СРОКИ НАСТУПАЮТ (1)
Николай Рерих. «Явление срока» (Гора Ленина). Проект наддверной фрески. 1926 г. Нижегородский государственный художественный музей.
В обращенной на Восток гигантской голове мудреца, русского Махатмы (что в переводе на русский значит «Великая Душа») с портретными чертами Ленина художник изобразил того, кто должен был претворить в жизнь «величайшее учение в мiре - учение об Общине». «Настал срок восточным народам, - объяснял он свой замысел, - пробудиться от векового сна, сбросить цепи рабства». Эту картину Рерих преподнесёт в дар советскому правительству во время своего пребывания в Москве.
Заключительная часть статьи Г.П. Федотова «Загадки России» (см. прошлый наш пост) вызвала в памяти некоторых соотечественников и коллег ее автора, пусть, правда, не в самый момент ее появления (1943), а уже в послевоенное время, когда всё лишь намечавшееся в той публикации (советская экспансия на Восток) стало проявляться, - некоторый отклик.
«Ваша статья “Загадки России”, - писал ему 25 сентября 1949 г. из Женевы его коллега Б.П. Вышеславцев, - дает один особенный прогноз: поворот Советов на Восток, монголизация русской расы и использование азиатских народов для коммунистического империализма. Действительность оказалась, пожалуй, даже страшнее: завоевание Китая коммунизмом, “желтая опасность” Вл[(адимiра] Соловьева».
Борис Петрович Вышеславцев (1877-1954), русский философ, религиозный мыслитель.
То, что вспомнили именно о Владимiре Соловьеве и сделанных им незадолго до кончины прогнозах, конечно же, не случайно. Многие его современники были поражены такой, казавшейся в то время чрезмерной, реакцией на, пусть и выбивавшиеся из обычного ряда текущих событий, известия, однако не суливших все же, по мнению большинства, столь судьбоносных сдвигов, которые предрекал русский мыслитель.
Изложим эти не совсем ясные и для самого автора предчувствия, воспользовавшись нашей подборкой материалов по теме, опубликованной в 1998 году в 37-й главе («Китай») второго тома третьего издания нашего сборника «Россия перед Вторым Пришествием» (с. 469-470).
Итак, предчувствия одолевали В.С. Соловьева задолго до того, как явления, безпокоившие его, вышли наружу.
Началось это, по свидетельству его друга философа Льва Михайловича Лопатина (1855-1920), еще в раннем детстве: «мне очень ясно вспоминается, как он, будучи 12-13 лет [в 1865-1866 гг.], с одушевлением доказывал, какую огромную опасность для России и всей Европы представляет в будущем Китай; из этого видно, что его предчувствие монгольской опасности проснулось гораздо раньше, чем думают обыкновенно»: http://rodon.org/llm/vssikent.htm
Одним из самых ранних текстов, в которых зафиксирована эта грядущая, по его мнению, опасность является статья «Китай и Европа» , печатавшаяся в 1890 году в журнале «Русское обозрение» (№№ 2-4). Уже этот текст указывает на то, что к тому времени тема эта была хорошо обдумана и разработана автором. И действительно, в одной из последних своих публикаций «По поводу последних событий», помеченной 7 июля 1900 г., Владимiр Сергеевич ссылается на десятилетней давности свою статью: «Никакого знания, ни естественного, ни сверхъестественного, о последних событиях в Китае я, конечно, не имел, пока вместе со всеми не прочел о них в газетах. Но предвидение и предчувствие этих событий и всего, чем они грозят далее, действительно у меня было и высказывалось мною еще гораздо раньше нынешнего февраля, например, в появившейся десять лет тому назад статье “Китай и Европа”…»
Вскоре появилась и еще одна публикация - с характерным названием «Враг с Востока», помещенная в 1891 году в июльском номере петербургского журнала «Северный вестник».
«Есть основания думать, - говорилось в ней, - что дальняя Азия, столько раз высылавшая опустошительные полчища своих кочевников на христианский мiр, готовится в последний раз против него выступить с совершенно другой стороны: она собирается одолеть нас своими культурными и духовными силами, сосредоточенными в китайском государстве и буддийской религии».
«В статье “Враг с Востока”, - вспоминал знакомый философа В.Л. Величко, - он напоминает читателям, что давно уже предсказывал русскому обществу ряд неблагоприятных явлений, порождаемых скудостью духовных интересов. Дар предвидения он за собою весьма признавал и чрезвычайно дорожил малейшими признаками, свидетельствовавшими о нем. Когда мы за месяц до его смерти заговорили об осложнениях на Дальнем Востоке, он вдруг оживился:
- Помнишь, помнишь? Я это предсказывал в одном из писем с Иматры, шесть лет тому назад.
Недавно, просматривая письма Владимiра Сергеевича, я нашел действительно несколько строк об этом вопросе, ничем не связанных с остальным письмом…» (В.Л. Величко «Владимiр Соловьев. Жизнь и творения». 2-е изд. СПб. 1904).
Владимiр Сергеевич Соловьев (1853-1900).
Год спустя появилась его рецензия книгу Е.П. Блаватиской «Ключ к теософии», в которой, опираясь на книгу побывавших в Тибете в н. 1840-х гг. французских мессионеров-иезуитов Гюка и Габе о «братстве или ордене Келанов», стремившихся «завладеть верховной властью в Тибете, потом в Китае, а затем посредством китайских и монгольских вооруженных сил покорить Великое Царство Оросов [Русских] и весь мiр и воцарить повсюду истинную веру перед пришествием Будды-Майтрейи» - мессии (антихриста): https://sergey-v-fomin.livejournal.com/534286.html
«Чем менее наш автор, - пишет, имея в виду Блаватскую, В.С. Соловьев, - скрывает в своем деле оборотную сторону медали, тем более он внушает доверие, когда опровергает другого рода обвинения, направленные против всего теософического общества. Говорят, например, будто «теософия» есть выгодное ремесло, которым наживаются большие деньги; говорят, будто тибетские руководители общества - махатмы или келаны вовсе никогда не существовали, а выдуманы г-жою Блавацкою. Первому обвинению наш автор противопоставляет довольно убедительные факты и цифры; что же касается до второго, то мы и без помощи заинтересованной стороны можем засвидетельствовать, что оно ложно. Как могла г-жа Блавацкая выдумать тибетское братство или духовный орден келанов, когда о существовании и характере этого братства можно найти положительные и достоверные известия в книге французского миссионера Гюка (Hue), бывшего в Тибете в начале сороковых годов, значить за тридцать слишком лет до основания теософического общества».
Первым октября (днем Покрова Пресвятой Богородицы) 1894 г. датируется известное стихотворение В.С. Соловьева «Панмонголизм», начальные строки которого использовал Александр Блок в качестве эпиграфа к своим «Скифам» (20 января 1918):
Панмонголизм! Хоть имя дико,
Но мне ласкает слух оно,
Как бы предвестием великой
Судьбины Божией полно.
Когда в растленной Византии
Остыл Божественный алтарь
И отреклися от Мессии
Иерей и князь, народ и царь, -
Тогда он поднял от Востока
Народ безвестный и чужой,
И под орудьем тяжким рока
Во прах склонился Рим второй.
Судьбою павшей Византии
Мы научиться не хотим,
И все твердят льстецы России:
Ты - третий Рим, ты - третий Рим.
Пусть так! Орудий Божьей кары
Запас еще не истощен,
Готовит новые удары
Рой пробудившихся племен.
От вод малайских до Алтая
Вожди с восточных островов
У стен поникшего Китая
Собрали тьмы своих полков.
Как саранча, неисчислимы
И ненасытны, как она,
Нездешней силою хранимы,
Идут на север племена.
О Русь! забудь былую славу:
Орел двуглавый сокрушен,
И желтым детям на забаву
Даны клочки твоих знамен.
Смирится в трепете и страхе,
Кто мог завет любви забыть…
И третий Рим лежит во прахе,
А уж четвертому не быть.
«Особенно сильное предчувствие наступающей монгольской грозы, - вспоминал Владимiр Соловьев в помеченной им 7 июля 1900 г. статье “По поводу последних события”, - испытано мною осенью 1894 г. (если не обманывает память, 1-го октября) на финляндском озере Сайме. Вызванное этим стихотворение “Панмонголизм” было записано мною некоторым друзьям, а первые четыре стиха его послужили эпиграфом к повести об антихристе:
Панмонголизм! Хоть имя дико,
Но мне ласкает слух оно,
Как бы предвестием великой
Судьбины Божией полно.
В этом ожидании исторической катастрофы на Дальнем Востоке я не был, конечно, одинок. Такой взгляд разделяется в последнее время разными лицами, как и указано в предисловии к “Трем разговорам”. [Я слышал, что в одной русской газете указывалось по этому поводу мнение известного географа Реклю. Если это указание верно - мне не приходилось читать Реклю, - то я рад, что истина имеет еще одного и такого серьезного свидетеля.]».
«Эта идея панмонголизма, - замечает в жизнеописании В.С. Соловьева философ А.Ф. Лосев, - как и вообще все главнейшие соловьевские идеи, была продумана им обстоятельно и глубоко на основании анализа всей исторической жизни Китая. Вл. Соловьев стал полагать, что в этом столкновении Китая с западной цивилизацией китайская идея порядка столкнется с западной идеей прогресса. […] В стихотворении 1894 года “Панмонголизм” философ напоминает, как изменившая своим идеалам Византия пала в свое время в результате торжества чуждого ей народа и чуждой религии. Так и мы, изменяя своим идеалам прогресса, тоже можем подпасть под власть чуждого для Европы народа и чуждой для нее религии» (А.Ф. Лосев «Владимiр Соловьев и его время». М. 2000. С. 82).
Сходным образом думал и другой русский мыслитель, старший современник В.С. Соловьева - Константин Николаевич Леонтьев (1831-1891), испытывавший, кстати, в ту пору сильный племенной пессимизм: «…Нужно “творчество”! А способна ли к нему русская и вообще славянская кровь? […], умеренная и средняя во всем, кроме пьянства и малодушия! Люблю Россию как Государство, как сосуд Православия, как природу даже и как красную рубашку… Но за последние года - как племя решительно начинаю своих ненавидеть… Ну, какая у них “любовь”. - Ни одного дела любви до конца выдержать не умеют, как выдержит англичанин, немец, турок, испанец, а иногда даже и француз!..» (о. Иосифу Фуделю, Оптина пустынь, 2.5.1890).
Что же касается «китайской темы», то в письме А.А. Александрову (Оптина пустынь, 3.5.1890) К.Н. Леонтьев писал о славянах, которые «распустятся немного позднее других всё в той же ненавистной все-европейской буржуазии, а потом будут (туда и дорога) пожраны Китайским нашествием». В примечании к этому месту Леонтьев уточняет: «Заметьте, что религия Конфуция есть почти чистая практическая мораль и не знает - Личного Бога; а Буддизм, в Китае тоже столь сильный, есть прямо религиозный атеизм. - Ну, разве - не Гоги и Магоги?» (К.Н. Леонтьев. Полн. собр. соч. и писем в 12 томах. Т. 12. Кн. 2. СПб. 2020. С. 442, 449).
«…Это те народы, - писал о гогах и магогах блаженный Августин (“О граде Божием”. Кн. 20. Гл. XI), - в которых […] заключен как бы в бездне диавол […], в них в настоящее время заключен и ими некоторым образом прикрывается древний враг». Перед концом мiра они «перейдут от тайной к явной ненависти ко граду Божию».