КАСКАДЕР (часть 4)
Эрнесто спал неспокойно. Ему редко снились сны, но этой ночью все было по другому.
Снился отец…
Уже не молодой, но статный мужчина, с искрящимися глазами, он появлялся ему то в спецовке, когда они мастерили его первый мопед, то в плаще ранним холодным утром на лодке, где они с азартом выбирали леску. В тот год отец первый раз взял Эрнесто на ночную рыбалку и мальчик завороженно смотрел на восход огромного оранжевого солнца в розовом небе над безмолвным туманом озера.
Лишившись жены и работы отец потерял интерес к жизни. Он продал гараж, отдал всем долги и уехал из города. Поселился в маленьком старом домике на окраине приморского городка, практически в деревне. Там он читал десяток своих любимых книг, рыбачил на самодельные удочки, смолил лодку, еще более ветхую чем дом, не торопясь чинил лодочные моторы всей деревне и изредка пил граппу с соседскими мужиками в своей беседке с видом на залив.
Алкоголь не брал отца. Несколько раз после особенно затянувшихся застолий он на плечах разносил более грузных, но менее твердых на ноги, соседей по домам. Их жены ругаясь засматривались на симпатичного мужчину, а две приглашали зайти, намекая, что не против продолжить общение более тесно. Отец благодарил, прощался и не торопясь шел к своему дому. Казалось, из всего мира он любил только черную собаку, которая неизвестно когда и откуда появилась у него.
Он наверное и сам не понимал, как был привязан к жене. Когда мама Эрнесто была жива, он мало заботился о ней и легко изменял. А оставшись один затосковал и ушел в себя.
В начале прошлой осени, когда Эрнесто и Офелия приехали к нему, отец не показал своей радости. Молодые люди надеялись, что еще застанут хорошую погоду и покупаются в море, но неожиданно начал дуть порывистый северо-восточный ветер бура, пошел колючий дождь, и отец сказал, что на море это означает приход осени. Несколько дней они были вынуждены провести в доме.
Офелия убирала мусор, оттирала сковородки и штопала рубашки. В перерывах между дождем мыла окна покрытые паутиной и сушила подушки и одеяла. Отец воспринимал это как солнце или дождь за окном и не сказал спасибо. Эрнесто много рассказывал ему про себя и Офелию, отец внимательно слушал, но почти не задавал вопросов. На вопросы о себе он отвечал односложно. Было видно, что у него не много событий, о которых он считал уместным рассказывать, а делиться с кем либо своими мыслями и чувствами он не привык. О его образе жизни и привычках Офелия узнала намного больше от соседки, с которой она познакомилась и даже подружилась. Когда молодые люди засобирались домой, отец не стал провожать их, а ушел с утра в море на лодке.
Любил ли он Эрнесто? Этот вопрос мальчик задавал себе в детстве, пытался понять в юности, и так и не находил простого ответа сейчас. Отец никогда не играл с ним просто так, не включался в его детские игры и, казалось, был равнодушен успехам сына. Последнее особенно задевало Эрнесто и он не мог произнести «папа», навсегда выбрав для себя обращение «отец». Несмотря на это, папа с готовностью поддерживал интерес Эрнесто к тому, что сам полагал нужным и стоящим. Когда мальчик приходил в гараж, мужчина никогда не гнал его, а мог долго показывать и рассказывать про устройство двигателя и ходовой. Форсунки, поршни, коленвал, опоры - для Эрнесто это был чудесный мир взрослых, пахнущий машинным маслом и железом. Мир крепких слов и весомых дел. Мир Ремарка и Хемингуея, которыми он зачитывался.
Отец по разному относился к братьям. Старшему сыну - Роберто, которому всегда учеба давалась легко, никогда не доставалось отцовских затрещин, как Эрнесто. Но Роберто не увлекался техникой и отец никогда не правил старшему брату восьмерки на колесах, не помогал прочищать свечи или продувать карбюратор. Еще отец никогда не давал Роберто советы, что ему стоит прочитать. Роберто вообще жил сам, читал очень быстро все, что попадалось и уже к тринадцати годам был уверен, что знает больше, чем родители. Он всегда знал, что добьется в жизни успеха, и уверенно шел к нему.
Продолжение: Каскадер (часть 5)
В начало: Каскадер (проза)
Снился отец…
Уже не молодой, но статный мужчина, с искрящимися глазами, он появлялся ему то в спецовке, когда они мастерили его первый мопед, то в плаще ранним холодным утром на лодке, где они с азартом выбирали леску. В тот год отец первый раз взял Эрнесто на ночную рыбалку и мальчик завороженно смотрел на восход огромного оранжевого солнца в розовом небе над безмолвным туманом озера.
Лишившись жены и работы отец потерял интерес к жизни. Он продал гараж, отдал всем долги и уехал из города. Поселился в маленьком старом домике на окраине приморского городка, практически в деревне. Там он читал десяток своих любимых книг, рыбачил на самодельные удочки, смолил лодку, еще более ветхую чем дом, не торопясь чинил лодочные моторы всей деревне и изредка пил граппу с соседскими мужиками в своей беседке с видом на залив.
Алкоголь не брал отца. Несколько раз после особенно затянувшихся застолий он на плечах разносил более грузных, но менее твердых на ноги, соседей по домам. Их жены ругаясь засматривались на симпатичного мужчину, а две приглашали зайти, намекая, что не против продолжить общение более тесно. Отец благодарил, прощался и не торопясь шел к своему дому. Казалось, из всего мира он любил только черную собаку, которая неизвестно когда и откуда появилась у него.
Он наверное и сам не понимал, как был привязан к жене. Когда мама Эрнесто была жива, он мало заботился о ней и легко изменял. А оставшись один затосковал и ушел в себя.
В начале прошлой осени, когда Эрнесто и Офелия приехали к нему, отец не показал своей радости. Молодые люди надеялись, что еще застанут хорошую погоду и покупаются в море, но неожиданно начал дуть порывистый северо-восточный ветер бура, пошел колючий дождь, и отец сказал, что на море это означает приход осени. Несколько дней они были вынуждены провести в доме.
Офелия убирала мусор, оттирала сковородки и штопала рубашки. В перерывах между дождем мыла окна покрытые паутиной и сушила подушки и одеяла. Отец воспринимал это как солнце или дождь за окном и не сказал спасибо. Эрнесто много рассказывал ему про себя и Офелию, отец внимательно слушал, но почти не задавал вопросов. На вопросы о себе он отвечал односложно. Было видно, что у него не много событий, о которых он считал уместным рассказывать, а делиться с кем либо своими мыслями и чувствами он не привык. О его образе жизни и привычках Офелия узнала намного больше от соседки, с которой она познакомилась и даже подружилась. Когда молодые люди засобирались домой, отец не стал провожать их, а ушел с утра в море на лодке.
Любил ли он Эрнесто? Этот вопрос мальчик задавал себе в детстве, пытался понять в юности, и так и не находил простого ответа сейчас. Отец никогда не играл с ним просто так, не включался в его детские игры и, казалось, был равнодушен успехам сына. Последнее особенно задевало Эрнесто и он не мог произнести «папа», навсегда выбрав для себя обращение «отец». Несмотря на это, папа с готовностью поддерживал интерес Эрнесто к тому, что сам полагал нужным и стоящим. Когда мальчик приходил в гараж, мужчина никогда не гнал его, а мог долго показывать и рассказывать про устройство двигателя и ходовой. Форсунки, поршни, коленвал, опоры - для Эрнесто это был чудесный мир взрослых, пахнущий машинным маслом и железом. Мир крепких слов и весомых дел. Мир Ремарка и Хемингуея, которыми он зачитывался.
Отец по разному относился к братьям. Старшему сыну - Роберто, которому всегда учеба давалась легко, никогда не доставалось отцовских затрещин, как Эрнесто. Но Роберто не увлекался техникой и отец никогда не правил старшему брату восьмерки на колесах, не помогал прочищать свечи или продувать карбюратор. Еще отец никогда не давал Роберто советы, что ему стоит прочитать. Роберто вообще жил сам, читал очень быстро все, что попадалось и уже к тринадцати годам был уверен, что знает больше, чем родители. Он всегда знал, что добьется в жизни успеха, и уверенно шел к нему.
Продолжение: Каскадер (часть 5)
В начало: Каскадер (проза)