(no subject)
Ну, Снежная как всегда. Отпросилась с работы, чтобы сделать дачный интернет, чтобы на даче работать. Авотхуй, ничо не работаееет( Отец Анатолий, конечно, все сделает, потому что он всегда все делает, но когда он приедет в нашу пердь - большой вопрос. Так что все скоро свалят на дачи, а я пока буду тут сидеть. Это плохо.
Зато старине Гендальфу на даче стало лучше, и это хорошо. Он как-то свыкся со своей тугой повязкой и даже начал вполне бодро бегать. Прямо бегать. При этом он демонстративно страдает. В дом я его заносила на рученьках. Все тридцать кило псятины. Отец Михаил уходит спать часов в 12, а я устраиваю в мангале костры до рассвета. Гендальф без меня уходить в дом отказывается, на улице оставаться - тоже. Зато я теперь знаю, что тяжелее - 30 кило ребенка или 30 кило собаки. Собака тяжелее. Почему-то.
А еще Гендальф вчера с видом самой больной в мире собаки демонстативно насрал на свежепосаженные анютины глазки. Это была месть. Месть бабушке, которая на негонаорала за то, что он выкопал яму на газоне. Это тоже, как вы понимаете, хорошо. Копать яму стоя на одной ноге затруднительно, пожалуй. Так что ему точно лучше.
Зато старине Гендальфу на даче стало лучше, и это хорошо. Он как-то свыкся со своей тугой повязкой и даже начал вполне бодро бегать. Прямо бегать. При этом он демонстративно страдает. В дом я его заносила на рученьках. Все тридцать кило псятины. Отец Михаил уходит спать часов в 12, а я устраиваю в мангале костры до рассвета. Гендальф без меня уходить в дом отказывается, на улице оставаться - тоже. Зато я теперь знаю, что тяжелее - 30 кило ребенка или 30 кило собаки. Собака тяжелее. Почему-то.
А еще Гендальф вчера с видом самой больной в мире собаки демонстативно насрал на свежепосаженные анютины глазки. Это была месть. Месть бабушке, которая на негонаорала за то, что он выкопал яму на газоне. Это тоже, как вы понимаете, хорошо. Копать яму стоя на одной ноге затруднительно, пожалуй. Так что ему точно лучше.