в частности, по страховке партнёра, ему явно недоставало.

С подходом Висснера работа возобновилась, и экспедиция опять пошла наверх. Здесь, уже после Второго Лагеря, стало очевидно, что нормально работать впереди может только руководитель. За исключением буквально пары сотни метров, весь маршрут впереди работал Фритц. Такое бывает крайне редко, фактически никогда, когда в течение всей экспедиции маршрут обрабатывает один человек. А здесь этот «забойщик», исполнял ещё и должность руководителя, то есть должен был обеспечивать своевременную доставку грузов в верхние лагеря, разбираться с шерпами - кто действительно болен и не может идти, а кто просто ленится, мотивировать участников. В этот же момент начало проявляться ещё одно противоречие между участниками и руководителем: Висснер - воспитанник немецкой школы, был сторонником единоличного управления, можно сказать тоталитарного. У немцев, правда, не было советской системы отрядов и отделений в альплагерях с жёсткой дисциплиной, когда можно было вылететь со сборов за пререкания с инструктором. Но роль руководителя в немецкой школе была гораздо более весомой, нежели в американской. Американцы считали стиль руководства Висснера тоталитарным, излишне давящим. Очевидно, что это усугублялось сильным разрывом в квалификации Висснера и остальных участников, потому что в экспедиции Хьюстона удавалось решать все вопросы коллегиально. С другой стороны: а с кем было Висснеру обсуждать свои решения? Кто по опыту и квалификации хотя бы чуть-чуть приближался к руководителю? Хьюстону в этом отношении повезло больше (в чём, собственно и состоит его заслуга как руководителя и организатора), а Висснер вряд ли мог рассчитывать на полезный совет в критической ситуации.



Дюрранс, Кранмер, Шелдон

Тем не менее, Висснеру удалось активизировать участников и шерпов, и уже 21 июня Висснер, Вольф, Шелдон, Дюрранс, Дава Тенсинг, Тсеринг, Пасанг Кикули, Тзе Тендруп, Пасанг Китар, Норбу и Пасанг Дава Лама поднялись к основанию камина Хауза и установили Лагерь 4 на высоте 6550 метров (21500 футов). Лагерь 3 из-за высокой камнеопасности использовался только как склад. Дюрранс, который мёрз в своих ботинках, Дава, Пасанг китар, Сонам и Тсеринг вернулись во Второй Лагерь. Четвёртый Лагерь, где остались Висснер, Шелдон, Вольф, Кикули, Норбу и Тзе Тендруп, был установлен и хорошо снабжён. Экспедиция подошла к ключевому участку. Висснер готовился на следующий день штурмовать камин Хауза.

Но тут погода сломала все планы. Разразился шторм - первый серьёзный за всё восхождение. Восемь дней альпинисты провели в палатках, не имея возможности двинутся ни наверх, ни вниз. Спальники от таявшего снега намокли, порывы ветра через ткань палатки гасили примуса, готовить пищу было очень трудно. По окончании, выяснилось, что Джордж поморозил пальцы, и он был отправлен вниз в сопровождении шерпов. Экспедиция окончательно разделилась. В Четвёртом Лагере Фритц и Дадли обсуждали восхождение, во Втором все остальные говорили о возвращении в цивилизацию. Висснер и Вольф думали о вершине, остальные - о возвращении.

1 июля, на следующий день, после того, как Шелдон спустился в Лагерь 2, Дюрранс послал с шерпами наверх записку. В ней он сообщал несколько важных вещей: Шелдон и шерпы спустились удачно; долгожданные высотные ботинки Дюрранса наконец-то прибыли; Дюрранс и Кромвель находятся в Лагере 2 и готовы выйти в Лагерь 4, но хотели бы быть уверены в том, что в этот момент над ними никого не будет. Висснер и Вольф получили эту записку уже в Пятом Лагере, который установили уже 30 июня. Их реакция на письмо была довольно жёсткой: Висснер был разочарован, что никто не проявляет инициативу, несмотря на то, что погода исправилась, а Вольф был огорчён отказом поднять наверх его новую камеру. 2 июля руководитель посылает вниз записку, в которой в довольно резком тоне выражает участникам своё разочарование. Ответ, полученный Дюррансом, ещё больше увеличил его неприязнь к руководителю. Запись Дюрранса в дневнике полна раздражения и злости, он упрекает руководителя, что тот играет участниками как куклами, что вся эта экспедиция нацелена только на то, чтобы доставить Висснера, и только Висснера на вершину. Тони Кромвель тоже был в ярости, он считал, что они никак не заслужили такой резкой отповеди со стороны Фритца.


После восьмидневной пурги склоны Горы были в крайне плохом состоянии, но Фритца это не остановило. Уже 30 июня он, вместе с Пасангом Кикули пролезает Камин Хауза и устанавливает Пятый Лагерь. На следующий день к первой связке присоединяются Вольф и Тзе Тендруп. Затем погода опять портится - пурга продолжается три дня. Лагерь Пять установлен в более защищённом и уютном месте, чем Четвёртый, и непогода больших неприятностей передовой группе не доставила.

5 июля Висснер с шерпами, выходят на установку Лагеря 6 и, если обстоятельства сложатся удачно, то и Лагеря 7. Несмотря на то, что, маршрут ещё не обработан, они сразу несут с собой всё необходимое. Вольф остаётся в Пятом Лагере, его задача - помогать доставить поступающие грузы.
Впоследствии Висснер очень высоко отзывался о Пасанге Кикули, который, по его словам, был на уровне квалифицированных европейских альпинистов. Кикули, участвовал в экспедиции Тилмана на Нанда-Деви и в прошлогодней экспедиции Хьюстона, неплохо говорил по-английски. Тендруп тоже был весьма силён, но обладал склочным характером, и не упускал возможности сачкануть. Вечером уже был установлен Лагерь 6 на высоте 7140 м. (23400 ft), площадки, подготовленные в прошлом году, хорошо сохранились. На следующий день, уже без груза, Висснер и шерпы (первым, разумеется, работал Фритц) вылезли на вершину Чёрной Пирамиды и, пройдя длинный и опасный ледовый траверс, вышли к месту Лагеря 7. Ребро Абруцци было пройдено.
После этого альпинисты вернулись в Лагерь 5, где Фритц очень рассчитывал увидеть поднятые снизу грузы. Но был разочарован: Вольф каждый день подходил к вершине камина Хауза, наблюдал, кричал, но снизу никто не появлялся. Висснер понимает, что без личного вмешательства руководителя ничего не сдвинется и в одиночку за один день буквально сбегает из Пятого во Второй Лагерь. Там он застаёт безрадостную картину: снизу грузы подносятся, но выше Второго Лагеря движения нет. Фритц расшевеливает коллектив, и уже на следующий день Дава, Пасанг Китар, Сонам и Тсеринг выходят наверх. 11 июля к Четвёртому Лагерю поднимается второй караван: Тони Кромвель, Джек Дюрранс, Джо Тренч, Пинсоо, Пасанг Лама и сам Фритц. Руководитель буквально провёл тотальную мобилизацию.
Для Тренча и Кромвеля Лагерь 4 ,безусловно, был пределом. Первый не был квалифицированным альпинистом, а второй ещё в Америке предупреждал Висснера, что не намеревается подниматься высоко.


12 июля в Пятом Лагере Джек осмотрел Дадли, и обнаружил обморожение стопы в начальной стадии. Тогда он, видя, что Фритц рассматривает Дадли как напарника по восхождению, записал в своём дневнике свои сомнения по этому поводу. Вольф, как считал Дюрранс, не обладает достаточной квалификацией, чтобы идти на такое сложное восхождение. Когда Джек поднимался с Дадли в одной связке к Лагерю 6, он всё время ожидал, что тот сорвётся, и потянет за собой всю связку. И вообще, глядя на состояние всей команды, Джек считал. что надо прекращать восхождение.
Но Фритц был далёк от пораженческих мыслей - его и Дадли достаточно, чтобы при поддержке шерпов выйти на вершину. К тому же Фритц вовсе не выкидывал Дюрранса из вершинной команды, считая, что все, кто хотят идти наверх, могут это делать.

12 июля все поднялись в Лагерь 6. Вольф может и не был достаточно квалифицированным альпинистом, но его физическое состояние не вызывало никаких подозрений. Ночь в Шестом Лагере Дадли и Джек спали в одной палатке. И Джек попытался убедить Вольфа отказаться от восхождения, но Вольф отнесся к сентенциям Джека резко отрицательно.

На следующий день вся колонна двинулась дальше. Джеку, который с утра чувствовал себя неважно, становилось всё хуже и хуже и, наконец, где-то на полпути к Лагерю 7, он понял, что идти дальше не может. Фритц принял следующее решение: Джек спускается вниз, где по возможности восстанавливается. Остальные поднимаются в Седьмой Лагерь, где остаются Фритц, Вольф, Пасанг Лама, Тзе Тендруп, Пасанг Китар. Четверо шерпов - Пасанг Кикули, Дава, Тсеринг Норбу и Пинсоо - возвращаются в Шестой. Джек должен был на следующий день опять отправить четвёрку наверх, и, если позволит состояние, выйти наверх самому. Фритц не исключал Дюрранса из состава штурмовой группы, считая, что ухудшение временное, и Джек скоро сможет восстановиться. В случае же невозможности выхода наверх, Дюрранс должен был проконтролировать выход шерпов.

Утром 14 июля Фритц, Вольф, Пасанг Лама, Тзе Тендруп и Пасанг Китар вышли дальше. Им нужно было выйти на Плечо и установить Восьмой Лагерь. Идти было тяжело - наст не держал, и альпинисты проваливались по колено. Чуть ниже Плеча, на высоте 7700 м (25300 ft) установили Лагерь Восемь. Здесь Висснер оставил одного шерпу - Пасанга Ламу, а двоих - Пасанга Китара и Тзе Тендрупа отправил вниз с распоряжением возвращаться с грузами. Не надеясь на то, что плохо знающие английский шерпы точно передадут распоряжение, он отправил с ними письменное указание. Фритц был уверен, что, что сирдар Пасанг Кикули, несмотря на подмороженные пальцы ног, остался в Лагере 6, и сможет правильно прочитать распоряжения и организовать доставку грузов наверх.

Ещё в США, когда самые сильные участники выбыли из игры, Висснер, видимо решил, что скорее всего, ему придётся совершать восхождение в связке с шерпой. Этот вариант имел как свои неоспоримые плюсы, так и минусы. Плюс заключается в том, что шерпы необычайно хорошо приспособлены для работы на высоте. Они хорошо приспосабливаются к нагрузкам в условиях гипоксии, быстро акклиматизируются. Минусов же было несколько. Во-первых, мотивация шерпов отличалась от мотивации сагибов. Шерпы выполняли работу, сагибы рвались на вершину. Время таких Тенсинг и Гъялцен - шерпов, которых привлекала не только возможность заработать, но и совершить восхождение - ещё не пришло. Во-вторых, далеко не все шерпы прилично понимали и могли говорить на английском языке. В-третьих, шерпы не обладали достаточной квалификацией прохождения технически сложных склонов, особенно скальных.
Видимо, у Висснера были две кандидатуры на восхождение - Пасанг Кикули и Пасанг Лама. Первый был сирдаром - начальником над всеми шерпами, годом раньше он поднялся до 7500 м. В 1934 году он участвовал в трагической экспедиции на Нанга-Парбат, и ему повезло остаться живым. К тому же Кикули был очень коммуникабельным, хорошим спутником. Не зря же, у альпинистов, которые ходили с ним на гору - у Тилмана, у Хьюстона, у Дюрранс - завязывались с ним дружеские отношения. Но Кикули подморозил ноги, наверху это могло стать опасным. Вторым кандидатом был Пасанг Лама, он подошёл к финальной части экспедиции в более хорошем состоянии, и стал напарником Фритца.

Читать дальше

Оглавление