МОЙ ГРИШКОВЕЦ: ПОД ЗНАКОМ ДЖОКЕРА
Эта новость дошла до меня случайно, но, услышав её, я даже передёрнулся от отвращения: да ладно, неужели Женька Гришковец до этого опустился?! Чай, он не блаженной памяти генсек Лёня Брежнев, который за очередную цацку на грудь готов был жопу подставлять. Видимо, это очередной фейк, гуляющий по интернету. Оказалось - не казалось...
ДЖОКЕР В ОТСУТСТВИЕ БЭТМЕНА
В 1990 году меня настигла слава, и я таки не стал от неё отбиваться. О ту пору я работал на областной студии телевидения и несколько месяцев назад вернулся с учёбы на Центральном телевидении СССР, куда был направлен как подающий надежды чувак. В столице я поднабрался плохого и приехал на родину с полной завиральных идей башкой. Осмотревшись, я принялся продвигать одну из них у руководства и в атмосфере полного бордельеро, когда слом старых стереотипов на телевидении уже приключился, а ничего нового пока не зародилось, получил карт-бланш на создание еженедельной получасовой передачи «Джокер».
Сразу оговорюсь: ничего общего со злодеем из комиксов и персонажем фильма, вышедшего за полгода до этого, название не имело (кинуху, кстати, я так до сих пор и не посмотрел). Как пацан, в определённой степени приблатнённый, я имел в виду карточного джокера - шута, который способен в нужный момент ебануть любую карту, даже самую матёрую. Передача же моя представляла собой лёгкий коктейль из клипов, крохотных мультяшек, фрагментиков фильмов и дебильных опросов на улицах - а вся эта лабуда скреплялась нехитрым конферансом в моём исполнении. «Ну и залупил! - усмехнётесь вы. - Чего же тут нового?» Ровным счётом ничего: просто на тот момент областное телеменю было унылым миксом из политиканских передач, обличающих сталинизм, репортажей о шахтёрских забастовках да занудства на темы живописи и народного творчества.
Эра видеомагнитофонов не наступила ещё, чем и воспользовались парнишки из молодёжной редакции, придумавшие передачу «Ключ на 90»: примерно полчаса они пиздели ни о чём в прямом эфире, а на оставшиеся полчаса запускали какой-нибудь забойный буржуйский фильмец, зная, что через недельку широкие массы непременно прильнут к экранам, чтобы увидеть продолжение. Так народишко и пялился всем регионом в телевизор - три недели на один фильм...
Со своим «Джокером» я попал в струю спроса. Люди, подзаёбанные политикой, ждали незатейливых зрелищ, и я дал им то, что они хотели: ненадолго отвлечься от забот вечером, поржать над забавным калейдоскопом, а назавтра забыть его. Чтобы соответствовать игровому названию, я так или иначе протягивал эту тему через все выпуски передачи: то у меня показывал карточные фокусы местный маг и чародей Владимир Переводчиков, то я интервьюировал Валеру Гаркалина, сыгравшего главную роль в фильме «Катала», то интриговал публику конкурсом четверостиший, в котором требовалось остроумно высказаться на тему карт.
Бля, и что тут началось! Как выразились бы современные телевизионщики, мой «Джокер» стал самой рейтинговой передачей, письма мешками валили со всей области, а на волне популярности я выебал с десяток бабёнок, не прикладывая для этого ни малейших усилий, и познакомился с одной из своих будущих жён. Именно тогда я осознал всю тяжесть бремени славы поп- и рок-идолов, которым - что ни день - приходится трахать своих восторженных фанаток после концертов.
Самый же апогей признания я ощутил однажды в Прокопьевске, куда заскочил проездом из командировки в Новокузнецк, чтобы переспать с татаркой Соней. Трясясь в трамвайчике, идущем на Тырган, я почувствовал, как на меня пялится в упор, что-то припоминая, бухой мужичок из местных. Наконец до него дошло, и алканавт заревел на весь трамвай: «Ёптыть! Да это же Джокер! Я тебя каждую неделю по телевизору смотрю. Корефан, поехали со мной к дружбанам, кирнём вместе. Они охуеют, чё я с самим Джокером прикатил!» С превеликим трудом я отбился от навязчивого фаната, но именно в этот миг почувствовал, как глория чмокнула меня в макушку особенно смачно и слюняво.
Через год иной шанец поманил меня, я кинулся в пучину дикого бизнеса, более на телевидение не возвращался и такой популярности не знавал. Тут вы заорёте: «А где же обещанный Гришковец? Что ж ты всё про себя, любимого?» Да будет вам и Гришковец, но где ещё и когда ещё я смогу выебнуться, вспоминая боевое прошлое?
МИМО ПОНТОВ
Не стану утверждать, будто Гришковца для телевизионной публики открыл я. Более того, я вообще не помню момент нашего с ним знакомства. Городишко Кемерово невелик, и найти в нём сколько-нибудь любопытного нового человека, дабы вытащить его на телеэкран - дело непростое. Возможно, Гришковец уже мелькал у кого-то в передачах, а, может, и нет: к тому времени бравый мореман уже года полтора как вернулся из армии, занимался пантомимой и искал любые выходы на публику. Как я наткнулся на него - тоже, хоть убей, не припомню: то ли кто-то присоветовал мне пообщаться с талантливым парнишкой, то ли мы случайно столкнулись в коридорах студии телевидения... М-да, старческий склероз, сука, - штука беспощадная.
Как бы то ни было, Женька Гришковец и его сотоварищ Серёга Везнер пришли ко мне, чтобы показать свои пантомимы. На то время они уже создали в универе свой театр «Мимоходъ» и жаждали славы. Впрочем, театр - это громко сказано, потому что из них двоих «Мимоходъ» и состоял. Увидев их вместе, невозможно было удержаться от смеха: типичные Пат и Паташон. Высокий и симпатичный Везнер, который выглядел интеллигентно, и рядом с ним Гришковец - вечно небритый, маленький, с походкой нараскоряку и неумением выговаривать буквы. Я помню, как подумал тогда: «Блядь, хорошо что пацан пошёл в пантомиму, а то у него - полный рот дикции, и орфография с орфоэпией там же застряли».
Воспринимался этот дуэт, как пара еврейских мальчиков, пробивающих себе путь на сцену с помощью малопопулярного жанра. Правда, по утверждению Гришковца, Везнер - не еврей, а немец, но оставим национальную ориентацию на его совести. Забегая вперёд скажу, что после распада мимического дуэта Везнер уехал в Новосибирск, где и обитает по настоящий день, зарабатывает на жизнь какими-то образовательным программами, а сын его Андрюшка недавно даже пырялся кандидатом в мэры Сибушки, но вовремя очканул и слился.
Я посмотрел пару этюдов, которые показали мне мимы, ухмыльнулся и решил, что для «Джокера» эти непритязательные номера сойдут. Через несколько дней парни приехали уже в съёмочный павильон, надели пидорские триканы, какие обычно носят мимы, и мы записали штук шесть-семь реприз, которые я потом периодически втыкал в свои передачи. На экране это выглядело забавно, но не более: видимо, пантомиму надо всё-таки смотреть живьём. Недавно я поглядел старые записи Марселя Марсо и не мог взять в толк, отчего люди сходили с ума по его творчеству.
На этом, казалось бы, наше совместное творчество и закончилось, но вскоре пара корявых опять заявилась на телестудию, видимо, почуяв во мне родственный авантюрный дух...
ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ:
ГУГНИВЕЦ МОХНОРЫЛЫЙ
Присылка благодарной публикой жетонов на рекламную раскрутку блога всячески приветствуется