СИЛА СЮЖЕТА, ИЛИ ШТАНЫ ИЗ ХАЛЬМАХЕРЫ
Не люблю входить с долгами в новый год. Я обнаружил, что давным-давно написан текст про некие штаны, зачатый во время экспедиции на полное солнечное затмение в Индонезии. Текст медленно эволюционировал и был вчерне закончен в июле. И теперь, когда наступил новый 2017 год и сформировались выходные дни, я вспомнил про этот текст, - заглянул в него, слегка подправил и решил выставить. 9 месяцев прошло с того момента, когда он был начат - следовательно, пора ему выходить на свет.
БУРИДАНОВА КУРТКА
.... Гаврилов неожиданно позвонил (что для него, вообще говоря, нехарактерно). Он спросил, - где я. Оказалось, что он прибыл в Домодедово, не нашёл меня на регистрации и приступил к поискам (т.е. решил позвонить). Я сообщил, что уже давно здесь, зарегистрировался на наш рейс, и теперь сижу в некоем «Бутерброде» недалеко от выхода номер шесть, где нам предстоит выходить на посадку.
Я ел солянку (она стоила, как в Норвегии) и проглядывал фейсбук с помощью бесплатного вай-фая аэропорта.
Минут через двадцать, пройдя регистрацию и пограничный контроль, явился Гаврилов. Я уже допивал чай.
- Ты не видел тут какого-нибудь бомжа? - неожиданно спросил он, умащиваясь напротив меня.
- В Домодедово? - удивился я. - А впрочем… Честно говоря, трудно удержаться от того, чтобы не сказать, что вижу его прямо сейчас…
Действительно, Гаврилов был одет, по меньшей мере, странно. Поверх хорошо (мне) знакомой теплой коричневой рубахи была надета какая-то подозрительная как бы кожаная (…как бы лабутены!..) курточка - из разряда тех, в которые порой обряжаются не очень хорошо зарабатывающие молодые люди, желающие, тем не менее, продемонстрировать свои мачо-признаки.
- Зачем ты это напялил? - спросил я неделикатно.
- Я оставлю её здесь, - отозвался Гаврилов и начал стаскивать с себя предмет обсуждения. - Мне же надо было сюда в чем-то доехать, -холодно, а на экваторе она точно не понадобится. Кому-нибудь, может быть, пригодится.
Напомню, что дело было в марте. Марте 2016 года.
- Ну, конечно, - сказал я. - Самое лучшее место для поиска бомжей, кого можно было бы осчастливить бесплатной курткой - это, разумеется, международный терминал Домодедово. Вон, видишь, стоит хвост очереди на Тель-Авив - подойди туда. А можешь заглянуть в Duty-Free. Или, скажем, покараулить у прилавка, где продают матрешек в импортном варианте. Вдруг какой-никакой бомж появится - покупать сувениры.
Действительно, всё вокруг сверкало, сияло и блестело, нас окружали стильные люди, ожидавшие посадку на самолет, чтобы лететь в далекие страны, и были они (люди) внешне прекрасны. А среди них сидели мы - я в выцветшем колониальном жилете со множеством, как у Вассермана, карманов (жилет был порван сзади, и там Ира пристрочила мне плотную заплатку) - ну, и Гаврилов в откровенно бомжатской (бомжацкой?) курточке.
- Ты где ее взял? - спросил я.
- Это моя старая, я уже давно в ней не хожу, - отвечал Гаврилов. - Точнее, у меня таких две, и я долго думал какую из них взять…
- Буриданова проблема, - сказал я, чтобы что-то сказать.
- Она, в общем, действительно Буриданова, но в другом смысле, - заметил Михаил. - Я ведь был уверен, что обе никогда не понадобятся. А теперь буду думать про вторую - вдруг тоже пригодится!
- Ну, думай! - сказал я.
Он извлек из своей знаменитой коричневой сумки ручку, я вырвал листок из блокнота, и Гаврилов начертал сакраментальную надпись:
БЕРИТЕ, КОМУ НУЖНО. УЛЕТАЮ В ЖАРКИЕ СТРАНЫ, МНЕ НЕ ПОНАДОБИТСЯ.
- И где ты ее оставишь? - поинтересовался я. - В витрине салона Сваровски? Там обычно бомжи и толпятся. Как всем известно.
Это я продолжал свои попытки говорить иронично. Получалось не очень.
- В Домодедово работает немало небогатых людей - возразил Гаврилов. - Например, уборщицы - как правило, из Средней Азии.
- Тогда оставь её в туалете, - предложил я.
Гаврилов поднялся и ушел с курткой в руке. До посадки на самолет оставалось примерно полчаса, и я снова раскрыл ноутбук.
Когда, наконец, Гаврилов появился, куртки с ним уже не было.
- Я обошел три туалета, - и только в одном были крючки в кабинках! - сообщил он.
- В кабинке - это хорошо, - одобрил я. - Там человек пребывает в одиночестве. Ему некого будет стесняться, когда он выйдет оттуда с твоей курткой на плече.
И тут объявили посадку на наш рейс.
…Мы уселись в кресла «Боинга-777», готовясь к более чем десятичасовому перелету в Сингапур. Играла тихая музыка, на экранах демонстрировались фрагменты трассы нашего будущего перелета. Всяческие лампы и лампочки в самолете и за окном сверкали, как кристаллы Сваровски. Стюардессы «Сингапурских авиалиний» были выше всяческих похвал.
Мы долго разговаривали, и, наконец, угомонились. Уже в середине перелета, когда освещение в самолете погасло, солидный (не бомжатского вида) китаец справа от меня степенно заснул, и только самые стойкие продолжали смотреть на своих мониторах какие-то бесконечные «Звездные войны», - Гаврилов вдруг открыл глаза и сказал мне на ухо:
- А всё-таки интересно - какова дальнейшая судьба моей курточки?
- Привыкни к мысли, что ты не узнаешь об этом НИКОГДА! - отозвался я.
И мы замолчали, обдумывая этот тезис. Слово nevermore всегда приводит к размышлениям о вечном. Конечно, если задуматься всерьёз.
…За иллюминаторами царила кромешная темнота. Где-то под нами тянулись районы, контролируемые Талибаном.
ХАЛЬМАХЕРОВЫ ШТАНЫ.
А затем далёкая Индонезия, куда мы, собственно, и летели, подбросила нам вариации на ту же тему, - но, как обычно, в фарсовом варианте.
… На острове, где мы собирались наблюдать полное солнечное затмение, было жарко. В этом не было ничего удивительного, поскольку остров находится на экваторе, и даже вода на мелководье просто обжигала ноги, - если, конечно, разуться и попытаться зайти в море. Солнце жарило прямо из зенита, это могло закончиться печально, и дело к тому уже шло. Случилось так, что гавриловский рюкзак во время последнего нашего перелета из города Манадо на острове Сулавеси (ударение на предпоследнем слоге) во время посадки на небольшом островке Тернате (ударение на последнем слоге) почему-то там и выгрузили. Когда мы прилетели в Були (ударение снова на последнем слоге) - поселок на восточном берегу острова Хальмахера (ударение и так понятно, где), рюкзак не появился. Несколько официальных лиц из крошечного аэропортика Були, стоя в тени домика аэровокзала, важно обсуждали проблему, и деловито разглядывали гавриловский квиток. Квиток свидетельствовал о том, что рюкзак в принципе существует. Точнее, существовал, когда его сдавали в багаж. Он (квиток) раза два был передан по кругу, официальные лица внимательно его разглядывали и сосредоточенно кивали, о чем-то переговариваясь. Они были при исполнении, и были они серьезны.
Я понял, что шансов нет и отошел в сторону, - фотографировать рыжую корову на траве и кокосовые орехи на пальме.
Тут оказалось, что некая местная девушка, прилетевшая нашим рейсом домой на каникулы, тоже не получила свою сумку. Она вошла в контакт с официальными лицами на аутентичном языке, те прекратили бесконечную передачу по кругу гавриловского квитка, и одно из лиц отправилось в домик - звонить на Тернате.
Гаврилов был мрачен.
Вскоре выяснилось, что да, мистер, багаж выгрузили на Тернате, его привезут следующим рейсом, т.е. завтра. И доставят, - конечно, да! Доставят. Мисте-е-ер!
Мы поехали в Були искать какой-нибудь отель, девушка без сумки нам помогла в поисках, и поэтому отель в конечном итоге мы нашли. Про этот отель я рассказывать не буду - как-нибудь в другой раз.
На следующий день упомянутая девушка приехала в наш отель верхом на мотоцикле и привезла-таки Гаврилову его рюкзак, который она получила вместе со своей сумкой. Почему ей выдали гавриловский рюкзак? Потому что она сказала сотрудникам аэропорта, что отвезёт его Гаврилову, поскольку знает, где он поселился. Этого оказалось достаточно. А что, если бы она не привезла рюкзак Гаврилову? Вопрос этот не имеет практического значения, ибо рюкзак она-таки привезла. Гаврилов вручил ей несколько местных купюр, девушка деловито их спрятала, лучезарно улыбнулась и укатила на своем мотоцикле. Подгазовывая. Её подружка на заднем сиденье пыталась оглянуться и ещё раз посмотреть на нас, но ей это не удалось.
Всё это произошло назавтра.
А пока (сегодня) стало ясно, что а) Гаврилову не во что переодеться - в частности, у него нет коротких штанов (шорт, бриджей и далее по списку), да и вообще нет никакой сменной одежды, и б) у меня тоже нет не только коротких штанов, ни рубашки с длинными рукавами (у Гаврилова подобная рубашка как раз была).
Зачем на экваторе длинные рукава («… зачем он шапкой дорожит?...»)
Дело в том, что здесь у европейцев без длинных рукавов на солнце сгорают руки.
Я вспомнил убедительные рассказы о тех несчастных, кто приехал на экватор со средних широт. А вы знаете, что концентрация озона над экваториальными широтами всегда процентов на двадцать ниже, чем на умеренных широтах? Всегда, это природная закономерность. А то, что это эквивалентно озоновой дыре на широте Иркутска - понимаете? И в эту естественную как бы дыру всегда льётся куда больше солнечного ультрафиолета, чем, например, в Сибири. А солнце здесь поднимается выше - стало быть, оптическая толща атмосферы меньше. Кожа краснеет, пузырится, рак кожи. И что?... … И всё. А местные к таким дозам привыкли.
В небе не было ни облачка. Как писал Владимир Владимирович, «жара с ума сводила». Кисти рук (а у чего ещё могут быть кисти? у ног?...) у меня мгновенно порозовели, потом покраснели, и уже начали намечаться упомянутые выше пузыри. А Гаврилов, наоборот, погибал от жары в своих едва ли не зимних брюках. И значит, нужно было нам оснаститься одеждами, адекватными здешнему постоянному (без смены времен года) климату.
В общем, мы с Гавриловым отправились на местный рынок и купили по паре коротких (по колено) штанов. Кроме того, Гаврилов приобрел плавки, а я еще и местную рубашку с длинными рукавами. В странную постмодернистскую полоску. Но уже совсем скоро мы поняли, что важным (имманентным) свойством купленных штанов - как гавриловских, так и моих, - оказалась их непрочность. Мои штаны лопнули часа через полтора их эксплуатации. Лопнули, впрочем, не очень сильно - т.е. в принципе ходить в них было можно, но следовало всегда помнить об аварии, и избегать некоторых типов поз. У Гаврилова штаны лопнули чуть позже, но зато более глобально. Гаврилов был крайне недоволен, - он сумрачно ругался, а вечером сел зашивать огромную брешь (в его коричневой сумке оказалась игла с ниткой). Но это не помогло,- на следующий день брешь разверзлась в ещё более устрашающих масштабах. После очередного устранения катастрофы Гаврилов объявил, что эти штаны он домой не повезет. А что он с ними сделает? Оставит тут.
Я оживился. Складывался закольцованный сюжет! Я объявил, что история должна повториться - следует написать записку (теперь уже на английском). Содержание было очевидно: БЕРИТЕ, КОМУ НУЖНО, Я УЛЕТАЮ В ХОЛОДНЫЕ КРАЯ, МНЕ БОЛЬШЕ НЕ ПОНАДОБИТСЯ.
Гаврилов согласился. Сюжет начал управлять нашими действиями.
Гаврилов на рынке в Були покупает плавки. Им суждено остаться в Индонезии
Я купил рубашку (в черном пакете). Кривая усмешка свидетельствует о смутных сомнениях.
Индонезийцы, наоборот, довольны, что усиливает мои сомнения
ТЯГОТЕНИЕ ТЕРНАТЕ
А потом было солнечное затмение (это отдельная история), а потом мы полетели обратно в Манадо (там в отеле нас ожидали наши чемоданы, а почему мы не брали их с собой в Були - тоже отдельная история, но не будем отвлекаться) - и уже где-то в полете Гаврилов расстроенно охнул и сообщил, что он-таки забыл! Забыл, блин. Забыл, во-первых, оставить в Були пресловутые штаны. Во-вторых, забыл те самые плавки (они остались сохнуть после завершающего купания). Причём остались они безо всякой сопровождающей записки.
- Ты же мне говорил, чтобы я забрал плавки, а я так и не забрал! - сокрушенно сказал Гаврилов.
Я заметил, что шансы остаются - индонезийские штаны можно оставить в Манадо, а если уж и там память откажет - то в Сингапуре.
Тем временем события начали угрожающе двоиться. Наш товарищ Александр Кривенышев, возвращавшийся с того же затмения на нашем же самолете в Манадо, тоже не получил свой багаж. Его, как и рюкзак Гаврилова, выгрузили по пути на всё том же Тернате! Этот заколдованный островок, видимо, притягивал к себе любой следующий транзитом багаж.
Мы втроем отправились искать кабинет официальных лиц в аэропорту Манадо - заявлять о пропавшей сумке.
….Возле искомого кабинета на полу в коридоре стояла сумка. Но не Кривенышева, а чья-то другая, - большая и красная.
Меня охватило чувство де жа вю. На сумке лежала записка на английском языке. Она гласила привычное!
МЕНЯ НЕ ПУСТИЛИ В САМОЛЕТ С ЭТИМ - БЕРИТЕ, КОМУ НУЖНО!
Похоже, ЭТО уже никому не было нужно. Из-под сумки выползала темная струйка. Она (струйка, - впрочем, как и вся сумка) ощутимо пахла, и было совершенно ясно, почему сумку не пустили в самолет - там была рыба, и была она там уже давно.
Кривенышев совершил уже знакомый мне ритуал. Он протягивал здешним официальным лицам багажную квитанцию (но в отличие от Гаврилова, в руки ее не давал - те, нагнувшись и прищурившись, рассматривали бумажку из рук). Они листали какие-то амбарные книги, звонили опять-таки на остров Тернате (а куда же ещё?), и наконец, сообщили, что,- да, сумка мистера Кривенышева, разумеется, обнаружена в аэропорту этого злосчастного острова (аэродроме подскока), где, судя по всему, выгружают всё и всегда. Мисте-е-ер!
Хорошо, что я свой рюкзак в багаж не сдавал,- видимо, это меня и спасло.
Язев и Гаврилов перед посадкой в самолет по маршруту Були-Манадо. На Гаврилове те самые штаны
ШАССИ МАНАДО
Описывать, как в одном из супермаркетов Манадо Саша Кривенышев, оставшийся без багажа, приобретал себе на завтра штаны (эффект де жа вю крепчал и усиливался), я описывать не буду.
Этот нескончаемый эффект ещё раз проявился спустя две ночи - когда после ночных приключений в тропическом лесу и плавания среди рифов (это тоже отдельный сюжет для другого рассказа, его я тоже опускаю), мы продолжили наше путешествие.
Гаврилов не стал оставлять штаны в отеле Манадо, вероятно, рассчитывая повторить домодедовский ритуал в аэропорту. Но, как сейчас принято говорить, что-то снова пошло не так.
В аэропорту Манадо обнаружился вай-фай и Гаврилов погрузился в интернет. Неожиданно быстро объявили посадку на Джакарту, и мы отправились в самолёт. Когда мы угнездились в удобных креслах, я посмотрел на Гаврилова и задал вопрос. Точнее, произнёс нечто утвердительное.
- Так. Значит, штаны в Манадо ты не оставил.
Гаврилов сосредоточенно кивнул. Впрочем, он пытался объяснить допущенный отход от сюжета тем, что срочно следовало что-то (уже не помню что) заказать или подтвердить по интернету - кажется, бронирование отеля для нашего пребывания в Сингапуре. Поэтому ему было некогда заниматься штанами.
- У тебя остается всего два варианта - оставить штаны в Джакарте, либо в Сингапуре, - грозно сказал я.
Мы обсудили вопрос о том, не оставить ли штаны в туалете самолета и пришли к консенсуальному заключению - так делать не надо. Дискуссия была чисто риторической - всё равно штаны были практически недоступны, поскольку Гаврилов сдал их в багаж вместе с рюкзаком.
Нашу бесконечную высокоинтеллектуальную беседу о рваных штанах прервало объявление по громкой связи. Командир известил пассажиров, что в связи с некими техническими причинами всем надлежит покинуть самолет, и выразил надежду, что часа через полтора вылететь всё-таки удастся.
Мы зашевелились, отстегиваясь.
- Ты получаешь возможность всё-таки оставить штаны в Манадо, - заметил я Гаврилову. Тот напомнил, что ничего не получится: штаны, как недавно было сказано, лежат в большом рюкзаке, сданном в багаж, а багаж мы получать не будем. Во всяком случае, пока.
… Нас выгрузили обратно в здание аэропорта. Гаврилов опять погрузился в интернет, а я наблюдал сверху через стеклянную стену, как несколько сотрудников аэродромных служб топтались вокруг стойки левого шасси нашего самолета. Один из них пнул покрышку (наверно, …«они были таксисты», - как поёт Игорь Иванович Сукачёв). Затем они долго стояли, окружив колесо, и лица были серьёзны. Наклонив головы, сотрудники вдумчиво и неспешно что-то обсуждали. Вскоре к ним подошел еще один, - вероятно, главный. Он начал энергично говорить, размахивая руками (сквозь стекло ничего не было слышно). Прочие внимательно его слушали. Начальник говорил долго, сотрудники, утомившись, стали по одному усаживаться прямо на бетон. Начальник, - единственный оставшийся стоять, - подумал и сел рядом с ними.
Ситуация выглядела абсолютно безнадежной.
Я посмотрел на часы. Мы уже явно опаздывали на очередной перелет по маршруту Джакарта - Сингапур. Аэропорт Манадо не выпускал нас в местную столицу.
Тут что-то громко объявили. Народ засуетился - но это была всего лишь раздача питьевой воды и каких-то булочек по предъявлении посадочных талонов на злосчастный наш рейс. Мы сходили куда следовало и получили то, что нам причиталось. Доедая индонезийскую булочку, я снова подошел к стеклянной стене. Возле нашего самолета уже никого не было, - подозреваю, что сотрудники аэродромной службы тоже отправились жевать булочки и запивать их водой.
… Примерно через час снова объявили посадку, и мы вернулись в тот самый самолёт. В Джакарту мы прибыли с изрядной задержкой, и пришлось доказывать, что мы опоздали на сингапурский рейс не по своей вине. В конечном итоге нас перерегистрировали на другой рейс. Когда Гаврилов сдавал в багаж свой рюкзак, я вспомнил, но не рискнул ему (Гаврилову) сказать, чтобы он (Гаврилов) забрал-таки пресловутые штаны из рюкзака...
Гаврилов, Кривенышев и Язев на острове Сулавеси вблизи от Манадо.
На Язеве рубашка, купленная в Були для предотвращения ожогов.
На Гаврилове штаны, купленные в Були, но их на снимке не видно.
Зато видно, что Гаврилов не боится солнечного ультрафиолета
КОЛЬЦО СИНГАПУРА
…В Сингапурском отеле, где мы дважды переночевали, штаны, разумеется, снова не остались. И уже вечером, в гигантском аэропорту Сингапура, когда мы сидели на низких креслах возле розетки в зоне вай-фая, я завёл серьёзный разговор. Я сказал, что у Гаврилова осталась последняя возможность закольцевать сюжет и оставить, наконец, страждущим штаны с острова Хальмахера.
Гаврилов сомневался. Я почувствовал, что он уже малодушно допускает для себя возможность увезти драные штаны в Россию. То есть оставить их у себя. Позволять это Гаврилову было нельзя!
Я поставил вопрос ребром. Я официально (т.е. непререкаемым тоном) известил Гаврилова о том, что, если он сейчас же (а позже можно уже не успеть) не отнесет свои штаны с запиской в сингапурский туалет, я откажусь описывать эту историю в задуманном мною авантюрном цикле «Рассказы о Гаврилове». В конце концов, первая часть этой истории - про Домодедово, - уже написана и киснет попусту в ноутбуке. Я что - зря это делал? - патетически вопросил я. - Сюжет должен быть реализован!
Мои аргументы возымели действие. Не очень довольный Гаврилов наклонился над рюкзаком и извлёк пакет со штанами.
- Записка! - напомнил я.
- А ты не помнишь, что я писал во время нашего пребывания в Домодедово? - спросил Гаврилов.
Пришлось достать мой ноутбук и заглянуть в первую часть этого текста. Англоязычный аналог записки был немедленно написан, и Гаврилов отправился искать в недрах сингапурского аэропорта туалет с кабинками и крючками.
Сюжет был реализован, композиция закольцована. И я вздохнул с облегчением.
Стоило ли об этом писать? Есть ли в этой истории какая-то мораль, не говоря уже о смысле? Подозреваю, что нет. Никакого смысла. Ну, а о какой бы то ни было морали уже и говорить нечего, - какая может быть мораль в рваных штанах!..
Но если уж этот текст (я должен сообщить, что, будучи начатым на острове Хальмахера в марте, он был закончен на острове Ольхон в июле), всё-таки оказался написанным, - его ничто не помешало опубликовать. Например, под Новый 2017 год.
Поэтому я и разместил его в соцсети. Не зря же, в самом деле, повинуясь сюжету, Гаврилов вынужденно расстался со своими новыми (хоть и драными) дважды заштопанными штанами с Хальмахеры.
Март 2016 - январь 2017
БУРИДАНОВА КУРТКА
.... Гаврилов неожиданно позвонил (что для него, вообще говоря, нехарактерно). Он спросил, - где я. Оказалось, что он прибыл в Домодедово, не нашёл меня на регистрации и приступил к поискам (т.е. решил позвонить). Я сообщил, что уже давно здесь, зарегистрировался на наш рейс, и теперь сижу в некоем «Бутерброде» недалеко от выхода номер шесть, где нам предстоит выходить на посадку.
Я ел солянку (она стоила, как в Норвегии) и проглядывал фейсбук с помощью бесплатного вай-фая аэропорта.
Минут через двадцать, пройдя регистрацию и пограничный контроль, явился Гаврилов. Я уже допивал чай.
- Ты не видел тут какого-нибудь бомжа? - неожиданно спросил он, умащиваясь напротив меня.
- В Домодедово? - удивился я. - А впрочем… Честно говоря, трудно удержаться от того, чтобы не сказать, что вижу его прямо сейчас…
Действительно, Гаврилов был одет, по меньшей мере, странно. Поверх хорошо (мне) знакомой теплой коричневой рубахи была надета какая-то подозрительная как бы кожаная (…как бы лабутены!..) курточка - из разряда тех, в которые порой обряжаются не очень хорошо зарабатывающие молодые люди, желающие, тем не менее, продемонстрировать свои мачо-признаки.
- Зачем ты это напялил? - спросил я неделикатно.
- Я оставлю её здесь, - отозвался Гаврилов и начал стаскивать с себя предмет обсуждения. - Мне же надо было сюда в чем-то доехать, -холодно, а на экваторе она точно не понадобится. Кому-нибудь, может быть, пригодится.
Напомню, что дело было в марте. Марте 2016 года.
- Ну, конечно, - сказал я. - Самое лучшее место для поиска бомжей, кого можно было бы осчастливить бесплатной курткой - это, разумеется, международный терминал Домодедово. Вон, видишь, стоит хвост очереди на Тель-Авив - подойди туда. А можешь заглянуть в Duty-Free. Или, скажем, покараулить у прилавка, где продают матрешек в импортном варианте. Вдруг какой-никакой бомж появится - покупать сувениры.
Действительно, всё вокруг сверкало, сияло и блестело, нас окружали стильные люди, ожидавшие посадку на самолет, чтобы лететь в далекие страны, и были они (люди) внешне прекрасны. А среди них сидели мы - я в выцветшем колониальном жилете со множеством, как у Вассермана, карманов (жилет был порван сзади, и там Ира пристрочила мне плотную заплатку) - ну, и Гаврилов в откровенно бомжатской (бомжацкой?) курточке.
- Ты где ее взял? - спросил я.
- Это моя старая, я уже давно в ней не хожу, - отвечал Гаврилов. - Точнее, у меня таких две, и я долго думал какую из них взять…
- Буриданова проблема, - сказал я, чтобы что-то сказать.
- Она, в общем, действительно Буриданова, но в другом смысле, - заметил Михаил. - Я ведь был уверен, что обе никогда не понадобятся. А теперь буду думать про вторую - вдруг тоже пригодится!
- Ну, думай! - сказал я.
Он извлек из своей знаменитой коричневой сумки ручку, я вырвал листок из блокнота, и Гаврилов начертал сакраментальную надпись:
БЕРИТЕ, КОМУ НУЖНО. УЛЕТАЮ В ЖАРКИЕ СТРАНЫ, МНЕ НЕ ПОНАДОБИТСЯ.
- И где ты ее оставишь? - поинтересовался я. - В витрине салона Сваровски? Там обычно бомжи и толпятся. Как всем известно.
Это я продолжал свои попытки говорить иронично. Получалось не очень.
- В Домодедово работает немало небогатых людей - возразил Гаврилов. - Например, уборщицы - как правило, из Средней Азии.
- Тогда оставь её в туалете, - предложил я.
Гаврилов поднялся и ушел с курткой в руке. До посадки на самолет оставалось примерно полчаса, и я снова раскрыл ноутбук.
Когда, наконец, Гаврилов появился, куртки с ним уже не было.
- Я обошел три туалета, - и только в одном были крючки в кабинках! - сообщил он.
- В кабинке - это хорошо, - одобрил я. - Там человек пребывает в одиночестве. Ему некого будет стесняться, когда он выйдет оттуда с твоей курткой на плече.
И тут объявили посадку на наш рейс.
…Мы уселись в кресла «Боинга-777», готовясь к более чем десятичасовому перелету в Сингапур. Играла тихая музыка, на экранах демонстрировались фрагменты трассы нашего будущего перелета. Всяческие лампы и лампочки в самолете и за окном сверкали, как кристаллы Сваровски. Стюардессы «Сингапурских авиалиний» были выше всяческих похвал.
Мы долго разговаривали, и, наконец, угомонились. Уже в середине перелета, когда освещение в самолете погасло, солидный (не бомжатского вида) китаец справа от меня степенно заснул, и только самые стойкие продолжали смотреть на своих мониторах какие-то бесконечные «Звездные войны», - Гаврилов вдруг открыл глаза и сказал мне на ухо:
- А всё-таки интересно - какова дальнейшая судьба моей курточки?
- Привыкни к мысли, что ты не узнаешь об этом НИКОГДА! - отозвался я.
И мы замолчали, обдумывая этот тезис. Слово nevermore всегда приводит к размышлениям о вечном. Конечно, если задуматься всерьёз.
…За иллюминаторами царила кромешная темнота. Где-то под нами тянулись районы, контролируемые Талибаном.
ХАЛЬМАХЕРОВЫ ШТАНЫ.
А затем далёкая Индонезия, куда мы, собственно, и летели, подбросила нам вариации на ту же тему, - но, как обычно, в фарсовом варианте.
… На острове, где мы собирались наблюдать полное солнечное затмение, было жарко. В этом не было ничего удивительного, поскольку остров находится на экваторе, и даже вода на мелководье просто обжигала ноги, - если, конечно, разуться и попытаться зайти в море. Солнце жарило прямо из зенита, это могло закончиться печально, и дело к тому уже шло. Случилось так, что гавриловский рюкзак во время последнего нашего перелета из города Манадо на острове Сулавеси (ударение на предпоследнем слоге) во время посадки на небольшом островке Тернате (ударение на последнем слоге) почему-то там и выгрузили. Когда мы прилетели в Були (ударение снова на последнем слоге) - поселок на восточном берегу острова Хальмахера (ударение и так понятно, где), рюкзак не появился. Несколько официальных лиц из крошечного аэропортика Були, стоя в тени домика аэровокзала, важно обсуждали проблему, и деловито разглядывали гавриловский квиток. Квиток свидетельствовал о том, что рюкзак в принципе существует. Точнее, существовал, когда его сдавали в багаж. Он (квиток) раза два был передан по кругу, официальные лица внимательно его разглядывали и сосредоточенно кивали, о чем-то переговариваясь. Они были при исполнении, и были они серьезны.
Я понял, что шансов нет и отошел в сторону, - фотографировать рыжую корову на траве и кокосовые орехи на пальме.
Тут оказалось, что некая местная девушка, прилетевшая нашим рейсом домой на каникулы, тоже не получила свою сумку. Она вошла в контакт с официальными лицами на аутентичном языке, те прекратили бесконечную передачу по кругу гавриловского квитка, и одно из лиц отправилось в домик - звонить на Тернате.
Гаврилов был мрачен.
Вскоре выяснилось, что да, мистер, багаж выгрузили на Тернате, его привезут следующим рейсом, т.е. завтра. И доставят, - конечно, да! Доставят. Мисте-е-ер!
Мы поехали в Були искать какой-нибудь отель, девушка без сумки нам помогла в поисках, и поэтому отель в конечном итоге мы нашли. Про этот отель я рассказывать не буду - как-нибудь в другой раз.
На следующий день упомянутая девушка приехала в наш отель верхом на мотоцикле и привезла-таки Гаврилову его рюкзак, который она получила вместе со своей сумкой. Почему ей выдали гавриловский рюкзак? Потому что она сказала сотрудникам аэропорта, что отвезёт его Гаврилову, поскольку знает, где он поселился. Этого оказалось достаточно. А что, если бы она не привезла рюкзак Гаврилову? Вопрос этот не имеет практического значения, ибо рюкзак она-таки привезла. Гаврилов вручил ей несколько местных купюр, девушка деловито их спрятала, лучезарно улыбнулась и укатила на своем мотоцикле. Подгазовывая. Её подружка на заднем сиденье пыталась оглянуться и ещё раз посмотреть на нас, но ей это не удалось.
Всё это произошло назавтра.
А пока (сегодня) стало ясно, что а) Гаврилову не во что переодеться - в частности, у него нет коротких штанов (шорт, бриджей и далее по списку), да и вообще нет никакой сменной одежды, и б) у меня тоже нет не только коротких штанов, ни рубашки с длинными рукавами (у Гаврилова подобная рубашка как раз была).
Зачем на экваторе длинные рукава («… зачем он шапкой дорожит?...»)
Дело в том, что здесь у европейцев без длинных рукавов на солнце сгорают руки.
Я вспомнил убедительные рассказы о тех несчастных, кто приехал на экватор со средних широт. А вы знаете, что концентрация озона над экваториальными широтами всегда процентов на двадцать ниже, чем на умеренных широтах? Всегда, это природная закономерность. А то, что это эквивалентно озоновой дыре на широте Иркутска - понимаете? И в эту естественную как бы дыру всегда льётся куда больше солнечного ультрафиолета, чем, например, в Сибири. А солнце здесь поднимается выше - стало быть, оптическая толща атмосферы меньше. Кожа краснеет, пузырится, рак кожи. И что?... … И всё. А местные к таким дозам привыкли.
В небе не было ни облачка. Как писал Владимир Владимирович, «жара с ума сводила». Кисти рук (а у чего ещё могут быть кисти? у ног?...) у меня мгновенно порозовели, потом покраснели, и уже начали намечаться упомянутые выше пузыри. А Гаврилов, наоборот, погибал от жары в своих едва ли не зимних брюках. И значит, нужно было нам оснаститься одеждами, адекватными здешнему постоянному (без смены времен года) климату.
В общем, мы с Гавриловым отправились на местный рынок и купили по паре коротких (по колено) штанов. Кроме того, Гаврилов приобрел плавки, а я еще и местную рубашку с длинными рукавами. В странную постмодернистскую полоску. Но уже совсем скоро мы поняли, что важным (имманентным) свойством купленных штанов - как гавриловских, так и моих, - оказалась их непрочность. Мои штаны лопнули часа через полтора их эксплуатации. Лопнули, впрочем, не очень сильно - т.е. в принципе ходить в них было можно, но следовало всегда помнить об аварии, и избегать некоторых типов поз. У Гаврилова штаны лопнули чуть позже, но зато более глобально. Гаврилов был крайне недоволен, - он сумрачно ругался, а вечером сел зашивать огромную брешь (в его коричневой сумке оказалась игла с ниткой). Но это не помогло,- на следующий день брешь разверзлась в ещё более устрашающих масштабах. После очередного устранения катастрофы Гаврилов объявил, что эти штаны он домой не повезет. А что он с ними сделает? Оставит тут.
Я оживился. Складывался закольцованный сюжет! Я объявил, что история должна повториться - следует написать записку (теперь уже на английском). Содержание было очевидно: БЕРИТЕ, КОМУ НУЖНО, Я УЛЕТАЮ В ХОЛОДНЫЕ КРАЯ, МНЕ БОЛЬШЕ НЕ ПОНАДОБИТСЯ.
Гаврилов согласился. Сюжет начал управлять нашими действиями.
Гаврилов на рынке в Були покупает плавки. Им суждено остаться в Индонезии
Я купил рубашку (в черном пакете). Кривая усмешка свидетельствует о смутных сомнениях.
Индонезийцы, наоборот, довольны, что усиливает мои сомнения
ТЯГОТЕНИЕ ТЕРНАТЕ
А потом было солнечное затмение (это отдельная история), а потом мы полетели обратно в Манадо (там в отеле нас ожидали наши чемоданы, а почему мы не брали их с собой в Були - тоже отдельная история, но не будем отвлекаться) - и уже где-то в полете Гаврилов расстроенно охнул и сообщил, что он-таки забыл! Забыл, блин. Забыл, во-первых, оставить в Були пресловутые штаны. Во-вторых, забыл те самые плавки (они остались сохнуть после завершающего купания). Причём остались они безо всякой сопровождающей записки.
- Ты же мне говорил, чтобы я забрал плавки, а я так и не забрал! - сокрушенно сказал Гаврилов.
Я заметил, что шансы остаются - индонезийские штаны можно оставить в Манадо, а если уж и там память откажет - то в Сингапуре.
Тем временем события начали угрожающе двоиться. Наш товарищ Александр Кривенышев, возвращавшийся с того же затмения на нашем же самолете в Манадо, тоже не получил свой багаж. Его, как и рюкзак Гаврилова, выгрузили по пути на всё том же Тернате! Этот заколдованный островок, видимо, притягивал к себе любой следующий транзитом багаж.
Мы втроем отправились искать кабинет официальных лиц в аэропорту Манадо - заявлять о пропавшей сумке.
….Возле искомого кабинета на полу в коридоре стояла сумка. Но не Кривенышева, а чья-то другая, - большая и красная.
Меня охватило чувство де жа вю. На сумке лежала записка на английском языке. Она гласила привычное!
МЕНЯ НЕ ПУСТИЛИ В САМОЛЕТ С ЭТИМ - БЕРИТЕ, КОМУ НУЖНО!
Похоже, ЭТО уже никому не было нужно. Из-под сумки выползала темная струйка. Она (струйка, - впрочем, как и вся сумка) ощутимо пахла, и было совершенно ясно, почему сумку не пустили в самолет - там была рыба, и была она там уже давно.
Кривенышев совершил уже знакомый мне ритуал. Он протягивал здешним официальным лицам багажную квитанцию (но в отличие от Гаврилова, в руки ее не давал - те, нагнувшись и прищурившись, рассматривали бумажку из рук). Они листали какие-то амбарные книги, звонили опять-таки на остров Тернате (а куда же ещё?), и наконец, сообщили, что,- да, сумка мистера Кривенышева, разумеется, обнаружена в аэропорту этого злосчастного острова (аэродроме подскока), где, судя по всему, выгружают всё и всегда. Мисте-е-ер!
Хорошо, что я свой рюкзак в багаж не сдавал,- видимо, это меня и спасло.
Язев и Гаврилов перед посадкой в самолет по маршруту Були-Манадо. На Гаврилове те самые штаны
ШАССИ МАНАДО
Описывать, как в одном из супермаркетов Манадо Саша Кривенышев, оставшийся без багажа, приобретал себе на завтра штаны (эффект де жа вю крепчал и усиливался), я описывать не буду.
Этот нескончаемый эффект ещё раз проявился спустя две ночи - когда после ночных приключений в тропическом лесу и плавания среди рифов (это тоже отдельный сюжет для другого рассказа, его я тоже опускаю), мы продолжили наше путешествие.
Гаврилов не стал оставлять штаны в отеле Манадо, вероятно, рассчитывая повторить домодедовский ритуал в аэропорту. Но, как сейчас принято говорить, что-то снова пошло не так.
В аэропорту Манадо обнаружился вай-фай и Гаврилов погрузился в интернет. Неожиданно быстро объявили посадку на Джакарту, и мы отправились в самолёт. Когда мы угнездились в удобных креслах, я посмотрел на Гаврилова и задал вопрос. Точнее, произнёс нечто утвердительное.
- Так. Значит, штаны в Манадо ты не оставил.
Гаврилов сосредоточенно кивнул. Впрочем, он пытался объяснить допущенный отход от сюжета тем, что срочно следовало что-то (уже не помню что) заказать или подтвердить по интернету - кажется, бронирование отеля для нашего пребывания в Сингапуре. Поэтому ему было некогда заниматься штанами.
- У тебя остается всего два варианта - оставить штаны в Джакарте, либо в Сингапуре, - грозно сказал я.
Мы обсудили вопрос о том, не оставить ли штаны в туалете самолета и пришли к консенсуальному заключению - так делать не надо. Дискуссия была чисто риторической - всё равно штаны были практически недоступны, поскольку Гаврилов сдал их в багаж вместе с рюкзаком.
Нашу бесконечную высокоинтеллектуальную беседу о рваных штанах прервало объявление по громкой связи. Командир известил пассажиров, что в связи с некими техническими причинами всем надлежит покинуть самолет, и выразил надежду, что часа через полтора вылететь всё-таки удастся.
Мы зашевелились, отстегиваясь.
- Ты получаешь возможность всё-таки оставить штаны в Манадо, - заметил я Гаврилову. Тот напомнил, что ничего не получится: штаны, как недавно было сказано, лежат в большом рюкзаке, сданном в багаж, а багаж мы получать не будем. Во всяком случае, пока.
… Нас выгрузили обратно в здание аэропорта. Гаврилов опять погрузился в интернет, а я наблюдал сверху через стеклянную стену, как несколько сотрудников аэродромных служб топтались вокруг стойки левого шасси нашего самолета. Один из них пнул покрышку (наверно, …«они были таксисты», - как поёт Игорь Иванович Сукачёв). Затем они долго стояли, окружив колесо, и лица были серьёзны. Наклонив головы, сотрудники вдумчиво и неспешно что-то обсуждали. Вскоре к ним подошел еще один, - вероятно, главный. Он начал энергично говорить, размахивая руками (сквозь стекло ничего не было слышно). Прочие внимательно его слушали. Начальник говорил долго, сотрудники, утомившись, стали по одному усаживаться прямо на бетон. Начальник, - единственный оставшийся стоять, - подумал и сел рядом с ними.
Ситуация выглядела абсолютно безнадежной.
Я посмотрел на часы. Мы уже явно опаздывали на очередной перелет по маршруту Джакарта - Сингапур. Аэропорт Манадо не выпускал нас в местную столицу.
Тут что-то громко объявили. Народ засуетился - но это была всего лишь раздача питьевой воды и каких-то булочек по предъявлении посадочных талонов на злосчастный наш рейс. Мы сходили куда следовало и получили то, что нам причиталось. Доедая индонезийскую булочку, я снова подошел к стеклянной стене. Возле нашего самолета уже никого не было, - подозреваю, что сотрудники аэродромной службы тоже отправились жевать булочки и запивать их водой.
… Примерно через час снова объявили посадку, и мы вернулись в тот самый самолёт. В Джакарту мы прибыли с изрядной задержкой, и пришлось доказывать, что мы опоздали на сингапурский рейс не по своей вине. В конечном итоге нас перерегистрировали на другой рейс. Когда Гаврилов сдавал в багаж свой рюкзак, я вспомнил, но не рискнул ему (Гаврилову) сказать, чтобы он (Гаврилов) забрал-таки пресловутые штаны из рюкзака...
Гаврилов, Кривенышев и Язев на острове Сулавеси вблизи от Манадо.
На Язеве рубашка, купленная в Були для предотвращения ожогов.
На Гаврилове штаны, купленные в Були, но их на снимке не видно.
Зато видно, что Гаврилов не боится солнечного ультрафиолета
КОЛЬЦО СИНГАПУРА
…В Сингапурском отеле, где мы дважды переночевали, штаны, разумеется, снова не остались. И уже вечером, в гигантском аэропорту Сингапура, когда мы сидели на низких креслах возле розетки в зоне вай-фая, я завёл серьёзный разговор. Я сказал, что у Гаврилова осталась последняя возможность закольцевать сюжет и оставить, наконец, страждущим штаны с острова Хальмахера.
Гаврилов сомневался. Я почувствовал, что он уже малодушно допускает для себя возможность увезти драные штаны в Россию. То есть оставить их у себя. Позволять это Гаврилову было нельзя!
Я поставил вопрос ребром. Я официально (т.е. непререкаемым тоном) известил Гаврилова о том, что, если он сейчас же (а позже можно уже не успеть) не отнесет свои штаны с запиской в сингапурский туалет, я откажусь описывать эту историю в задуманном мною авантюрном цикле «Рассказы о Гаврилове». В конце концов, первая часть этой истории - про Домодедово, - уже написана и киснет попусту в ноутбуке. Я что - зря это делал? - патетически вопросил я. - Сюжет должен быть реализован!
Мои аргументы возымели действие. Не очень довольный Гаврилов наклонился над рюкзаком и извлёк пакет со штанами.
- Записка! - напомнил я.
- А ты не помнишь, что я писал во время нашего пребывания в Домодедово? - спросил Гаврилов.
Пришлось достать мой ноутбук и заглянуть в первую часть этого текста. Англоязычный аналог записки был немедленно написан, и Гаврилов отправился искать в недрах сингапурского аэропорта туалет с кабинками и крючками.
Сюжет был реализован, композиция закольцована. И я вздохнул с облегчением.
Стоило ли об этом писать? Есть ли в этой истории какая-то мораль, не говоря уже о смысле? Подозреваю, что нет. Никакого смысла. Ну, а о какой бы то ни было морали уже и говорить нечего, - какая может быть мораль в рваных штанах!..
Но если уж этот текст (я должен сообщить, что, будучи начатым на острове Хальмахера в марте, он был закончен на острове Ольхон в июле), всё-таки оказался написанным, - его ничто не помешало опубликовать. Например, под Новый 2017 год.
Поэтому я и разместил его в соцсети. Не зря же, в самом деле, повинуясь сюжету, Гаврилов вынужденно расстался со своими новыми (хоть и драными) дважды заштопанными штанами с Хальмахеры.
Март 2016 - январь 2017