ЗАМЕТКИ ПОМОЩНИКА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ КГБ (19)

[sergey_v_fomin]

«ДОКЛАД ПОДПОЛКОВНИКА БАФТАЛОВСКОГО»
(начало)

Следственным комитетом РФ при этом было особо подчеркнуто, что «в рамках этих экспертиз планируется изучить и систематизировать около двух тысяч документальных первоисточников, в том числе обнаруженных в 2017-2018 гг. в зарубежных архивах и музеях». Что предстоит заново «изучать и систематизировать», почему что-то там внезапно обнаружили за последние два года уже после закрытия прежнего уголовного дела - попусту гадать не будем, ждать осталось, судя по всему, уже недолго.
Однако, если заново «изучать и систематизировать» предстоит не материалы «колчаковского следствия», а более поздние исторические документы типа получившего мощную рекламную кампанию в СМИ «доклада подполковника Бафталовского», «недавно обнаруженного в Чехии» скандально известным российским историком Кириллом Александровым из питерского отделения Института истории РАН […]



Кирилл Михайлович Александров (род. 1972) - историк и публицист. Кандидат исторических наук (2002).

Почему я выделил из всего массива документов именно данный материал? Да хотя бы потому, что именно он далеко не случайно открывает справочно-документальную базу главы девятой изданной Следственным комитетом РФ книги, озаглавленной «Происхождение версий о полном уничтожении останков Царской Семьи и ее верных подданных на Ганиной Яме и “ритуальном” характере убийства». […]
Вот что написал сам автор публикации в СМИ по поводу этого документа: «Так как доклад Бафталовского оказался в бумагах Генерального штаба генерал-лейтенанта А.П. Архангельского, служившего в 1924 году в должности начальника отделения личного состава штаба Главнокомандующего в Сремски Карловцы, можно заключить, что Махров переслал документ из Польши в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев. Скорее всего, в связи с намерениями Великого Князя Кирилла Владимiровича провозгласить себя в ближайшее время императором Всероссийским, генерала Врангеля интересовали подлинные обстоятельства екатеринбургского убийства и обоснованность существовавшей версии о спасении кого-либо из Членов Царской Семьи. Ситуация усугублялась тем печальным обстоятельством, что вдовствующая Императрица Мария Федоровна, проживавшая в Дании, не хотела признавать факт ужасной гибели своих сыновей и внуков».
Уже только на основании этой совершенно ненаучной, обывательской реплики питерского историка можно с полным основанием полагать, что пресловутый «доклад подполковника Бафталовского» является туфтой, голимой исторической фальшивкой. Или же самой что ни на есть откровенной «активкой» оффензивы или дефензивы пилсудчиков с их знаменитой «прометеевской» агентурой. А может быть и того же советского ОГПУ со сходными по своему смыслу эпизодами из знаменитой благодаря книге Льва Никулина «Мёртвая зыбь» чекистской операции «Трест». Ибо всерьез полагать, что к середине 1924 года (!) ничем не примечательный русский эмигрант по фамилии Бафталовский из польско-немецкого Данцига «по приказанию (!) Генерального штаба генерал-лейтенанта П.С. Махрова - Военного представителя в Польше Главнокомандующего Русской армией генерал-лейтенанта барона П Н. Врангеля» тут же, совсем как галантерейщик Бонасье у г-на Дюма в «Трех мушкетерах», «помчится спасать Россию» и прояснять для высших монархических сановников ситуацию в вопросе, которую до него был не в состоянии прояснить хотя бы тот же следователь Соколов, владевший куда более обширным массивом документальных материалов и свидетельств - верх исторической наивности или политического невежества.
Цена обнаруженной историком К. Александровым то ли в США, то ли в Чехии т. н. записки Бафталовского - ровным счетом две копейки, да и то лишь в базарный день (как, впрочем, и её копии, давным-давно хранящейся в Российском государственном архиве, насколько это видно из ранее опубликованной уральским историком С.И.Вебером статьи https://www.academia.edu/36603501 Причём по целой совокупности совершенно объективных причин и обстоятельств.
Вот одна из них. Существует ряд очень серьезных работ доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника Института славяноведения РАН Андрея Владиславовича Ганина, который уже давно занят исследованиями событий 1918 года в Украине, в том числе и на основе анализа мемуаров П.С. Махрова. Да, в Бахметьевском архиве Колумбийского университета в Нью-Йорке действительно хранятся ценные и в основном пока еще неопубликованные воспоминания генерал-лейтенанта Петра Семеновича Махрова (1876-1964), охватывающие практически всю его жизнь с дореволюционных времен до начала 1950-х гг. Воспоминания написаны Махровым на склоне лет в эмиграции и заметно «неровны» как по своему содержанию, так и по приводимым в них оценкам. Среди наиболее значимых частей мемуаров - эпоха Первой мировой и Гражданской войн, в том числе период пребывания Махрова в 1918 г. в Украине.
Давайте взглянем на одну из научных работ А.В.Ганина под названием «При немцах и гетмане: Украина 1918 г. глазами генерала П.С. Махрова». «Украинская» часть воспоминаний генерала носит название «Развал русского фронта в 1917 году и немецкая оккупация Украины в 1918 г.». Воспоминания были написаны спустя тридцать пять лет после описываемых событий (в марте-ноябре 1953 года), чем и объясняются многочисленные фактические неточности и ошибки в тексте. Известно, однако, что в эмиграции Махров вёл достаточно активную переписку со своими сослуживцами, чтобы восполнить пробелы в своих знаниях и исправить ошибки памяти. Так, например, известно, что генерал переписывался по этой тематике с полковником П.В. Колтышевым и генералом Н.Н. Стоговым.



Генерал П.С. Махров.

Сам П.С. Махров - уроженец Тамбова, выходец из мещанской семьи. Получил хорошее образование - учился в Минском реальном училище, окончил Минскую гимназию, Виленское пехотное юнкерское училище и Николаевскую академию Генерального штаба по 1-му разряду (1907 г.). Участвовал в Русско-японской и в Первой мiровой войнах. Награжден Георгиевским оружием. Осенью 1917 года был произведен в генерал-майоры. Приход к власти большевиков застал его на посту исполняющего должность генерал-квартирмейстера штаба Юго-Западного фронта. Позднее Махров стал и.о. начальника штаба фронта. После развала Юго-Западного фронта генерал в феврале 1918 г. приехал в Полтаву и поселился в семье своего тестя, отставного полковника А.И. Бафталовского.
В Полтаве он прожил почти год, при этом в период германской оккупации устроился помощником начальника так называемого хлiб-bureau в Полтавской губернии - прогерманской организации, занимавшейся поставками украинского зерна представителям германских оккупационных сил. Он, в частности, инспектировал мукомолов и проверял количество и качество принятого зерна и сданной муки. По мере эскалации Гражданской войны идея уклонения от конфликта у Махрова сменилась мыслью о необходимости дальнейшей борьбы с большевиками в рядах Добровольческой армии. Однако свое намерение Махров реализовал лишь после падения режима гетмана П.П. Скоропадского.
В начале 1919 г. в связи с наступлением советских войск на Левобережную Украину, Махров через Одессу уехал в армию генерала А.ИДеникина, в которой и служил в 1919-1920 гг. Несмотря на сравнительно позднее присоединение к деникинцам, Махров на белом Юге сделал вполне успешную карьеру. В 1920 года он достиг высокого поста начальника штаба главнокомандующего ВСЮР и был повышен в чине до генерал-лейтенанта. Его непосредственный начальник, главнокомандующий ВСЮР генерал П.Н. Врангель весьма высоко ценил Махрова, отмечал, что «это был чрезвычайно способный, дельный и знающий офицер Генерального штаба. Ума быстрого и гибкого, весьма живой». Однако о том, что у Врангеля не все обстояло гладко во взаимоотношениях с Махровым, а также имелись сложности с восприятием начальника штаба другими высокопоставленными военными ВСЮР, свидетельствует продолжение этой характеристики: «Он не прочь был поиграть “демократизмом”. Либерализм начальника штаба в настоящее время являлся в значительной мере отражением политических взглядов его ближайших помощников обоих генералов-квартирмейстеров. Среди офицерства ставки и высших чинов, настроенных в общем право, либерализм начальника штаба и его ближайших помощников вызывал большие нарекания. Их обвиняли в “эсеровщине”».
Итогом всех этих скрытых внутренних противоречий стала отправка Махрова по поручению Врангеля в июне 1920 г. с военно-дипломатической миссией в Польшу, где он и пробыл до 1924 года. Затем Махров переехал во Францию - вначале в Париж, а в 1932 г. - в Канны. В эмиграции зарабатывал на жизнь, давая уроки английского и русского языка, математики и физики.



Петр Семенович Махров в эмиграции.

Вот что повествуется в его мемуарах в главе «Семья полковника Адама Ивановича Бафталовского». «Приехав 5 февраля в Полтаву, я поселился в семье моего тестя отставного полковника Адама Ивановича Бафталовского. Эту семью я знал с 1897 года. Тогда Адам Иванович был в г. Минске командиром баталиона 119 [-го] пех[отного] Коломенского полка, и я его адъютантом. В его доме я и познакомился с моей будущей женой Марией Адамовной, десятилетней девочкой. Затем он командовал 46[-м] Днепровским пех[отным] полком в г. Проскурове. Выслужив пенсию, будучи причисленным к комитету раненых, он вышел в отставку и переехал в Полтаву, где и жил на покое. Здесь он отдался всецело заботе об образовании своей семьи, состоявшей из 4-х барышень: Веры, Ольги, Марии и Наталии и четырех сыновей: Петра, Николая, Игоря и Бориса.
Две старших дочери учились на курсах иностр[анных] языков в Петербурге, а моя будущая жена на медицинском факультете. Младшая же Натали, очень болезненная, окончив гимназию, жила дома. Все сыновья учились в кадетском корпусе в Могилеве. Пред войной 1914 года 3 дочери вышли замуж: старшая - за военного юриста подполк[овника] Боровского, другая - за московского педагога Леонова, а на Марии Адамовне в 1908 году женился я.
Накануне войны 1914 г. все сыновья стали офицерами: старший Петр - гусаром Изюмского полка, следующий Николай - военным летчиком, Игорь вышел в Старо-Оскольский пех[отный] полк, а Борис - в тяжелую артиллерию».
Справочно: Бафталовский Игорь Адамович (1896-1959) - из дворян Волынской губернии. Окончил Петровский Полтавский кадетский корпус (1913), Павловское военное училище (1914), ускоренные курсы Военной академии (младший класс 2-й очереди). Участник Первой мiровой войны. Кавалер ордена Св. Георгия 4-й ст. Капитан (последний чин старой армии). Участник Гражданской войны. Военный специалист РККА. Участник Белого движения на Востоке России. Подполковник. В эмиграции - в Китае, Тунисе и во Франции. Умер в Каннах. Мемуарист.



Игорь Адамович Бафталовский.

Цитируем далее мемуары Махрова. «Моя теща Елена Константинова, рождённая Дьяконова, по женской линии несла в своих жилах татарскую кровь князей Енгалычевых. Отец ее был московский дворянин, служивший по выборам капитан-исправником в г. Серпухове. Елена Константиновна была маленького роста, брюнетка, женщина редкой и оригинальной красоты. Она, окончив Саратовский институт, 18 лет вышла замуж за моего тестя. У них было 8 человек детей, о воспитании которых она заботилась с удивительным вниманием. Она их и готовила в гимназию, и в кадетский корпус. Её горничная татарка Дуняша, православная староверка, очень религиозная и добрая девушка, стала няней. Она прожила у Бафталовских 45 лет. Дети её очень любили. Всех она называла на ты, и потом нянчила детей своих воспитанниц…
Елена Константиновна в противовес своему мужу была очень общительная, любила принимать гостей, была хлебосольна, и в их доме всегда были зашедшие, что называлось “на огонёк” или запросто… Евреев она терпеть не могла и своим дочерям категорически воспрещала садиться на одной скамейке с ученицами-еврейками. Ещё более против евреев настраивала их няня Дуняша. Она их иначе не называла, как “нехристи”.
В этом отношении мой тесть был противоположен своей жене. Он не придавал значения многим, по его словам, безсмысленным условностям светской жизни, к людям всех сословий, национальностей и религий относился без всяких предвзятостей, в том числе и к евреям. Последнее часто вызывало споры между супругами. Елена Константиновна была монархистка и к царю относилась с обожанием. Она знала наизусть всю родословную Императорской Фамилии и особенности жизни Государей и Цариц. Интересно, что и няня детей её, Дуняша, всецело разделяла взгляды своей барыни. Будучи безграмотной, её любимым развлечением было послушать, что ей прочтут её воспитанницы про Царей и Цариц…
В доме моего тестя 5-го февраля [1918 г.] я нашел приют, и здесь мне предстояло начать мою новую жизнь».
Из приведенных выше цитат видно, что автор рассматриваемой «записки» Игорь Адамович Бафталовский:
во-первых, никогда не был «подполковником Генерального штаба», он лишь окончил ускоренные курсы Николаевской военной академии (младший класс 2-й очереди). Если, конечно, какого-то подобия «Генерального штаба» не было у Земской рати Правителя и Воеводы М.К. Дитерихса на Дальнем Востоке, в которой он служил вплоть до своей эмиграции в Китай;
во-вторых, какое-то время он служил в РККА, о чем почему-то современные исследователи предпочитают умалчивать;
в-третьих, он, как и все дети А.И. Бафталовского, был досконально осведомлён о многих деталях частной жизни членов царской семьи, и эта тема всегда была для него крайне интересной и актуальной;
в-четвертых, П.С. Махров, по чьему приказу и была составлена «записка Бафталовского», был его близким родственником по линии жены. Не исключено, что именно таким своеобразным манером шурин-генерал хотел оказать посильную материальную помощь бедствующему в Данциге подполковнику Бафталовскому от членов Императорской Cемьи Романовых.

В.А. Сидак «Тугие узлы отечественной истории. Помощник В.А. Крючкова рассказывает». М. Ridero. 2023.